- Джесси погиб как герой, когда второй раз добровольно отправился во Вьетнам. Он был посмертно награжден Серебряной Звездой. - Из глаз Александры снова потекли слезы. - Его имя можно прочесть на мемориальной стене в Вашингтоне, и похоронен он на Арлингтонском кладбище.
- Как печально, - проговорила Джастин, всхлипывая. - Я бы хотела быть дочерью такого отца.
- Скажите, Александра, виделись ли вы с ним хоть раз после того, как я родился? - спросил Мэтью.
- После… рождения ребенка меня и в самом деле отправили учиться в Швейцарию. Мне было уже двадцать лет, когда мы с Джесси встретились на Рождество. Я приехала на каникулы, а он прибыл в отпуск из Вьетнама. Я рассказала ему, что родила сына и отказалась от него. - Александра еле сдерживала слезы. - Джесси был очень рассержен: он упрекал меня за то, что я скрыла от него сына, и сказал, что никогда мне этого не простит. Он назвал меня эгоисткой, трусихой и снобом и предрек, что я никогда не буду счастлива. Затем он ушел, и мы больше с ним не виделись. Ему было всего двадцать три года, когда он погиб.
Наступило молчание.
- Джесси Полк не ошибся, мама, - нарушила Джастин печальную тишину. - Ты не была счастлива.
- Ты права, - подтвердила Александра. - Счастье не мой удел.
- Я всегда думала, что ты несчастлива из-за меня, - продолжала Джастин. - Потому, что я не красавица, даже, можно сказать, дурнушка. Но если б я старалась делать все, чтобы тебе угодить…
- Ты, сестренка, совсем не дурнушка, - возразил Мэтью. - А теперь ты начнешь жить так, как тебе самой захочется. - Он взял Александру за руку и крепко сжал, строго глядя ей в глаза. - А это значит, что Джастин будет учиться там, где сама захочет, и не будет обручаться с Бэем Фарли или с кем-либо другим, пока не почувствует, что пришла ее пора. Моя сестра будет одеваться и причесываться по своему вкусу. А если вы, Александра, станете навязывать ей свою волю, вам придется иметь дело со мной.
Александра была смущена.
- Я слишком опекала дочь, опасаясь, что она может повторить мою ошибку.
- И потому собирались выдать ее замуж за Бэя Фарли? - спросил Мэтью с горькой усмешкой.
- Я не понимаю, что в этом плохого, - оборонялась Александра. - Почему Джастин не хочет за него выходить? Он из хорошей семьи, привлекательный и остроумный.
Мэтью и Джастин обменялись недоуменными взглядами.
- А почему бы, Александра, вам самой не выйти замуж за Бэя, вместо того чтобы навязывать его дочери, которой он не нравится? - спросил Мэтью иронически. - В конце концов, какое значение имеет разница в двадцать лет? Вы не побоялись родить от Джесси Полка внебрачного сына. Если уж вам удалось замять тот скандал, то этот для вас - ерунда.
- Мало того, что вы оскорбили меня, молодой человек, вы еще не уважаете вашего отца, а ведь он - герой войны! - С этими словами Александра ударила Мэтью по той самой щеке, которой уже досталось от Ханны. Затем она поднялась и гордо вышла, оставив брата с сестрой на террасе.
- Должен признаться, я заслужил эту пощечину, - пробормотал Мэтью, потирая щеку.
- А я думаю, что ты заслужил и первую пощечину, от Ханны, - заметила Джастин, поднимая с пола стул, опрокинутый резким движением матери. - Ты ведь говорил, что никто не знает о нашем родстве. Что же могла подумать Ханна о нас с тобой?
- Ну, это уж совершенно невероятно, - сказал Мэтью с раздражением. - Смешно и глупо ревновать…
- Однако ее бабушка тоже не была в восторге от твоего поведения, - продолжала Джастин.
- Я собирался ей все объяснить, но она не дала мне возможности этого сделать. Она мне не верит. Зачем мне такая женщина?
