- На севере России есть одно место, Велиалово болото, но местные называют его иначе. Ты должен был слышать о нем, Зиновий. Наверняка, тебя в детстве пугали сказками о Бабе-Яге?
- Было дело, - он усмехнулся в усы. - Мне они даже нравились, и про Кащея тоже. Любил я нервишки пощекотать с малолетства.
- Баба-Яга действительно существовала, а Кащей где-то и по сей день здравствует. Его мне встречать не довелось, но с Ягой мои пути-дорожки пересекались.
- Иди, ты! - не поверил Зиновий.
- Причем здесь русский фольклор? - спросил Аксель. - У нас тоже полно страшилок, про Румпельштильцхена, например.
- Злобных карликов из ваших сказок я не встречал, а вот у Яги восемь лет учился Темному искусству.
- Твою мать! - сплюнул Федор. Остальные притихли.
- Ты некромант? - прервал молчание Марко.
- Да, потому могу выжить, даже если мне голову снесут.
- Как без головы-то? - удивился Санчес.
- Если мое тело придать земле, особенно, в проклятом месте, оно постепенно восстановится, и я воскресну.
- Так что ты предлагаешь? - он скрестил на груди руки.
- Примите Тьму, как я, тогда у вас будет шанс выжить.
- Ты хочешь, чтобы я, добрый католик, на это пошел!?
- Уймись, Санчес! - рявкнул Марко. - Какой, к чертям, католик? Мы все давно безбожники, да и ты не из реймских фанатиков.
Они постоянно цапались и подначивали друг друга. Санчес рьяно верил в Бога, а Марко давно уже ни во что не верил. Один - урожденный испанский гранд из обедневшего семейства. Другой - сирота, сын генуэзской шлюхи. Первый - бывший морской офицер, сражавшийся на галеонах испанской короны. Второй - наемный убийца, лучший в своем деле. Одного заметил и обратил своей Кровью внук Тарквина, Хосе, за отчаянную храбрость и искусство сабельного боя. Другого подобрал подыхающим в трущобах Теодор, правнук Квинта, и сделал своим тайным порученцем. Противоречий между ними хватало, но в деле они стояли друг за друга горой.
- Продаться Сатане!? Это уж слишком! - Санчес повернулся, чтобы уйти.
- Ступишь за порог, - остановил его Марко. - Твоя голова придет в посылке, либо будет валяться на ступеньках. Этого хочешь?
Санчес замер, постоял немного спиной ко всем. Обернулся, оставив дверное кольцо в покое.
- Я вот только одного понять не могу, - Аксель посмотрел на меня. - Как тебе удалось скрыть это от нас в момент единения?
Он был самым умным из всех. Порой даже слишком много думал, когда нужно было действовать. Зато умел докопаться до сути, что не раз предостерегало нас от поспешных поступков. Жаль, что его не было со мной в Сараево.
- У меня хватает секретов, и я умею их прятать. Пойдете со мной на болото - я их для вас раскрою, обучу всему, что знаю. Даю слово.
- Я с тобой, батя, - твердо с казал Зиновий. - Хоть в Ад, хоть на болото, без разницы.
- И я, - кивнул Федор.
- Я тоже пойду, - присоединился к нам Аксель.
- А я родился на Темной стороне, - ощерился Марко. - Нас с тобой, Зиги-палач, не зря судьба свела. Я в деле. А ты, Санчес, так и будешь корчить из себя святошу?
- Я не святой, просто в Бога еще верю, в отличии от некоторых.
- Тебя никто не неволит. Вот Бог, а вот порог, - я кивнул на дверь.
- Нет. Решение свое я принял, когда остался. Вы мне как братья, а ты, Зиг, как отец. Семья для меня превыше всего - я с вами хоть в Геенну огненную.
- Значит, выдвигаемся через неделю, медлить нельзя. На нас охотятся - идти будем скрытно. Я предлагаю разделиться на тройки. Со мной пойдут Санчес и Марко. Зиновий поведет Федора и Акселя. Куда идти, я покажу по карте. Да и ты, Зиновий, должен те места знать, вроде оттуда родом, с севера.
