- Так лучше? - спросила Одри, когда он обернулся к ней. - Или без бриллиантов в ресторан не пустят?
- Пустят, - с трудом выговорил Лоуренс.
От метаморфозы, которая произошла с Одри, он даже поперхнулся. Неужели одежда может так преобразить человека? - подумал он. Да и в наряде вроде ничего особенного нет. Но как она держится! Если бы Лоуренс Рамазотти был способен испытывать робость, то именно так можно было назвать его состояние в этот момент.
- Значит, Патрика больше не опекаем? - спросил он, чтобы прийти в себя, когда они уже сидели в его машине.
- Патрик ведет самостоятельный образ жизни, - подтвердила Одри не очень охотно.
- Ты довольна этим? - Лоуренс внимательно посмотрел на ее выразительное лицо, чтобы понять, о чем она думает.
- Сама еще не поняла. И да и нет, - задумчиво произнесла Одри.
- Поясни, пожалуйста.
- Хорошо, что мы оба пришли к одному и тому же решению, но, с другой стороны… Видишь ли, Патрик долго занимал большое место в моей жизни, я привыкла к нему… - Одри помолчала. - Он позволил мне остаться в его доме столько, сколько мне понадобится. Пока я не найду себе подходящей квартиры. А тут произошли такие события! Ты не поверишь! - Она засмеялась.
- Какие события? - спросил Лоуренс, с трудом удержавшись от самодовольной ухмылки.
- Мне предложили работу и… - она сделала паузу, чтобы усилить эффект от своего сообщения, - служебную квартиру! Представляешь?!
Вначале я поверить не могла, настолько все вовремя произошло. Просто фантастика!
- Действительно, фантастика. - Лоуренс улыбнулся, но поспешил убрать улыбку с лица. - Наверное, другим сотрудникам, живущим далеко, фирма тоже предоставляет служебные квартиры. Где находится твоя новая работа?
- Восточная семидесятая улица, а квартира в доме, расположенном в двух кварталах от здания фирмы. Очень удобно. Можно будет ходить на работу пешком.
В конце концов, она и сама бы всего добилась, мысленно оправдывался Лоуренс. Она талантливая, упорная, трудолюбивая. Столько трудностей преодолеть, подумать только! Нет, она заслужила то, что получила. И все-таки чувство вины перед Одри не оставляло его.
- Ты совсем не радуешься за меня, - с легкой обидой в голосе сказала Одри.
- Невероятно рад за тебя, - коротко ответил Лоуренс. - Как отреагировал Патрик на мое вторжение? - предпочел он сменить тему.
- Совсем не так, как я ожидала, если честно.
А ты считаешь, я справлюсь с новой работой?
- Если ты справилась с учебой и работой по ночам, то вполне способна стать следующим мэром Нью-Йорка.
- Ладно, я подумаю об этом. Но ведь у меня нет университетского образования, вряд ли меня выберут.
- Что ты имела в виду, когда сказала, что Патрик отреагировал не так, как ты ожидала?
- Он не проявил ревности. И даже довел меня до слез своей необычной кротостью и рассудительностью.
Тем лучше, подумал Лоуренс. Раз поведение Патрика не вызвало у нее подозрений, пусть остается в неведении. Главное, что она освободилась от него. Лоуренс так задумался, что не заметил, как подъехал к ресторану. Старинное здание было полностью отреставрировано и теперь ослепляло свежей позолотой на фронтоне.
Одри тихонько ахнула, когда увидела необычное для Нью-Йорка здание в стиле ампир.
- Только не говори, - шепнул, наклонившись к ее уху, Лоуренс.
- Что не говорить? - спросила Одри.
- Что ты не привыкла посещать такие рестораны.
- Я не привыкла посещать такие рестораны, - выпалила Одри.
Лоуренс засмеялся, вышел из машины и подал ей руку.
