– Да нет. Надрался до чертиков и рухнул на диван...
– Только и всего? Подумаешь... Проспался и ушел.
– Если бы... Утром мисс Маккел открывает своим ключом дверь, входит в гостиную, а он валяется в чем мама родила.
– Она что, никогда в жизни голых мужчин не видела?
– Видела – не видела... В общем, она заявила, что ноги ее больше в нашем доме не будет!
– Скажите, какая нервная! Ведь он спал, я думаю. Или он ее прогнал?
– Да нет... Понимаешь, она входит, а он... В общем, все это не столь важно.
– Генри, имей в виду, что обрывать рассказ на полуслове неприлично.
– Да тут и рассказывать нечего! Сама понимаешь, что случается у мужчин первым делом по утрам.
Он взглянул на нее, ожидая смущенного понимания ситуации, но ошибся.
– Не говори загадками! – строго потребовала Шейла.
– Мне что, объяснить подробно?
– Думаю, да. Генри помрачнел.
– Он у него стоял. Понятно?
– Не совсем...
– Утро было, бестолковая! Следовало прикрыться чем-нибудь. А этот обормот оглядел себя и выдал: мол, не хотите ли, милая, попробовать...
Наконец до Шейлы дошел смысл сказанного, и она залилась краской. Ее смущение росло, потому что Генри не спускал с нее глаз.
– Ну, вы, мисс, меня изумляете! Извините, что вогнал вас в краску! – произнес он, не отводя взгляда.
– Не надо, Генри! Просто ты не совсем понятно выразился, – просипела Шейла и пошла к своему столу.
– Ты права, – заметил он, глядя ей вслед и задумчиво покачивая головой. – Я не очень ясно выразился.
Шейла села, поправила воротник блузки и, глядя на шефа, выпалила:
– Генри, я ничего не знаю о мужчинах!
Он сначала остолбенел, потом в его глазах мелькнула тень сомнения, затем Генри спросил:
– Ты хочешь таким обходным манером сообщить мне, что ты...
Шейла оборвала его до того, как ненавистное ей проклятое слово было произнесено:
– Думаю, следует прекратить этот разговор.
У него вырвался вздох облегчения, но во взгляде сквозило любопытство.
– Да-да! Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Повисла оглушительная тишина.
Генри принялся чертить какие-то зигзаги на странице своего ежедневника, что всегда служило признаком волнения. Потом он взглянул на Шейлу. Она хотела было отвести взгляд, но он смотрел ей прямо в глаза.
– Шейла...
В этот момент весьма кстати у нее на столе зазвонил телефон. Шейла схватила трубку.
– Офис Генри Рассела.
Звонили из телекомпании, устраивавшей ежедневное ток-шоу. Генри однажды принимал участие и поклялся, что больше он туда не ходок.
Шейла вежливо и весьма тактично обговаривала приглашение с напористым администратором программы. Выясняя детали, она чувствовала на себе взгляд Генри, хотя он и делал вид, будто занят чем-то очень важным.
Догадаться, какие мысли роятся в его голове, не представляло труда. Незамужняя, раздобревшая, да еще девственница!..
– Может, пойти купить местную газету? – спросила Шейла, закончив разговор.
– Зачем?
– Посмотрю объявления о найме домработницы.
Генри вздохнул.
– Неплохо бы...
– А если отправить мисс Маккел букет цветов вместе с заверением, что подобное не повторится?
Он покачал головой.
– Мисс Маккел сделала однозначный вывод, что наш дом Содом и Гоморра.
– Тем хуже для нее!
Шейла достала из копилки мелочь и вдруг снова вспыхнула. Все-таки Маргарет до крайности непредусмотрительна!
– Чего это ты опять зарделась? – подозрительно осведомился Генри.
– Да так, ничего...
– Нет уж, выкладывай! – приказал он.
– Я подумала: слава Богу, что именно мисс Маккел вошла и увидела его. А если бы Одри?
– В том-то все и дело! – произнес он с угрозой в голосе.
