Флорри и Энтони познакомились в новогоднюю ночь на улице, куда их привели семейные неурядицы. Как это ни странно, с первого мгновения они почувствовали не только взаимную симпатию, но и необъяснимое волнение, смятение, желание...
Но жизнь развела героев, чтобы снова свести их... через пять лет. Однако теперь они, умудренные первым горьким опытом, уже не верят в любовь и ведут себя крайне осторожно.
Так что же такое любовь, как она возникает и что каждый ожидает от этого чувства? Вопросы, вопросы, вопросы...
Пролог
Они отмечали Новый год в квартире ее старшего брата. В Челси, на берегу реки.
Ее волосы рассыпались по плечам, щеки разрумянились. В комнате было жарко от множества кружившихся в танце пар. Флорри безуспешно пыталась попасть в такт движению погруженного в себя партнера.
Тут, к ее облегчению, быстрая мелодия сменилась медленной. Русоволосый молодой человек взял ее за руку и повернул лицом к себе.
- Флорри Барнард, я думаю, ты сегодня самая красивая из женщин!
Флорри рассмеялась прямо в его открытое, добродушное лицо.
- А я думаю, что ты сегодня хлебнул лишнего, - дружески ответила она. Самый желанный человек на их свадьбе, учившийся в одной школе с ее младшим братом (как и Брендон), Эдвард Чартон был ее другом с детских лет.
- Давай сбежим на мой остров в южных морях! - шутливо предложил он.
- То есть в Клапам, где ты снимаешь койку? - любовно поддразнила она.
- Ох, Фло, ты невозможная женщина!
- И к тому же замужняя. - Она улыбнулась и обвела взглядом битком набитую комнату, отыскивая хорошо знакомую светловолосую голову.
Вот он. Стоит в углу и по душам беседует с Эстеллой. Слава Богу, с удовлетворением подумала она. Казалось, в последние месяцы ее муж и закадычная подруга, два самых близких ей человека во всем мире, старательно избегали друг друга. После стольких лет дружбы! Эта мысль не только расстраивала ее, но и ставила в тупик. Может быть, сегодня вечером они заключат перемирие и прекратят свою дурацкую ссору? Флорри посмотрела на маленькую брюнетку, стоявшую рядом с Брендоном, и ощутила печаль. Она будет тосковать по Эстелле. Чего ради подруге внезапно понадобилось ехать работать за границу?
Когда темп музыки ускорился, она потеряла из виду мужа и подругу и танцевала, пока не запросила пощады у своего неутомимого партнера.
- Ох уж эти замужние женщины! Они все слабосильные, - поддразнил ее Эдвард, братски чмокнул в щечку и отпустил руку. - Если ты ищешь своего счастливчика мужа, свинтуса этакого, то я только что видел, как он отправился на кухню.
Несомненно, чтобы наполнить пустой бокал. Флорри пошла к двери и усмехнулась, увидев, что Эдвард целеустремленно зашагал к одинокой привлекательной блондинке. Флорри провела первую часть вечера, танцуя и разговаривая с друзьями. Оставшуюся часть старого года, сосредоточенно подумала она по дороге, следовало бы провести с Брендоном.
Потом, вспоминая этот вечер, она не могла объяснить, почему остановилась на пороге, а не вошла сразу, увидев в пустой комнате Брендона и Эстеллу. Наверное, ее остановило несчастное выражение лица, с которым Брендон смотрел на темноволосую девушку, стоявшую к нему спиной и вглядывавшуюся в темноту за окном.
- Эсси, пожалуйста, не уезжай в Нью-Йорк.
Флорри застыла на месте; боль, звучавшая в голосе Брендона, заставила ее окаменеть.
- Брендон, я должна уехать. Сам знаешь. - Голос Эстеллы был тихим и сдавленным, спина напряглась. - Если я останусь... Я не хочу дешевой интрижки... Это будет предательством по отношению к Фло.
- Эсси, я тоже не хочу дешевой интрижки. Я люблю тебя...
