Он заметил, что Сатерлин оставила для него зубную щетку и упаковку аспирина. Истон незамедлительно воспользовался и тем, и другим. Когда он открыл дверцу аптечного шкафчика, чтобы вернуть лекарство на место, его взгляд упал на флакон с ее фамилией и именем. Зак понимал, что его любопытство было неприличным, но, не сумев сдержаться, покосился на название препарата. С какой стати, подумал он, Нора пила бета-блокатор - лекарство, которое принимал его отец из-за болезни сердца? Истон не мог представить, чтобы кто-то, столь бодрый и энергичный, как Сатерлин, мог страдать от такого серьезного недуга. Вернув таблетки дрожащими руками в шкаф, он закрыл дверцу.
Зак выбрался из ванной комнаты, и услышал шум, который доносился со стороны кухни. Каждая часть него хотела забрать пальто и уйти до того, как кто-нибудь заметит, что он проснулся. Но Истон знал, что рано или поздно, ему придется столкнуться с утренней неловкостью из-за необдуманного поступка. К тому же, после обнаружения того, вселяющего ужас препарата, он должен был найти Сатерлин, и убедиться, что с ней все в порядке.
Нору и Уесли он застал на кухне суетящимися, и пытающимися приготовить завтрак скорее в воюющей, нежели в мирной манере.
- Господи Боже, Уесли, - вздыхала Сатерлин в притворном негодовании, - омлет с сыром должен быть с сыром, иначе это обычные, безвкусные, взбитые яйца.
- Женщина, из-за твоего омлета, в штате Висконсин объявили сырный кризис.
Уесли шлепнул ее по руке, когда она пыталась добавить в блюдо больше сыра.
- Накрывай на стол и перестань вести себя, как повар- недоучка.
Нора вытащила тарелки из шкафа, и Истона передернуло от грохочущего звука ударяющейся друг о друга керамической посуды.
- Может, лучше взять пластиковые тарелки? - спросил Зак, войдя в кухню, - они тише.
Повернувшись, Сатерлин послала ему улыбку, в которой он не увидел ничего, кроме дружелюбия и внимания. Может то, что произошло прошлой ночью, ему приснилось?
- Доброе утро, Зак. Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
- Кофе, - произнес он, - пожалуйста.
- Кофе. Мне хорошо знакомо это чувство.
Нора налила ему чашку черного кофе, который он принял с благодарностью.
- У нас поздний завтрак. Тебе стоит присоединиться.
- Ты в порядке, Зак? - спросил Уесли.
Он стоял спиной к плите со сковородой, держа лопатку в руке.
- Выглядишь так, как-будто тебя и в хвост, и в гриву.
Сатерлин прыснула со смеху.
- Что? - спросил Уесли, - так говорят о лошадях.
- Конечно, о них, - оправдалась она, и расплылась в порочной улыбке, как только парень повернулся спиной.
Проклятье, произошедшее прошлой ночью ему не приснилось.
- Я в порядке, - произнес Истон, отвечая на вопрос Уесли, - страдаю от похмелья и возмущаюсь по поводу того, что у Норы его нет.
- Когда я вернулся домой в восемь утра, ее выворачивало наизнанку, - сказал он, и Сатерлин запустила в него салфеткой, от которой он отбился лопаткой.
- Думаю, вам обоим не помешает проповедь о расплате за грехи.
- Пожалуйста, никаких проповедей. Просто немного жирной еды, - взмолилась Нора.
- Ты сможешь съесть омлет, Зак? - спросил Уесли.
Истон заставил себя сфокусироваться на парне, который перекинув кухонное полотенце через плечо, ловко возился с завтраком.
- Сомневаюсь, что я смогу что-нибудь съесть... до следующей недели. Кофе вполне достаточно, спасибо.
- Чем вы вчера занимались? Играли в Хемингуэя и Фолкнера? - спросил Уесли.
- Я была, скорее, Оскаром Уайльдом, - ответила Сатерлин и подмигнула, когда Зак стрельнул в нее взглядом.
- Тот был... ирландцем.