И в это мгновение сердце Шейлы рванулось к Генри и так забилось, что она испугалась. Господи, так и до старости не доживешь!
Она вернулась через пару минут. Просмотрела в газете соответствующий раздел, обводя ручкой подходящие варианты.
– Хочешь, я сяду на телефон и обзвоню всех, кто, на мой взгляд, подходит? – закончив подготовительный этап, спросила она.
– Очень хочу! – живо откликнулся Генри. – А ты представляешь, о чем надо договариваться?
Шейла улыбнулась.
– Откуда мне?.. Я ведь никогда не нанимала домработниц и вряд ли когда-либо стану это делать.
Генри вытянул ноги.
– Вообрази, что нанимаешь, только и всего! Очерти круг обязанностей, выясни допустимые пределы оплаты.
– Должна тебе сказать, я лучше других знаю, что здесь допустимо, а что нет. Моя мама большую часть жизни зарабатывала на жизнь именно таким образом. Остается надеяться, что ты платишь за этот нелегкий труд по справедливости.
– А ты как думаешь?
– Рискну предположить, что даже больше, чем принято.
– Вот именно!
Он тут же принялся делать какие-то наброски на большом листе бумаги, и Шейла догадалась, что шеф обдумывает проект заказа одной новорожденной авиакомпании. Генри лично составил пакет предложений, и она ни капельки не сомневалась в том, что он заткнет за пояс все конкурирующие фирмы. Шейла готова была поспорить на месячное жалованье.
Все утро пятницы было потрачено на встречи. Сначала Генри беседовал с компаньоном. Чарлз Грейди где-то после полудня улетал по делам фирмы в Швецию. Потом пришла с ежедневным докладом новый главный бухгалтер. Красивая блондинка, она блестяще справлялась со своими обязанностями и все время строила шефу глазки, но Генри, как всегда, делал вид, будто женщины для него понятие абстрактное.
Когда бухгалтерша ушла, настал черед "мозгового штурма" творческой бригады агентства "Рассел-Грейди".
Все уселись за большой круглый стол и стали перебрасываться идеями по поводу нового пивного проекта. На таких пикировках свежим идеям последний штрих обычно добавлял Генри.
В час дня они отправились обедать в модный ресторан. Клиент пригласил и Чарлза Грейди, но тот спешил в аэропорт, поэтому пришлось идти Шейле. Она читала рекламную статью о ресторане и не осталась разочарованной. С крыши дома, на которой располагалось заведение, открывался головокружительный вид на город, а темпераментный шеф-повар – настоящий профи – готовил просто божественно.
Клиент занимался производством кормов для собак. Обычно Генри принимал приглашения лишь от солидных бизнесменов, но он обожал собак, поэтому согласился отобедать с предпринимателем средней руки. Клиент предложил Генри в подарок щеночка. Вот была бы радость для Одри! – подумала Шейла. Генри сердечно поблагодарил, но отказался, объяснив, что у жены аллергия на шерсть животных.
Клиент смотрел на Генри преданными собачьими глазами, и не без оснований. По всей стране с рекламных щитов на англичан пялился уморительный лохматый рыжий щенок колли – его передние лапы стояли на банке с собачьей едой. Судя по надписи, эти консервы были одновременно и дешевыми, и питательными. Плакат венчала банальная фраза: "Голосую за!". В первые дни после начала рекламной кампании только ленивый не упускал случая подковырнуть Генри, но он отмахивался и говорил, что именно удовлетворение на щенячьей морде приведет покупателя в магазин. Так и случилось! Рост объема продаж банок с собачьей едой доказал его правоту.
После обеда, часа в четыре, накатила дремота и Шейла решила сварить кофе. Но зазвонил телефон, и ей пришлось вернуться.
– Я отвечу.
– Не надо – я сам!
