- Он с силой выдернул нож, оторвал ручку и указующим жестом ткнул ею в сторону Сары. - Позволь тебе напомнить, что у меня нет ни малейшего желания насиловать тебя - если только ты не спровоцируешь меня на этот шаг. И позволь выразить уверенность, что в конце концов ты станешь моей - невзирая на моего брата и нашу обоюдную ненависть. А когда это произойдет, то произойдет не только по моей, но и по твоей собственной воле.
Сара густо покраснела. Часто дыша, она сидела перед Марко неподвижно, точно кролик перед удавом. Он издал короткий, неприятный смешок.
- Ты что, проглотила язык? Смотришь так, будто я - тот волк, что висит у меня на шее. Умираешь от страха? Или наоборот, от восторга? Моя своенравная Дилайт…
- Не смей называть меня своей! Я не твоя и не стала бы твоей, даже если бы ты остался единственным мужчиной на земном шаре. Во всяком случае, добровольно.
Это что - вызов или новый приступ лицемерия? Для молодой женщины с твоим прошлым ты чересчур усердно корчишь из себя недотрогу - или это должно произвести на меня особое впечатление?
Нет, он невыносим! Такой самовлюбленности она еще не встречала. И эта манера постоянно передергивать…
- С каким удовольствием я запустила бы в тебя чем-нибудь тяжелым и мокрым!
- Она бросила взгляд на большую серебряную вазу с диковинными орхидеями и плотоядно вздохнула. - Но мой… но меня учили при любых обстоятельствах вести себя как леди, даже находясь в обществе человека, которого и с натяжкой нельзя назвать джентльменом. - Пальцы Сары выбивали нервную дрожь на ручках кресла.
- Красиво говоришь - как и подобает актрисе! - Парко насмешливо поднял бокал. - Ты не ошиблась, Дилайт, я действительно не джентльмен. Эта местность меньше всего располагает к мягкости нрава и не жалует слабых.
Здесь признают лишь крайности - и никакой золотой середины!
Были моменты, когда глаза Сары становились похожими на острые осколки зеленого стекла, готовые резать и плоть. Марко весь подался вперед, с интересом наблюдая за ней и как бы пытаясь оценить степень ее решимости. Он ничуть не сомневался, что она уступит, но ее строптивость ставила его в тупик.
Теперь Сара возвела между ними стену изо льда и молчала, отвернувшись от Марко, преувеличенно пожимая обнаженными плечами, поигрывая серебряной ложечкой. Черт бы ее побрал! Да кто она такая? Сопливая девчонка, аморальное существо с прекрасным телом, из которого она, несомненно, умеет извлекать выгоду. Как она посмела вторгнуться в его жизнь, своим упрямством спровоцировать его на крайние меры - вплоть до похищения? Она ведет какую-то свою игру, с одной стороны, умело завлекая его изощренным кокетством в соединении с притворной скромностью, а с другой - яростно отталкивая, как только он приближался к цели, выказывая прямо-таки дьявольское упорство и самообладание.
Чего он добивался? Безоговорочной капитуляции. Ведь она в самом начале признала, что между ними существует некое притяжение, как бы непостижимая химическая реакция, так что подчас казалось, будто в воздухе носятся электрические разряды. Его целью стало вывести ее на чистую воду, доказать, что ее широко разрекламированная верность жениху не стоит ломаного гроша.
Что он собирался делать с ней? Расплющить своим телом ее гибкое, сладострастное тело, раскрыть ее губы своими, запустить руки в роскошную гриву цвета красного дерева, раз и навсегда положить конец бессмысленному фарсу: овладев ею и поставив ее на место, вернуться к своим делам и к Франсине, любовнице, которая ждала его в Париже.
- Ты уже добрых пять минут сидишь и пялишься на меня. Если не возражаешь, я бы предпочла отправиться в… в свою комнату. - От Марко не ускользнуло, как она поспешно заменила выражение "в постель" более нейтральным "в комнату". Право, ее потуги строить из себя "честную девушку" выглядели по меньшей мере комично.