Одри настороженно осматривалась, когда они вошли внутрь, но никто не обращал на нее особого внимания. Обычные взгляды на красивую пару, которые бросают из любопытства. Одри почувствовала себя дебютанткой, впервые поднявшейся на подмостки сцены. Она поймала на себе насмешливый взгляд Лоуренса и поняла, о чем он вспомнил. Одри сдержанно улыбнулась ему. Да, границы, разделявшие их, как она утверждала зимой, существовали только в ее представлении.
Их проводили к столику, подали меню, предложили выбрать вино. Одри никогда не видела, чтобы один столик обслуживали три официанта. Она изучала названия блюд, и каждое звучало для нее как прекрасная музыка.
- Выбрала? - спросил наконец Лоуренс, продолжая с изумлением смотреть на нее. То новое, что он видел в Одри, будило в нем противоречивые чувства, однако трудно было оторваться от нее. Одри подняла голову, встретила его внимательный взгляд и смутилась. Нет, ей больше не хотелось враждовать с ним, как это было раньше. Но Лоуренс Рамазотти по-прежнему оставался для нее человеком другого круга, и лучше не забывать об этом.
- Не знаю, что выбрать, все кажется таким соблазнительным. Наверное, суп из моллюсков и блюдо из омаров с пармезаном - здесь оно называется "кардинал".
- Рекомендую еще попробовать суфле из омаров. - Он сделал заказ. - Хорошо, а что у нас на завтра? - спросил он у Одри.
- Должно быть, я кажусь тебе немного смешной. Столько эмоций из-за того только, что я получила работу по специальности, служебную квартиру…
- Ты получила то, чего заслуживаешь. Не вижу здесь ничего смешного. Ты добилась того, чего хотела. Замечательно, что ты воспользовалась предоставленными возможностями.
- Но в твоем окружении женщины не сталкиваются с такими проблемами, как у меня.
Официант принес заказ, и Одри вздохнула с облегчением. Разговор, который она начала, был для нее не из легких.
- Нет, конечно. Женщины из моего окружения склонны проматывать те возможности, которые даются им от рождения. Естественно, я встречаю женщин работающих и трудолюбивых, женщин, которые делают карьеру, стремясь пробиться к власти. Но чаще сталкиваюсь с такими, которые мечтают только об одном - выйти замуж за богатого мужчину, чтобы всю оставшуюся жизнь он финансировал дорогостоящую привычку покупать, покупать, покупать.
- И какой тип женщин ты предпочитаешь?
Лоуренс разлил по бокалам белое вино.
- У меня нет привычки навешивать ярлык на женщину, если я нахожу ее привлекательной.
- Ловкий уход от прямого ответа, - снисходительно произнесла Одри.
Лоуренс ухмыльнулся.
- Ты не забыла про наш уговор?
- Какой уговор?
Она попробовала вино и поставила бокал на стол. Она так давно ничего не пила, что первый же глоток ударил ей в голову. Зато избавилась от нервозности.
- Вспомнила! Я рассказала тебе невеселую историю своей жизни, когда мы виделись в последний раз. А ты обещал рассказать о себе.
- Да, но потом я вспомнил, что успел рассказать тебе о своих родителях. Тогда я расскажу тебе о своем детстве, которое провел в Италии, и об английской частной школе, куда меня поместили по настоянию деда. Моя итальянская мама была категорически против разлуки со мной. Мои родители тогда чуть не поссорились. Потому что мама наняла людей, которые похитили меня из школы и привезли к ней в Италию.
Лоуренс так забавно рассказывал историю своего похищения, что заставил Одри смеяться до слез. Тем не менее его снова вернули в частную школу в Англию. Пришлось пойти на компромисс. Его мать поселилась неподалеку от того места, где находилась школа. И его каждый день возили к ней, чтобы она могла убедиться в его целости и сохранности.
- Я был ее единственным ребенком. Неизвестно, каким бы я вырос, если бы не суровые взгляды деда на воспитание детей. В школе царила строгая дисциплина, малейший проступок наказывался. Но в бытовом отношении там все было на высшем уровне. Кормили нас по науке - не очень вкусно, но правильно.
Одри вспомнила жалкие завтраки, которые им давали в школе, обшарпанные стены классов, жуткую вонь и грязь в туалетах. На переменах надо было найти безопасный угол, чтобы тебя не выбрали объектом для проявления детской склонности к жестоким издевательствам.