- Россия-матушка велика, могу и не знать, но язык куда хошь доведет. Не боись, батя, отыщу дорогу.
- Что будет, когда мы доберемся? - спросил Аксель.
- Поклянетесь Тьме, что служить ей станете. Оставите там свою кровь и волосы, лучше мизинец с ноги срезать. Важно, чтобы частица ваша в болоте упокоилась.
- Что потом?
- Вернемся в Рим, если не перебьют. Главное, до болота добраться, пока еще живы.
- Ты уверен, что мы потом воскреснем? - не унимался дотошный Аксель.
- Я ведь сказал, есть вероятность. Выйдет или нет - не знаю, но больше мне предложить вам нечего. Орден нас не защитит.
- К черту Орден! - Марко поднялся со стула. - Когда восстанем, свой создадим.
- Ага, "Слуги Дьявола" или "Всадники апокалипсиса", - хмыкнул Санчес. - Что тебе больше по душе, Марко, пока она у тебя еще есть?
- Хватит! - я повысил голос. - Когда выживем, тогда и подумаем, кем станем, и как себя назовем.
На сборы много времени не ушло. Ориген нашу экспедицию одобрил, пришлось признаться ему о своем Темном прошлом. Для эйнаровцев придумали предлог, чтобы следом не увязались. Вот только за день до нашего ухода в базилику явился Кристоф Домбровский и потребовал встречи со мной.
↑
Глава 73. Поединок двойников
Зигмунд.
1885 год.
Кристоф ожидал меня на одной из скамей храма. После мессы прошло пару часов - прихожан было мало.
- Зачем пожаловал? - я занял место за его спиной.
- Пан зовет тебя в Краков, - холодно ответил он. - Ты должен явиться незамедлительно.
- Я больше не его раб, чтобы прибегать по первому требованию.
- Это в твоих интересах, Зигмунд, - он обернулся ко мне.
- Что-то я сильно сомневаюсь. Если твой господин жаждет моей головы - пусть сам явится туда, куда я ему укажу, и когда мне будет угодно.
- Говори, где и когда?
- В Новом свете, в Калифорнии, есть Долина смерти. Там и встретимся ровно через полгода, 13-го апреля, - мне нужно было время, чтобы отвести парней на болото, а затем добраться до Америки. Место я тоже выбрал неслучайно.
Мне уже доводилось бывать в Долине смерти во времена американской войны за независимость, которая, кстати, была лишь прикрытием территориальных разборок даркосов. Конфликт возник между тремя потомками Квинта: Ольгером, которого я когда-то качал в колыбели; Каем, у которого увел своего "первенца" Хайнера; и Готфридом, еще одним сыном Тарквина. К тому времени Кай уже присоединил к своим владениям курфюршество Ганновер, но ему было мало. Он стремился получить долю в колониях, потому выступил на стороне дядюшки Готфри против Ольгера.
Для меня же их марионеточная война стала отличной возможностью завербовать новых адептов. Тогда я сманил сразу двоих: Мориса и Акселя. Первый служил Ольгеру, а до того грабил ковбоев и переселенцев, якшался с индейцами, в общем, был "романтиком" дикого Запада. Второй - потомственный военный, прусский офицер, ведущий свой род от рыцарей Карла Великого. Аксель-Густав фон Айзенберг был фамильяром Кая, занявшим место Хайнера.
Даркосы обвинили друг друга в потере слуг, что ускорило развязку войны. Поединок Кая с Ольгером закончился победой последнего. Готфрид разумно ретировался.
Перед тем, как отплыть в Европу с новыми адептами и парой выживших фамильяров Кая, я решил посетить одно интересное место, о котором мне рассказывал Морис. Сам он там не бывал, но встречал индейца из племени Тимбиша, что обитало в тех краях. По его словам, камни там медленно перемещались, оставляя за собой борозды в пустынной пыли. Оставив Акселя в Бостоне, присматривать за его невменяемыми бывшими "коллегами", мы с Морисом отправились в Калифорнию. Наше путешествие заняло почти три месяца, но оно того стоило.