Сара затаила дыхание. Марко встал и процедил сквозь зубы:
- Разумеется. Наверное, тебе здесь скучновато?
Неужели он намекал на то, что может составить ей компанию? Сара остро ощутила его близость: цепкость его пальцев, когда он взял ее под локоть, исключала возможность бегства. А он - чувствовал ли ее первобытный страх перед ним? Понимал ли, что угрожает разрушить ее личность, лишить части себя самой, романтичных девичьих грез, когда-то питавших ее душу? Если он овладеет ею, как грозится, то это произойдет без любви, даже без уважения: он просто использует ее тело как инструмент наказания, а если при этом с его губ сорвется, как случилось однажды, женское имя, то это будет чужое имя.
Сара что было сил сопротивлялась невесть откуда взявшемуся чувству обреченности. Нет, ей никак нельзя сдаваться, даже если иногда ее подводят собственные инстинкты.
- Ты очень любезен, но, спасибо, я сама найду дорогу. В комнате горит свет, так что…
- И тебе не хочется выйти на террасу полюбоваться звездами? Оттуда они кажутся яркими.
Теперь он пустил в ход обаяние!
- Нет, - твердо заявила Сара. - С позволения вашей светлости, гостья предпочла бы отдохнуть.
Долго ли еще будет тянуться эта нелепая игра? Глаза жарко сузились от гнева, но потом он мысленно пожал плечами. Не стоит торопить события. Она никуда не денется. Слишком легкая победа приносит одно лишь разочарование.
- Может быть, завтра? - произнес он вслух, предоставляя ей толковать это, как заблагорассудится. - У друзей очаровательной гостьи есть все необходимое для отдыха? - Да, спасибо, твоя экономка обо всем позаботилась. - Сара отчаянно надеялась, что ему наконец надоел этот бесплодный обмен любезностями.
- Ну что ж, спокойной ночи… Дилайт.
Марко протянул руку и насмешливо взял девушку за подбородок. Она отпрянула.
- Если передумаешь - насчет звезд, - я буду допоздна работать в кабинете внизу. Тебе будет достаточно снять трубку телефона на ночной тумбочке и набрать цифру семь. Приятных сновидений. - И он наконец оставил ее в покое.
Нимало не заботясь о том, что он может о ней подумать, Сара со всех ног бросилась бежать в свои апартаменты. Там она прислонилась к двери (которая не запиралась) и почувствовала, как у нее дрожат колени. "Ничего, успокаивала она себя, - сохранив ясную голову, обязательно найду выход из этой дикой ситуации, одновременно смешной и страшной, как в готическом романе.
В конце концов, это вопрос времени. Рано или поздно этот гнусный, порочный герцог (Сара криво усмехнулась) узнает, что его бесценный брат вовсе не страдает от одиночества в Аргентине и что он, Марко, умыкнул не ту девушку. И что тогда? - пришла непрошеная мысль. С Марго станется убить ее, чтобы не оставлять свидетеля своего позора.
Боясь, что Марко передумает, Сара так быстро, как только могла, закончила приготовления ко сну и облачилась в белую ночную рубашку, доходившую до лодыжек словно в XIX веке, отделанную белыми и голубыми кружевами.
Любоваться вместе с ним звездами! Выдумал тоже! Сара чуть не выругалась.
В это время она расчесывала волосы и подсчитывала, сколько раз проводит по ним щеткой. Нет, звезды могли стать прелюдией к катастрофе. В Джованни Марко Риккардо Маркантони, герцоге Кавальери, не было ровным счетом ничего романтического, невзирая на все имена и титулы. Разве у него не вызывало усмешки само слово "джентльмен"? Да уж, цивилизация ни в малейшей степени не затронула его прямолинейную, жесткую натуру человека, привыкшего идти напролом и брать, что захочется, не стесняясь в средствах. Рискни она пойти с ним на террасу, где кафельный пол все еще хранит солнечное тепло, это могло обернуться непредсказуемыми последствиями.
