Та часть Мэдисон-авеню, куда она направлялась, вся сплошь состояла из бутиков и серебристых небоскребов, где обитали те, кто мог себе позволить эти бутики посещать.
Ева обогнала такси с одинокой пассажиркой, блондинкой в блестящем, переливавшемся всеми цветами радуги пиджаке. "Наверное, девушка по вызову, - подумала Ева. - Возвращается с ночной смены. Богатые могут покупать не только роскошную одежду, но и роскошные развлечения".
Ева свернула к подземному гаражу у дома, сунула под нос охраннику свой значок, и он указал ей отсек, где она могла поставить машину.
Естественно, этот отсек оказался в самом дальнем от лифта углу гаража. "Полицейским, - подумала Ева раздраженно, - всегда отводят места похуже".
Выйдя из лифта, Ева осмотрелась. Еще год назад она бы с изумлением разглядывала роскошный холл на тридцать восьмом этаже, заставленный горшками с китайскими розами и бронзовыми скульптурами. Но теперь, освоившись в мире Рорка, она привыкла относиться к роскоши спокойно. Взглянув на знакомые фонтанчики, установленные вдоль стен, она подумала, что дом этот, возможно, тоже является собственностью ее мужа.
Подойдя к женщине-полицейскому, стоявшей у квартиры 3800, она показала ей значок.
- Лейтенант, мой коллега находится в квартире вместе с сожителем погибшего. Мистер Фоккс, обнаружив тело, вызвал "Скорую помощь", но мы прибыли первыми. Врачи констатировали смерть и теперь ждут, когда вы осмотрите место происшествия. Мы не смогли почти ничего узнать от Фоккса, мэм, - добавила она, взглянув на дверь. - Он впал в истерику. Не думаю, что он что-то трогал на месте происшествия. Кроме тела.
- Он переносил его?
- Нет, мэм. Тело по-прежнему в ванне. Он просто пытался оказать ему помощь, что, естественно, было совершенно бессмысленно. По-видимому, Фоккс находился в шоке. Там море крови. Он перерезал себе вены, - пояснила она. - И, судя по всему, погиб по меньшей мере за час до того, как его сожитель обнаружил тело.
- Медэксперты вызваны? - спросила Ева.
- Прибудут с минуты на минуту, мэм.
- Отлично. Когда приедет сержант Пибоди, пропустите ее. А сами оставайтесь на посту.
Открыв дверь, Ева тут же услышала чьи-то судорожные рыдания.
- Он все время в таком состоянии, - заметила женщина-полицейский. - Надеюсь, лейтенант, вам удастся его успокоить.
Ева, ничего не ответив, вошла в квартиру. Дверь закрылась. Прихожая была отделана белым и черным мрамором. С потолка свисала пятирожковая люстра черного стекла. За арочным проемом начиналась гостиная, выдержанная в том же стиле: черные кожаные диваны, белые полы, столы черного дерева, белые светильники. На окнах - черно-белые полосатые шторы. Они были задернуты, всюду горел свет. Стоявший посреди комнаты экран для виртуальных игр был выключен. Белая лестница вела на второй этаж.
"Деньги могут многое, - подумала Ева, - но смерть не испытывает пиетета перед богатством".
Она пошла туда, откуда доносились рыдания, и оказалась в небольшом кабинете, заставленном шкафами со старинными книгами и глубокими креслами с темно-бордовой обивкой. В одном из них сидел светловолосый мужчина с бледным, опухшим от слез лицом. На нем был белый шелковый халат, весь перепачканный уже подсыхавшей кровью. Он был бос, руки его, унизанные кольцами, дрожали. На левой лодыжке виднелась татуировка - черный лебедь. На появление Евы он никак не отреагировал: очевидно, просто не заметил ее.
Полицейский, сидевший рядом, увидев Еву, хотел что-то сказать, но она дала ему знак молчать и вопросительно взглянула наверх. Он кивнул, давая понять, что тело на втором этаже.
Ева тихо вышла из кабинета: сначала надо было осмотреть тело и место происшествия.
