Скрестив руки на своей широкой груди и плотно сжав губы в тонкую линию, Хаммер откинулся на спинку стула. На его лице читалось выражение крайней степени оскорбления, нанесенного его эго Доминанта. Это было не очень хорошо…
- Позволь мне перефразировать, - прорычал он.
- Скажи мне, какое правило сабмиссива ты нарушила?
- Скорее всего, каждое из них. Почему тебе не все равно?
Не говоря ни слова, Хаммер встал и подошел к кухонному столу. Взяв чистую деревянную лопатку, он вернулся обратно, нависнув над Рейн и сжимая свою ношу до боли в суставах.
- Что за урок Лиам преподал тебе? Ты или скажешь мне, или я нагну тебя над столом, и отлуплю вот этим по заднице.
Присев на свое место, Рейн закатила глаза.
- Ага, как же!
Черт, ей не очень хотелось походить на обиженного подростка. Поэтому ей было жизненно необходимо взять себя в руки.
- Ты, мать твою, не успеешь и глазом моргнуть, - бросил Хаммер.
- Должна ли я напомнить тебе, что ты не имеешь никакого права наказывать меня?
- Меня гораздо больше беспокоят твои потребности, чем тот факт, что Лиам выйдет из себя. Хотя, честно говоря, если бы он узнал, как ты вела себя сегодня утром, то непременно согласился бы с моим решением. А теперь поговорим, или, клянусь, я буду наслаждаться последующей поркой.
Ах, опять это "поговорим"! Она терпеть не могла это слово.
Ну, по крайней мере, злиться на Хаммера было приятнее, чем изображать из себя образец спокойствия и чести в жалком одиночестве.
- Просто поболтаем, окей? Я не была честна с ним до конца. И поэтому он думает, что я ему не доверяю. Боже, ты специально дразнишь меня?
- Ну, очевидно же, что да!
Он положил лопатку на стол и снова сел.
- И я предлагаю тебе перестать провоцировать меня, иначе я изменю тон и ход нашей беседы.
Да, об этом она уже догадалась.
- Боишься, Лиам оставит тебя? Что ж, если ты продолжишь вести себя с ним так же, как сейчас со мной, то я лично гарантирую тебе, что выходя за дверь, он даже не обернется. Доминанту нужно полное подчинение. А ты не даешь ему этого. Тебе придется вылезти из своей зоны комфорта, Рейн, если ты хочешь получить что-то взамен.
- Я знаю это!
Печаль, гнев и разочарование сплелись в единый ком, застревая в горле, угрожая задушить ее.
- Я не дура.
- Конечно, нет. Но ты чертовски упряма! Тебе что, нравится чувствовать себя несчастной? Должно быть - да. Являясь единственным человеком, способным изменить эту ситуацию, ты даже не пытаешься что-либо сделать.
Рейн прикусила губу, борясь с накатившим на нее отчаянием. Как же ей изменить себя?
- Я знаю.
Выражение лица Хаммера смягчилось.
- Я вижу, как ты разваливаешься на части. Тебе не следует думать, что Лиам слепой.
- Поддерживаешь своего соперника?
Она закрыла ладонями лицо.
- Все было проще, когда ты думал обо мне, как о своей сестре.
- Может я и последний извращенец на земле, прелесть, но я никогда бы не стал дрочить с мыслями о своей сестре, детка.
Она почувствовала, как на ее щеках заиграл румянец, а по телу разлилось тепло. Должно быть это неправильно, но на каком-то уровне ей были приятно осознавать, что Хаммер тоже не мог устоять перед ней.
- Я знаю, что разговаривая с тобой, иду по лезвию ножа, так как ты все еще по праву принадлежишь Лиаму. Поэтому прими мои слова в качестве дружеского совета. Перестань так чертовски бояться делиться тем, что у тебя внутри. Но если ты не собираешься быть честной с Лиамом, тогда, сними нахрен его ожерелье, и прекрати тратить его время.
Этот бушующий поток дерьма - результат ее собственных действий, уже порядком утомил Рейн. Но она не знала, как выбраться из этой карусели и прекратить свои страдания.
- Я нуждаюсь в нем.
В глазах Хаммера промелькнула боль.