Судя по всему, Уесли не понял двусмысленности сказанного. Он всего лишь переложил омлет Норе на тарелку, и сел за стол.
- То, чем мы вчера занимались, определенно, было неудачной идеей, и этого больше не повторится, - произнес Истон.
Улыбка в глазах Сатерлин потухла, и она начала гонять свою еду по тарелке. Уесли отправил себе в рот большой кусок завтрака.
- Я могу сделать тост, или...
Предложение парня прервал раздавшийся с верхушки холодильника пронзительный звонок.
- Боже правый, что это?
Звук просверлил в голове Зака сквозную дыру. Нора и Уесли обменялись взглядами. Поднявшись с места, она достала телефон с холодильника и перевела его на беззвучный режим. Прежде чем ответить, Сатерлин глянула на номер, - Черт. Это не Кинг, - и посмотрела на Уесли со страхом на лице - еще большим страхом, чем на вчерашней автограф-сессии.
Истон увидел отражение ее эмоций и в глазах Уесли.
- Это..., - запнулся парень и Нора кивнула.
Она сделала быстрый, глубокий вдох.
- Да, Сэр, - в конце концов, ответила она.
Медленно встав с места, Уесли направился к двери.
- Уес? - позвала она и Заку послышалась дрожь в ее голосе.
- Что? - он повернулся к ней лицом.
- Это Сорен.
- Ага, я знаю.
Сатерлин стала бледной, как приведение.
- Я хотела сказать, Сорен просит тебя к телефону. Он хочет поговорить с тобой.
Глаза Уесли округлились от шока.
- Зачем?
- Не знаю. Просто, поговори с ним, пожалуйста.
Уесли забрал у нее трубку с явной неохотой.
- Алло, - сказал парень, и Истон сочувственно поморщился, услышав в его голосе боль.
Сложив руки на груди, Нора облокотилась на столешницу. Послушав с секунду, Уес вышел из кухни за пределы слышимости.
- Что происходит? - спросил Зак.
- Я не знаю.
Сатерлин казалась всерьез обеспокоенной.
- И часто Сорен и Уесли общаются?
- Нет, они никогда не виделись, и никогда не разговаривали. Малой ненавидит Сорена.
Нора снова села за стол. После, как показалось, целой вечности - что, возможно, заняло всего минуту или две - Уесли вернулся в комнату, и отдал ей красный телефон.
- Чего он хотел, Уес? - поинтересовалась Сатерлин.
Истон внимательно посмотрел парню в лицо. Уесли был покрасневшим и напуганным.
- Он поблагодарил меня.
- Поблагодарил тебя за что? - спросила она.
- За то, что вчера оттащил от тебя того парня. Сказал, что так как он больше не может защищать тебя, то благодарен человеку, который обеспечил твою безопасность.
Нора усмехнулась.
- Это в его духе. Что ответил ты?
- Я ответил "пожалуйста". Я не знал, что говорить. Нора, откуда ему, вообще, известно о том, что произошло?
- Если это связано со мной, ему всегда все известно.
- Почему он мне позвонил?
- Потому что это Сорен, - произнесла она, - и он тебе благодарен. Все просто.
- Я оттащил того парня не ради него, Нора. Я сделал это ради тебя.
- Я знаю. Но Сорен...
- Он все еще думает, что ты принадлежишь ему, так?
- Он все еще любит меня.
Уесли отвернулся от Сатерлин. Взяв свою тарелку, он выкинул свой недоеденный омлет в мусорное ведро, и, выходя из кухни, оглянулся.
- Я думал, он остался в прошлом, - произнес он, и Зак увидел в глазах парня тень печали и ревности.
- Я ничего не могу поделать, если он не желает там оставаться, - сказала Нора.
Уесли вышел, и она снова принялась гонять еду по тарелке. Она не съела ни кусочка.
- Нора, ты в порядке?
Поднявшись, Сатерлин отправила свой завтрак к омлету Уесли.
- Пойдем, Зак. Я отвезу тебя домой.
Она протянула свою руку. Истон посмотрел на нее, но не взял.