Тогда Долина смерти на языке индейцев называлась "Каменная краска". Тимбиша означало тоже самое. Их племя уже почти тысячу лет добывало там красную охру. Прибыв туда, я ощутил Темную эманацию, хоть и не такую сильную, как на Велиаловом болоте. Что-то очень нехорошее произошло здесь в незапамятные времена, настолько давно, что даже местные могли лишь придумывать байки об этом. Суть их сводилась к тому, что кого-то из великих богов или духов принесли в жертву в этой самой долине, дабы задобрить очень злое и могущественное существо. По их поверьям, охра - высохшая кровь убиенного, а камни двигает его последнее дыхание. Пока это происходит, злое божество не потребует новой жертвы. Красивая сказка, и только. Камни двигала магия Земли. Две ее жилы сходились прямо под поверхностью, образуя некое поле, которое и заставляло валуны медленно ползли по его силовым линиям.
- Нет, встреча состоится через месяц, 13-го ноября, - холодный голос Кристофа, оторвал меня от воспоминаний. В нем явно прослеживались интонации Квинта, будто это он говорил со мной через слугу. - Место подойдет. Не опоздай.
Кристоф поднялся и покинул базилику. Я выдохнул. Еще повезло, что удалось отсрочить свою казнь на месяц. Придется парням идти на болото без меня.
На следующий день моя маленькая команда покинула цитадель, только теперь их вел Зиновий. Я сел на корабль до Бостона - они на поезд до Берлина.
Квинт был точен в определении сроков, в Долину смерти я добрался к вечеру 12-го ноября. На рассвете 13-го он появился черной точкой на светлеющем горизонте. Было прохладно, на камнях поблескивала роса. После засушливого лета здесь не осталось ничего, кроме растрескавшейся почвы. Приземлился он также эффектно, как и в нашу последнюю встречу. Только теперь он трансформировался в точную копию меня, даже одежду скопировал. Довольно качественная иллюзия, такую не каждый маг и распознать сможет, я вот не смог. Было странно смотреть на него, как на свое отражение в зеркале. Он даже двигался, как я, и ухмылялся также.
- Здравствуй, Зиги, - он остановился в десятке шагов от меня.
- К чему этот маскарад, Квинт?
- Говорят, себя не победить, - он нацепив на лицо одну из самых мерзких моих ухмылок. - Решил проверить.
- Ты - не я!
- Нет, но так мы ближе к пониманию друг друга, что немаловажно в поединке.
- Поединке? Я думал, ты на казнь меня позвал, благородно позволив выбрать место.
- Хочу дать тебе шанс, а заодно и посмотреть, каким магом ты стал.
Драка, так драка. Черная плеть Силы вырвалась из моей руки. Квинт в точности скопировал мое заклятие. Наши плети встретились у невидной преграды и отскочили, словно от зеркальной грани. Они казались отражением друг друга, как и мы. Несколько накопительных амулетов, которыми я был увешан как рождественская елка, были полностью опустошены. Я потянулся к Земляной жиле - ее магия хлынула в меня. Подвластные моей воле камни поползли быстрее, все ускоряясь и ускоряясь. Они уже почти летели, едва касаясь земли. Со стороны Квинта тоже летели камни, прямёхонько навстречу моим. Как и плети, они врезались в грань и разбились. Воздушный щит прикрыл меня от их осколков. Еще одна попытка. Я призвал Воздух, смешав его с Тьмой долины. В этот раз я создавал смерч с другой стороны невидимой грани, за спиной Квинта. Пыль поднималась клубами, подобно гигантскому облаку. Небо стремительно затягивалось тучами, на горизонте уже мелькали молнии. Я и сам был поражен той буре, которую смог сотворить. Вот только за мой спиной рос смерч не меньшей силы. Квинт ухмыльнулся - ну и рожа, так и нарывается на мордобой. Мой смерч понесся к нему - его ко мне. Пришлось уносить ноги со всей мочи. Ни один щит из моего арсенала не способен был выдержать эту стихию. Я петлял как заправский заяц - смерч не отставал. Дракон же просто ждал. Мой смерч накрыл его с головой и опал, будто сдулся. Время боевого транса подходило к концу. Накопители были пусты. Я активировал амулет Отвода глаз. Отстав от основного потока времени, я решил пробраться к Квинту со спины. Грань оттолкнула меня, вышвырнув назад в свое время, прямехонько в объятья драконьего смерча. Меня подхватило, словно тряпичную куклу, завращало и понесло. Глаза и нос забило пылью. Беспощадный воздух сек лезвиями кожу, выворачивал суставы, ломал кости, бил камнями, словно неверную жену у позорного столба. От смерти меня сберегла лишь защитная татуировка - мой последний Щит.