- Тогда, ты должна принять решение.
- То же самое сказал и Лиам.
Неторопливым движением, выловив из тарелки маффин, она отломила от него кусочек.
- Почему ты подталкиваешь меня к нему? Все еще думаешь, что не подходишь мне?
Он замешкался.
- Я заметил в тебе изменения. И хоть я ненавижу это признавать, но их причиной является Лиам. Он сделал то, что не смог я. Пусть пока не до конца, но…
Она горько рассмеялась
- Мы оба знаем, что он скоро прекратит свои попытки, если, конечно, он уже этого не сделал. И я была бы законченной дурой, если бы верила в то, что раскрой я ему свою душу, он вернется.
- Если ты собираешься пойти по жизни, постоянно оглядываясь по сторонам в поисках опасности, ты пропустишь множество приятных вещей, попадающихся тебе на пути.
- Возможно, - прошептала она.
Но верить в то, что завтра она будет не одна? Для нее не было ничего сложнее, чем вера в будущее.
- Рейн…
Тяжело сглотнув, он наклонился к ней и обхватил ее подбородок своей широкой ладонью.
- Плох ли я для тебя? Возможно. Ты не создана для удовлетворения моих жестоких потребностей, а я не смогу жить, если причиню тебе вред. Но я счастлив, что ты есть в моей жизни. Всегда ли я буду хотеть большего? Да. Есть ли в этом твоя вина? Нет.
Сверля ее взглядом своих глубоких глаз, цвета лесного ореха, он наклонился.
- Я хочу, чтобы ты была счастлива. Пообещай мне, что ты сделаешь все возможное, чтобы это произошло.
Ради нее, он готов был пожертвовать своим сердцем. Нежность и благородство не были в числе добродетелей Хаммера. Но прямо сейчас, ради нее, он их продемонстрировал.
Никогда в своей жизни, Рейн не чувствовала себя такой жалкой.
- Я не знаю, как.
- Тогда научись. Временами это будет доставлять неудобства, местами будет больно, но ты сможешь. Иди и сделай это! Сейчас!
Глава 4
От дразнящих ароматов, рот Хаммера наполнился слюной, когда он вошел в клуб, специально украшенный по случаю Дня Благодарения: в помещении были расставлены столы, накрытые скатертями с символикой индейки. По мере продвижения по залу, он кивал членам клуба, сидящим за длинным столом, пока несколько саб разносили тарелки полные еды, и ставили их к уже имеющимся в изобилии блюдам.
Поставив на стол полный горшочек дымящегося картофельного пюре, Рейн вернулась на кухню. И пока она удалялась, взгляд Хаммера неотрывно следил за ее задницей. Интересно, она уже воспользовалась его советом и открылась Лиаму?
Незаметно для него, рядом нарисовался только что упомянутый ирландский придурок.
- Прекрати пялиться на Рейн, иначе я могу подпортить твою физиономию.
Повернувшись, Хаммер нахмурился.
- Какого хрена ты там бормочешь?
- Сегодня утром у Рейн пришла менструация.
Это заявление подействовало на Хаммера словно пощечина.
Прокручивая эти слова у себя в голове, он замер. Наконец, смысл сказанного проник в его сознание. И в следующее мгновение, он почувствовал, как судорогой свело его внутренности, высохли вены и разорвалось сердце. Его надежда, пусть и глупая на то, что у них есть шанс на совместную жизнь, рухнула. Проклятье, ему так хотелось, чтобы Рейн забеременела от него.
Не проронив ни слова, он умчался по направлению к хранилищу спиртного. Захлопнув за собой дверь, Хаммер очутился в небольшом затемненном помещении, на время ставшим для него убежищем. Привалившись спиной к стальной стойке с выпивкой, он судорожно вздохнул и зажмурился.
А что если бы Рейн все-таки забеременела от него? Он бы потащил ее под венец ради пятиминутной церемонии? И что потом? Наблюдать за тем, как она сохнет по Лиаму? Или беспокоиться о том, что она рано или поздно начнет думать, что их брак стал ошибкой?
Хаммер резко провел ладонью по лицу.