Подавив зевок, Генри снял трубку. Через минуту он изменился в лице. Заметив эту перемену, Шейла застыла на месте. Плохие новости? Она стала прислушиваться к разговору, не потому что ей до всего было дело, просто она инстинктивно почувствовала, что вот-вот понадобится шефу.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду! – произнес он вполголоса и с расстановкой. Сдвинув брови, Генри выслушал повторное объяснение и спросил с нажимом: – Как пропала? Дьявольщина какая-то! О чем вы говорите? – Через полминуты он разразился саркастической тирадой: – Эмоции полагается в таких случаях держать в узде! И не следует подливать масло в огонь, особенно когда не знаете наверняка! – Растянув губы в ухмылке, он тряхнул головой. – Пожалуйста, не делайте этого! Я выезжаю. Обойдемся без полиции. – Он взглянул на часы. – Насколько это в человеческих силах...
Генри швырнул трубку. Лицо приняло землистый оттенок, взгляд застыл. Шейла кинулась к шефу.
– Генри, что случилось? Говори же...
С минуту он смотрел на нее сосредоточенно, будто вспоминая, кто перед ним.
– Мне придется поехать в школу и забрать Одри, – произнес он сдавленным голосом.
– В чем дело?
Он помотал головой, точно пловец, набравший в уши воды.
– Ее должна была забрать Маргарет...
– И что?
– Не приехала... Секретарша директрисы сказала, что она исчезла...
– В каком смысле "исчезла"? – всполошилась Шейла. – Ее что, разыскивают? А домой пробовали дозвониться?
– Она передала через посыльного Эрвина, что не сможет приехать в школу и просит позвонить мне.
Шейла по привычке сосчитала до десяти и сделала глубокий вдох-выдох.
– Генри, при чем здесь посыльный?
– В том-то все и дело! В школе пришли к выводу, что он разговаривал весьма странно и отвечал невпопад.
– Странно, что Маргарет сама не позвонила в школу.
– Не позвонила и не позвонила! В данный момент мне это безразлично. Я беспокоюсь только об одном: как там Одри?
Генри схватил джинсовую куртку и ринулся к двери.
– Но тебе все равно придется выяснить, где Маргарет. А если ее похитили и будут требовать выкуп?
– Не сочиняй! Все знают, я не миллиардер, и вообще... Ты можешь поехать со мной? Прямо сейчас?
– Я?!
– Почему ты взяла моду отвечать вопросом на вопрос? Ты, конечно, ты! Кто же еще? Одри тебя любит, и, кроме того, помнится, ты хвалилась, будто умеешь готовить. Говорила?
– Говорила, и что?
– А то, что придется кормить нас ужином. Ну, поедешь?
– Спрашиваешь...
– Тогда вперед! – гаркнул он и зашагал к дверям.
5
Генри и Шейла решили ехать на такси. В северную часть Лондона, где находилась школа, они добрались к пяти. Черная старомодная машина затормозила перед огромным особняком в викторианском стиле.
– Приехали! – сказал Генри. – Вот школа Одри.
Шейла сразу заметила, как приподнялась штора в окне на первом этаже. Их ждали.
Пока она расплачивалась с водителем такси, Генри выскочил из машины и быстрым шагом направился к парадному подъезду. Она поспешила за ним.
Дверь отворила секретарь директора школы, на ее лице читалось явное неодобрение.
– Добрый день, мистер Рассел!
– Где моя дочь? – спросил Генри без всяких приветствий.
– В данный момент у директора школы. Она...
– Она расстроена?
Секретарша задумалась.
– Не скажу, что расстроена, скорее – обеспокоена...
– Немудрено! Говорить при девочке, что у нее пропала мать, в высшей степени непедагогично. Вы, должно быть, обожаете крайности.
Шейла дотронулась до его руки. Генри распалился, а это ничего хорошего не сулит!
Если ситуация с Маргарет примет нежелательный оборот, надо, чтобы школа оказалась на его стороне.
Секретарша окинула Шейлу с ног до головы внимательным взглядом. Ну как? Похожа я на любовницу мистера Рассела? То-то же! – ухмыльнулась про себя Шейла, заметив, как глаза секретарши задержались на ее крутых боках и широкой талии.
– Нельзя ли нам увидеться с Одри? – спросила Шейла.