Наверное, ей послышалось. Сейчас она проснется и поймет, что ей снился дурной сон. Оцепенение прошло, и Флорри начинала ощущать мучительную боль. Это невозможно. Почему это случилось именно с ней? Флорри хотела закричать, громко запротестовать, но горло перехватило, и она молча следила за тем, как муж подошел к ее лучшей подруге и обнял за плечи.
- Эсси, пожалуйста...
- Нет, Брендон... - Эстелла оттолкнула его и снова повернулась к окну. - Я люблю тебя, но и Фло люблю тоже. Я знаю ее с пяти лет, дольше, чем ты. Она мне как сестра. - Ее голос был таким тихим, что Флорри едва разбирала слова. - Я не могу разрушить ее жизнь. И ты, Брендон, тоже.
Но они ее уже разрушили...
Флорри повернулась, съежилась, как раненое животное, схватила пальто и молча выбежала из квартиры в декабрьскую ночь.
Не обратив внимания на заскрежетавшее тормозами такси, двигаясь как сомнамбула, Флорри перешла дорогу и двинулась к набережной. Она на мгновение уставилась в темную, холодную воду, а затем пошла вдоль реки, все быстрее и быстрее, пока не перешла почти на бег. Наклонив голову, ничего не видя перед собой от выступивших на глазах слез, она заметила нескольких шедших навстречу молодых людей только тогда, когда чуть не врезалась в них.
- С Новым годом, красавица!
- Почему такая девушка сегодня вечером одна?
- Красотка, не хочешь с нами на вечеринку?
В их дружелюбном заигрывании не было ничего угрожающего, и при обычных обстоятельствах Флорри легко нашла бы общий язык с подвыпившими, но безвредными молодыми людьми. Но сегодня она лишь ошеломленно смотрела на ребят, окруживших ее полукругом.
- Пошли вон!
За ее спиной прозвучал низкий, уверенный в себе голос. Он был спокойным, негромким, но таким властным, что сразу же возымел действие. Мужская бравада тут же испарилась, молодые люди превратились в пристыженных школьников, извинились перед Флорри и быстро пошли своей дорогой.
- Как вы?
Флорри подняла голову и посмотрела на высокого, спокойного мужчину.
- Все в порядке, - машинально ответила она. Свет уличных фонарей озарял крупные, мужественные черты его лица.
- Куда вы идете? Вам следовало бы взять такси.
Его темные глаза смотрели участливо, а бархатный голос звучал так мягко, что Флорри захотелось раскрыть душу этому человеку.
- Я... не знаю, куда иду, - срывающимся голосом пробормотала она и заплакала.
Молодая женщина смутно ощутила, как к ее плечу прикоснулась сильная рука и увлекла к скамейке. Он не делал попыток успокоить ее, не бормотал слов утешения, просто молча сидел рядом, не вмешиваясь и давая ей выплакаться. Однако само его присутствие, аура спокойной силы успокаивала лучше, чем миллион банальных фраз.
Когда слезы почти иссякли, Флорри вытерла нос и глаза, после чего повернулась к незнакомцу. Она, никогда в жизни не распускавшаяся в чьем-либо присутствии, должна была чувствовать смущение и неловкость, но не чувствовала ни того ни другого. Может быть, потому, что он сам не проявлял признаков смущения или нетерпения. Уголки его мужественного рта приподнялись в подбадривающей улыбке, синие глаза предлагали, но не принуждали рассказать о причине ее расстройства.
Смешливые морщинки, окружавшие рот и глаза, свидетельствовали о наличии чувства юмора. Судя по проницательному взгляду, этот человек обладал острой наблюдательностью и слов на ветер не бросал. Его худые щеки были чисто выбриты, упрямый квадратный подбородок говорил о решительности. Лет тридцати с небольшим, он казался спокойным, рассудительным человеком, которого трудно сбить с толку, особенно плачущей женщине.
Она снова провела по лицу платком и бледно улыбнулась. Набережная была пустынной, но Флорри не ощущала из-за этого ни неловкости, ни беспокойства.
- Теперь все нормально, - не слишком убежденно заверила она. - Пожалуйста, не тратьте на меня свое время, - вежливо добавила Флорри.
