- Идиотка! - прошипел Бролин, доставая свой телефон.
В этот момент маму отвлек кто-то, наверное, врач, и она отключилась.
Я приоткрыла дверь. С моей стороны грязи было меньше, и чуть напрягшись, я допрыгнула до твердой кочки и осмотрелась. В паре метров позади порше был поворот колеи, резко заканчивающийся размытым обрывистым склоном к грязной воде. Большая лужа слева, в которую мы угодили, лежала выше, и грязь в ней была более густой. Судя по всему, она образовалась после того, как подъемник, доставая свалившийся грузовик, основательно перемесил все вокруг.
Мистер Бролин вылез из порше через мою дверь, не прекращая говорить по телефону. Он оглянулся по сторонам, пытаясь объяснить аварийной службе, где мы находимся. У него был вид рекламного персонажа: напряженное лицо супергероя, мобильный в руке, дорогой костюм, взъерошенная ветром холеная стрижка, и все это на фоне бескрайнего поля, заросшего дикими кустами. Довершая картину, невдалеке поднимался холм с телевизионной вышкой, на которую везли оборудование. Бесспорно впечатляет, но… Сейчас двадцать минут третьего. Час уйдет на то, чтобы дождаться аварийку. Не менее получаса на то, чтобы вытащить порше. Три с половиной часа, чтобы добраться обратно в офис. Слишком долго!
Я подошла поближе к машине. Порше увяз в грязи довольно глубоко, но у него вообще низкая посадка. Задние колеса, если дать им опору… Я оглянулась в поисках чего-нибудь подходящего. Ни крупных камней, ни деревьев поблизости не было. Тут, словно по наитию, мой взгляд упал на нечто, сильно заляпанное грязью, но имеющее несвойственную природе прямоугольную форму. Подойдя ближе, носком туфли я наступила на прямоугольник и сдвинула кусок грязи. Судя по звуку, это был пластик, а судя по букве "Ф", появившейся на месте отколотого мной комка земли, раньше он представлял собой упаковку одного из аппаратов, которые наш грузовик так и не довез до вышки. Пару секунд я оценивала обстановку. Мистер Бролин все еще говорил по телефону, только теперь он грозил подать на кого-то в суд. Если он угрожал аварийной службе, можно было всерьез начинать опасаться, что они не приедут.
Я сняла куртку, закинула ее на заднее сидение порше и принялась вытаскивать пластик из грязи. К моей радости под ним оказался еще один такой же кусок. Я уже пристроила первый как можно ближе к правому заднему колесу, когда, обернувшись, увидела озадаченную физиономию Бролина.
- Что вы делаете?
- Пытаюсь вытащить машину.
Он выразительно хмыкнул.
- Ну да, сначала она вашими стараниями здесь оказалась, а теперь вы ее вытащите одной левой. Не смешите меня, Пипс. Скоро здесь будут специалисты.
- Если боитесь запачкаться, помогая мне, можете пока заняться осмотром места происшествия. В синей папке все необходимые снимки и документы.
Пока я тащила второй лист, Бролин последовал моему совету и с синей папкой в руках отошел к обрыву.
Я повернула зажигание и попробовала дать задний ход. Передние колеса пробуксовывали, нужна была опора и под них. Вот только, где ее взять? Разве что переложить один лист поперек под два задних колеса, а второй пустить под передние. Я принялась за дело.
Зазвонил мобильник. Я была абсолютно уверенна, что это мама. Но не ответила на вызов. Не потому, что по колено и по локти вымазалась в грязи, а потому, что у меня не было сил ничего знать. Если я подниму трубку, то просто разревусь и долго не смогу остановиться.
Под непрерывный треск мобильного я перестелила пластик. Осторожно вытащила из бардачка автомобильные салфетки для пыли и вытерла руки и ноги. Чтобы не запачкать салон, сняла туфли и кинула их на сухую землю. После этого глубоко вздохнула и повернула ключ. Ничего. Рывок назад, бросок обратно. Еще раз. Еще. Еще. И, наконец, с визгом, разбрызгивая грязь, порше вырвался на свободу. Я вышла из машины подобрать туфли. Мистер юрист уставился на меня как на нечто, слегка выросшее в его глазах, но от этого не ставшее менее противным.