За разговором они не заметили, как прикончили бутылку коллекционного вина, и Лоуренс заказал вторую. Одри давно не чувствовала себя такой раскованной. От вкусной еды и вина у нее порозовели щеки. Когда по знаку Лоуренса им подали счет, она с грустью подумала, что праздник закончился.
- Я сама возьму такси до дому, - сказала она, когда он расплатился. - Тебе не обязательно провожать меня.
Лоуренс посмотрел на нее таким взглядом, от которого у Одри чуть ноги не подкосились.
- Об этом и речи не может быть, - тихо пробормотал он, вставая из-за столика.
- Мы не должны… - Одри замолчала, глупо было делать вид, что она не догадывается о его намерениях. Тем более что от его близости кружилась голова и слабели ноги. Несмотря на большое количество выпитого вина, здравый смысл подсказывал ей, что она делает шаг в опасном направлении. Если бы речь шла только о том, чтобы разочек переспать с ним…
- Чего мы не должны? - тихо спросил Лоуренс, когда они шли через зал ресторана. Он бережно поддерживал ее под локоть, ведя к выходу.
- Прошло слишком мало времени после того, как мы с Патриком расстались. Я не готова еще к новым отношениям.
- Почему мы должны противиться своим чувствам? Сейчас я вызову такси.
- А как же твоя машина?
- Останется здесь. Я пришлю за ней своего шофера.
- Вот почему между нами не может быть отношений!
- Из-за того, что я оставляю здесь свою машину?
- Ты только делаешь вид, что не понимаешь меня.
- А ты все время придумываешь пустые отговорки. Почему, Одри? - Лоуренс взял ее за плечи, притянул к себе и заглянул в глаза.
Под его горящим взглядом Одри потерялась, желание, которое переполняло ее, мешало ей дышать. От него веяло такой силой, что трудно было удержаться от соблазна. Тем не менее она вяло возразила:
- Мне не нужна любовная связь.
- О какой любовной связи ты говоришь?
С мужчиной, который висел бы на твоей шее мертвым грузом? Или с таким, который стал бы твоим диктатором? Такой в твоей жизни уже был, ты не забыла? Поверь мне, я сам не люблю, когда меня связывают по рукам и ногам.
Рядом остановилось такси.
Лоуренс нагнулся, чтобы сообщить водителю свой адрес, и снова обернулся к Одри.
- Решайся, - сказал он.
Одри забралась на заднее сиденье машины.
Тело ее пульсировало от предвкушения его близости. Зачем только я спорила с ним? - с досадой подумала Одри.
- Я понимаю, что привычка великая сила. А ты привыкла иметь дело с человеком, которого ты опекала и жалела. В твоем случае привычка сыграла страшную роль. Ты бросила из-за Патрика университет, опустилась до работы в ночном клубе, чтобы содержать его. Понимаешь теперь, что ты подрезала себе крылья?
- Патрик не был… - начала спорить с ним Одри и сразу осеклась.
Лоуренс прав. Патрик все время тянул ее вниз, отведя ей неопределенную роль: не то подруги при знаменитости, не то утешительницы при человеке, потерпевшем крах в многообещающей карьере музыканта. Он измучил ее своими терзаниями, позволяя ей добывать средства к существованию. Смеялся над ее усилиями подняться над тем уровнем, куда он вверг ее, а сам только пьянствовал, вместо того чтобы найти себе работу. С самого начала он повел себя как эгоист, хотя его эгоизм был сродни неосознанному эгоизму избалованного ребенка. Наверное, поэтому она все и терпела так долго. Однако Лоуренс тоже…
Одри искоса взглянула на него, встретила его взгляд и внутренне содрогнулась. Вот уж в ком нет ничего от ребенка!. Инстинкт подсказывал Одри, что трудности, пережитые с Патриком, когда-нибудь покажутся ей сущими пустяками по сравнению с теми страданиями, которые может ей причинить в будущем сидящий рядом стопроцентный мужчина. Но в то же время она чувствовала, что не будет без него счастлива.
