Конечно, они с Марком обнимались, целовались и ласкали друг друга, но как-то поверхностно, несерьезно, в пределах определенных рамок, не доводя отношения до их естественного разрешения. Да она и не чувствовала в себе желания идти дальше. Марк был взрослее и опытнее, и он-то, конечно, хотел такого развития. А может, он, как и Роберт, предпочитал тех женщин, которые были достаточно женственными и вели себя как женщины. И у нее никогда бы не появились такие мысли, если бы она не прибыла в Англию и не общалась бы с человеком, чья массивная, мускулистая фигура сейчас уверенно, неутомимо и решительно поднималась по ступенькам впереди нее. Именно этот человек стал главным источником нынешнего смятения в ее душе.
Пока Дороти с безопасной позиции сердито сверлила спину Роберта взглядом, он рассказывал длинную историю этого дома.
- Надеюсь, - продолжил ее Вергилий, слегка склонив голову на плечо, как петух перед атакой на курицу, - что я не перегрузил вас ненужной информацией.
- Ни в коем случае, поскольку изучать историю британской архитектуры мне ранее не приходилось, - съязвила Дороти.
- А у меня сложилось впечатление, что вы знаете все. Вы говорите на таком количестве иностранных языков, сколько не знает ни одна из моих знакомых дам. Вы дипломированный врач и работали учителем в школе. Вы бились голыми руками в одиночку со свирепыми тиграми-людоедами и исполинскими кровожадными крокодилами во время их ежедневных набегов на ваш центр в поисках свежей человечинки на обед.
- Мне в самом деле было очень интересно. Тем более что в джунглях Америки знания по истории архитектуры периода правления династии Стюартов получить было практически невозможно. Видимо, постоянно отвлекали свирепые тигры и зубастые крокодилы, которых вы столь красочно живописали, не говоря уже об исполинских пауках и змеях.
Роберт улыбнулся. Улыбка очень шла ему, делая его лицо мягче, добрее и еще привлекательнее. Она даже ощутила эту улыбку физически, как прикосновение на своем лице - легкое, трепетное, нежное движение пальцев по коже. Она внутренне потянулась к этому человеку, страстно желая коснуться его. Столь неожиданное чувство - да еще тогда, когда его невеста загорает где-то внизу у бассейна, почти рядом, - ужаснуло ее.
Ей с трудом удалось восстановить самообладание и продолжить экскурсию. Она даже не помнила, действительно ли коснулась его или это было только виртуально. Следующие два часа она покорно и механически следовала за ним из комнаты в комнату, с этажа на этаж, убеждая себя, что ничего не произошло, что все идет нормально и это обычная, рядовая экскурсия.
Она даже старалась вообще не смотреть на него, что было не очень трудно, поскольку в каждой из бесчисленных комнат было много интересного. В одной из комнат, окна которой выходили на бассейн, она посмотрела вниз и увидела одинокую неприкаянную фигурку Стеллы, раскинувшейся на деревянном лежаке с закрытыми глазами. Дороти стало стыдно за свой предыдущий порыв, но процесс раскаяния заглох, не успев развиться, когда она опять почувствовала стоящего рядом Роберта. Даже не видя, она знала о его приближении по тем электрическим импульсам, которые тотчас побежали по ее телу и волосам.
Дороти не осмелилась повернуться и посмотреть на него. Он приблизился к ней почти вплотную и едва не касался ее своим телом. Она почувствовала его живое тепло, его ауру, притягивающую, обволакивающую и растворяющую ее сущность.
- Знаете, я обратил внимание на то, как вы смотрели на нас со Стеллой, когда мы были рядом. У вас слишком живое, выразительное лицо. Вы не умеете скрывать свои чувства. На вашем лице в тот момент было написано удивление и попытка разгадать, что же связывает нас, столь противоположных людей? Или, точнее, что же я нашел в ней?
О Боже! Неужели я настолько открыта и прозрачна? Она молчала, не зная, что сказать, ибо ситуация с каждым мгновением все осложнялась и становилась запутаннее.