- Я закончила, мистер Бролин. Если вам все еще нужны пояснения то поводу того, как произошла авария, я к вашим услугам.
Мобильник перестал звонить по одной простой причине - он вырубился. Теперь я уже жалела, что не ответила на звонок. Меня терзало мерзкое ощущение тревоги с примесью чувства вины. Я искоса взглянула на роллекс. Пятнадцать минут четвертого. Мистер Белоручка зол, поэтому в Невилле мы будем чуть позже половины. Ему ничего не оставалось, как позвонить и отменить аварийку, но, похоже, бесит его не только это. Верхняя губа брезгливо дрогнула, когда он заметил на бардачке отпечатки моих грязных пальцев. Но поскольку оставшиеся салфетки я извела на то, чтобы протереть туфли, ему придется терпеть этот вопиющий кошмар.
На горизонте показалась пригородная заправка. Я снова взглянула на роллекс. Тридцать две минуты четвертого.
Бролин начал что-то искать в интернете, но когда порше въехал на автомойку, я остолбенела.
- Вы что, собираетесь мыть машину?
- Именно. И выпить кофе.
Мой мозг отказывался воспринимать эту информацию. Битых полчаса я сражалась с грязью для того, чтобы мистер Чистоплюй мог помыть машину и попить кофе?!
- Я спешу. Отвезите меня обратно в офис, а потом можете делать, что хотите.
- Разумеется, отвезу, не бойтесь, - небрежным жестом он кинул ключи мойщику и вышел из порше.
- Мне нужно ехать. Я не могу опаздывать, мистер Бролин, - обогнув порше, я встала перед ним с решимостью, которую придают остатки последних сил.
- А я не могу ездить по улицам в таком виде. Хотя вам, Пипс, видимо, этого не понять, - он усмехнулся, насмешливо окинув меня взглядом с растрепанной головы до запачканных туфель.
И тут меня переклинило. Вместо того, чтобы просто дать ему по морде, я зачем-то выхватила у работника щетку и саданула в пах. Юридический хлыщ охнул и согнулся пополам. Длинной рукояткой я поддала ему по шее. И когда он упал, сказала:
- А теперь можете подать на меня в суд, мистер Бролин.
Я вылетаю из такси на больничной парковке без трех минут семь. Водителю, везшему меня с самого Невилла приходится отдать всю наличку, что оказалась при мне - около трехсот долларов. Я успеваю оформить все бумаги, но старшая сестра говорит, что переводить отца в отдельную палату будут после девяти, когда закончат интенсивные процедуры. Сквозь окошко я вижу тело, опутанное трубками. Едва я заикаюсь маме об ужине, ее прорывает:
- Знаешь, Салли, ты бессердечная! Я здесь схожу с ума, отец на волосок от смерти, а ты швыряешь трубку, не отвечаешь на звонки, а когда появляешься, то даже не хочешь к нему подойти. Нет, вместо этого ты идешь ужинать!
- Да, мам, я иду ужинать! И ты идешь со мной.
- Хочешь - иди. Я - не могу. Мне кусок в горло не полезет, - на этих словах у нее дрожит лицо, и я понимаю, что она опять собирается плакать.
- Мам, перестань… ну успокойся, ладно? Давай, я отвезу тебя домой, ты примешь душ, переоденешься, поешь. Доктор сказал, что состояние стабилизировалось. К десяти мы вернемся и переведем его в отдельную палату.
- Нет, Салли, поезжай лучше ты. Возьмешь мне что-нибудь из одежды и смену белья. Да, и еще очки и записную книжку. И посмотри, пожалуйста, выключен ли утюг.
Поезжай, Салли. Только на парковке я соображаю, что мой форд остался стоять у офиса. Потеряв лишние двадцать минут на то, чтобы на такси добраться туда и пересесть в драндулет, дома я успеваю лишь торопливо похватать все, что сказала мама. Уже в машине вспоминаю про утюг. Ладно, черт с ним, если до сих пор дом не сгорел, значит, утюг выключен. Тут мне на глаза попадается зарядка от мобильника, и я, наконец, подключаю телефон. На экране отпечатывается двадцать с лишним пропущенных вызовов.