Смог бы он заточить своего внутреннего зверя в клетку и игнорировать его дикий голод и желание сделать ее своей рабыней? Как быстро он слетит с катушек?
- Блять.
Может, и смог бы. Но это бы не остановило поток его грустных мыслей.
В его мозгу то и дело всплывали видения маленькой чудесной девочки, с черными волосами и огромными голубыми глазами, как у ее мамочки. Будучи очень любознательной и упорной, она все равно нуждалась бы в его защите. Он уже почти слышал ее нежный смех, когда он катал бы ее на спине, изображая из себя пони, видел, как она зевает, когда он нес бы ее в розовую кроватку и целовал бы ее маленький носик-кнопочкой перед сном, желая спокойной ночи.
А может у них был бы мальчик?
Хаммер с трудом моргнул, ощущая жжение в глазах, представляя себе малыша со взглядом Рейн и шкодной улыбкой. Он играл бы со своим мальчиком в мяч на зеленой лужайке и катался бы в осенних листьях до изнеможения. Паренек, усмехаясь, таскал бы домой лягушек и червяков, чтобы напугать свою прекрасную мамочку.
Папочка! Папочка! Папочка!
Хаммер слышал зовущие детские голоса в голове. Но теперь ничего из этого не случится. Неимоверное горе сдавило ему грудь. Хаммер грохнул по стене кулаком.
До настоящего момента он даже и представить себе не мог, как сильно он на самом деле мечтал стать отцом, примером для подражания, защитником. И как чертовски сильно ему хотелось всего этого именно с Рейн. А Лиам, всего лишь парой слов, умудрился разбить в дребезги все его надежды.
Хаммер верил в то, что ничего не происходит случайно. Всему есть причина. Поэтому на ум ему напрашивался один единственный вывод: Рейн заслуживала кого-то лучше, чем он.
У него были годы на то, чтобы заявить на нее свои права, но он не смог справиться со своими страхами и использовать бесценную возможность. Поэтому сейчас, ему остается только собрать всю свою волю в кулак и перестать мечтать о несбыточном.
Крепко выругавшись, он вытащил из пазов три бутылки вина, развернулся на пятках и решился встретиться с Рейн с глазу на глаз, чтобы лично увидеть облегчение от миновавшей угрозы на ее лице.
Когда он вернулся в зал, она несла к столу, нарезанную ломтиками и дымящуюся индейку. Ее черное платье оставляло намек на ложбинку между грудей и обнажало бедра, которые, как он отчетливо помнил, обвивались вокруг него, пока оба гнались за наслаждением. Боже, он когда-нибудь перестанет при каждом взгляде на нее мечтать о том, чтобы овладеть ей?
Хаммер посмотрел в сторону Рейн.
На ее бледном лице ярко выделялись покрасневшие глаза. Она плакала. И как минимум прошло уже минут десять, иначе ее нос все еще был бы припухшим. В любом случае, это случилось совсем недавно.
На какое-то мгновение их взгляды пересеклись. У нее задрожал подбородок. Эти голубые глаза были такими измученными… почему? Отчего? Прежде чем он принял решение, она, нахмурившись и резко дернувшись, поставила индейку на стол. После чего, изобразив на лице очень яркую улыбку, произнесла.
- Все к столу! Все готово.
Пока все гости рассаживались по своим местам, Хаммер, взял стул, на котором обычно сидела Рейн, и поставил его справа от себя. Сидя рядом, они могли бы незаметно поговорить. Но его плану не суждено было сбыться, потому как, Лиам увел ее к другому концу стола, и помог ей сесть на стул, тем самым увеличив расстояние между ними.
Хаммер почувствовал, как у него скрутило внутренности. Его пронзила взрывоопасная смесь из гнева и боли.
Как раз сегодня ему следовало быть благодарным за свой процветающий бизнес, за еду в изобилии, а так же за хороших друзей, которые у него были и те хорошие времена, которые они с ним разделяли. Но прямо сейчас он сосредоточился на том, чего ему не хватало: хоть крупицу тепла Рейн и ее присутствия в его жизни, не говоря уже о мизерном шансе завести с ней семью.
Слева от него, его друг и по совместительству местный садист "Темницы", Бек, толкнул его.