- Возможно, вы и правы. Кто знает? Может, мне больше подходит тип женщины, способной ответить на вызов судьбы? - сказал Роберт мягким и вкрадчивым шепотом.
Дороти все сильнее реагировала на его близость, на обволакивающий и расслабляющий баритон его голоса, на струящуюся от него мощным потоком энергию. Она почувствовала непривычное для себя увлажнение между ног и никогда не испытанную ранее жаркую пульсацию внутри, какими-то волнами нарастающее снизу отчаянное желание уже не робких касаний, а уверенно-властных объятий мужских рук и полного слияния с мужским телом. Ей стало страшно.
До этого она была знакома с такими ощущениями только теоретически. Это был порок, похоть, разврат. Низкое чувство, ничем не напоминающее романтический образ отношений между юными влюбленными, с томными вздохами, робкими и нежными поцелуями и целомудренным держанием за руки под луной. Марк иногда целовал ее в губы, но делал это очень деликатно и предупредительно, не переходя грани допустимого предела. А нынешнее чувство действовало резко и мощно, как внезапное извержение проснувшегося вулкана.
- Я не знаю, какая женщина вам нужна, - с трудом выдавила из себя Дороти.
- Да, пожалуй. Никто из нас не может знать и судить о чем-то уверенно, пока сам не попробует. Так сказать, пока сам не изопьет воды.
И тут он совершенно неожиданно коснулся ее! Всего-навсего провел одним пальцем по ее губам, но медленно и плавно, повторяя все изгибы, и столь чувственно, что между ногами она почувствовала уже не теплую влагу эротического позыва, а боль неутоленного вожделения, волной прокатившуюся по всему телу, скручивая мышцы и вызывая помутнение рассудка. Груди налились тяжестью и болью, соски разбухли и затвердели, а глаза увлажнились слезой.
- Не надо! - Ее затрясло крупной, нервной, безостановочной дрожью. Ноги ослабели и стали ватными, и она ничего не видела перед собой, только какие-то серо-белые полосы и вращающиеся бледно-розовые круги. Сколько это длилось, она не помнила. Кажется, он даже испуганно отшатнулся, не ожидая столь бурной реакции. Когда Дороти немного пришла в себя и восстановила способность реально воспринимать окружающее, она увидела, что он растерянно стоит рядом с ней, у окна, не решаясь или не зная, что сказать. - Пожалуйста, больше так не надо! Просто досмотрим дом. Она уставилась на кончики туфель и никак не могла поднять глаз, оторвать их от созерцания привычных мелких деталей на них, каких-то рубчиков и швов. Ей было страшно, страшно вновь увидеть его лицо и вновь почувствовать приступ боли и страданий.
Роберт не произносил ни звука. Он молчал, потому что пытался подавить первобытный инстинкт, мощный и безрассудный, сминающий и отбрасывающий любую логику, любые табу и нормы приличий. Наконец, почувствовав, что начинает уже контролировать свои эмоции и голос, он хрипло выдавил из себя:
- Конечно, просто посмотрим. Наверно, я вас переутомил. Похоже, я переусердствовал.
Да уж, в излишнем усердии его трудно обвинить. Скорее, в чрезмерной и неожиданной активности. Должно быть, сейчас сожалеет о своем жесте, поскольку не ожидал такой бурной и необычной реакции. Тем более от такой неуклюжей, примитивной самки из джунглей. Теперь пытается восстановить баланс в отношениях с помощью легких шуток. Роберт напомнил ей тигра, временно укрощенного снотворным. Но только временно. Она чувствовала, что тигр может проснуться в любой момент и вновь броситься на избранную жертву.
Они спустились к бассейну, где и решили перекусить вместе со Стеллой, уже успевшей слегка загореть, Эмили, жена управляющего, принесла три порции салата, ветчину и сыр. С учетом влияния деревенских обычаев и свежего воздуха, пробуждающего аппетит, принесенные порции были заметно щедрее и внушительнее, чем лондонские. Но все же Дороти осталась голодной.
