Джоанна откинулась назад к стволу и повесила лук на плечо. Она сжимала и разжимала онемевшие пальцы. К горлу подступила тошнота. Переведя дух, она глянула вниз, чтобы рассмотреть, кто там прибыл.
Вот только она соберется с силами и даст солдатам нагоняй за то, что они заставили ее ждать так долго. Затем она выслушает и примет их извинения, а потом заставит каждого дать ей слово ни звуком не обмолвиться об этом позорном инциденте их лаэрду. Господь свидетель, она вынудит каждого дать ей это слово.
- С вами все в порядке, миледи?
Она узнала голос Колума.
- Да Колум, - отозвалась она. - Я в полном порядке.
- По вашему голосу этого никак не скажешь, - отозвался Кит. И вдруг закричал: - Вы убили нашего Любимчика!
Маклоринский солдат, по-видимому, был ошеломлен. Джоанна почувствовала, что ей необходимо объясниться. Она вовсе не хотела, чтобы кто-нибудь из солдат думал, что, убив животное, она испытывает удовлетворение или, еще хуже, удовольствие.
- Это не совсем так, как может показаться! - крикнула она в ответ.
- Разве не вы их убили?
- Стрелы вроде бы ее, - заметил Кит.
- Они не хотели оставить меня в покое, сэр, и я вынуждена была убить их. Пожалуйста, не говорите об этом никому, в особенности милорду. Он слишком занят, чтобы ему досаждали такими незначительными происшествиями.
- Но, миледи…
- Колум, не спорьте со мной Мне сейчас не до учтивости. У меня выдалось беспокойное утро. Просто дайте мне слово, что вы сохраните все происшествие в секрете.
Юбка Джоанны зацепилась за ветку. Она высвобождала ее, ожидая, что сейчас заручится молчанием солдат. Она не собиралась покидать насеста, пока не получит желаемого.
Габриэль просто рассвирепеет, если узнает обо всем.
Но мужчины не торопились ничего обещать.
- А ведь я прошу о малом, - пробормотала она себе под нос.
Колум вдруг засмеялся. Ей не потребовалось слишком много времени, чтобы понять почему. Габриэль был здесь, он уже все знал.
- Спускайтесь сейчас же!
Ярость в голосе мужа едва не сбросила ее с дерева. Джоанна сжалась и вновь прислонилась к стволу, надеясь спрятаться, но быстро сообразила, что делает не то, пробормотала себе под нос не приличествующее леди ругательство и опять наклонилась вперед. Она отвела от глаз ветку и посмотрела вниз. И тут же пожалела об этом: она встретилась глазами с Габриэлем. Внешне он выглядел лишь слегка рассерженным.
Но она знала, что он в сильном гневе, который он едва сдерживал, когда проревел ей свой приказ спускаться вниз.
Справа и слева от него сидели на своих конях Кит и Колум. Джоанна отпустила ветку и опять прислонилась к стволу дерева. Ее лицо горело от смущения Габриэль, конечно, слышал, как она требовала от его солдат сохранить все происшедшее в секрете от него.
Теперь объяснение неизбежно. Надо было срочно придумать что-нибудь правдоподобное. Джоанна решила не двигаться с места, пока чего-нибудь не сообразит.
Габриэль собрал все свои силы, чтобы его гнев не выплеснулся наружу. Он перевел взгляд на землю и еще раз пересчитал убитых волков, словно хотел убедиться, что глаза его не обманывают. Затем опять взглянул вверх.
Она и не подумала выполнять его приказ. О Боже! Да ведь она просто не может спуститься! Ужас перед волками все еще сидит в ней, к тому же она знает, что внизу ее поджидает еще один волк, готовый наброситься на нее.
- Джоанна, спускайтесь сюда.
Ей не понравилась угрюмость его голоса. Она хотела было так и сказать, но сообразила, что ее мнение не покажется ему очень важным. "Лучше попробовать как-то утихомирить его", - подумала она.
К несчастью, ее ноги отказались ей служить. Она сжимала ими ветку так долго, что они, кажется, одеревенели.