- Все смотрят на тебя, мужик. Перестань глазеть на Рейн так, словно она вишенка на пирожном, произнеси быструю речь, и пусть уже все нормально пожрут.
Порывистым движением подняв стакан и поблагодарив членов своей большой семьи за то, что они пришли сюда, разделить с ним этот важный день, он выразил свою признательность каждому из них, потому что все они были дороги ему и… бла-бла-бла. Он действовал на автопилоте, повторяя практически слово в слово свою вступительную речь предыдущих восьми лет.
Где-то на задворках сознания, он не переставал удивляться своей тормознутости: какого хрена он не прибрал Рейн к своим рукам, когда у него была такая возможность? Если бы он оставил позади свое прошлое, он мог бы начать с ней новую жизнь. Ага, если бы, да кабы.
Когда гости подняли в ответ на его слова свои бокалы, он не отрываясь следил за тем, как Лиам обхватил своей ладонью щеку Рейн. Она послала его старому приятелю слабое подобие улыбки, и в два глотка осушила свой бокал с вином.
Хаммеру не нравился бледный цвет ее лица. И сейчас, он, наверное, бы пошел на убийство, ради возможности узнать, что у нее на уме.
- Чувак, тебе и правда пора прекратить пялиться на Рейн, - низким голосом предупредил Бек.
- Если Лиам увидит, он открутит тебе голову. Что с тобой, черт возьми, происходит?
- Рейн не беременна, - прошипел Хаммер.
- Так, значит, ты должен быть счастлив!
- По-твоему, я выгляжу счастливым?
Бросив на Бека, полный бушующего огня, взгляд, он вновь посмотрел на противоположную сторону стола.
Интересно, она плакала от облегчения, что у нее началась менструация? Или от разочарования, что его ребенку не суждено было родиться? Хаммер не был уверен, узнает ли он когда-нибудь ответ на этот вопрос.
Не отводя взгляда, Хаммер подхватил своей вилкой еду и отправил содержимое в рот. Конечно, он не сомневался в восхитительном качестве приготовленной Рейн еды, но прямо сейчас, он совершенно не чувствовал вкуса.
Одна из новых Домин, Госпожа Хиллари, похвалила Рейн за стряпню. На что девушка сухо улыбнулась, и прошептала "спасибо". Когда обмен любезностями был закончен, брови Рейн сошлись на переносице. Она потерла очевидно пульсирующую болью точку между глаз.
Хаммер внимательно наблюдал за страдальческим выражением ее лица. Проклятье, она определенно испытывала боль. Он знал эти симптомы. Видел их десятки раз. Но судя по блаженному выражению на лице Лиама, тот, ничегошеньки не понимал. По всей видимости, Рейн не сочла нужным посвятить своего Дома в свои проблемы.
Сжав челюсть и отшвырнув салфетку на стол, он поднялся со стула и устремился к ней. Подойдя, Хаммер наклонился, и прошептал ей на ухо.
- Позволь мне принести твое лекарство. Тебе нужно принять его и ненадолго прилечь.
Выражая свой отказ, Рейн покачала головой.
- Позже.
Упрямый маленький ребенок. Стиснув зубы, и чувствуя, как ее пристальный взгляд прожигает его спину, Хаммер двинулся дальше по залу. Оказавшись в своих апартаментах, он, порылся в тумбочке и, разбросав свои туалетные принадлежности, наконец-то выудил из ящика предназначенное для Рейн лекарство.
Расстроенный из-за ее состояния и до боли в суставах мечтающий лично наказать ее, он вернулся в зал, где проходил ужин и со всей дури грохнул упаковку на стол, прямо перед ней. Лиам поднял голову, и, нахмурившись, схватил пузырек, читая этикетку.
- Что, черт возьми, это за таблетки?
Проигнорировав Лиама, Хаммер, поднял бровь и посмотрел на Рейн.
- Мне сказать ему об этом, или ты сделаешь это сама, прелесть?
В глазах Лиама полыхнул гнев, когда он уставился на Рейн.
- Сказать мне о чем?
Чувствуя себя виноватой, она опустила взгляд.
- Хаммер, я планировала выпить таблетку и объяснить все Лиаму после ужина, - сказала она тихим шепотом.