Он не ответил. Не сделал ни малейшего движения. Просто сидел и ждал.
- Я только что узнала, что мой муж влюблен в мою лучшую подругу! - выпалила Флорри и увидела в его глазах вспышку сочувствия. Она проглотила комок в горле и продолжила: - Мы были в гостях у брата, и я подслушала их разговор на кухне... - Она снова пережила эти тяжелые, самые болезненные мгновения в своей жизни. - И тут же убежала, - в заключение пробормотала Флорри.
- Вы не догадывались об этом? - мягко спросил мужчина, сидевший рядом.
- Нет. Понятия не имела, - мрачно ответила она. - Я знала Брендона с первого класса. Когда мне исполнилось шестнадцать, он стал моим первым мальчиком. - Флорри сделала паузу; ее огромные глаза наполнились болью и недоумением. - Как можно столько времени знать человека, жить с ним, спать в одной постели и понятия не иметь о том, что он собой представляет? Не представлять себе его чувств, мыслей...
- Не знаю.
Его голос был ровным, но подлинные чувства выдавали проступившие на челюсти желваки. Флорри почувствовала это сразу. Этот человек сказал не первое, что пришло ему в голову: он действительно понимает - нет, разделяет - ее боль и недоумение.
Она пристально вгляделась в лицо незнакомца. Их взгляды встретились, и в глубине синих глаз Флорри заметила безошибочно узнаваемое страдание. Сначала она почему-то решила, что этот человек идет в гости. Но нет, мужчина, как и она сама, ищет на набережной одиночества и уединения. Он мучается не меньше ее.
От сочувствия у Флорри сжалось сердце, собственная боль моментально забылась, и она ощутила желание утешить незнакомца так же, как он утешил ее. На его лице было написано замешательство, замешательство человека, привыкшего в одиночку справляться со своими бедами.
Но затем признаки сомнения исчезли, и Флорри ощутила вспышку признательности к человеку, инстинктивно решившему довериться ей, так же как и она ему. Почему это имеет такое значение в тот момент, когда ее жизнь полетела под откос? Страшно подумать...
- Сегодня днем я узнал, что моя жена беременна, - тихо сказал он.
Флорри смотрела на него непонимающим взглядом. Таким вещам надо радоваться...
- Она знает об этом уже шесть недель.
- Шесть недель? - эхом повторила она. Почему его жена скрывает эту новость шесть недель? Почему не пожелала поделиться с ним немедленно?
- Она не хочет детей, - отрывисто сказал он. - Не хочет ребенка. Моего ребенка.
Боль, звучавшая в его голосе, пронзила Флорри как ножом и заставила забыть обо всем на свете.
- Кайра - дизайнер по интерьеру. Очень известный. Она заключила выгодный зарубежный контракт, который начинается в июне.
К тому времени, когда до конца ее нежданной и нежелательной беременности останется месяца два, быстро просчитала в уме Флорри.
- Паршивые дела, верно? - Он сделал паузу. - Я всегда знал, что для Кайры важна карьера. - Его голос звучал так тихо, что Флорри пришлось напрячь слух. - Но я не понимал...
Что карьера для нее важнее всего на свете. Важнее мужа и неродившегося ребенка. Эти невысказанные слова висели в воздухе; боль, запечатлевшаяся на его лице, была невыносима. Понимая, что словами тут не поможешь, Флорри действовала инстинктивно. Острое желание утешить незнакомца пересилило все сомнения; она протянула ладонь и взяла его за руку.
Сильные худые пальцы стиснули маленькую кисть, затем медленно разжались, но не отпустили ее. Напряжение сошло с лица незнакомца, и он слегка улыбнулся, глядя на Флорри сверху вниз.
Она ответила на улыбку. Молодую женщину поглотило чувство нереальности происходящего. Гипнотические синие глаза заставили Флорри забыть обо всем на свете, кроме ощущения теплых мужских пальцев, легко прикасавшихся к ее руке. Она сидела в темноте на скамейке, держа за руку человека, о котором не знала ничего, даже имени, но это казалось самой естественной вещью на свете. Как будто они были не незнакомцами, а добрыми старыми друзьями. Или любовниками.