В конце концов Габриэль сам забрался на дерево, чтобы снять ее. Он едва отлепил ее руки от ствола. Казалось, что она сама не могла бы этого сделать.
Он положил ее руки себе на шею и потянул ее к себе, одной рукой обхватил ее за талию, а другой взялся за ветку, чтобы они оба не упали Какое-то время он не двигался. И когда тепло его тела стало согревать ее, Джоанна почувствовала, как она замерзла. Она задрожала и ощутила, что он задрожал тоже. Боже, неужели он так рассвирепел, что трясется от гнева?
- Габриэль?
Страх, который он услышал в ее голосе, вывел его из себя.
- Прекратите же бояться меня, черт возьми! - свирепо прошипел он. - Истинный Бог, мне бы хотелось вбить немного здравого смысла в вашу голову, женщина, это правда. Но я никогда не причиню вам вреда.
Этот выговор задел ее. Ведь она не сделала ничего, чтобы так рассердить его… Разве что пренебрегла его нелепым приказом отдохнуть. "Вот в этом все дело - я не уважила его просьбу".
- Я уже перестала бояться вас, - пробормотала она, уткнувшись в его шею, и вздохнула. Габриэль не терпел неправды, и она подумала, что еще больше рассердит его, если будет лукавить. - То есть я хотела сказать, что в большинстве случаев не боюсь вас, - прибавила она поспешно. - Но почему вы так сердитесь на меня?
Он не ответил на ее вопрос. Он решил подождать, покуда сможет контролировать свои чувства, прежде чем объяснить ей, что вся эта паника отняла у него по меньшей мере двадцать лет жизни.
Муж тесно прижимал ее к себе. По-видимому, ее вопрос огорчил его. Она не могла понять почему. В конце концов, не может же она читать чужие мысли! Она решила было сообщить ему об этом своем недостатке, но удержалась. Зачем усиливать его гнев? Она его жена и, следовательно, должна стараться угождать ему.
Джоанна решила переменить тему разговора и начала с похвалы, надеясь польстить ему.
- Вы были правы, супруг мой. Лес просто кишит волками.
Но, кажется, она опять сказала что-то не то. Он еще сильнее сжал ее, и она услышала его громкое прерывающееся дыхание.
- Вы промокли насквозь! - рявкнул он - Вы наверняка схватите лихорадку и умрете в неделю.
- Не умру, - заявила она. - Я переоденусь в сухое платье и стану точно такая же, как всегда. Вы сдавили меня так, что я не могу дышать, супруг мой. Пожалуйста, выпустите меня.
Габриэль не обратил внимания на ее просьбу. Он выругался и начал быстро спускаться. Она прижалась к его шее и закрыла глаза, предоставив ему беспокоиться о том, чтобы ветки не хлестали ее по лицу.
Он не дал ей встать на ноги, а понес к своему коню, поднял повыше и опустил в седло. При этом он не был очень мягок и заботлив.
Она тут же принялась распрямлять свои нижние юбки. Ткань прилипла к коже. Она знала, что сейчас выглядит не так, как пристало выглядеть леди, но она просто задохнулась от ужаса, когда увидела, что мокрое платье облегает ее грудь. Она быстро перебросила косы вперед, чтобы прикрыться ими.
К счастью, солдаты не обращали на нее внимания. Габриэль стоял спиной к ней и распоряжался насчет мертвых волков. Колум и Кит спрыгнули с лошадей, чтобы связать веревкой волчьи шеи.
- Оттащите их на заднюю сторону гребня и сожгите, - приказывал Габриэль. Он перебросил поводья пойманной кобылы Джоанны в руки Линдзи и велел ему и остальным солдатам возвращаться в башню.
Он хотел на минуту остаться с женой наедине.
Колум, удаляясь, бросил на нее сочувственный взгляд. Он, по-видимому, полагал, что ей сейчас здорово достанется. Кит сделал то же, если можно было разглядеть сочувствие в суровом выражении его лица.
Но Джоанна подняла голову, скрестила руки на груди и постаралась выглядеть совершенно спокойной.
Габриэль подождал, покуда его солдаты уйдут, и вернулся к ней. Он положил руку ей на бедро, чтобы заставить ее взглянуть на себя.