- Пожалуйста, сядь на место. Я сама разберусь с этим. На нас все смотрят.
Сказать по правде, так оно и было, но Хаммеру было плевать с высокой колокольни на чужое мнение. Он едва сдерживался от желания встряхнуть ее как следует. Лиам вообще имел хоть малейшее представление о том, как сильно ей требуется качественная порка?
Вернувшись на свое место, Хаммер развалился на стуле и снова уставился на нее. Она подняла подбородок, но все еще так и не приняла эти гребаные таблетки. На самом деле, она, не обращая внимания на пузырек и гоняя свою еду по тарелке, о чем-то яростно шепталась с Лиамом. Хаммер заметил, как по ее лицу пошли пятна, по всей видимости, боль усилилась. Почему эта упрямая дерзкая девчонка отказывалась помочь себе?
С напряженной челюстью, отставив пузырек в сторону, Лиам пригвоздил Рейн суровым взглядом, обещающим им обоим тяжелый разговор после ужина. Удивительно, но Хаммер был солидарен с ним в этом вопросе. Если она не собиралась позаботиться о себе сама, а он не мог ее заставить… что ж, тогда это придется сделать кому-то другому.
После неловкого ужина, Рейн подала десерт и кофе. Двигалась она медленно, но к счастью, ей помогали другие сабы.
Слава Богу, после недолгого обмена мнениями, почти все решили пойти к Беку, выпить еще по бутылочке пива и посмотреть футбол. Остальные члены клуба отправились по домам, оставив их троих наедине. В ту же самую секунду, когда за последним гостем захлопнулась дверь, Лиам, сжав челюсти и стиснув зубы, повернулся к Рейн.
- Тебе больно?
- Все не так уж и плохо, - попыталась заверить его Рейн.
- Я хотела…
- Тебе больно, да или нет?
В его тоне не осталось ни намека на добродушие. Она опустила взгляд.
- Да.
- Тогда прими эту чертову таблетку.
- Я так и сделаю.
Она послала ему умоляющий взгляд.
- Лиам, не сердись на меня. Это просто головная боль. Скоро, я буду в порядке.
- Просто головная боль? - усмехнулся Хаммер.
- Ага, тогда я, судя по всему, разочаровавшая в своей актерской карьере, Годзилла.
Уставившись на нее, он не мог поверить своим глазам. Она не была такой замкнутой уже многие годы. Да взять хотя бы прошлую неделю: она шаг за шагом налаживала отношения с Лиамом. Пусть понемногу… но двигалась вперед. Так что же, черт возьми, сейчас творилось у нее в голове?
- Да, это все.
Затем она повернулась и посмотрела на Лиама умоляющим взглядом.
- Как только я помою посуду, я обещаю быть хорошей девочкой, выпью таблетку и лягу в постель.
- Нет, - прорычал Лиам.
- Ты выпьешь эту гребаную таблетку сейчас, саба. Я жду.
Хаммер никогда не слышал, чтобы Лиам разговаривал с ней настолько жестко. Но она нуждалась в этом.
Рейн выглядела так, будто собиралась начать спорить, но тут ее пронзила очередная вспышка боли, от чего она вздрогнула, и молча, открыв пузырек, проглотила таблетку.
- Хорошо.
Лиам кивнул.
- Сейчас, я собираюсь разгрести этот бардак, а ты ложишься спать. Мы поговорим об этом позже. И Рейн, будут последствия.
Тот небольшой румянец, что еще оставался на ее щеках, теперь бесследно исчез.
Как только Хаммер увидел, что кто-то заботится о Рейн с не менее искренней заботой, чем он сам, он понял, что пришло время хотя бы попытаться найти общий язык со своим бывшим другом. Если уж она вела себя чересчур независимо и всеми силами брыкалась против такого проявления заботы, то кому-то нужно помочь Лиаму, натолкнуть его на мысль. В конце концов, не станет же он превращать вопрос благосостояния Рейн в предмет их спора? Безусловно, каждый из них был готов состязаться за право помочь ей, но здоровье девушки было гораздо важнее, чем их взаимное поливание грязью.
- Это не просто головная боль, - сказал он Лиаму.