Она испуганно сжалась, поняв, что и думать забыла о Брендоне. О Боже, Брендон и Эстелла! Флорри вернулась к реальности и вздрогнула.
- Вы замерзли.
Она кивнула. От доброты и участия, слышавшихся в этом низком голосе, у нее сжалось сердце и снова захотелось заплакать. Как может жена этого человека не желать от него ребенка? Как она может причинить ему такую боль? От Флорри потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься в его объятия.
- Я провожу вас, - тихо сказал он, помогая ей встать.
Флорри кивнула. Когда он отпустил ее руку, она ощутила облегчение и чувство потери одновременно. Приноравливаясь к ее походке, незнакомец шел с ней по набережной к квартире брата. Молчание перестало быть непринужденным; наоборот, с каждым шагом оно становилось все более напряженным. Наконец Флорри остановилась напротив ярко освещенного трехэтажного дома. Из окон квартиры на первом этаже доносились звуки музыки.
- Ну, вот и все. - Едва она произнесла эти слова, как музыка смолкла и возбужденные голоса начали считать. Десять, девять...
Восемь секунд до полуночи. Флорри подняла взгляд на дом. Неужели Брендон стоит рядом с Эстеллой? Заметил ли он отсутствие жены или не обратил на это внимания, поглощенный своим несчастьем?
- Один... - Когда хор голосов достиг фортиссимо, Флорри обернулась и посмотрела на высокого мужчину, стоявшего рядом. Смуглое лицо незнакомца напряглось так же, как ее собственное.
- Счастливого Нового года! - криво усмехнувшись, пробормотала она и ощутила, как к горлу подступает истерический смешок: слова разительно не соответствовали обстоятельствам.
- Счастливого Нового года. - Он тоже усмехнулся, ощутив абсурдность ситуации, и обвел взглядом лицо Флорри. - Берегите себя, ладно?
- Вы тоже, - срывающимся голосом сказала Флорри. Сейчас этот человек повернется, уйдет, и она его больше никогда не увидит. Тяжесть в ее груди не имела никакого отношения к Брендону.
Не успев подумать, она встала на цыпочки и хотела поцеловать незнакомца в щеку. В тот же момент он наклонился, собираясь по-братски поцеловать ее в лоб, но Флорри подняла голову и их губы встретились.
Прикосновение его твердых, горячих губ было совсем легким, но этого оказалось достаточно, чтобы в животе Флорри вспыхнуло и потекло по жилам жгучее пламя. Он шумно вздохнул и поднял изумленное лицо.
У Флорри на секунду перехватило дыхание. Она смотрела на него широко открытыми, ошеломленными глазами и с трудом втягивала воздух в горящие легкие. А потом повернулась и убежала.
1
Сорняк или не сорняк? Держа в руке садовую лопатку, Флорри задумчиво прищурила серые глаза и согнулась над клумбой. Она припомнила, что в октябре в пылу сельскохозяйственных забот высеяла здесь пакетик со смесью семян разных однолетних культур. Ладно, пусть остаются все, спокойно решила она, а там посмотрим. Весеннее солнце сверкало на ее коротких медных кудрях и увеличивало количество крошечных веснушек на аккуратном прямом носике. Было жарче, чем ей казалось. Флорри опустила лопатку, подняла сброшенную было шляпу с большими полями и решительно водрузила ее на голову.
- Черт побери, я уехал в деревню, чтобы обрести мир и покой!
Испуганная Флорри резко обернулась и лишь затем поняла, что обращаются не к ней. Низкий, волнующий голос доносился с другой стороны плотной живой изгороди.
- Мир! - За этим последовало громкое насмешливое фырканье. - Я прожил здесь всего неделю, но каждая надоедливая особь женского пола, проживающая в этой деревне - нет, во всем Дорсете, - успела сунуть сюда свой нос...
- Энтони, дорогой, не преувеличивай, - прервал его безмятежный женский голос, а затем задумчиво добавил: - А я думала, что ты переехал сюда, чтобы быть ближе к нам с отцом.