- Я вызвал такси.
Глава 14
"Толкнув Каролину на спину, Уильям поднял ее руки над головой. Он делал это так много раз, что ему даже не приходилось задумываться над тем, сколько сил прикладывать, чтобы удерживать ее одной рукой, в то время, как второй привязывать ее запястья к прикроватному столбу.
Уильям туго затянул узел, но не достаточно для того, чтобы перекрыть циркуляцию крови в сосудах. Он снова и снова будет делать ей больно, но, скорее отрежет себе руку, прежде чем причинит ей вред.
Посмотрев вниз, Уильям увидел, как лицо Каролины обратилось к окну, через которое пробивался солнечный свет, окрашивая ее глаза и светлые волосы в белый, словно голубиное перо, цвет. Когда он медленно погрузился в нее, с ее губ сорвался тихий вздох. Голова Каролины откинулась назад, и она всхлипнула. Уильям вышел из нее и она, притянув колени к груди, со все еще сцепленными над головой руками, перекатилась набок.
- Я не знаю, - ответила она на вопрос, который он был не в состоянии задать, - мне жаль, Сэр.
- Поговори со мной, Каролина. Что с тобой?
- Я не знаю, - повторила она.
Она сделала глубокий вдох, затем еще один, и неторопливо опять перевернулась на спину.
- Нам не обязательно останавливаться.
Наклонившись вперед, Уильям развязал ей запястья, и притянул ее в свои объятия. Это действие, похоже, освободило таящееся внутри нее беспокойство. Рыдая, Каролина упала ему на грудь. С осторожностью, прижимая ее к себе как можно крепче, Уильям произнес три самых страшных для него слова, - Может, и обязательно".
Перестав печатать, Нора потянула свои запястья и руки. Ей хотелось удалить все, что она сейчас написала, потому как сцена казалось мелодраматичной. Но опять же, большинство разрушающихся отношений, зачастую опускаются до мелодрамы. В скорби нет достоинства - правда, которую Нора знала слишком хорошо.
После расставания с Сореном, она почти на год превратилась в тень. Так длилось до тех пор, пока ей это не наскучило, и она не пресытилась своей печалью, целыми днями проводя на грязных простынях в тошнотворном состоянии, после чего взяла ручку, и начала составлять предложения, которые превратились в абзацы, те, в свою очередь, в страницы, полные демонов, изгоняемых из ее собственной души. И все же, Нора была не в силах вернуться к жизни. До тех пор, пока ее мать не предъявила решающий ультиматум - подняться с постели, или убраться прочь.
В тот раз, Нора послушалась свою мать. Она сделала и первое, и второе. Унизившись перед Кингсли Эджем (King - в перев. с англ. Король) - Королем Преисподней и ближайшим другом Сорена, она сказала ему, что сделает, что угодно, лишь бы оплачивать свое жилище, чтобы спокойно писать и горевать в тишине.
- Что угодно, chérie? - спросил он Нору, - совсем-совсем?
- Только по работе, Кинг. Я буду официанткой в клубе, уборщицей... все равно.
Рассмеявшись, он вынудил ее опустить взгляд. За годы, проведенные с Сореном, она научилась никогда не встречать взгляд Доминанта до поступления соответствующего приказа. Но в тот день, она его встретила. Нора смотрела на него, зная, что в ее глазах читалась вся боль, и все отчаяние адского года, покрывшие ее, словно броней.
- Non, - сказал Кинг, взяв ее лицо в свои ладони.
Он улыбнулся, и она поняла, что попала в самую большую беду в своей жизни.
- Никаких официанток и уборщиц. Ты больше не будешь прислуживать. У меня есть идея получше...
- Нор?
Повернув голову, она увидела стоящего в дверях ее кабинета Уесли.
- Привет, малой. Прости, я была в другом мире. В чем дело?
- Ни в чем. Как обстоят дела с книгой?
- Надеюсь, что хорошо.
- Заку понравились новые главы, которые ты ему отправила?
- Не знаю. Я не говорила с ним последние пару дней.