С ума она, что ли, сошла - позволять себе такие опасные мысли? Сара вскочила на ноги и отшвырнула щетку для волос. "Лучше подумай, как завтра избежать его общества", - мрачно напомнила она себе и выключила свет. Если ей приспичит любоваться звездами, она прекрасно сделает это в одиночку.
Здравый смысл подсказал Саре поскорее лечь в постель, но вскоре ее словно что-то толкнуло: она встала, отдернула шторы, открыла дверь и немного постояла у выхода на террасу, на пороге ночи, благоухающей цветочными ароматами. Да, кафель здесь еще хранил дневное тепло. Сверкали звезды, составляя невиданные узоры. Сара почувствовала неясное томление - по чему?
Может быть, лучше не искать ответа на этот вопрос? Ей вдруг показалось, будто все это уже было: она вот так же стояла, раздираемая противоречиями и желая, и не желая сделать шаг вперед. Ей захотелось выйти на террасу, а затем в сад, прислониться к каменной стене и смотреть на звезды, представляя себе, как замечательно было бы плыть среди них. Если бы в эту минуту кто-то свистнул или окликнул ее, она и не подумала бы повернуть голову, а продолжала бы зачарованно следить за этими серебряными блестками, которые ни собрать, ни даже помыслить об этом.
Ноги сами вынесли ее в сад. Теплый воздух был слегка влажен, запах моря сливался с ночными ароматами. Сара запрокинула голову и замерла, словно в ожидании сигнала. К чему-то и от кого-то…
Глава 19
Когда до Сары впервые донесся свист, она решила, что это призыв ночной птицы и не стоит обращать внимания, однако по рукам и ногам побежали мурашки. Ей стало неуютно. Свист повторился, и у нее выступил пот на ладонях. Господи, пусть это окажется птица! И вообще ей пора отправляться в постель.
- Пс-с-ст!..
Это была уже явно не птица. Застыв на месте, точно парализованная, Сара начала тревожно озираться по сторонам.
- Не кричите, ладно? Поверьте, мне нужно только поговорить с вами.
Сара зажмурила глаза и несколько раз энергично моргнула, чтобы убедиться, что это не галлюцинации. Акцент Оговорившего напомнил ей Бруклин, штат Нью-Йорк. Наверное, проклятый Марко снова приказал подсыпать ей чего-нибудь в вино.
Принадлежал ли этот голос живому существу или был призрачен, словно улыбка чеширского кота? Боковым зрением Сара увидела, как из темноты ночи выступила мужская фигура.
- Привет! - голос звучал вполне дружелюбно и не к месту весело. - Как хорошо, что вы не стали кричать. Наверное, ломаете себе голову: кто я такой и что здесь делаю?
Хорошо было уже и то, что он держался на расстоянии и не пытался напасть на нее. Сара настолько осмелела, что пролепетала - правда, дрожащим голосом:
- Да, для начала это было бы неплохо. Вы напугали меня. Я считала замок неприступным.
- Вы меня тоже напугали, скажу я вам! Был момент, когда я принял вас за призрак. Но нет, конечно, вы не привидение, а именно тот человек, которого я и хотел видеть. Просто чтобы поговорить. Обещаю ничего больше не предпринимать. Я не из тех, кто пользуется обстоятельствами. О'кей?
- Если вы не назовете свое имя…
- Конечно, конечно, мисс Адаме. Вы ведь мисс Адаме? Одна из дочек мисс Моны Чарльз? А я… родственник герцога. - Саре показалось, будто он беззвучно смеется. - Меня зовут Анджело; правда, некоторые утверждают, что мне не очень-то подходит это имя. А если вас удивляет мой американский акцент, то я там учился в школе. Мой дядя живет в Нью-Йорке, ну вот, и мы с папашей туда намылились. Семья оплатила дорогу. Разумеется, семья моей матери. У них большие связи. Я прожил в Нью-Йорке больше пятнадцати лет, прежде чем решил вернуться. А теперь они снова выживают меня отсюда. Ха! - в темноте сверкнули белые зубы.