- Вы хотите мне что-нибудь сказать, жена?
Она кивнула. Он подождал.
- Ну? - наконец спросил он.
- Я хочу, чтобы вы пересилили свой гнев.
- Это не то, что я хотел услышать. Она положила свою руку поверх его:
- Вы ждете извинений, не так ли? Так, очень хорошо. Мне жаль, что я пренебрегла вашим предложением отдохнуть.
- Предложением?
- Совсем не нужно рычать на меня, супруг мой. Это грубо.
- Грубо?
Она не понимала, зачем он повторяет ее слова. А он не понимал, почему ока не в истерике после своей битвы с волками. Разве до нее не доходит, что могло бы произойти? Великий Боже, ему страшно думать об этом. Эти дикие звери могли бы разорвать ее на части!
- Джоанна, я хочу, чтобы вы обещали мне никогда больше не оставлять башню без надлежащего сопровождения.
Его голос звучал хрипло. Она подумала, что это, возможно, оттого, что он едва сдерживается, чтобы не закричать на нее. Если она права, значит, ее муж и впрямь считается с ее чувствами.
- Милорд, я не хочу стать узницей в вашей башне, - объяснила она. - Я уже вынуждена была прибегнуть к обману только для того, чтобы немножко поохотиться. Мне должно быть позволено ходить и ездить туда, куда я захочу.
- Вы не будете этого делать.
- А с сопровождением?
- Проклятье, женщина, я только что это…
- Предложили?
- Я не предлагаю. Я требую от вас обещания.
Джоанна похлопала его по руке. Однако Габриэль был не в том настроении. Он указал на землю под деревом, где валялся ее растерзанный плед.
- Вы понимаете, что вас могли разорвать на части так же быстро и легко, как этот плед?
Ее глаза расширились от удивления. Он подумал, что она наконец начинает понимать, в какой опасности находилась. Он кивнул:
- Да, вас могли растерзать, жена.
Джоанна улыбнулась. Это была не та реакция, какой он ожидал. Как же выучить ее осторожности, если она не осознает опасностей, которые ее окружают?
Габриэль нахмурился, недовольный:
- Я все время пытался привыкнуть к вам, как к своей жене, Джоанна. Вы затрудняете мне это. Чему, скажите, ради Бога, вы улыбаетесь?
- Я только теперь поняла, милорд, что вы гневаетесь оттого, что я могла погибнуть. Я думала, что вы сердитесь из-за того, что я не уважила вашего предложения отдохнуть. Теперь я поняла, - прибавила она, кивая. - Это правда, что вы начали заботиться обо мне. Ваше сердце смягчилось, не так ли, супруг мой?
Он не мог ей позволить свести все к таким глупым выводам. Он покачал головой:
- Вы моя жена, и я должен всегда защищать вас. Таков мой долг, Джоанна Но я - воин прежде всего, кажется, вы забыли это важное обстоятельство.
Она не знала, о чем это он говорит.
- А как сочетается то, что вы воин, с вашим отношением ко мне?
- Сердечные дела меня не интересуют, - отрезал он. Она распрямила плечи.
- Они не интересуют и меня. - Она не хотела, чтобы он подумал, будто ее задело его замечание. - Я также думаю только о том, чтобы свыкнуться с тем, что вы возле меня.
По выражению ее глаз он понял, что как-то задел ее чувства. Он дотронулся до нее, обхватил ее шею и подтянул к себе. Он целовал ее долго и крепко. Она тоже обвила руками его шею и тоже поцеловала его.
- Дайте мне обещание, и мы поедем.
- Обещаю.
Ее быстрое согласие улучшило его настроение. Но ненадолго. Проклятье, но она опять намеренно пробудила в нем гнев.
- Так что же я только что обещала, милорд? - спросила Джоанна, и в нем опять закипел гнев.
- Вы обещали не покидать башню без надлежащего сопровождения!
Он не собирался кричать, но, Господи, она доводила его до безумия. О чем они говорили последние десять минут?
Джоанна провела пальцами по его шее и прибавила маленькую похвалу к своей нежной ласке.