Внезапно все кончилось - смерч распался. Меня крепко приложило о землю, доломав то, что еще не было сломано, но сознания я не лишился. Так и лежал, "млея" от адской боли, но молча. Не мог я орать, когда мой враг рассматривал меня, как раздавленную букашку. Уж лучше скрежетать зубами, чем стонать.
Глядя в его такие же, как у меня, глаза, я осознал свою ошибку. Он не случайно принял мой облик - это намек, который я посчитал насмешкой. Мы были все еще связаны, не знаю, как, но были. Эта связь заранее подсказывала ему все мои действия. Только он обладал Силой дракона, а я всего лишь некроманта. На душе стало муторно. Все без толку. Сколько не дергайся - с крючка не спрыгнуть, пока он жив. Отчаянье сменилось злобой - я прохрипел, сжав кулаки, они еще сжимались:
- Ну же, добей, иначе… - мои угрозы потонули в раскате грома. Два смерча породили бурю.
- Нет. Из тебя вышел перспективный враг, а это большая редкость. Живи, - он разозлил меня еще больше.
Я сплюнул пыль, набившуюся в рот:
- Пощадишь сейчас - рано или поздно я найду способ тебя достать, - меня уже несло. Злость - глупость. Она заставляет срываться, терять контроль. Потом всегда жалеешь о сделанном или сказанном в порыве гнева. Воин должен быт холоден и безразличен, а мои эмоции фонтанировали, прямо как у сварливой бабы.
- Буду ждать с нетерпением. Талантливый враг - отличное средство от скуки. У тебя дар Давида, мой мальчик.
Точно подмечено, мальчишка и есть, но я не мог остановиться:
- Давид убил Голиафа. Не страшно?
- Страх смерти - неплохой стимул для воина. Я очень осторожный Голиаф. От дурной привычки недооценивать противника меня излечили тысячи лет назад.
- В следующий раз фортуна будет на моей стороне.
- Посмотрим, - он пожал плечами точно, как я. - Учти, у тебя только одна попытка - будь осторожен и береги себя.
Небеса разверзлись ливнем. Он повернулся и пошел прочь. Мне же оставалось лишь смотреть ему в след, пока он не скрылся за пеленой дождя. В бессильно злобе я все еще скрежетал зубами, придумывал планы мести, грезил о реванше. Это позволяло отвлечься от боли, терзавшей мое тело и душу.
Регенерация заняла сутки. Повезло, что здесь было Темное место. На следующее утро я все-таки смог подняться. Едва переставляя ноги, я поплелся туда, где оставил лошадь. Деревце, к которому она была привязана, вырвало с корнем и унесло ураганом, наверное, вместе с моей бедной кобылой. Путь до ближайшего городка бывших старателей занял еще день. К тому моменту я уже достаточно оправился, чтобы идти прямо, а не шататься как пьяный матрос.
Спустя месяц я вернулся в Европу, где меня ожидали скорбные вести. Отправленная мной на болото пятерка была мертва. Их головы положили на алтарь базилики через неделю после моего поединка с Квинтом. Я не знал, успели ли они добраться до болота и присягнуть Тьме, с дорогами в Росси всегда была проблема, особенно в осеннюю распутицу. Тогда-то я и понял, почему дракон пощадил меня. Одиночество - худшая кара из всех возможных. Мы, люди, животные стадные - без общества себе подобных обойтись не можем, не даркосы.
↑
Глава 74. Приманка
Алиса.
- Твои каратели вернулись? - я подавила зевок. Старенький механический будильник показывал полночь. Наши посиделки затянулись, исповедь Зига оказалась долгой.
- Будь это так, меня бы здесь не было.
- А на болоте ты был, искал их?