Я еле успеваю вернуться в больницу. В начале одиннадцатого отца переводят, врач в тысячный раз повторяет, что состояние тяжелое, но стабильное, я осматриваю палату и, убедившись, что для мамы есть дополнительная кушетка, отдельный душ, она поужинала и успокоилась, оставляю ее в палате с отцом, и без сил опускаюсь на скамейку в коридоре.
Звонит мобильный. Джеймс Прескотт. Шеф? В такое время? Ах, да. Я нажимаю кнопку вызова.
- Мисс Пипс, вы уволены. Наша фирма не может позволить себе иметь сотрудников, которые так порочат ее репутацию. Ваше безответственное отношение…
Я отключаюсь. Мое безответственное поведение, мое бессердечное отношение… Все это будет потом. Завтра. Когда я доберусь домой, приму душ, высплюсь. А, впрочем, я хочу спать. Прямо сейчас. Я поднимаю уставшие ноги с пола и укладываюсь на скамейке. Подкладываю сумку под голову. Закрываю глаза. Господи, как хорошо!
Часть вторая
Три года спустя…
Говорят, все познается в сравнении. Скорее всего, это правда. Во всяком случае, когда я сравниваю свою мечту с действительностью, то нахожу, что, в конце концов, все устроилось не так уж плохо.
Мы переехали на побережье. Правда, у нас не собственный дом, а арендованный коттедж недалеко от апельсиновой фермы, на которой я работаю. Врачи рекомендовали отцу сменить обстановку. Ему уже намного лучше. Даже прогуливается в сопровождении мамы по окрестностям - врачи объяснили, что лежать на диване вредно, ха-ха! После случившегося он стал более уважительно относиться к матери. У нее появилось чувство собственной значимости. Думаю, ей это нравится.
Мне здесь хорошо. Наверное, я создана для сельской жизни, для работы на земле.
А еще у меня появился бой-френд, точнее не бой-френд, а регулярный партнер по сексу, Николас. Он катает на яхте богатеньких туристов - тут совсем рядом дюжина элитных вилл. Постоянно обитаемы из них всего две, но остальные заполняются на уик-энды, и, разумеется, в курортный сезон. Раз в неделю я развожу на виллы апельсины с фермы. По субботам. Сегодня как раз суббота.
- Привет, Сьюзан! Добрый день, миссис Филипс. Вам двойной запас, как вы просили.
- Благодарю вас, Салли. О, кстати, Салли, вы не забыли, про сегодняшний вечер? Я жду гостей, Сьюзан не справится в одиночку.
Миссис Филипс - одна из двух постоянных обитателей вилл. Старушенция с бурным прошлым и безупречными манерами. Ее экономка Сьюзан - моя лучшая подруга.
- Не беспокойтесь, миссис Филипс. Как только закончу с апельсинами - сразу к вам.
- Прекрасно. Я вам буду очень признательна. И, разумеется, ваши услуги будут оплачены.
- Договорились.
Еще далеко не сезон, поэтому на других виллах никого. Второй постоянный обитатель - известный писатель. Но я его почти не вижу. В основном мы общаемся с его домработницей, китаянкой Лин Ю-Сю.
- Привет, Лин. Как жизнь?
- Нисево. А как тебя?
- У меня тоже нормально. Держи.
Разделавшись с апельсинами, возвращаюсь к миссис Филипс. Сьюзан уже вовсю священнодействует на кухне. Поскольку к плите она не подпускает никого, мне достается подсобная работа. Гостей ожидается много, так что мы трудимся не покладая рук.
Перед тем, как появляются первые приглашенные, миссис Филипс спускается дать нам последние указания.
Вечером мы со Сьюзан носимся, как угорелые, подавая ужин, так что мне некогда разглядывать гостей. После ужина они переходят в гостиную, и пока мы убираем со стола, до нас доносятся их голоса. Пару раз мне чудится что-то смутно знакомое. Проходя мимо дверного проема, я мельком взглядываю в гостиную и вдруг узнаю мистера Бролина собственной персоной. Он вальяжно стоит со стаканом мартини в руке.