– И вам тоже? – вскинула брови секретарша.
Шейла покачала головой.
– Нет, я здесь подожду.
– А я хочу, чтобы ты пошла со мной! – заявил Генри.
Секретарша поджала губы, и Шейла поняла, что ее присутствие у директрисы усложнит и без того непростую ситуацию.
– Я буду ждать на улице, – твердо сказала она и повернулась, чтобы уйти.
– Вернись! – велел Генри. – А вы проводите меня, пожалуйста, к директору! – обернулся он к секретарше.
Через четверть часа Генри появился вместе с побледневшей Одри. Ни отец, ни дочь не произнесли ни единого слова, кроме короткого "до свидания", пока не оказались на улице.
– Здравствуй, Одри! – сказала Шейла. – Как спектакль?
– Нормально, – буркнула Одри, не поднимая головы.
Шейла взглянула на Генри и поразилась гневному выражению его лица. Надо немедленно разрядить обстановку! – решила она. Фантазии, особенно детские, порой намного драматичнее реального положения вещей.
– Генри, у тебя есть какие-либо догадки по поводу Маргарет?
– Не думаю, что это следует обсуждать именно сейчас! – отчеканил Генри тоном, в котором сквозила неприкрытая агрессивность.
Шейла оставила его слова без внимания и наклонилась к Одри.
– Когда ты в последний раз видела маму?
– Вчера утром.
– Она что-нибудь говорила тебе?
– Да. Спрашивала, какие хлопья я буду есть, кукурузные или овсяные... Ну, всякие обычные вещи...
– А она не говорила, что не сможет забрать тебя из школы после спектакля?
– Директриса уже проводила допрос с пристрастием, – вмешался Генри. – Очевидно, не в той тональности, поскольку пожаловалась мне, что Одри Рассел отказалась отвечать на ее вопросы.
– Директриса, должно быть, много о себе понимает! – отчеканила Шейла.
Губы девочки тронула улыбка.
– Одри, попробуй-ка вспомнить, было ли что-либо необычное вчера утром?
Одри задумалась, потом пожала плечами.
– Кажется, нет. Мама просто ворчала на папу. Говорила, что устала и не понимает, почему папа не согласился отвезти меня в школу, не дал ей полежать.
– А я был уверен, что маме самой хочется проводить тебя в школу, – сказал Генри. – Последнее время ей это не часто удавалось.
Шейла видела, что он с трудом сохраняет спокойствие.
– Еще что-нибудь вспомнить можешь?
Девочка покачала головой и закусила губу, а когда подняла глаза, они были полны слез.
– Только... только Эрвин! – всхлипнула она.
Генри насторожился и наклонился к дочери.
– Что ты хочешь этим сказать?
– По дороге в школу нам пришлось прихватить Эрвина, – сказала она, глотая слезы.
– Вы что, ездили к черту на кулички на другой конец Лондона?! – не сдержался Генри.
Одри покачала головой.
– Он сейчас живет в гостинице рядом с нашим домом.
– Вот так так!.. Искусство и впрямь требует жертв и баснословных расходов. – Генри вполголоса чертыхнулся и покосился на Шейлу.
– Предлагаю поскорее отправиться домой! – сказала она. – Я видела, как в окно выглянула секретарша, и думаю, с минуты на минуту на крыльце появится директриса.
– Тогда пошли отсюда! – скомандовал Генри. – Нам еще надо поймать машину.
– А почему бы не пройтись пешочком? – возразила Шейла. – Серьезный разговор в присутствии постороннего затевать не годится, а перекидываться ничего не значащими фразами и вовсе не хочется! Между прочим, здесь неподалеку прекрасная кондитерская, где дивное мороженое. Что вы на это скажете?
– Ой, папа, давай, а?
Генри перехватил многозначительный взгляд Шейлы.
– Отличная мысль! Умираю, хочу кофе с мороженым.
Одри схватила их за руки, и они зашагали по тротуару.
В кондитерской они не задержались – Генри вспомнил, что необходимо до семи позвонить заказчику. Когда подходили к дому, все трое, как по команде, взглянули на окна.