На втором этаже было несколько комнат, но понять, куда идти, было нетрудно: на полу хорошо были видны кровавые следы. Ева заглянула в спальню с нежно-зелеными обоями, где стояла огромная кровать, застланная голубым атласным покрывалом. В этой комнате казалось, что ты очутился в подводном царстве. Здесь стояло несколько статуй - копии работ античных скульпторов; шкафы были встроены в стену. Пол устилал мягчайший ковер цвета морской волны, на котором тоже виднелись свежие следы крови. Следы эти вели в ванную.
Смерть давно не пугала Еву, но каждый раз, встречаясь с ней, она ужасалась жестокости и бессмысленности происшедшего. Все кругом - и сине-зеленая плитка на стенах, и зеркальный пол - было залито кровью. Из ванны безжизненно свисала рука, на запястье которой зияла разверстая рана. Вода в ванне была темно-розового цвета, и в воздухе стоял тяжелый сладковатый запах свежей крови. Играла музыка, кажется, это была арфа. Толстые белые свечи, установленные в ногах и у изголовья огромной овальной ванны, все еще горели.
Голова лежавшего в ванне покоилась на подушечке, прикрепленной к бортику, его остекленевший взгляд был устремлен куда-то вверх, словно мертвец рассматривал пушистые листья папоротника, свисавшего с зеркального потолка. На лице его застыла улыбка, и казалось, что собственная смерть доставила ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
Но Еву поразило другое: она сразу узнала этого человека. В ванне лежал и улыбался собственному отражению голый и мертвый адвокат С. Т. Фицхью!
- Сальватори будет на вас очень обижен, адвокат, - пробормотала Ева и принялась за работу.
Она взяла пробу воды в ванне, определила приблизительное время смерти, сняла отпечатки пальцев погибшего, и тут появилась запыхавшаяся Пибоди.
- Прошу прощения, лейтенант. Я добиралась издалека.
- Ничего страшного. - Она протянула Пибоди уже упакованный в пластик нож с ручкой из слоновой кости. - Похоже, что использовал он именно его. Коллекционная вещица. Надо будет проверить отпечатки пальцев.
Пибоди положила нож в пакет для вещественных доказательств, потом, прищурившись, взглянула на тело.
- Лейтенант, да это же…
- Да, это Фицхью.
- Почему он решил покончить собой?
- Мы еще не установили, что это самоубийство. Никогда не делайте поспешных выводов, сержант, - сказала она спокойно. - Это первое правило. Проследите за тем, чтобы провели обыск помещения, Пибоди. Телом могут заняться медэксперты. Я свой осмотр закончила. - У Евы все руки были в крови. - Я пойду разговаривать с Фокксом, а вы запишите показания полицейских, первыми прибывших на место происшествия.
Ева снова взглянула на тело.
- Именно так он ухмылялся в суде, думая, что загнал противника в угол. Сукин сын! - Не сводя глаз с мертвеца, она достала из чемоданчика лосьон, протерла руки, грязную салфетку выкидывать не стала, а убрала ее в пакет. - Скажите медэкспертам, что результаты вскрытия мне нужны как можно скорее.
Оставив Пибоди в ванной, она пошла по кровавым следам назад, вниз.
Фоккс уже не рыдал, а тихо подвывал. Увидев Еву, полицейский, который сидел рядом с ним, вздохнул с облегчением.
- Подождите медэкспертов в гостиной, констебль. Сержант Пибоди возьмет у вас показания. А я побеседую с мистером Фокксом.
- Слушаюсь, мэм. - И, светясь от радости, полицейский выскочил из кабинета.
- Мистер Фоккс, я - лейтенант Даллас. Примите мои соболезнования. - Ева нажала на кнопку, шторы раздвинулись, комнату залило бледным светом дождливого утра. - Вам придется побеседовать со мной и рассказать обо всем, что здесь произошло.
- Он умер! - У Фоккса был высокий мелодичный голос. - Фиц умер… Я не понимаю, как это могло случиться. Не понимаю, как мне жить дальше…
"Все как-то живут, - подумала Ева. - Другого выхода нет". Она села и поставила на стол диктофон.