- Хватит копаться в прошлом, Одри. Ты все время ищешь оправдания для Патрика. Напрасно, при всех обстоятельствах ему нет оправдания.
- А ты слишком холодный и расчетливый, - пробормотала Одри.
- Я реалист. Мы с тобой взрослые люди, и нас тянет друг к другу. К тому же мы свободны от обязательств матримониального характера.
Так ведь? Ты хочешь выйти замуж?
- Определенно нет, - чересчур поспешно произнесла Одри. - Можешь не опасаться с моей стороны посягательств на твою свободу. Тем более что я тебе не пара.
- Ты так думаешь? - Лоуренс с трудом сдерживался, чтобы не схватить ее в свои объятия и не задушить поцелуями. Ни одна женщина еще не вызывала в нем такого сильного желания. - Почему? Ты не рассчитываешь на мое серьезное отношение к тебе, потому что не окончила университета, как я? , Одри скорчила презрительную мину.
- Лично мне безразлично, что ты окончил.
Просто пытаюсь разъяснить ситуацию.
- Хочешь сказать, что не обидишься, если наши отношения не получат развития?
- Почему я должна обидеться? - возмутилась Одри. - Я с самого начала говорила, что между нами нет ничего общего. - Она помолчала. - Можешь считать, что я хочу удовлетворить свое любопытство.
- А мне твои намеки на классовые преграды с самого начала казались чепухой. Возможно, потому, что я наполовину итальянец… Ну, не знаю. Он искоса посмотрел на Одри. - У меня другие причины не желать постоянных отношений.
- Какие? Неудачная любовь? Она тебе изменила? - насмешливо гадала Одри. - Пыталась разорить тебя?
Лоуренс засмеялся.
- Не угадала. Я никому не рассказывал этой истории. Ты услышишь ее первая. Полгода назад я расстался с женщиной по имени Селина Айронс. Мы встречались больше года. Постепенно из приятного партнера она превратилась в ревнивую собственницу, которая следила за каждым моим шагом.
- Представляю, какой это был удар для твоей свободолюбивой натуры, - сказала Одри сочувственным тоном.
Лоуренсу показалось, что в ее голосе прозвучал легкий сарказм. Хорошо, что в машине было темно, и она не увидела, как он покраснел. Он надолго замолчал.
- Так что произошло дальше? - невинным голосом спросила Одри.
Лоуренс решил, что ему все-таки показалось.
- Рассказывать в подробностях? - уныло спросил он.
- А как же? Долг платежом красен. На минуту в голове Лоуренса мелькнула тревожная мысль, что эта женщина с самого начала обрела над ним какую-то непонятную власть, что он сразу подчинился ей и подчиняется до сих пор. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от неясной тревоги.
- Ладно, если тебе это интересно… Она начала звонить мне на работу. Не один, два звонка за день, а в течение всего рабочего дня. Не меньше десяти звонков за день, буквально! Я попросил своего секретаря не соединять меня с ней. Я пытался объяснить Селине, что она мешает мне работать своими звонками. Тогда она начинала плакать. Самое страшное оружие, которое женщины используют против мужчин, когда им это нужно.
- Извини меня. Ты говоришь о женщинах из своего окружения.
- Хочешь сказать, что никогда не применяла слезы как средство самозащиты?
- Считаю, что это своего рода эмоциональный шантаж, - с гримасой отвращения сказала Одри.
- Дальше пошло еще хуже. Селина сменила слезы на гнев. Она стала устраивать скандалы, которые были невыносимы для меня. Я сказал, что между нами все кончено. Тогда она начала преследовать меня. Это был какой-то кошмар. Куда бы я ни приехал, она непременно там появлялась. Кончилось тем, что я пригрозил ей рассказать о ее поведении ее родителям. А если и это не поможет, обратиться за помощью к полиции. Как видишь, в наших историях гораздо больше совпадений, чем ты думала.
