В совершенстве владевшая языком жестов своего шефа, Шейла сразу поняла, что Генри чем-то озабочен.
– Генри, что-то не так?
Пальцы моментально замерли, зато глаза прищурились...
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Ты сегодня вещь в себе – слишком сосредоточенный. Такое впечатление, будто тебя что-то гнетет. Откровенно говоря, ты был таким всю прошлую неделю.
А если уж совсем начистоту, весь этот месяц! – уточнила она, но говорить не стала.
– Ты так хорошо изучила меня, что сможешь написать и издать мою биографию, если...
– Если станешь знаменитым – непременно! – Она засмеялась.
– Станешь тут, как же!
– Что случилось, Генри? – Шейла мгновенно стерла улыбку с лица.
– Зашиваюсь, вот что! Сроки поджимают...
– Подключи кого-нибудь. В конце концов, ты глава агентства.
Нет, все-таки с ним что-то не так! Никогда никакой запарки, все вовремя, клиенты довольны, все тип-топ...
– Клиенты хотят иметь дело только со мной. – Генри вышел из-за стола и стал ходить по кабинету взад-вперед.
– Мало ли что они хотят... – Шейла повела плечами. – Пусть воспользуются услугами... хотя бы Чарлза! Или любого из армии умников, которым ты платишь баснословное жалованье!
– Посмотрим... – Генри подошел к окну. – Так ты придешь? Имей в виду, Одри будет ждать тебя.
Шейла сделала вид, будто обдумывает приглашение. Она всегда отказывалась от участия в дружеских вечеринках на работе, но сейчас шеф впервые приглашает ее к себе в дом. Интересно, у него и там такой же беспорядок? Она покосилась на заваленный бумагами письменный стол Генри и чопорно сказала:
– Благодарю за приглашение. Я с удовольствием повидаю Одри.
– Отлично!
– А во сколько приходить?
– Думаю, к шести. Хотя мы и обещали устроить празднество вечером, но дети есть дети... Ранним вечером – в самый раз.
– А мороженое будет?
– Обязательно! А если перестанешь злить меня, – Генри усмехнулся, – так и быть, отдам тебе свою порцию шоколадного торта.
– Кто кого злит, это еще неизвестно! – парировала Шейла.
Генри перестал мерить шагами комнату, сел за стол и принялся рисовать на листке бумаги какие-то геометрические фигуры.
Слава Богу, настроение у шефа улучшилось, на него даже снизошло вдохновение! Шейла искоса бросала на Генри взгляды, стараясь понять, с какой стати он пригласил ее к себе домой.
– Хочешь кофе? – спросила она немного погодя.
– То, что надо! – отозвался он.
Шейла была уже у двери, когда Генри окликнул ее. Она обернулась. Ничего себе синячищи у него под глазами! Не мешало бы ему выспаться как следует...
Генри откинулся на спинку кресла.
– Шейла, пару таблеток аспирина и кофе покрепче!
– Ах, вон оно что! Похмельный синдром или я ошибаюсь?
Он помрачнел.
– Я всего лишь попросил пару таблеток аспирина, а это вовсе не означает, будто я собираюсь пройти полное медицинское обследование у своего секретаря.
Шейла умела держать удар.
– Сию минуту, шеф! – только и сказала она.
В маленькой кухоньке Шейла помолола кофе и включила электрический чайник. Ожидая, пока закипит вода, она смотрела из окна на лондонские крыши.
Посчастливилось же ей найти работу в самом центре Сити! Разве нет? Да! Кто она такая? Закончила курсы машинописи и стенографии, вот и все. Она, конечно, старается, всегда в курсе дел, за собой следит. Даже кухня, и та в порядке! Шейла достала из шкафчика поднос и жестяную коробку бисквитов с изюмом. Генри, когда взял ее на работу, обмолвился мимоходом: мол, имидж – это все. Имидж имиджем, а компетентность и расторопность тоже немало.
Она вспомнила день, когда узнала, что шеф женат и у него маленькая дочь. Сначала испытала разочарование, но потом твердо решила стать правой рукой шефа.