– Наверное, Маргарет хлопочет в кухне, готовит праздничный ужин по случаю окончания учебного года, – предположила Шейла.
Генри и Одри не обронили ни слова. Когда вошли в дом, застыли, прислушиваясь.
Тишину нарушало лишь тиканье старинных напольных часов, стоявших в углу холла рядом с бюро работы Томаса Чиппендейла.
– Я, пожалуй, схожу наверх и посмотрю там, – пробормотал Генри.
Что дальше? Шейла покосилась на Одри.
На лице девочки читалось недоумение. Ее надо отвлечь от печальных мыслей и поторопиться отыскать ответы на возможные вопросы ребенка, решила Шейла.
– Вот что, Одри! Иди переоденься, а то сваришься в своем пиджачке.
– А можно, я приму душ?
– Что за вопрос? Не можно, а нужно!
– Я вчера вымыла голову до скрипа. Видишь, какие волосы пушистые! Я играла в спектакле фею, а руководительница нашего драмкружка считает, что сальные волосы – это самое ужасное, что может быть.
На верхней площадке лестницы появился Генри. Шейла и Одри вопросительно подняли на него глаза. Он покачал головой и послал Одри особую улыбку.
– От мамы нет никакой весточки, – заговорил он, медленно спускаясь по лестнице. – Но думаю, она вот-вот позвонит и расскажет, что к чему.
Одри посмотрела на него в упор.
– Папа, а она позвонит? Честно?
По лицу Генри скользнула тень. Раздумывает, должно быть, сказать правду или все же оставить ребенку капельку надежды, поняла Шейла.
– Если честно, я не знаю. Поживем – увидим...
– Ну, тогда я в ванную! – сообщила Одри и побежала вприпрыжку наверх.
– Похоже, она не очень обеспокоена! – задумчиво произнес Генри, глядя вслед дочери.
Как, впрочем, и ты сам! – подумала Шейла, а вслух рассудительно заметила:
– Дети не склонны долго переживать. Их горе и поступки импульсивны и зависят от настроения в ту или иную минуту. Только что им было плохо, и вот они уже преспокойно лакомятся мороженым.
Генри кивнул. Просмотрев почту, лежащую на телефонном столике, он сказал:
– Здесь тоже нет ничего.
– Что же теперь?
– Да откуда, к черту, мне знать?! Я же не сталкиваюсь с подобными ситуациями каждый день!
Генри стал расхаживать взад-вперед. Шейла мысленно сосчитала до десяти. Шеф явно не находит себе места. Но даже если и так...
– А что толку на меня злиться?
Он остановился и взъерошил ладонью волосы.
– Ты, конечно, права. Раздражение еще никому не помогало решить проблемы. Мне просто хочется знать, в какую игру Маргарет сейчас играет! – Он поморщился, осознав, что его слова можно понять двояко. – Хотя, кажется, догадываюсь...
Шейла взглянула на него с удивлением. Если даже брак развалился, что Генри фактически признал на дне рождения Одри, он все еще остается женатым! Безусловно, мысль о том, что жена сбежала с музыкантом, известным как секс-машина, не доставляет Генри радости. Наверняка на душе кошки скребут, даже если он Маргарет и не ревнует!
Она сняла туфли, прошлась по пушистому ковру. Собственно, шеф позвал ее не для того, чтобы она гадала, что там у него в голове и на сердце.
– Может, приготовить чай? Или что-нибудь перекусить? А ты все же попробуй куда-нибудь позвонить! Что толку метаться? Возьми справочник, обзвони все гостиницы рядом с твоим домом... Делай что-нибудь, в конце концов!
– Ну ты даешь, Шейла Стефенсон! Почему на работе ты никогда не позволяешь себе ничего подобного, а тут раскомандовалась...
– Потому что здесь я – просто друг... А детям надо вовремя есть, чтобы расти, а их папам нормально питаться, особенно если им некогда завтракать. Что, если я приготовлю омлет?
– Омлет это роскошь! А ты сумеешь?