- У меня нет морального права давать тебе советы, - согласилась Джастин. - Меня саму чуть было не сосватали за Бэя Фарли! Но Ханна, должна тебе сказать, не похожа на других членов ее семьи: ни на брата, ни на сестер, ни на родителей. Она веселая, энергичная и очень нравится моему двоюродному брату. Правда, он говорит, что Ханна роковая женщина, ведь у нее было так много поклонников…
- Если я еще раз услышу, как НАШ двоюродный брат говорит о Ханне, я его прибью, - возмутился Мэтью. - Ханна ни с кем не была в близких отношениях!
Уж он-то точно знал, так как стал ее первым настоящим возлюбленным. Почему же он позволил ей уйти, не объяснив, как она ему дорога? У нее было трое женихов, но никому из них она не принадлежала. И лишь он, хотя они были знакомы только один день, стал ее избранником.
- Наверное, я сам виноват в том, что не заслужил ее доверия, - заметил Мэтью, тяжело вздохнув. - У меня в голове просто какая-то путаница от всего этого.
- Значит, надо ее распутать! - решительно заявила Джастин. - Ты помог мне противостоять маме, чего я без тебя не смогла бы сделать. Ты говорил, что разберешься с Ханной. Так докажи это!
После такого разговора Мэтью разрешил сестре отвезти себя к дому Фарли, где была припаркована его машина. Автомобиль стоял на том же месте, где его оставили.
Затем он вошел в дом, встретился с Лидией Фарли, все ей объяснил и показал свидетельство о рождении. Сначала бабушка Ханны смотрела на него, не веря своим глазам. Но затем без колебаний объяснила, где находится спальня Ханны.
- Бедная девочка, наверное, плачет в своей комнате - сердце ее разбито, - посетовала Лидия.
Окрыленный надеждой на примирение, Мэтью смело открыл дверь, ожидая увидеть плачущую Ханну, свернувшуюся клубочком на постели.
Но вместо этого увидел ее на полу в белой майке и красных шортах. Она делала гимнастические упражнения под музыку компакт-диска.
- Это ты?! - воскликнула Ханна, поднимаясь с пола. Не похоже было, что она убита горем, к тому же она нисколько не обрадовалась, увидев Мэтью.
- Теперь я понимаю, отчего у тебя такая тяжелая рука, - горько пошутил он.
- Убирайся из моего дома, или я вызову полицию, - грозно потребовала Ханна.
- Прости меня. Чудо Заморское, но твоя бабушка направила меня сюда, уверяя, что ты проливаешь слезы по поводу нашей ссоры, - Бабушка пошутила, а ты имел глупость ей поверить. Ты решил, наверное, что я доверчивая дурочка.
- Я не считаю тебя ни глупой, ни доверчивой, - пояснил Мэтью и с тяжелым вздохом опустился на ее кровать.
Схватив Мэтью за руку, Ханна попыталась стащить его с кровати.
- Вставай! Убирайся отсюда! Что ты там наговорил бабушке? Зачем она прислала тебя ко мне? Или ты сообщил ей, что тебя похитили инопланетяне? Она верит в летающие тарелки и тому подобные вещи. Но я-то не верю!
- Возможно, ты скорее поверишь в инопланетян, чем в то, что я тебе сейчас сообщу, - заявил Мэтью, доставая из кармана свидетельство о рождении. - Почитай-ка, - настаивал он. - Тогда и узнаешь, зачем я приехал в Кловер, - Мне все равно, зачем ты приехал. Я хочу одного - чтобы ты немедленно ушел.
Обняв Ханну за талию, Мэтью посадил ее к себе на колени.
Дрожащими руками она взяла документ. Но близость Мэтью напомнила ей о том, что было между ними, и, к своему ужасу, Ханна почувствовала, что вновь хочет испытать то новое, необычное, ни с чем не сравнимое переживание, которое так внезапно подарила ей судьба.
- Успокойся и прочти, или я тут же уложу тебя на обе лопатки, - строго сказал Мэтью.
- Если тебе повезло прошлой ночью, это еще не значит… - тут она замолчала, потому что ее взгляд остановился на двух именах в документе, который был выдан тридцать два года назад в штате Флорида.
Мать младенца носила имя Александра Уиндэм, отец - Джесси Полк. Уиндэм и Полк стали родителями ребенка? С точки зрения жителей Кловера это было невероятно!
Ханна перечитала документ еще раз.