- Они давали советы, предлагали посидеть с двойняшками, гадали, в какой из местных клубов я вступлю...- раздавалось под мерный звук пилы.
- Дорогой, они просто старались быть с тобой полюбезнее. Так сказать, приветствовали нового члена деревенской общины.
- Но я не хочу быть членом общины! У меня нет ни малейшего желания наслаждаться колокольным звоном, присоединяться к кружку любителей пива, вступать в клуб садоводов или местную ассоциацию поклонников драматического искусства...
Флорри подняла брови и поправила большие солнечные очки. Местные общественные организации как-нибудь проживут и без этого типа, подумала она. Чувствуя некоторую неловкость оттого, что она подслушивает чужой разговор, хотя и невольно, женщина сорвала одуванчик, поднялась на ноги и отряхнула коленки.
- Что собой представляет твоя соседка? - спросил женский голос.
Последовало еще одно презрительное фырканье.
- Одинокая женщина. Дипломированный бухгалтер. Работает в каком-то коммерческом банке.
Флорри поджала губы и сунула одуванчик в ведро. Доброе старое деревенское вино...
- Ни одного мужчины поблизости. Компенсирует недостаток личной жизни тем, что работает с утра до ночи. Ее биологические часы начинают отсчитывать вторую половину третьего десятка.
Ну хватит! Флорри, в которой чувство унижения боролось с чувством юмора, подняла лопатку и ведро с сорняками.
- Ты познакомился с ней? Дорогой, кажется, эта верхняя ветка тоже совершенно засохла.
- Не совсем. Вчера утром она появилась на крыльце с футбольным мячом Джерри. Какого черта она не могла просто перебросить его через изгородь?
У Флорри из глаз посыпались искры. Действительно, какого черта она решила, будто настало время познакомиться с новыми соседями, а заодно сказать, что они могут заходить за своими мячами в любое время дня и ночи?
- Я не удосужился выйти, и она оставила мяч на крыльце.
Последовал легкий вздох.
- Энтони, ты же был таким вежливым мальчиком...
- А вчера вечером я заметил, что она подглядывает за нами из окна второго этажа.
Господи, она закрывала окно и случайно заглянула в соседский сад, где высокий темноволосый мужчина играл в крикет с двумя маленькими мальчиками, похожими друг на друга как две капли воды. Какая жалость, что он выбрал именно этот краткий миг, чтобы поднять взгляд... Флорри задумчиво посмотрела на свою лопатку. Похоже, она занимается ерундой.
- Дорогой, тебе не кажется, что ты слишком самонадеян? Неужели ты думаешь, что каждая одинокая женщина непременно имеет на тебя виды?
Глаза Флорри замерцали от сдерживаемого смеха.
- Они имеют виды не на меня. Их интересуют близнецы. Я только вхожу в набор. - В глубоком, сочном голосе мелькнула тень насмешки над самим собой; затем он вновь стал мрачным. - Но мальчишки не ищут себе мать, а я, черт меня побери, не ищу жену. Это мужское хозяйство, и таким оно и останется.
Флорри сдавленно фыркнула. Неужели какая-нибудь нормальная женщина захочет иметь с ними дело?
- Да, дорогой. Когда твой отец вернется с близнецами из бассейна, я попрошу его взглянуть на твой зуб мудрости.
- Зачем же заставлять отца трудиться в воскресенье? И завтра успеется.
- Он все равно собирался пару часов поработать с документами. Кроме того, ты можешь, конечно, дотянуть до завтра, но я сомневаюсь, что это выдержат все остальные.
На мгновение наступила тишина, а затем раздался смешок.
- Неужели я все утро был таким несносным?
- Ты никогда не умел терпеть боль молча, - ответил ему нежный голос, под слегка насмешливой интонацией которого скрывалось глубокое чувство. - Сходить за лестницей?
Флорри получила предупреждение заранее и могла бы спешно отступить, но она не собиралась позорно бежать из собственного сада.
Поэтому когда на фоне веток огромного ясеня возникла темноволосая голова, красиво посаженная на сильные, широкие плечи, молодая женщина изобразила солнечную улыбку.