- Правду сказать, вы заставляете меня забыть обо всем на свете, когда целуете меня. Поэтому я и забыла, что же я обещала вам, милорд.
Он не мог винить ее за это искреннее признание. Ему тоже случалось терять голову от ее поцелуев. Разумеется, не так часто, как это бывало у его жены.
Джоанна перебросила ногу через седло и попыталась соскочить вниз. Габриэль удержал ее за талию.
- Я бы хотела показать вам кое-что, - объявила она. - Хотела подождать до завтра, чтобы вы позабыли сегодняшний случай, но переменила решение. Габриэль, я хочу показать вам это сейчас. Мой сюрприз наверняка улучшит вам настроение. Отпустите меня.
- Я никогда не забуду сегодняшний случай, - пробормотал он, угрюмо помогая ей спешиться. Когда она метнулась прочь от него, он схватил ее за руку и вручил ей ее лук, висевший позади седла.
Она повела его в пещеру. Он с трудом пролез через вход и шел по коридору, наклонив голову. Но когда они добрались до зала в скале и он увидел бочонки, его угрюмость исчезла без следа.
Он радовался энтузиазму жены больше, чем самому сокровищу.
- Так что теперь вы имеете кое-что ценное для обмена, - заявила она. - И вам нет нужды снова красть. Что вы скажете на это, милорд?
- Ах, Джоанна, ведь моя охота и вам приносит радость, - ответил он.
Она не захотела этого слушать:
- Мой долг - спасти вашу душу, супруг мой, и, Бог свидетель, я попытаюсь сделать это, с вашего разрешения или без него.
Он засмеялся. Звук эхом прокатился по пещере, перескакивая с камня на камень.
Габриэль вдруг представил себе, что его жена в поисках сокровища ходила сюда одна, и его бодрое настроение улетучилось.
- Вы могли наткнуться на их логово! - рявкнул он. Такая быстрая перемена в нем застигла Джоанну врасплох. Она шагнула назад, и он тут же сбавил тон:
- Что бы вы делали, если бы волки последовали сюда за вами?
Она поняла, что ему стоит больших усилий сдерживать гнев. Габриэль и впрямь был добросердечным человеком. Он знал, что она не любит, когда на нее кричат, и поэтому старался быть с ней полюбезнее. Но она не осмелилась улыбнуться. Он может подумать, что она не принимает его замечания всерьез.
- Милорд, я была так возбуждена, когда обнаружила пещеру, что забыла об осторожности. Все же, - прибавила она поспешно, когда он, по-видимому, уже готов был перебить ее, - я полагаю, что ничего бы со мной не случилось. Да, не случилось, - повторила она. - Ведь я, вероятно, смогла бы взлететь и на эти бочонки. Взлетела же я на дерево при виде ужасных зверей. Я едва успела от них оторваться. Один схватил полу моего пледа, и я…
По выражению лица мужа она догадалась, что ей не следует вдаваться в такие ужасающие подробности. Габриэль мог снова впасть в гнев.
Она поняла, что он и впрямь о ней заботится. Его сердце смягчилось, хотел он это признать или нет. Он не был бы так расстроен, если бы не заботился о ней, не так ли?
Джоанна радовалась доказательству привязанности ее мужа, пока не осознала, насколько это важно для нее. Тогда она начала тревожиться. Почему ее занимает то, как он к ней относится? Разве ее чувства к нему тоже смягчились? Боже великий, неужели она начинает любить варвара?
Эта возможность ужаснула ее. Она покачала головой. Она не должна позволить себе сделайся уязвимой.
Габриэль почувствовал облегчение, увидев, как она нахмурилась. И как она побледнела. Он удовлетворенно кивнул. Эта женщина наконец поняла, что могло с ней случиться.
- А я уже начал думать, что вы совершенно лишены здравого смысла, - пробормотал он.
- У меня вполне достаточно здравого смысла, - объявила Джоанна хвастливо.
Он не собирался спорить с ней. Он потащил ее из пещеры. Пока она ждала его, он завалил вход камнями, так, чтобы никакие звери не могли проникнуть внутрь.