- Не переживайте, - заметил ее страдания Роберт. - Ужин будет посолиднее, чем ланч. Это просто старый английский обычай - кормить холодными салатами днем в теплую летнюю погоду.
После скудной трапезы им наконец удалось завершить турне по дому, правда чуть ли не бегом. Осмотреть земельный участок, особенно фруктовый сад, наметили на следующий день. В шесть вечера они опять оказались у бассейна. К этому времени Стелла завершила принятие воздушных ванн и водных процедур. Загар, похоже, прилипал к ней прямо на глазах, и Дороти вполне искренне сделала ей комплимент по этому поводу.
- Правда? - Она попыталась изогнуться сразу в нескольких плоскостях, чтобы самой убедиться в произошедших приятных переменах. - Что скажешь, Роберт?
- Угу. - Жених даже не посмотрел на нее, хотя думал в этот момент как раз об их отношениях. О том трудном разговоре, который предстоит ему с ней провести сегодня вечером. Пора разобраться серьезно и окончательно в их отношениях. Фактически их связь давно закончилась, и беседа будет носить чисто формальный характер.
- Я думаю, что данное междометие означает "да, - сказала Дороти.
- А откуда вы знаете, что я имел в виду? - Голос Роберта звучал холодно и отстраненно.
Обе дамы с удивлением воззрились на него. Что за выпад? Самое странное, что первой взорвалась Стелла.
- А зачем грубить? Почему бы тебе не расслабиться и не отдохнуть от командования всеми и вся? Почему ты всегда распоряжаешься, как будто все обязаны действовать только в соответствии с твоим хотением? Почему ты…
Этот взрыв давно сдерживаемых эмоций был прерван Робертом. Окинув мрачным взглядом невесту, он жестко и медленно процедил:
- Думаю, вам обеим лучше отдохнуть перед обедом. Эмили ждет вас на кухне. Она покажет вам ваши комнаты.
Дороти поспешила удалиться с места конфликта. Реакция Стеллы изумила ее своей неожиданностью. Неужели на нее так повлияли мои высказывания по поводу неравноправных взаимоотношений невесты и жениха? - подумала она. Во всяком случае, оказавшись невольным свидетелем сцены между двумя столь близкими людьми, она чувствовала себя неловко.
Глава 6
Когда через пару часов Дороти появилась на кухне, она нашла там одну Стеллу. Стол был накрыт, но только на двоих, и та возилась вокруг кухонной плиты, как заправская кухарка. Она была одета в легкие брюки и шелковую блузку, волосы были стянуты в хвост.
- Роберт уехал, - сразу же пояснила она ситуацию, не дожидаясь вопроса.
- Куда?
- В Лондон. Поэтому я сказала Энтони и Эмили, что мы справимся с обедом сами и им нет необходимости оставаться.
- Так ты приготовила все это сама? Она не смогла скрыть недоверие в голосе, ибо никак не ожидала, что у Стеллы, учитывая ее внешний инфантилизм, окажутся такие кулинарные способности.
- Ну что ты! Конечно нет, - засмеялась Стелла. - С ума сошла? Я умею готовить только тосты и яйца всмятку. Просто Эмили все приготовила заранее, а я разогреваю в точном соответствии с ее детальными инструкциями. Она мне даже на бумажке записала, сколько времени разогревать каждое блюдо и что с ним потом делать. Похоже, она очень боялась, что я все погублю.
- Но ты справилась!
- Ну, не совсем. Я забыла про суфле, и оно успело сгореть, превратившись в отвратительную черную массу. - Она налила в бокалы вина и присела за стол с легким вздохом. - Здесь достаточно еды, чтобы накормить целую армию. Надеюсь, ты проголодалась, а то у меня совсем пропал аппетит.
- Тебе не надо было вступаться за меня. Прости, - перешла на личные дела Дороти. У нее сжималось сердце при виде маленькой фигурки брошенной невесты, выглядевшей еще более хрупкой и беззащитной без своей обычной косметики, со стянутыми в хвостик волосами.