Пройдя в ее кабинет, Уесли опустился в кресло. Он внимательно смотрел на Нору, которую нервировала сообразительность, прячущаяся за этими карими глазами. Ей следовало нанять тупоголового практиканта.
- Субботней ночью... между вами двумя что-то произошло, так?
- Мы не трахались, если тебя это волнует.
- Меня волнуешь ты.
- Значит, ты слишком сильно волнуешься. Я в порядке. И с книгой все хорошо.
Поднявшись с места, Уесли посмотрел на нее. Нора глянула в ответ и улыбнулась. Ей никогда не приходилось ему лгать, если она была в состоянии улыбаться. И бедный парень каждый раз на это покупался.
- Ладно, я собираюсь к Джошу. Увидимся позже.
- Занимайся усердно. Учи все эти квадратники и изотопники, и так далее.
- Ты, правда, была отличницей по английскому языку?
- Ровно, как и двоечницей, - напомнила Нора, выпроваживая Уесли из своего кабинета.
Она встала с кресла, и принялась ходить из угла в угол, признательная за свое одиночество. Нора посмотрела на свой рабочий телефон. Тот не звонил ни сегодня, ни вчера, ни позавчера. Зак не разговаривал с ней с воскресенья, когда неловко попрощавшись, залез в такси. Нора же продолжала слать ему электронной почтой свои переписанные страницы, которые он отправлял обратно с комментариями и предложениями, но без каких-либо личных записей, одобрений, оскорблений... ничего. Она переживала всем сердцем, а он лишь правил ее пунктуацию.
Отвернувшись от черного, рабочего телефона, Нора отыскала свой красный мобильник, и нажала на цифру восемь - единственную цифру, запрограммированную на быстрый набор.
- Oh là là, - произнес Кингсли своим обычным, соблазнительным, протяжным голосом, - видимо, вести о твоей кончине крайне преувеличены. Или я говорю с призраком?
- Ты говоришь с Госпожой, мать твою, Норой, которая раздражена и помирает от скуки.
- Значит, все как всегда. Чем могу служить?
- Кто стоит в моем списке ожидания?
- Tout le monde, Maîtresse. Абсолютно все.
- Выбери кого-нибудь и организуй встречу.
- Mais bien sûr, ma chérie. Перезвоню через пять минут.
Кинг перезвонил меньше, чем через пять минут с именем, местом и временем - через час, от настоящей минуты.
Помчавшись в свою спальню, Нора открыла шкаф и вытащила любимое одеяние своего клиента - сшитый на заказ, белый костюм в стиле Марлен Дитрих. Она поправила светло-голубые подтяжки, надела пиджак и встала перед зеркалом, завязывая галстук.
- Нор?
- Черт.
Обернувшись, Нора увидела в спальне бледного и замершего Уесли.
- Я думала, ты занимаешься.
- Я забыл свои конспекты, - произнес он с дрожью в голосе, - и вернулся за ними. Нора...
- Не надо. Мне нужен отгул.
Нора взяла свою, подходящую к образу белую шляпу с широкими полями, но не стала ее надевать. Захватив пальто и ключи, она направилась к входной двери.
- Нора, ты сказала, что все в порядке.
- Так и есть, - ответила она у порога.
- Пожалуйста, очень прошу, береги себя.
Слова Уесли застряли у него в горле.
- Не волнуйся, малой. Ее рост - 156 см, вес 45 кг. Я с ней справлюсь. Что я и сделаю, - и изящным жестом, надела шляпу на голову. - Не жди меня.
Нора прибыла в клуб без опоздания, припарковавшись на своем обычном месте. Оставив пальто в гардеробной, она прошла через проделанный в ней потайной ход, который вел вниз. Оказавшись у последней двери слева, Нора остановилась и сделала глубокий вдох. Открыв дверь, она не смогла сдержать улыбки от представившейся ей картины.
- Шеридан..., - практически промурлыкала Нора ее имя, войдя в свою личную комнату в клубе.