Генри еще и тридцати трех нет, а он уже пользуется широкой известностью в мире рекламы, где царит острейшая конкуренция. Очень талантливый человек! Поговаривают, любой проект под его именем обречен на успех. Что касается рекламных текстов, тут Генри вообще нет равных. А ведь со стороны кажется, будто его восхождение на рекламный Олимп – плевое дело! Вот уж чего нет, того нет... Кому, как не Шейле, знать, какие усилия затрачивает Генри Рассел, чтобы держаться на высоте!
Шейла высыпала кофе в турку, залила кипятком, поставила на конфорку электрической двухконфорочной плитки. Растерла в медной ступке несколько зерен кардамона. Кардамон прямо в чашку. Генри так любит. Она его вкусы знает.
Генри Рассел начинал свою карьеру в одном из крупнейших лондонских агентств по рекламе. Там к нему сразу стали приглядываться, и спустя какое-то время он запустил две удачные рекламы, получившие профессиональные премии. Успех был ошеломляющим.
Именно тогда они и познакомились. Поскольку Шейле предложили хорошие деньги, в которых она нуждалась, и дело, к которому хотелось приложить руки, она сразу поддалась соблазну.
Генри моментально разглядел в Шейле достоинства, дополняющие его собственные. Мисс Стефенсон оказалась пунктуальной, исполнительной и здравомыслящей. Кроме того, она не висела часами на телефоне, а когда возвращалась с обеда, не гоготала, как некоторые, хватившие лишку.
Довольно скоро Генри ушел из фирмы и взял с собой Шейлу. Генри совместно с приятелем Чарлзом Грейди создал собственную фирму "Рассел-Грейди", Шейла стала их первым сотрудником. Спустя какое-то время во вновь созданном агентстве по рекламе собрались блестящие умы.
Шейла работала с Генри так давно, что иногда ощущала себя частью антуража, или, как теперь говорят, чем-то вроде мебели. А порой ей казалось, что годы, проведенные бок о бок с Генри, пронеслись в один миг. И только его обаяние оставалось неизменным и никуда не исчезало. Более того, оно притягивало Шейлу, точь-в-точь как мотылька яркий свет.
Как у всех творческих натур, у Генри были свои недостатки. Время от времени он становился брюзгливым, взрывным и нетерпеливым. Но все это с лихвой окупалось его увлеченностью делом, игрой ума и обворожительной улыбкой, от которой женщины нередко теряли голову. Генри был крайне требователен, частенько устраивал разносы и нагоняи, но все равно оставался кумиром дам.
Шейла видела в Генри прежде всего бизнесмена, у которого дел невпроворот, а он четко знал, что может положиться на свою секретаршу практически во всем.
Конечно, он ей нравился, да и как иначе, если все женщины агентства втайне были от него без ума?
Почти всегда в джинсах, отчего ноги казались неправдоподобно длинными, в рубашке с распахнутым воротом, подчеркивавшей мускулистый торс, Генри обожал работать босиком. Собственно, поэтому все точно знали, что рост у него – шесть футов два дюйма.
Волосы цвета воронова крыла лежали волнистой гривой – руки парикмахера явно касались их нечасто. Особая притягательность таилась во взгляде бархатистых глаз – темных, почти чернильных.
Шейла вздохнула. Нелегко, конечно, работать с личностью, способной одним своим присутствием в рекламном ролике оставить с носом всех конкурентов!
– Ау-у-у... Как там кофе? – пророкотал мягкий баритон Генри.
Достав аспирин из аптечки, Шейла поспешила к шефу.
– Ты что, в Йемен успела смотаться на уборку урожая кофейных зерен?
– А ты, на мой взгляд, заболел. Бледный как смерть...
– Нет, просто не выспался, – буркнул Генри, помрачнев.
– Ладно, не хмурься! Я тебе помогу. А пока выпей кофе. С кардамоном, как ты любишь...