- Глупости. Это не твоя вина. - Стелла подцепила вилкой пару ломтиков овощей, изучая их с преувеличенным вниманием. Затем, передумав, отложила вилку и отпила немного вина. - Мы давно должны были решить этот вопрос, но как-то все откладывали. Время летит быстро, и все в жизни проходит, все меняется. Мы никогда не ссорились всерьез, но и никогда серьезно не разговаривали. Просто в последние месяцы все как-то механически катилось вниз. Ни дискуссий, ни всплесков эмоций, ни развлечений - просто два благополучных человека изредка общаются и не хотят при этом отравлять друг другу настроение.
И так все и шло благополучно, пока не появилась я, мрачно подумала Дороти, остро ощущая свою вину. Единственным утешением для нее в эту минуту было обилие еды на столе. Еды было столько, что она вполне могла восполнить все упущенное не только во время сегодняшнего ланча, но и за все время пребывания на английской земле. В ресторанах с традиционной британской кухней подавали изящные тарелочки с крошечными порциями мяса, обложенными микроскопическими дольками разноцветных овощей для обогащения цветовой палитры. Очень красиво, но безвкусно.
А вот здесь было все по-деревенски просто, но зато много и вкусно. Настоящая манна небесная, нектар и амброзия для изголодавшего тела и удовлетворения через желудок исстрадавшейся женской души. Кто это придумал, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок? А к женскому? Классическая сентенция мужских шовинистов, угнетателей женского пола и узурпаторов-феодалов с их правом первой ночи. Ибо дорога к женскому сердцу в не меньшей степени пролегает через хороший, обильный стол, а заодно - через изысканные комплименты, лучше тоже во время обеда или после него, но не вместо.
- Итак, у вас, судя по всему, все закончилось? - подытожила Дороги.
- Да! Я вернула ему обручальное кольцо и, откровенно говоря, почувствовала облегчение. Внешне все было очень цивильно, с соблюдением светских правил и приличий. Просто мы обсудили ряд вопросов, а не спорили по ним. Роберт не любит сцен. Можно сказать, что мы расстались друзьями.
- Ну, как говорится, лучше плохой результат, чем никакого. По крайней мере, есть ясность.
- Да, хотя, конечно, мне будет его не хватать. Мы привыкли друг к другу. Но привычки в отношениях между мужчиной и женщиной недостаточно. На этом семью не построишь. Нужна еще и божья искра.
- Я тоже так думаю. - Дороги вспомнила о Марке. Хотя вопрос о браке между ними не стоял, но пару раз Марк в шутливой форме предлагал свою руку и сердце. Но как можно выйти замуж за человека, которого воспринимаешь как брата? Сразу возникает ощущение инцеста.
К Стелле постепенно возвращалась ее привычная живость. Ей даже удалось взяться опять за вилку и нож и употребить их в дело, переправив с их помощью в рот половину содержимого ближайшей тарелки.
- Я поняла, что мне нужны гром и молния в чувствах, бушующее пламя страсти, а не приятное тепло у домашнего очага. Мне не нужно то, к чему стремится большинство женщин. Кроме того, Роберт всегда относился ко мне как к ребенку, взбалмошному и не очень умному. Он старался не говорить со мной на серьезные темы и не усложнять речь длинными фразами и заумными словами. А то вдруг не пойму, о чем идет речь.
- А ты говорила ему об этом?
- А смысл? У меня не было желания вступать на тропу войны. Я чувствую сейчас облегчение оттого, что мы расстались. Это печально, но это и освобождение. Так что я теперь вновь свободная женщина и примусь искать более приемлемого партнера.
Стелла одним глотком осушила бокал и вновь наполнила его. Несмотря на попытки храбриться, она выглядела достаточно жалко.