Глава 6
На этот раз Лоуренс не стал предлагать Одри посидеть в холле, а повел сразу к лифту. До самого последнего момента он не был уверен, что они окажутся вместе в постели. Он искоса посматривал на нее и ловил внимательный взгляд. Может, он тоже удостоился ее жалости после того, что рассказал ей?
Лоуренс внутренне передернулся. Черт возьми, только не это! Он чувствовал, как тянет к нему Одри. У каждого из них за плечами печальный любовный опыт, оба не хотят связывать себя обязательствами…
За одного битого двух небитых дают, почему-то пришло в голову Одри. А за двух битых сколько небитых дают? Ей стало смешно. Это нервное, решила она. Потому что на самом деле ей было не смешно, а грустно. Почему они с Патриком расстались? Ведь со всех точек зрения они были идеальной парой. А почему Лоуренса и Седину постигла неудача? Чего ей не хватало рядом с ним? А теперь вот она и Лоуренс поднимаются в лифте к нему в квартиру и стыдятся смотреть друг другу в глаза. Печальный итог, подытожила Одри. Но как она же хочет его!
- Выпьем для храбрости? - предложил он, когда они вошли в его квартиру.
Одри стояла посередине гостиной и осматривалась вокруг. На предложение Лоуренса она отрицательно покачала головой. Лоуренс решительно подошел к ней и взял ее лицо в свои большие ладони.
- Я пришла сюда по собственному желанию, - тихо сказала Одри и положила ладони ему на грудь.
Она почувствовала, как пульсирует кровь в его теле. Ритм ее совпадал с пульсацией крови в ее теле. Ощущение было потрясающим. Одри стала неторопливо расстегивать рубашку на Лоуренсе, ощущая, как бьется его сердце. Обнажив ему торс, она снова приложила ладони к его телу. Внимание ее привлекли темные кружки вокруг сосков, и она обвела их подушечками пальцев, потом поцеловала. Лоуренс вздрогнул, обнял ее за талию и прижал к себе. Оба дышали тяжело, словно долго бежали.
- Пойдем в спальню, - прерывающимся хриплым голосом сказал Лоуренс, поднял Одри на руки и понес по коридору.
Дверь спальни он открыл ударом ноги, занес Одри в комнату и уложил на широкую кровать. Склонившись, он замер над ней. Потом включил настольную лампу и снова склонился над ней. Под его взглядом Одри вдруг захотелось потянуться, как потягивается кошка под теплыми лучами солнца. Когда Лоуренс стал раздеваться, она легла на бок, подперла голову рукой и стала с интересом наблюдать за ним.
Со стороны можно было подумать, что она впервые видит, как раздевается мужчина.
- Имей в виду, когда я закончу, наступит твоя очередь раздеваться передо мной, - сказал Лоуренс со смехом.
- Хоть я и работала в ночном клубе, но в стриптизерши не гожусь, - невозмутимо сказала Одри, хотя в горле пересохло, потому что в этот момент Лоуренс снимал последнее, что оставалось на нем, - трусы.
То, что они прикрывали, поразило ее воображение и заставило слегка улыбнуться.
- Ну что ж, придется поработать самому.
Обнаженный Лоуренс склонился над Одри.
Надо было отдать ему должное, он раздевал ее неторопливо, со знанием дела, как истинный гурман готовит деликатесное блюдо. Снимая одежку за одежкой, он наслаждался прикосновениями к ее нежной коже. На десерт он оставил кружевной лифчик, как самое вкусное.
Отбросив две чашечки, еще хранившие тепло ее тела, он глубоко вдохнул аромат, исходивший от нее, и залюбовался. Два тугих полушария, увенчанных крупными розовыми сосками, были совершенны по форме. Как долго в своих мечтах он представлял, как будет их ласкать.
Одри лежала неподвижно под его взглядом, от которого нарастало желание, и тихо вздыхала.
Лоуренс накрыл ее тело своим и заглянул в глаза.
- Хорошо тебе?
Одри обхватила его затылок ладонями.
- Хорошо, - выдохнула она и притянула его голову к себе для поцелуя.
Поцелуй был исполнен истинной страсти.
Глубокий, зажигательный, он длился и длился, словно время остановило свой стремительный бег.