С этого момента мои слуховые и зрительные способности резко обостряются. Еще раз проходя мимо гостиной, я уже знаю, что здесь присутствует и миссис Бролин. Видимо, вот она, повисла на его руке. Не знаю, та ли это киска, но если та, я ошиблась в своих предположениях - она брюнетка, и у нее не глупое, а довольно волевое лицо. Из тех, кто мягко стелет, а каково спать, виднее, конечно, мистеру Бролину. Надеюсь, он меня не узнал. Но даже если узнал - какому мужчине захочется вспомнить психованную телку, чуть не отбившую ему яйца? Так или иначе, волноваться мне нечего. Но, все же, я решаю смыться при первой возможности.
Сьюзан и я загружаем последние тарелки в посудомоечную машину.
- Мы с Тедди собираемся завтра в боулинг. Не хочешь с нами?
- Не знаю. Ник вроде говорил, что в воскресение у него никого не будет. Я тебе завтра позвоню. Ну, все, пока!
- Спасибо, Салли, без тебя я бы сегодня точно не справилась.
- Ладно, всегда пожалуйста.
- Увидимся завтра, окей?
Я выхожу из кухни и сталкиваюсь с ним нос к носу. Хотя, нет, мой нос намного ниже.
- О-ла-ла. Я не был уверен, пока подруга не назвала вас по имени. Салли Пипс.
- Как поживаете, мистер Бролин? Я польщена, что мне нашлось местечко в вашей памяти, но, к сожалению тороплюсь.
Я сделала попытку проскользнуть мимо него к выходу, но он преградил мне путь, вытянув руку.
- Боюсь, Пипс, сегодня вам не удастся так просто ускользнуть. Я жду извинений или, по крайней мере, объяснений.
Черт! Его физиономия излучала просто убийственные дозы победного самодовольства. Мне очень хотелось увидеть, что за прошедшее время у него появились залысины или поплыла фигура, но нет, мистер юрист был все так же хорош.
- О, извинения… боюсь, их вы от меня не дождетесь. А что касается объяснений, думаю, они бесполезны. Вам, мистер Бролин, все равно этого не понять.
Судя по тому, как поднялись его брови, мой ответ попал в цель.
- Ах ты, маленькая, противная…
Он оборвал себя на полуфразе, с завидной быстротой утянув меня в темный закуток под лестницей. И как раз вовремя. В холле раздались шаги и послышались голоса. Кто-то из гостей собрался прогуляться на свежем воздухе. Не сговариваясь, мы оба замерли, не желая быть обнаруженными. Едва компания вышла, я прошептала:
- Дайте мне пройти, мистер Бролин, или я вас покалечу намного серьезнее, чем в прошлый раз.
- Кто предупрежден, тот вооружен, Пипс, - прошелестел шепот у меня над ухом.
Он крепко схватил меня за запястья и завел руки за спину. Я напрягла мышцы, но поняла, что мне не вырваться. Ну что ж, придется дать ему коленом по яйцам, и путь потом не жалуется, что у него не будет потомства. Но он уже прижал меня к стенке, вклинившись бедром между ног.
- Я предусмотрел и такую вероятность, - насмешливо произнес мистер юрист. Под лестницей было темно, и хорошо, что я не могла видеть при этом выражение его лица. Светлым пятном совсем близко белела рубашка, а в ноздри раздражающе бил запах дорогого одеколона.
- Пошел к черту! - злобно прошипела я, дернувшись в безуспешной попытке вырваться.
В лестничном закутке было темно, тепло, и запахи пыли и мастики примешивались к аромату одеколона. В наступившей тишине я вдруг отчетливо услышала его участившееся дыхание.
- Я сейчас буду орать, - сказала я, но тут же почувствовала, как тихо и неубедительно это прозвучало.
- Да, - выдохнул он у самого моего лица, - вполне возможно.