- Мистер Фоккс, для нас обоих будет лучше, если вы сейчас поговорите со мной. Я должна вас предупредить о ваших правах и обязанностях. Таково правило.
Пока она наизусть перечисляла права Миранды, он перестал всхлипывать и уставился на нее. Глаза его покраснели и припухли.
- Вы что же думаете, это я его убил? Вы думаете, я мог это сделать?
- Мистер Фоккс…
- Я любил его! Мы были вместе двенадцать лет! Он был моей жизнью!
"Жизнь твоя все еще при тебе, - подумала она. - Просто ты еще этого не осознал".
- Значит, вы должны мне помочь. Расскажите, что произошло.
- В последнее время он.., он плохо спал. А снотворное принимать не любит. Предпочитает читать, слушать музыку, иногда играет часок-другой в виртуальные игры, чтобы расслабиться. Он очень беспокоился о деле, с которым работал.
- О деле Сальватори?
- Да, кажется. - Фоккс вытер глаза рукавом халата. - Мы никогда не обсуждали его работу. Я ничего в юриспруденции не понимаю. Я врач-диетолог. Мы познакомились двенадцать лет назад. Фиц пришел ко мне на прием, хотел, чтобы я подобрал ему подходящую диету. Мы подружились, потом стали любовниками, начали жить вместе…
Все это Ева хотела узнать в подробностях, но позже. Сейчас ее интересовало, что именно случилось в ванной комнате.
- Итак, у него были проблемы со сном, - подсказала она.
- Да. Его часто мучает бессонница. Он так много сил и нервов тратит на своих клиентов… Я уже привык к тому, что посреди ночи он отправляется в гостиную, включает какую-нибудь игру или дремлет у телевизора. Иногда принимает теплую ванну. - Вспомнив о ванне, Фоккс смертельно побледнел. - О господи!
Он опять залился слезами, и Ева налила ему стакан минеральной воды: бутылка стояла рядом на столике.
- И в этот раз было то же самое? - спросила она. - Он снова встал среди ночи?
- Точно сказать не могу. - Фоккс закрыл лицо руками. - Я сплю крепко, с этим у меня проблем нет. Мы посмотрели последние новости, выпили коньяку и легли около полуночи. Проснулся я, как обычно, рано.
- В котором часу?
- В пять или в пять пятнадцать. Мы оба встаем рано, завтрак заказываю я. Фица в кровати не было, я решил, что ему опять не спалось и он перебрался в одну из спален внизу. Потом я пошел в ванную и тут увидел его. Боже! Фиц! Весь в крови… Это было похоже на кошмарный сон.
Он поднес дрожащую руку ко рту.
- Я кинулся к нему, стал пытаться делать искусственное дыхание. Мне казалось, что я схожу с ума! Он был мертв, и я это прекрасно видел. И все же я стал вытаскивать его из воды. Но он человек крупный, а меня просто трясло от ужаса. И тогда я вызвал "Скорую".
Ева понимала, что, если ей не удастся привести Фоккса в чувство, говорить с ним будет бесполезно. И транквилизаторы ему давать нельзя, пока она все не узнает.
- Я понимаю, как вам трудно, мистер Фоккс. Мне очень жаль, что этот разговор нам приходится вести прямо сейчас, но, поверьте, так будет легче и вам, и мне.
- Я в порядке. - Он залпом осушил стакан воды. - Надо с этим покончить.
- Скажите, а в каком он был настроении вчера вечером? Вы говорили, что он беспокоился о деле, которое вел.
- Беспокоился, да, но не слишком. Он никак не мог сломить какого-то полицейского, и это его бесило.
Ева решила, что не стоит говорить о том, кто был этот полицейский.
- Кроме того, он готовил защиту еще по двум делам. Понимаете, Фиц так много работал, что просто не мог расслабиться.
- Кто-нибудь звонил ему вечером? Или он кому-нибудь?
- Да, конечно. Он часто брал работу домой, и ему приходилось много говорить по телефону. Вчера он часа два сидел в кабинете наверху. Пришел около половины шестого и работал до восьми. Потом мы поужинали.
- Его беспокоило что-то еще, кроме дела Сальватори?