Удивительный человек! Его постоянно окружает столько соблазнов, что и святой свернет с пути истинного. Сногсшибательные модели, манекенщицы и актрисы обивают порог его офиса, а Генри хоть бы что... То есть он просто не интересуется ими... как мужчина, разумеется. И притягательность его, естественно, лишь возрастает! Переменчивый, как погода, колючий, будто ветер в ненастье, он способен обаять любого, подвела Шейла итог своим мыслям.
– Шейла?
– Да, Генри?
– А сколько тебе лет?
– Здрасьте вам! Ведь ты же знаешь!
Он сделал большой глоток кофе, отправил в рот пару бисквитов и после паузы сказал:
– Я не знаю сколько точно.
Шейла насмешливо вскинула брови.
– А насколько точно тебе надо? До минуты? Ты что, составляешь мой гороскоп?
– Очень смешно!
– Вот именно! Разве тебе не известно, что спрашивать даму о возрасте неприлично?
– А я не вижу здесь даму, только молодую женщину! Или я ошибаюсь? – не остался он в долгу.
Шейла вспыхнула как маков цвет, что вовсе не входило в ее планы.
Генри немедленно отреагировал.
– А чего это ты покраснела?
– Все из-за твоих шуточек!
– Уж будто бы... Вы, мисс, чересчур конфузливы, вот что я вам скажу.
– Совсем не в этом дело! Просто у каждого есть маленькие тайны, которые не обсуждаются даже с друзьями.
– Значит, не скажешь, сколько тебе лет?
– Мне двадцать семь, скоро будет двадцать восемь. А зачем тебе?
– Разве обязательно должна быть причина?
– Конечно! Например, я не понимаю, почему ты не удосужился пригласить меня к себе домой в прошлом году, в позапрошлом... Как-никак я целых шесть лет рядом с тобой!
– А может, я надумал приготовить тебе сюрприз.
– Сюрприз? Интересно... Вероятнее всего, завтра утром ты появишься вовремя.
Генри рассмеялся, но смех получился неискренним.
– Ты права, – со вздохом признал он. – В последнее время я частенько опаздываю.
Шейла без всякой надобности выровняла стопку бумаг на своем столе. Он, видите ли, опаздывает... А почему, хотелось бы знать? Никогда не спрашивала, не собирается и другим не советует. Просто у мужчин всегда найдется сто уважительных причин, а у тех, кто опаздывает, жены те еще штучки!
– Генри, скажи, пожалуйста, откуда внезапный интерес к моему возрасту? Может, решил повысить мне жалованье как ветерану фирмы? Или надумал наградить ценным подарком за долготерпение?
Пропустив мимо ушей прозрачный намек о прибавке к зарплате, Генри произнес с грустью в голосе:
– Жаль, что ты уже приближаешься к тридцати.
– Очень жаль, – согласилась Шейла. – Особенно когда ты это говоришь, потому что это не так. До тридцати, к твоему сведению, мне еще больше двух лет, а кроме того, тридцать лет не так-то уж и много! Клеопатре было сорок восемь, когда Антоний ради нее отрекся от власти над миром.
Генри задумался, после чего неожиданно спросил:
– Слушай, а мужчина у тебя есть?
Шейла поперхнулась. Да что с ним сегодня такое? Никогда раньше шеф не интересовался моей личной жизнью.
– Ты имеешь в виду... близкого друга? – спросила она, задержав дыхание.
– Господи, Шейла! Я же не спрашиваю, с кем ты проводишь досуг, я совсем о другом.
Шейла смешалась. Если бы он только знал! Ее тайна неизвестна никому, даже сестре, хотя та, похоже, догадывается. Скоро стукнет двадцать восемь, а она, Шейла Стефенсон, все еще девственница. И это в свободном обществе, где опыт ценится превыше всего!
– У меня никого нет, – сказала она наконец, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Я хожу на курсы итальянского, много читаю, я по горло занята всякими интересными делами. Мне никто не нужен, потому что я не скучаю. И вообще, ответь, какая муха тебя укусила? С чего это ты заинтересовался моей анкетой?
– Просто так! – Он отправил в рот еще пару бисквитов.
– Ты что, не завтракал сегодня?