Сара решительно ничего не понимала.
- Послушайте, э… Анджело… - она старалась как можно тщательнее подбирать слова, чтобы ничем не обидеть своего ночного собеседника, кем бы он ни был. - Мне бы хотелось знать: кто такие "они" и почему они против вашего пребывания в этих местах?
- Наверное, потому, что меня считают разбойником, одним из тех, о ком пишут в газетах. - И он поспешил добавить, чтобы успокоить ее:
- Говорят, правда, что я похож на Марко, то есть на герцога. Он мой сводный брат.
- Да? А он это знает? - Сара от всей души надеялась, что в ее голосе не слышны истерические нотки.
- Марко? Конечно, знает, но не хочет признавать. Не хочет даже думать об этом, принимая во внимание обстоятельства моего рождения, - Анджело усмехнулся. - Не то чтобы я был на него в обиде. Не очень-то приятно, если вам напоминают, что один из ваших родителей был не в восторге от другого и отправился налево. Вы меня понимаете?
- Думаю, да. Но почему?..
Вдобавок к способностям акробата, позволяющим Анджело одолевать высоченные парапеты и отвесные крыши, он, оказывается, умел еще и читать мысли.
- Почему я хотел поговорить с вами? Да потому что я поклонник Моны Чарльз, вот почему! Фан номер один, вот! Всю жизнь им был. Однажды мне посчастливилось видеть ее вблизи, вдыхать запах ее духов, тех самых, о которых она сказала в одном интервью, что душится ими перед отходом ко сну.
Один раз она ответила на мое письмо, и я до сих пор храню фотографию с ее автографом, присланную лично мне. А вы - ее дочь и поразительно похожи на нее. Мне доводилось видеть ваши фотографии. А вот снимки вашей сестры-англичанки - гораздо реже.
О Господи! Сара знала, что поклонников мамы Моны можно встретить в самых неожиданных местах, но эта встреча превосходила все возможные фантазии.
"Этому парню известна подноготная нашей семьи. Ничего себе! - мрачно подумала Сара. - Что если он признает в ней другую дочь Моны? Какое счастье, что в темноте он не видит ее лица".
- Так вы - один из почитателей маминого таланта? Невероятно! Я обязательно расскажу ей об этой встрече. И еще… Наверное, у вас нет постоянного адреса - конечно, по "их" вине, - но, если бы он был, думаю, я уговорила бы маму снова написать вам и прислать более позднюю фотографию.
Она будет счастлива познакомиться с вами.
- Она сейчас снимается здесь, на острове. Я думал, вы в курсе. Нет? Анджело прокашлялся и продолжил:
- В Кальяри - это наша столица - снимают сцены погони. И в Сассари - это недалеко отсюда. Так вот, если вы заботите повидаться с матерью, пока она здесь, - а я уверен, что захотите, - и если вам понадобится сопровождающий или телохранитель, потому что здесь опасно…
Однако со мной никто не рискует связываться, это знает даже мой сводный брат… герцог… Почему, вы думаете, он закрывает глаза на то, что я здесь и совершаю набеги на его владения? Все-таки для этого дьявола существует таская вещь, как семейные узы и обязанности, надо отдать ему должное. Так вот: я могу приходить сюда, когда заходу, до тех пор, пока делаю вид, будто нарушаю право собственности, прокрадываясь сюда тайком, понимаете? Мне это совсем нетрудно. Я ведь и в Нью-Йорке вел двойную жизнь, появляясь и исчезая по своему усмотрению.
- Понятно, - слабым голосом произнесла Сара. Она уже забыла, о чем они раньше говорили, и, хотя старалась следить за ходом разговора, воспринимала лишь отдельные обрывки. Разбойник… человек, ведущий двойную жизнь… сводный брат герцога!.. Как бы Марко отнесся к тому, что она любуется звездами в компании этого эксцентричного субъекта? Сара вздрогнула.