- Только излишний вес, - улыбнулся Фоккс. - Фиц боролся с каждым фунтом. Мы говорили о том, что ему следует увеличить физические нагрузки, может быть, сесть на специальную диету. После ужина мы смотрели комедию по видео, потом, как я уже говорил, пошли спать.
- Вы ссорились?
- Ссорились?
- У вас на руке синяки, мистер Фоккс. Вы дрались с мистером Фицхью вчера вечером?
- Нет! - Он побледнел еще больше, и глаза его заблестели так, будто он снова собрался зарыдать. - Мы никогда не дрались. Естественно, иногда мы ссорились. Как и все. Я.., наверное, я ударился о край ванны, когда пытался.., его…
- У мистера Фицхью были тесные отношения с кем-либо еще?
Фоккс окинул Еву ледяным взглядом.
- Вы хотите знать, были ли у него другие любовники? Не было. Мы были верны друг другу.
- А кто владелец этой квартиры? Фоккс напрягся и ответил холодно:
- Десять лет назад она была переписана на нас обоих. Раньше квартира принадлежала Фицу.
"А теперь принадлежит тебе", - подумала Ева.
- По-видимому, мистер Фицхью был весьма состоятельным человеком. Вы знаете, кто наследует его состояние?
- Что-то завещано благотворительным фондам, остальное - мне. Неужели вы думаете, я мог убить его из-за денег? - Он произнес это не с ужасом, а с отвращением. - Какое право вы имеете приходить в мой дом в такой трагический момент и задавать эти мерзкие вопросы?!
- Мне необходимо знать ответы на них, мистер Фоккс. Если я не узнаю их здесь, мне придется продолжить допрос в полицейском участке. Думаю, здесь вам говорить гораздо удобнее. Мистер Фицхью коллекционировал ножи?
- Нет. - Фоккс вдруг часто-часто заморгал и снова побледнел. - Их коллекционирую я. У меня довольно большая коллекция старинного холодного оружия. Все зарегистрировано, - поспешно добавил он. - Как положено.
- Есть ли у вас нож с прямым лезвием длиной около шести дюймов и с ручкой из слоновой кости?
- Да, это английский нож XIX века. - Дыхание его стало прерывистым. - Так он его использовал? Он взял один из моих ножей, чтобы… Я не видел ножа. Я видел только тело. Он взял мой нож?
- Нож был найден на месте происшествия, мистер Фоккс. Мы должны провести экспертизу. Я выпишу вам соответствующую бумагу.
- Мне он не нужен. Я не хочу видеть этот нож! - Он закрыл лицо руками. - О, Фиц! Как он мог взять для этого мой нож?!
И он снова зарыдал. Ева услышала голоса в соседней комнате и поняла, что прибыла команда "подметальщиков" - производить осмотр.
- Мистер Фоккс, - сказала она, вставая. - Я попрошу вас побыть еще некоторое время здесь. Может быть, вы хотите вызвать кого-нибудь? - Нет, никого. Мне ничего не нужно.
- Все это мне очень не нравится, Пибоди, - сказала Ева, когда они шли по коридору, чтобы спуститься в гараж, к машине. - Фицхью встает посреди ночи, берет старинный нож, наливает ванну. Потом зажигает свечи, включает музыку и режет себе вены. Без каких-либо на то причин. Он был на пике карьеры: денег уйма, от клиентов отбоя нет. И вдруг он решает: "Да пошло все к черту! Возьму и умру!"
- Я вообще не понимаю самоубийц. Наверное, я по натуре человек, трезво относящийся к взлетам и падениям.
Ева самоубийц понимала. Когда-то давно, в интернате, она даже хотела наложить на себя руки. А еще раньше, в раннем детстве, смерть казалась ей единственным избавлением от непрекращающегося кошмара, в котором она жила.
И именно поэтому она никак не могла понять, что могло толкнуть на самоубийство Фицхью.
- Мотивация абсолютно не ясна. Но у нас есть любовник, коллекционирующий ножи, который к тому же наследует значительное состояние.