- Но это какая-то бессмыслица. - Она посмотрела на Мэтью, и глаза ее встретили его темный глубокий взгляд.
- Это мое свидетельство о рождении. Александра и Джесси - мои родители.
Грейнджеры взяли меня из того приюта, где я родился, и усыновили.
Ханна молча выслушала его рассказ о трагической гибели Иден и Галена в автомобильной аварии и о том, как Мэтью узнал, что у него были, а может, и есть кровные родители. Закончил он свой рассказ тем, как встретился сегодня со своей матерью и сестрой.
- Значит, Джастин твоя сестра?! - поразилась Ханна.
- Да, представь себе, я совсем не тот, за кого ты меня приняла, и поэтому, - тут он погладил ее волосы, собранные на затылке в конский хвостик, - надеюсь, что ты попросишь у меня прощения.
- И не подумаю! Ты виноват передо мной не меньше, чем я перед тобой. Если б ты не делал тайны из своих поступков и намерений, все было бы гораздо проще. Ты обращаешься с людьми, словно они пешки на шахматной доске или действующие лица одного из твоих романов. Теперь ты являешься ко мне со свидетельством о рождении и на что-то рассчитываешь! Чего ты от меня ждешь? - Она попыталась встать, но он крепко держал ее.
- Жду от тебя доказательства, что ты не бессердечная, злая бабенка. Можешь ты мне доказать это? - И, уложив Ханну на постель, Мэтью прилег возле нее.
Ханна хотела его оттолкнуть, но вместо этого ее руки обняли Мэтью за плечи.
- Я совсем не хочу с тобой сражаться, - тихо сказал Мэтью.
- Догадываюсь, чего ты хочешь. - Она старалась сохранить воинственный дух, но почему-то гнев ее улетучился, как мыльные пузыри.
- Спасибо тебе за то, что ты не стала говорить мне о неравном положении моих родителей, - произнес он, целуя ее шею. - Не все то золото, что блестит. После встречи с Александрой Уиндэм я думаю, что семейство Полк мне больше понравится.
- Могу себе представить, что ты пережил за последние полгода: горе по поводу гибели людей, которые тебя вырастили, поиски кровных родителей… Сущий ад! - сочувственно заметила Ханна, понимая, что устоять перед Мэтью она все равно не сможет.
- Но временами мне открывалось ясное небо, - прошептал он, целуя ее. - Первый раз это произошло прошлой ночью, а второй раз - теперь.
Закрыв глаза, Ханна ответила:
- Прошлая ночь оказалась не тем, чего мы оба ожидали…
- Милая, это было для меня самым необычным из всего, что мне довелось пережить. У меня были женщины, но никогда ни с кем я не испытал того, что с тобой.
- Однако ты был удивлен, что я девственница.
- Что правда, то правда, - согласился Мэтью. - Но я горжусь тем, что стал твоим первым возлюбленным. Я был потрясен при мысли, что такая красавица никого не удостоила своей любовью, кроме меня. И к тому же боялся, что сделал тебе больно и ты разочаруешься во мне… Я хотел все это сказать, но ты так быстро ушла, что я просто не успел. Прости меня!
Дотронувшись до той щеки, по которой она нанесла свой "сокрушительный удар", Ханна ответила:
- Ты тоже прости меня. Я никогда никого не била, разве только Бэя, когда мы с ним дрались еще в детстве. Но он отвечал мне тем же - мы с ним всегда были врагами.
- Ты все делаешь со страстью: торгуешь в лавке, танцуешь, ненавидишь и… любишь.
Ханна покраснела, чувствуя, как его черные глаза проникают ей в душу. Захотелось спрятаться от этого взгляда, читающего все ее мысли и желания.
- Когда я сказала, что люблю тебя, я не имела этого в виду. Я просто подумала, что в таких случаях следует говорить о любви, - солгала она, не глядя ему в глаза. - Как я могу любить тебя, Мэтью, когда я совсем тебя не знаю.
- Можешь не вдаваться в подробности, я и так понял, - сухо ответил Мэтью.
- Я очень рада, потому что я бы не хотела…
- Ханна, заткнись!
- Но мне хочется говорить!