Наверное, убил бы ее, раз начал обращаться с ней, как со своей одалиской.
- Как бы то ни было, надеюсь, вы дадите мне знать, когда решите навестить свою маму? Я бы много дал за возможность познакомиться с ней. Если бы не темень, вы могли бы убедиться, что я недурен собой и умею держаться в обществе. Дела здесь в последнее время идут неважно - впрочем, как и всегда.
Но я в любое время к вашим услугам.
Сара подавила в себе желание разразиться истерическим хохотом, который мог превратить Анджело в ее смертельного врага. Она предпочла сосредоточиться не на его "делах", а на преимуществах этого знакомства для нее самой. А что, милый Анджело может оправдать свое имя тем, что поможет ей бежать, - если она захочет бежать отсюда. Эта мысль придала Саре уверенность.
- Как я дам вам знать, когда решу повидаться с мамой Моной? И потом, она запнулась, но продолжала:
- Что если Марко меня не отпустит? Вы же не захотите с ним ссориться?
Ее стратегия сработала: он принял важный вид и надулся, как петух, топорща перья.
- Ха, Марко! Об этом не беспокойся, детка. Не знаю, что у вас за отношения, да и не мое это дело, но если ты хочешь повидаться с матерью, а для меня она - великая и чистая любовь всей жизни, - Анджело быстро перекрестился, - тогда это мое дело. А чтобы показать, насколько я доверяю дочери Моны Чарльз, я открою тебе, как послать весточку… Сделай это, и я мигом примчусь.
Ночью у Сары голова пухла от планов и размышлений, хотя временами она не выдерживала и проваливалась в сон. Но и во сне она не ведала покоя и пробуждалась утомленная, не испытывая ни малейшего желания вставать. Мысль о новой конфронтации с ее мучителем, о предстоящей встрече жарким утром, когда все плавилось в розовом мареве, казалась невыносимой. Но, кажется, она обещала отправиться с ним на прогулку верхом?
- В одном интервью ты сказала, что испытываешь страх перед лошадьми. Так откуда эта новая фантазия? У меня нет времени давать уроки верховой езды боязливым старлеткам из Голливуда.
- Но… я хочу преодолеть страх. Может, это глупая фобия и стоит только попробовать? Конечно, если ты покажешь мне основные приемы… Я очень способная и быстро все усваиваю, честное слово!
Да, Саре пришлось долго просить, прежде чем он сдался. Но она видела его лошадей - все как на подбор, - и ею овладело страстное желание снова оказаться в седле и ощутить свою власть над своенравным животным. Труднее всего было убедить Марко, что она ни разу в жизни не садилась на лошадь просто по необъяснимой прихоти судьбы это заложено в ней от рождения!
Сара вздохнула и прищурилась, чтобы не видеть ярких лучей, в которых весело плясали пылинки. Странная штука судьба - хотя Сара и не верила в предопределение. Однако лишь благодаря необъяснимому предчувствию она очутилась здесь и этой ночью познакомилась со смышленым и общительным Анджело. Ведь недаром ее так сильно влекло на террасу и в сад: как будто она заранее предвидела нечто подобное… Сара нахмурилась. Не стоит обманывать себя. Если она кого-то и ждала, так только не Анджело.
- Прошу прощения, синьорина. - Сара не слышала, как вошла экономка, и с перепугу широко раскрыла глаза. - Герцог просил передать вам свои извинения за то, что он не сможет отправиться с вами на верховую прогулку. Его на несколько часов вызвали по делу. Хотите еще немного отдохнуть?
Интересно, подумала Сара, почему я так разочарована, хотя несколько минут назад почти подыскивала предлоги, чтобы увильнуть от этой прогулки?
- Вам что-нибудь нужно, синьорина?
За последние несколько дней Серафина заметно смягчилась, особенно когда убедилась, что герцог не посещает гостью по ночам. Она даже показала Саре фотографии Карло, когда он был маленьким, и Сара нежно поворковала над ними.