- Вы думаете, Фоккс мог его убить? - задумчиво спросила Пибоди. - Фицхью был выше его и крупнее. Он бы обязательно оказал сопротивление, а следов борьбы нет.
- Эти следы легко скрыть, - сказала Ева. - У Фоккса на руке синяки. А если Фицхью принимал перед этим наркотики, то он вряд ли бы стал особенно сопротивляться. Надо дождаться результатов вскрытия.
- Почему вам хочется, чтобы это оказалось убийство?
- Мне вовсе этого не хочется. Просто иначе получается какая-то бессмыслица. Возможно, Фицхью не мог заснуть, встал… Похоже, ночью кто-то побывал в комнате виртуальных игр. Или это просто подстроено.
- Никогда ничего подобного не встречала. - Пибоди явно была поражена увиденным в квартире. - Все игры в одном месте. Кресло с пультами управления, большой экран, роскошный бар, видео, даже кабинка для релаксации, я о ней только слышала, ведь их совсем недавно изобрели. Вы когда-нибудь пользовались этой штукой, лейтенант?
- У Рорка есть такая, но мне она не нравится. Я предпочитаю расслабляться естественным образом, а не при помощи каких-то программ. - Они уже спустились в гараж, Ева увидела, что на капоте ее машины кто-то сидит, и мрачно присвистнула. - Что за черт!
- О, Даллас и Пибоди снова вместе! - Надин Ферст, лучший репортер "Канала 75", изящно спрыгнула на землю. - Как прошел медовый месяц?
- На личные вопросы не отвечаю, - отрезала Ева.
- А я думала, мы друзья, - заметила Надин и подмигнула Пибоди.
- Ты, подруга, недолго думая, сделала из нашего девичника новость для телерепортажа!
- Даллас! - Надин протянула к ней обе руки. - Тебе удалось во время этого девичника поймать и обезвредить опасного преступника, а это - новость, о которой публика имеет право знать. Кстати, тогда рейтинг наших новостей взлетел до небес. А сейчас, посмотри, ты едва вернулась из отпуска и снова оказалась в самой гуще событий. Что произошло с Фицхью?
- Он умер. Мне надо работать, Надин.
- Ева, ну послушай! - Надин потянула ее за рукав. - Мы с тобой через столько всего прошли. Ну хоть намекни!
- Посоветуй клиентам Фицхью подыскивать себе нового адвоката. Больше ничего сказать не могу.
- Но что это было? Несчастный случай? Убийство?
- Ведется расследование. - От раздражения Ева никак не могла отпереть машину.
- Пибоди! - в отчаянии воскликнула Надин, но Пибоди только усмехнулась и пожала плечами. И тогда Надин выложила козырную карту:
- Знаешь, Даллас, всем отлично известно, что вы с покойным не слишком друг друга любили. После вчерашнего судебного заседания он назвал тебя полицейским, склонным к применению насилия и использующим свой значок в качестве тупого и тяжелого предмета.
- Как обидно, что больше он не сможет порадовать репортерскую братию своими остроумными высказываниями.
Ева захлопнула за собой дверцу машины, и Надин пришлось говорить через стекло:
- Так, может, ты скажешь что-нибудь остроумное?
- С. Т. Фицхью мертв. Полиция ведет расследование. Отойди! - Ева завела мотор и рванула с места с такой скоростью, что Надин едва успела отскочить. Пибоди захихикала, и Ева бросила на нее суровый взгляд. - Что вас так развеселило?
- Она мне нравится. - Пибоди не выдержала и оглянулась. Надин, улыбаясь во весь рот, смотрела им вслед. - И вам, по-моему, тоже.
- Порой мы бываем абсолютно иррациональны в своих предпочтениях, - ответила Ева, но тоже с трудом сдержала улыбку. И они поехали в участок.
…Все прошло великолепно. Просто великолепно. Как приятно знать, что все у тебя под контролем! Сведения, поступавшие из информационных агентств, тщательно отбирались и сортировались. И пополняли пока небольшую, но быстро растущую базу данных.
Занятие оказалось удивительно интересным и увлекательным. Главным было, конечно, не это, но приятно иметь такой побочный эффект.
Кто окажется следующим?