– А как ты догадалась?
– Да ты чуть палец себе не откусил! Генри улыбнулся, слизывая с ладони приставшую крошку.
– Знаешь, ты такая умная, жизнерадостная, невероятно терпеливая. – Он бросил на нее внимательный взгляд. – Шейла, а ты не задумывалась о том, чтобы поменять работу, то есть заняться чем-нибудь другим?
Вот это вопросик! Шейла мысленно всплеснула руками. Допустим, я не топ-модель и талия у меня далеко не осиная, но что касается работы, здесь меня можно считать асом, здесь мне нет равных... Он что, хочет, чтобы я ушла?!
– Генри, в чем дело? Если ты намерен от меня избавиться, так и скажи. Только я не понимаю, в чем провинилась.
Шейла достала пудреницу, открыла ее, поправила перед зеркальцем прическу. Посмотрела на свое отражение и осталась довольна. Синие глаза, цвет лица изумительный. И носик аккуратный, и овал лица продолговатый...
– Если хочешь знать, я не в силах представить эту контору без тебя! – Генри вскочил и зашлепал босиком по ковру.
– Шеф, не морочьте мне голову! Вы что, считаете, я завязла в каждодневной рутине?
– Я так не считаю, но кое-кто...
Шейла не позволила ему закончить фразу и спросила без обиняков:
– Тебя Стефани обработала?
– Стефани?
– Ну да! Моя сестра...
– Наша топ-модель?
– Вообще-то, она сейчас не так много работает моделью. Во всяком случае, с тех пор, как у нее завязался роман с Рупертом Троллопом...
– И что же, Стефани не одобряет наше с тобой сотрудничество?
Шейла закусила губу. Уж лучше бы они не начинали этот разговор! Жить гораздо легче, если плывешь по течению и не задаешь слишком много вопросов.
– Она считает, что шесть лет на одном и том же месте – это чересчур долго.
– И она права! – отрубил Генри.
Шейла подняла на него полные тревоги глаза. Получается, он не собирается возражать, если его секретарша станет подыскивать себе работу...
Генри заметил ее испуг и усмехнулся.
– Интересно, что за мысли рождаются в твоей хорошенькой головке?
– Не надо разговаривать со мной в таком тоне и не надо грешить против истины!
– Ничего себе! В чем же это я согрешил?
– На самом деле я себя хорошенькой не считаю.
– Ну, это как для кого! На вкус и цвет товарища нет, я как раз считаю тебя очень даже хорошенькой. Глаза – сапфиры, цвет лица можно сравнить с кремовыми розами, умытыми весенним дождем...
– Прибереги свой поэтический дар для рекламы! И вообще, Генри, на мой взгляд, ты стараешься меня убедить, будто рабочие отношения мало-помалу сходят на нет. Наверное, какая-то девица домогается моего места!
– Ты меня уморишь, ей-богу! Давай лучше выясним, почему твоя сестра настроена против меня. Ведь мы с ней виделись всего-то пару раз!
Шейла пожала плечами.
– Ну, ты понимаешь...
– Нет, не понимаю. Совершенно меня не знает, а берется судить!
– Она... она...
– Что она? – Генри слегка повысил голос.
Шейла наморщила лоб. Стефани вечно сует свой нос, куда не просят! Вот, пожалуйста, ее безапелляционное суждение дошло каким-то образом до Генри! А ведь дело совсем в другом. Сестра полагает, что я витаю в облаках и понапрасну гублю свою молодость ради мужчины, который и не смотрит в мою сторону. Ну и что? Он мне нравится, я с удовольствием с ним работаю. И это вовсе не означает, что в один прекрасный день я потеряю себя...
– Стефани кажется, что перемена места работы пойдет мне на пользу.
– Об этом стоит подумать.
– Вот и подумай! Если ты имеешь в виду...
– Ничего я не имею в виду! – перебил он. – Просто стоит рассмотреть возможные варианты.
Шейла покачала головой.
– Возможные варианты... Откуда им взяться? Если бы у меня была специальность... хотя бы бухгалтера. А за таким кадром, как я, вряд ли кто станет охотиться.