- Думаю, при твоих данных ты найдешь себе партнера быстрее, чем я смогла бы найти и убить змею в джунглях, - по-женски поддержала ее Дороти. - Она наконец почувствовала давно забытое теплое чувство сытости и довольства. С удовлетворением хорошо и с пользой поработавшего человека она отложила в сторону вилку и нож и даже отставила опустевшую бутылку, чтобы не заслоняла горизонт. Теперь, должным образом подкрепившись, можно было подумать и поговорить и о личной жизни. - Вот мне эту проблему решить гораздо труднее. Я прибыла в этот чужой для меня мир из центра другого мироздания, из ниоткуда. Я здесь никому не нужна и посвящу свою большую, как и тело, но печальную душу безответному служению другим людям.
- Но у тебя есть Марк.
- Марк? Ну, он, пожалуй, не столько мужчина, сколько просто друг.
Обсуждение мужчин сопровождалось уборкой со стола и мытьем посуды.
- Так в нем есть искра или нет?
- Ну, мы так долго общались…
- Ты уходишь от ответа.
- Он прекрасный человек. Добрый, здравомыслящий, в то же время не зануда и не ретроград.
- А ты спала с ним?
- Как ты можешь? - Дороти была потрясена этим прямым и бестактным вопросом. О таких вещах в ее прошлом мире не принято было говорить вслух.
- Так спала или нет? - продолжала давить Стелла.
- Ты должна понять, что…
- Значит, нет, - решительно резюмировала Стелла.
- Нет! - подтвердила Дороти, опуская глаза и заливаясь краской стыда от непривычного набора слов и оттого, что не сумела оправдаться перед вопрошающим взглядом Стеллы.
- А тебя когда-нибудь пытались соблазнить?
- В нашей общине для этого не было условий. Там у каждого были свои комнаты, но…
- С тобой все ясно.
Они встретились наконец взглядами, и между ними возникло молчаливое взаимопонимание, Остаток вечера они просидели, болтая о чем угодно, кроме мужчин, особенно избегая упоминания таких имен, как Роберт и Марк.
В половине одиннадцатого Стелла оторвалась наконец от кресла, в котором сидела, уютно свернувшись клубочком, и направилась в спальню. Без нее Дороти сразу почувствовала себя осиротевшей. Жизнь в одночасье стала скучной и одинокой, без ее фривольности, болтовни и хихиканья. Без человека, которому интересна твоя жизнь и чувства, который переживает за твои наряды и прически и дает полезные советы по макияжу. Без ее девичьей болтовни про мужчин, про их повадки и замашки. Без того тайного понимания, которое возникает между женщинами. То есть без всего того, чего она была лишена в затерянном мире джунглей. И куда она хочет опять вернуться.
А хочет ли? Впервые она задумалась о проблеме возвращения с другой стороны. Конечно, чувство преданности общине осталось, и у нее есть потребности и мечты, которые могут быть реализованы только в том мире. Но появились уже и новые привязанности, и новые потребности, и новые мечты, связанные уже с этим миром.
Перед уходом Стелла заботливо открыла новую бутылку португальской мадеры, чтобы родственница и ближайшая подруга не осталась совсем одинокой, а также для поддержания бодрости духа и лирического настроения. И плевать на мужчин.
С этой бутылкой и бокалом в руке Дороти перебралась из кухни в одну из самых маленьких гостиных на этом же этаже, которую она запомнила во время экскурсии по дому. Она не успела выпить и половины бокала, как вдруг услышала звук шагов.
Почти одна в огромном незнакомом доме. И вдруг шаги, какие-то зловещие и гулкие в тиши ночи. Правда, привидения в старых английских домах, наверно, ходят бесшумно. Страх заполз в ее сердце. Конечно, это могла быть и Стелла, которой не удалось сразу заснуть, и она бредет по дому в поисках испытанной собеседницы для общения и утешения. В таком случае она не против, ибо привыкла утешать и успокаивать других людей и как врач, и как учительница, и как просто женщина. Тяжелые шаги смолкли у двери, видимо, человек заметил выбивающийся из-под них свет. Секунда - и последняя преграда перед вторжением рухнула, дверь распахнулась.
Дороти чуть не вскрикнула от ужаса, ибо на пороге стоял Роберт.