- Дважды. Один раз в начале двадцатого века, второй - в пятидесятых. Безрезультатно.
- Я соболезную твоей утрате. Почему ты считаешь, что это дело рук Квинта? Ты ведь не можешь знать этого наверняка.
- Да, за руку я его не ловил. Только будь это кто-то другой, меня в живых не оставили бы.
- Так ты мстишь за смерть своих людей?
- Не только. Видишь ли, я все еще его сателлит. Вращаюсь как планета вокруг звезды по имени Квинт, пусть и на дальней орбите, но с нее мне не сойти, пока он жив. Притяжение слишком велико.
- А что станет с планетой по имени Зигмунд, когда ее звезда погаснет? Превратишься в блуждающую комету? Ты сам сказал, что одиночество - кара.
- Найду новые цели, другие орбиты.
- Уверен?
- Я разорвал пятнадцать Кровных связей, но окончательно освобожденными можно было считать лишь тех, чьи хозяева потом погибли. Поначалу им было больно, но потом они испытывали лишь облегчение. Они избавились от соблазна вернуться к господину.
- Вот почему ты хочешь его смерти, чтобы не мечтать снова стать его фамильяром. Прости, но это глупо, - я вскочила с табурета и села на лежак рядом с ним. - Ты ведешь себя как подросток, обиженный на отца. Хватит дуться. Помирись с ним наконец. Он дважды пощадил тебя. Разве это не знак, что он хочет твоего возвращения.
- Какой глубокий психоанализ. Ты вроде программист, а не психолог.
- Я женщина, у которой не сносит крышу от тестостерона! Все эти войны, вражда, месть. Не надоело еще играть мускулами?
- Пару часов назад ты была очень даже удовлетворена моим тестостероном, - он притянул меня к себе и поцеловал. - Напомнить?
- Тебе не заткнуть мне рот, - я отстранилась от его губ.
- Правда, моя юная, мудрая ведьмочка? Хочешь и дальше учить меня, старого некроманта-маразматика, жизни? - он покрывал мою шею поцелуями в перерывах между словами. - Давай лучше попрактикуемся в удовольствиях по Фрейду. Старина Зиги в этом большой дока.
Его руки уже вовсю шарили под моей футболкой. Мои соски затвердели под его пальцами, предатели. Умелые губы втянули мочку уха. Еще более умелый язык задел сережку, разок, другой.
- Что ты творишь со мной, Зиг? - я едва сдержала стон.
- Обладаю, - точно подмечено: обладает, покоряет, соблазняет, присваивает, словно Приворот наводит. Ага, вали все на магию. Так проще. Не нужно признавать, что ты от него без ума.
Футболку уже бесцеремонно задрали. Коварные губы добрались до соска, пальцы перекочевали кое-куда пониже, заставив меня охать и ахать. Надо было срочно что-то предпринять, пока этот тезка Фрейда не приступил к моему психо-сексуальному развитию вплотную.
- Прекрати! - я отпихнула его дерзкую руку. - Наш разговор еще не окончен.
- Ладно, госпожа доктор, продолжайте. Я вас внимательно слушаю, даже на кушетку прилег и расслабился, - его голос сочился сарказмом.
- Я могла бы стать вашим посредником. Позволь мне встретиться с Квинтом и поговорить. Он простит тебя и отпустит навсегда, или снова приблизит. Только определись, чего ты хочешь.
- Ты прямо-таки потенциальная самоубийца, - от шутливого тона не осталось и следа. - Что, не терпится на тот свет?
- Ошибаешься, одного раза хватило с лихвой! - я сверкнула глазами.
- Тогда не лезь дракону в пасть. Ты - еда, Алиса, изысканное, приправленное даром Странника, блюдо.
- Черт возьми! Сколько можно говорить, нет у меня этого долбанного дара!
- Думаю, есть. Твой топографический талант - его предтеча. Ни у одной из твоих сестер такого не было.
- Откуда ты знаешь? - во мне вспыхнуло любопытство.
- Яга частенько перемывала косточки родне - мне многое о них известно, - ему не удалось отвлечь меня сексом, так он решил перевести разговор на дочерей Энтаниеля. Знает, чем меня заинтересовать, хитрец.