– Пожалуй, ты права, – поддел ее Генри. – А сейчас у тебя много работы?
– Не очень.
Шейле хотелось, чтобы ответ прозвучал непринужденно, но увы и ах! Она лишилась ровно половины самоуверенности после того, как Генри заронил в ее душу семена сомнения.
– Иначе я бы тут не болтала с тобой, – добавила она унылым голосом.
– Тогда, может, сбегаешь за апельсинами?
Шейла кивнула.
– А сколько надо?
– Штук десять.
– Зачем они тебе – лопать или просто любоваться?
– Просто любоваться. Мне нужен объект для вдохновения. Раскручивается новый проект с соками, а Чарлз занят расчетами. Сейчас главное – найти ключевую фразу для рекламы. Необходимо, чтобы покупатель сломя голову помчался в супермаркет за соками "Джерри". Есть какие-нибудь идеи?
Шейла задумалась. Вот я, например, за какие свойства люблю апельсиновый сок больше других?
– Все обычно говорят о том, какой апельсиновый сок сладкий.
– Ну, сладкий, а дальше?
– А почему бы не сыграть на каком-нибудь неожиданном свойстве? Скажем, на том, какой он... кусачий, что ли...
– Развей свою мысль.
Шейла пожала плечами.
– Да тут куча вариантов! Например, сок натощак вызывает аппетит. Ну, что-то в этом роде. Впрочем, ты и сам знаешь! У тебя всегда классные тексты.
– Это, конечно, так... – задумчиво произнес Генри. – Слушай, а не заняться ли тебе развитием идей? Похоже, ты и впрямь сидишь не на своем месте.
– Я-то на своем! – Шейла открыла копилку с мелочью. – Если у меня живое воображение и я предприимчивая особа, то это вовсе не означает, будто мне очень хочется выдумывать рекламные тексты.
Генри засмеялся, а потом спросил:
– Так ты придешь на день рождения к Одри в субботу?
– Ни за что на свете не пропущу этот праздник! – заверила Шейла и отправилась за апельсинами.
3
В трубке щелкнуло, затем раздался протяжный женский голос:
– Алло-о-о?
Шейла помедлила, прежде чем спросить:
– Стефани, это ты?
– А кто же еще! Ты что, уже не узнаешь голос родной сестры?
– Он у тебя... какой-то странный.
Стефани вздохнула.
– Слушай, меня все уже достали, а Руперт опять вкалывает, будто невольник на плантации. А как твои дела?
– Нормально. – Шейла помолчала, а затем добавила: – Генри пригласил меня к ним в субботу в гости.
– Ну ты смотри! А что, его бабенка не возражает?
Шейла сосчитала про себя до десяти. Она, конечно, любит свою сестру, но иногда так и хочется наподдать Стефани!
– А какое мне дело?! – с вызовом ответила Шейла. – Уж, наверное, обговорили все до того, как приглашать. Только прошу тебя, Стефани, не строй никаких догадок. Я Маргарет Рассел не конкурентка, и, если хочешь знать, она мне нравится.
– А то как же! Ты...
Шейла решила пресечь бурный поток фантазии сестры.
– Да, она мне нравится, хотя я и знаю ее очень мало. А приглашают они меня потому, что у Одри день рождения.
– А-а-а...
– Почему ты говоришь таким тоном?
– Да так просто! Я-то подумала, что он пригласил тебя на званый ужин, где будут шнырять акулы рекламного бизнеса.
– Ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу такие мероприятия.
– Знаю, знаю... С детишками, конечно, не придется напрягаться.
– Стефани, не надо язвить.
– И не думала! Просто хочу быть объективной и, возможно, выглядеть в глазах других твоей защитницей.
– Защитницей? Ты серьезно?
– Конечно! К примеру, меня несколько тревожит это приглашение.
– Почему?
– Потому что поход в гости станет событием в твоей жизни.
– Ничего подобного!
– Да?! – хмыкнула Стефани. – Любопытно... Стало быть, ты только и делаешь, что развлекаешься...