На ее кровати, в одной лишь белой, кружевной подвязке, лежала улыбающаяся девушка. Нора щелкнула пальцами, и Шеридан приняла на краю постели коленопреклонную позу.
В самом начале, Кингсли обучал Нору правилам оплачиваемой Госпожи. Он не был сутенером, и никогда не позволял своим подопечным, во время рабочих сессий, заниматься сексом с клиентами.
"Правило номер один", - пропел он своим эротичным голосом с французским акцентом, - "не целуй своих клиентов. Они могут целовать... но только носок твоей обуви".
- Здравствуйте, Госпожа.
Приложив свою ладонь к щеке Шеридан, Нора оставила на ее губах долгий, сочный поцелуй. Девушка пахла клубникой, ароматом который Госпожа вдохнула с ее губ. Кингсли и его правила были бессильными перед миниатюрной, светловолосой красоткой Шеридан Стратфорд - звездой Нью-Йорка, и главной телевизионной знаменитостью. В свои двадцать три, она являлась клиенткой Норы вот уже два года.
Девушка обратилась с Кингсли по причине четырехлетней неспособности испытывать оргазм, занимаясь ванильным сексом. Во время своей первой сессии с Норой, Шеридан кончила пять раз.
Девушка держалась за подтяжки Госпожи, пока та скользила руками от ее плеч до самых бедер. Прямо сейчас, кожа Шеридан была чистым, фарфоровым холстом для меток Норы. Но для начала...
Толкнув девушку на спину, Госпожа коленями развела ее бедра в стороны.
В реальном мире, у Шеридан было прозвище "Любимица Америки" из-за ее невинной красоты, больших, голубых глаз, и милой улыбки. Почти в каждой роли она играла девственницу. Девственницу? Шеридан перестала быть ею в четырнадцать лет, когда лучший друг ее отца, перекинув через свое колено и отшлепав ее зад, трахнул девушку прямо на большом, дубовом столе Стратфорда-старшего, являвшегося членом совета. После произошедшего, у нее развилось пристрастие к экстремальному сексу, жесткому БДСМ, и она не могла достигнуть оргазма без подчинения Доминанту. В процессе лишения Шеридан девственности, отцовский друг был в деловом костюме от Armani, отчего у девушки появился очаровательный маленький фетиш на мужские предметы одежды.
Одной рукой, Нора прижимала ее за горло к кровати, губами лаская соски маленькой, но безупречной формы груди. Вторая рука Госпожи, пробежав по гладкому животу девушки, принялась дразнить ее уже набухший клитор.
- Ты начала без меня.
Нора посмотрела в глаза Шеридан, проникнув двумя пальцами в ее влажное тело.
- У меня неприятности, Госпожа?
Нора рассмеялась, громко и заливисто.
- А тебе этого хочется, маленькая мисс?
Робко кивнув, Шеридан так мило улыбнулась, что Норе понадобились все ее силы, чтобы не зацеловать девушку до смерти.
- Да, Госпожа, - произнесла она, все еще улыбаясь.
Тогда Нора подняла руку и ударила ее по щеке. Шеридан ахнула, когда Госпожа, схватив за шею, и запутавшись пальцами в ее светлых волосах, стащила ее с кровати, из-под которой вынула свой знаменитый красный стек.
- Руки сюда, - приказала Нора, и, встав на колени, Шеридан вцепилась в черный, металлический прикроватный столб, как было приказано.
Снова пробравшись к клитору девушки, Госпожа продолжила его стимулировать. Через несколько мгновений, Шеридан начала тяжело дышать, толкаясь бедрами к ласкающей руке.
- Выбери цифру от одного до пяти, - произнесла Нора и девушка застонала.
Бедная, маленькая Шеридан ненавидела эту игру. Госпожа никогда заранее не говорила, что предстоит выбрать. От одного до пяти оргазмов? Или от одного до пяти ударов? Маленькие ручки Шеридан нервно сжались вокруг столба.
- Пять, Госпожа, - ответила она взволнованным голосом.
- Значит, пять, маленькая мисс, - Нора убрала свою руку от девушки. - Пять ударов.