Он нашел своими губами мой рот, и здравый смысл покинул меня. Один раз остатки мозгов пробились к осязательным нервам, и то лишь для того, чтобы почувствовать, как я своими руками помогаю ему расстегнуть брюки. Он приподнял меня, устраивая поудобнее на углу чего-то, похожего на тумбочку, и в этот момент мой мозг отключился окончательно. Это был улетный секс. Феерическая пятиминутка с фантастическим финишем. Чтобы не закричать, мне пришлось, закусив зубами кашемировый шарф уткнуться лицом в его плечо.
Когда до меня, наконец, начали доходить звуки окружающего мира, первым, что я услышала, был мой инстинкт самосохранения. Он вопил на всю громкость: "Салли, ты влипла! Беги отсюда немедленно! Сейчас же!".
Я осторожно сползла с тумбочки, дрожащими руками кое-как привела в порядок одежду и пулей вылетела за дверь. Слава богу, он не пытался меня удерживать.
В жизни каждой женщины наступает момент, когда она делает глупость. Да, знаю, в моей жизни таких моментов было слишком много, но чем еще я могу себя утешить?! Несколько дней я проходила будто оглушенная, но, к счастью начался сбор урожая, и времени на размусоливание своих переживаний не осталось. Прекрасно - целый день проводить на свежем воздухе, между рядами зеленых деревьев, собирая по-летнему яркие плоды, чувствовать, как хлюпает грязь под сапогами, и вдыхать непередаваемый аромат влажной травы, листьев, апельсиновых плодов. Это мое место, я счастлива здесь, и никому не удастся меня этого счастья лишить. Посетив в следующую субботу виллу миссис Филипс, я убедилась, что гости давно разъехались, и успокоилась окончательно.
Что ж, мистер Бролин может считать себя отмщенным: в известном смысле ему удалось восстановить в собственных глазах свое мужское достоинство, так неудачно задетое мной, с моей же помощью. Аминь!
Мне очень повезло, что я наткнулась в интернете на это место два года назад. Френни и Джон Кемпбеллы - прирожденные фермеры, и я многому у них учусь. Это и работа, и своеобразная стажировка - если когда-нибудь мне повезет, и у меня будет своя маленькая ферма, я надеюсь не ударить лицом в грязь. А потому готова браться за все - счета, транспорт, сбор урожая, опрыскивание, прививки и т. д. Постоянно на ферме у Кемпбеллов работают их трое детей - Энн, Джонатан, Уильям, - я и Гедеон - он развозит апельсины в соседние крупные города. В сезон сбора урожая, естественно, появляются дополнительные рабочие, но это разношерстный народ. Мама с отцом тоже принимают участие в сборе апельсинов - мать срезает плоды, а отец осторожно следует за ней, опираясь на тележку на колесиках. Ему все равно необходимы прогулки, так что они совмещают доходное с полезным. Вечером я отвожу их домой.
В субботу, как обычно, я начинаю развозить заказы с виллы миссис Филипс, и чуть не въезжаю в розовый куст у ворот - во дворе стоит серебристо-черный порше. Упс! Сердце начинает тревожно колотиться, как у вора, застигнутого на месте преступления. На несколько секунд я замираю в замешательстве, но потом въезжаю во двор и паркуюсь у черного входа с кухни. К счастью, кухонная дверь не заперта, и я открываю ее локтем, придерживая ящик с апельсинами.
- Привет, Сьюзан! Надеюсь, в ближайшее время у вас больше не предвидится праздников! - я ставлю ящик на стол.
- Привет, Салли. Да нет, вроде пока все тихо, - отвечает Сьюзан, не переставая мелкими отточенными движениями резать томаты. Взглядом она указывает на противоположную дверь и добавляет, - А мистер Бролин как раз о тебе спрашивал.
Я поворачиваюсь с опасным ощущением солдата, наступившего на мину. Небрежно прислонившись к дверному косяку, он стоит, засунув руки в карманы.
- Привет, Пипс, - роняет он, как будто это обычное дело - встретить его на кухне через две недели после перепихона под лестницей.
- Здравствуйте, - говорю я и поворачиваюсь к нему спиной, - Ладно, пока, - это уже Сьюзан, которая вдруг так сосредоточенно разглядывает томаты, будто режет их впервые в жизни.