- А мне не хочется тебя слушать. - И с этими словами он зажал ей рот поцелуем.
Глава 9
Обвив его шею руками, Ханна отвечала на его поцелуи, прижимаясь к нему всем телом.
- Я не только должен просить у тебя прощения, любимая, - шептал он. - Я должен доставить тебе радость, которую ты ждала от меня прошлой ночью.
Она глядела в его затуманенные желанием глаза и трепетала, а в ответ на его поцелуи сама целовала его с такой же страстью. Раздевая ее, Мэтью нежно касался ее обнаженного тела, его губы припадали к ее затвердевшим соскам.
- Тебе будет хорошо со мной, я обещаю. - Казалось, его руки знали все ее тайные желания, о которых она могла только догадываться.
Он целовал ее волосы, лоб, щеки, пока она не открыла глаза, и лицо ее вспыхнуло под его внимательным взглядом. Ей хотелось что-нибудь сказать, но она не находила слов. Мэтью поцеловал ее еще раз, а затем поднялся и начал раздеваться. Ханна тоже поднялась и села на кровати.
- Мэтью!
- Что, милая?
Несколько мгновений назад она изнывала от желания, а теперь вдруг успокоилась.
- Нет, Мэтью, не надо… нельзя.
Он глядел на нее блестящими глазами.
- Ты о чем?
- Мои родители и Бэй могут вернуться, да и бабушка рядом.
- Да, ты права. Нам нельзя оставаться здесь, - проговорил он, снова натягивая рубашку. - Пойдем немного прокатимся. Моя машина рядом.
- Твоя машина, - повторила Ханна. Она представила себе надувной матрас на заднем сиденье, мягкие подушки… И волна желаний вновь накатила на нее. Если она сейчас пойдет с ним, то снова испытает прикосновения его мягких губ и нежных рук…
Как ни трудно ей было сказать "нет", она все-таки против своей воли проговорила:
- Нет, Мэтью, я не могу. Схватив ее руку, он произнес срывающимся голосом:
- Я понимаю, прошлой ночью все было не так, как тебе хотелось, и ты боишься, что и сейчас будет так же. Но, уверяю тебя, теперь уже будет совсем по-другому…
- Мэтью, пойми, прошлой ночью между нами была только страсть, только влечение, но ведь это еще не любовь.
Значит, прошлой ночью ее слова о любви ничего не значили? И теперь, когда он полон нежных чувств и желаний, она отказывается от близости с ним? Что это, месть?
- Ты хочешь мне отомстить за то, что я не смог доставить тебе радость прошлой ночью? - гневно спросил он. - Теперь, когда я изнемогаю от желания быть с тобой!
- Я не собираюсь мстить тебе, - ответила Ханна, отнимая у него свою руку. - Я хочу действовать в соответствии со своими взглядами на жизнь. А пойти с тобой в машину, чтобы ты там удовлетворил свою потребность, - это не в моих правилах.
- Но ведь ты сама этого хочешь! Мы нужны друг другу, Ханна.
- Ты говоришь о близости между нами как о физическом удовольствии. Все равно что выпить бокал вина.
- Нет, Ханна, ты упрощаешь наши отношения, это уж слишком прозаично, - проговорил Мэтью, огорченный таким поворотом дела.
- Но ведь это правда, - продолжала Ханна с улыбкой. - Чего ты ждешь от женщины, которая была три раза обручена, но не вышла замуж потому, что ждала любви…
Тут уж его охватила паника.
- Я обожаю тебя, Ханна. Но я не могу на тебе жениться только ради того, чтобы лечь в постель!
- А кому ты нужен? - возмутилась Ханна. - Я бы не пошла за тебя, даже если б ты меня умолял.
- Для чего умолять? Если б я только намекнул, мы бы обручились сегодня же.
- Твое писательское воображение обманывает тебя. Неужели ты думаешь, что я могу подвергнуть себя и свою семью риску четвертой помолвки, которая непременно будет расторгнута?
- Девочка моя, если б мы с тобой обручились, тебе бы и в голову не пришло расторгнуть наш союз. Эта помолвка была бы настоящей, такой, какая и должна быть.
- Ты, кажется, собирался уходить? - спросила она, хотя совсем не хотела, чтобы он ее покидал.