Назад в башню она ехала у него на коленях. Солнце снова засияло, когда они добрались до гребня холма.
Джоанна заставила себя отбросить тревоги. В конце кондов, она наверняка сможет держать в узде свои эмоции, и, если она не желает любить Габриэля, так, милостию Божией, и не будет любить.
- Вы натянуты, как стрела на вашем луке, жена. Конечно, я могу понять почему. Вы наконец-то поняли, как близки вы были сегодня к смерти. Прислонитесь ко мне и закройте глаза. Вы должны отдохнуть.
Она так и поступила, но решила, что надо оставить последнее слово в этом разговоре за собой.
- Я ни разу не подумала, что могу умереть, милорд. Я знала, что вы или ваши солдаты ищете меня. На дереве я была в безопасности.
- Вы до сих пор не успокоились, - заметил он.
- Конечно, не успокоилась. Ведь подо мной кружили дикие волки.
Она опять напряглась. Он прижал ее к себе.
- Вы беспокоились еще и потому, что боялись разочаровать меня.
Она подняла глаза к небу. О Боже, ее муж просто свихнулся на своем "я".
- Вы думаете, что я боялась разочаровать вас?
- Да, конечно, - ответил он.
- Почему же?
- Что "почему"?
- Почему я должна бояться разочаровать вас?
Он тяжело вздохнул.
- Вы понимали, что причиняете мне лишние хлопоты.
- Так вы признаете, что беспокоились обо мне?
- Проклятье, женщина, я ведь только что именно это сказал.
Она улыбнулась. Голос Габриэля опять звучал угрюмо. Она не обернулась посмотреть на него, но знала, что он нахмурился. Она похлопала ею по руке, пытаясь умиротворить.
- Я счастлива узнать, что вы тревожитесь обо мне, даже если полагаете это беспокойство напрасным. И все же, милорд, вы должны привыкнуть к тому, что я и сама могу позаботиться о себе.
- Мне совсем не до шуток, Джоанна.
- Я не шучу.
- Нет, шутите.
Она оставила попытки переубедить его. Поразмыслив немного, она решила, что он вполне мог думать, что она совершенно беспомощна. Она вела себя как трусишка, когда впервые встретилась с ним, да и потом всегда была слишком робкой. Конечно, он вправе считать, что за ней необходимо присматривать, и она не может порицать его за это. Со временем он изменит это мнение о ней. Муж не должен считать ее слабеньким созданием.
- Джоанна, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о бочонках в пещере.
- Как пожелаете, супруг мой. А вы уже знаете, что сделаете с ними?
- Мы обсудим это позднее, после ужина, - обещал он.
Она кивнула и переменила тему разговора:
- Как вы отыскали меня? Я была уверена, что вы отправились охотиться на весь день.
- Наши планы переменились, - объяснил он. - На границе заметили лаэрда Мак-Иниса и десятерых его людей.
- И вы полагаете, что они едут к вам?
- Да.
- Чего же они хотят?
- Я это выясню, когда они прибудут.
- А когда они прибудут?
- Вечером.
- Они останутся обедать?
- Нет.
- С вашей стороны не очень-то любезно не пригласить их разделить с нами трапезу.
Он равнодушно пожал плечами. Но это ее не смутило. Она чувствовала, что ее долг исподволь внушать мужу приличные манеры.
- Я распоряжусь, чтобы слуги приготовили места за вашим столом для гостей, - заявила она.
Она ждала, что он начнет спорить с ней, и была приятно удивлена, когда он промолчал.
Джоанна обдумывала меню, но вдруг одна мысль пришла ей в голову, и она просто задохнулась.
- Великий Боже, Габриэль, а вы ничего не украли у клана макиннсов?
- Нет, - ответил он, улыбаясь ее вспышке. Она вздохнула с облегчением.
- Тогда можно не беспокоиться, что они приехали сюда драться.
- Драться? Всего с десятью солдатами? Нет, это неблагоразумно.
Он произнес это весело, и Джоанна порадовалась его бодрому настроению. Возможно, эта перемена произошла оттого, что он предвкушает сегодняшний вечер в компании гостей?