- Да, я ухожу один, если ты не изменила своего решения.
- Я не могу, Мэтью.
- Значит, не хочешь. - Он открыл дверь спальни и вышел в холл.
- Я провожу тебя, - сказала она и последовала за ним.
Они молча стояли возле двери, глядя друг на друга.
- Пойду проведаю бабушку, - наконец проговорила Ханна.
Мэтью решил не целовать ее на прощание, раз она поставила их дальнейшие отношения в слишком строгие для него рамки. Он и так чересчур настойчиво добивался ее благосклонности, чего никогда не делал раньше. Пусть теперь она сама проявит интерес к продолжению их романтичного знакомства.
Ханна приблизилась к нему. Неужели он не собирается пожелать ей спокойной ночи и поцеловать хотя бы по-дружески? Она вскинула голову, ожидая поцелуя.
Но он не воспользовался этим милым намеком.
- Возможно, мы с тобой еще встретимся здесь, в Кловере, моя девочка, - бросил он через плечо и пошел к машине.
Захлопнув за ним дверь, Ханна смотрела из окна, как он сел в машину и уехал. А потом еще долго стояла у окна, глядя в пустую темноту ночи.
Жара была нестерпимой, а кондиционер в "Лавке древностей" работал не на полную мощность. Мастера по ремонту все были заняты, и поэтому лавку пришлось закрыть сразу после четырех часов дня.
В такую жару навряд ли кого-нибудь потянет в антикварный магазин. Ханна зашла к тетушке Пег и, потягивая охлажденный чай, пыталась собраться с мыслями, чтобы разумно оценить все случившееся за последнее время. Мэтью она не видела почти целую неделю. Когда раздавался телефонный звонок, она с надеждой снимала трубку, однако звонил кто угодно, но только не он. А если в лавке открывалась дверь, то и тут ее ждало разочарование.
Она отказала ему в том, чего он хотел, а больше его ничто не интересует. Но такое рассуждение ее нисколько не успокаивало.
- У тебя плохое настроение? - спросила Кейт, подходя к ней.
- Все в порядке, - ответила Ханна. - Просто изнываю от жары.
- Мне позвонила Эбби и пригласила нас с тобой в кино, так как Бен уехал по делам.
- В пятницу вечером идти в кино с подругами? - мрачно произнесла Ханна. - Что мы, шестиклассницы? Впрочем, потом можно будет зайти куда-нибудь поесть мороженого.
- Кажется, тебе не очень хочется идти с нами? - спросила Кейт с улыбкой.
- Пойду обязательно, - ответила Ханна со вздохом. - Уж лучше с вами, чем сидеть в одиночестве.
- Что ты имеешь в виду? - удивилась Кейт. - Ты в одиночестве? Ханна печально кивнула.
- Моя бабушка проводит время веселее, чем я. Она почти каждый вечер где-нибудь бывает.
- Должна тебе сказать, что мои постоялицы, сестры Портер, которым за семьдесят, ведут активную светскую жизнь. Да и вообще все, кто живет в моем пансионе, прекрасно проводят время.
- Включая твоего постояльца Мэтью Грейнджера? - Ханна не хотела спрашивать о нем, но слова сами сорвались с языка. - Разумеется, если он еще в городе, - добавила она, пытаясь скрыть волнение при мысли, что Мэтью уехал и они больше никогда не увидятся.
- Мэтью все еще живет в двести шестом номере, - сказала Кейт. - Но он вечерами сидит в своей комнате - наверное, пишет новый роман.
- Мне все равно, что он делает, - проговорила Ханна, расправляя плечи.
Бросив любопытный взгляд на подругу, Кейт тактично не стала ее расспрашивать, хотя и поняла, что у Ханны неспокойно на сердце.
- Я прочла одну из его книг, и знаешь, мне было интересно. Хочу прочесть и другие.
- А я не читала ничего из того, что он написал. Зачем тратить время на всякую дребедень? - В этот момент выражение ее лица изменилось и она стала лихорадочно крутить ложкой в стакане. - Вот он сам, Кейт. Давай сделаем вид, что мы заняты разговором.
- Он направляется прямо к нам, - заметила подруга.