- Я знаю. Мне тоже тебя недоставало. - Он ласково отвел с ее щеки случайно выбившийся локон. - Я думал, что до смерти запугал тебя, и не знал, что с этим делать.
Она провела рукой по его твердо очерченным губам. Было удивительно и непривычно касаться его, не опасаясь, что он оттолкнет ее.
- Если хочешь, я сбрею усы, - проговорил он, целуя ее пальцы.
Она улыбнулась и покачала головой.
- Зачем? Мне нравится. - Улыбка вдруг стала озорной. - Я даже подумываю, не завести ли и мне усы, закрученные вверх… Я бы надевала их по торжественным случаям.
- Только не при мне, - заявил он решительно. - Я и брюки на тебе не очень-то люблю.
- Да ты просто старый закоренелый консерватор, - рассмеялась она. Оказалось достаточно одного страстного поцелуя, чтобы растопить былую напряженность.
Он ничуть не смутился.
- У тебя великолепные ноги, - заметил он, окинув взглядом ее обнаженные икры.
- И у тебя не хуже, - ответила она, улыбнувшись.
Он ухмыльнулся.
- Запомнила с того случая, когда обтирала меня губкой?
Она рассмеялась.
- Волосатые, правда, но тем не менее великолепные. У большинства мужчин ноги некрасивые - бледные, тощие. А у тебя стройные, загорелые и мускулистые.
Он широко улыбнулся ей, в серебристых глазах вспыхнул огонек.
- Какое признание! Кто бы мог подумать? Ты даже заметила, что у меня есть тело…
- Довольно трудно не заметить, - ответила она.
Погрузив пальцы в ее распущенные волосы, он притянул ее к себе. Широко раскрытые глаза ее мечтательно блуждали, рот, сладко намученный им, слегка припух.
- Поцелуй меня, - прошептал он, наклоняясь к ней и касаясь ее губ. Она обняла его за шею, ощутив легкий, неторопливый поцелуй. В его прикосновении больше не было угрозы, не было ничего пугающего, просто нежная теплая ласка.
Он откинулся назад и улыбнулся.
- А как насчет "Лебединого озера"? - спросил он. - У меня есть билеты на вечер. Она просияла.
- С удовольствием!
- Я заеду за тобой около шести. А после спектакля поужинаем у меня. Попрошу Хосито приготовить что-нибудь особенное.
Она кивнула, с любопытством вглядываясь в него.
- Ты сегодня совсем другой, - сказала она. Встретив ее взгляд, он глубоко вздохнул.
- Как и ты, дорогая. Но в тысячу раз прелестней, о таком я даже и не мечтал. Она отвела глаза.
- А теперь иди пей отравленное пиво и грузи свое сено. Бедная, измученная старушка, - добавила она, взглянув на полуразвалившуюся машину, которую пытались привести в чувство механики. - Если у тебя осталась хоть капля жалости, устрой ей достойные похороны и купи себе новую.
- Ни за что, пока она окончательно не выйдет из строя, не могу же я выбрасывать прекрасно работающую машину.
- Ей уже десять лет!
- Ну и что же? Моей лошади тоже десять лет, а бегает она дай Бог каждому.
- Она, очевидно, смертельно боится, что ты напустишь на нее этих механиков.
Он наклонился и крепко поцеловал ее.
- Увидимся позже.
Затем он открыл дверцу и вышел, держа в руках банки с пивом. Она смотрела ему вслед, на его широкую спину; он поднял над головой ледяные банки, к явному восторгу рабочих.
Мадлен завела мотор и поехала обратно, радуясь тому, что сидит за рулем - она не смогла бы идти пешком, так как ноги бы точно подвели.
Глава 5
"Лебединое озеро" никогда еще не казалось ей таким восхитительным. Балерины, словно феи-волшебницы, парили по сцене, и вообще весь первый акт был чудом эстетического совершенства. И разумеется, ее восторженное состояние никак не было связано с тем, что Джон еще в самом начале спектакля мягко взял ее руку и держал, не выпуская, до самого антракта.
Он молча курил во время перерыва, не спуская с Мадлен беспокойного взгляда. Она была и впрямь очень хороша в своем золотистом шелковом платье и вряд ли могла оставить равнодушным хоть один мужской взор.
- Тебе идет этот цвет, - тихо сказал он. - Он оттеняет золотые искорки в твоих глазах. Она улыбнулась.
- Сам ты тоже неплохо выглядишь. - Она окинула глазами элегантную фигуру в черном вечернем костюме. - Брюнетка, через ряд от нас, ни разу не взглянула на сцену - она только и делала, что смотрела на тебя.
- Неужели? - Усы дрогнули в косой ухмылке. - Ты мне ее покажешь?
- Ни за что, - возмутилась она, вдруг ощутив прилив ревности. Нахмурившись, она отвернулась. - Нам не пора?
Он приподнял ее лицо за подбородок, заставив взглянуть ему в глаза.
- Будь собственницей, - сказал он. - Мне это нравится.
У нее перехватило дыхание от его волнующего низкого голоса и сверкающих глаз.
- Я не собираюсь ничем стеснять тебя, Джон, - сказала она спокойно. - Помнишь, ты как-то говорил, что не терпишь, когда люди приближаются к тебе слишком близко?
- Другие, но не ты, - возразил он. - Боже праведный, не бойся, подходи так близко, как только захочешь, я не оттолкну тебя.
- По-моему, ты только это и делал. - Подняв голову, она посмотрела ему в глаза.
- Ты так и не поняла почему? - спросил он, горько усмехнувшись.
Вспоминая то, как он целовал ее, как смотрел на нее, касался ее, она постепенно начала многое понимать в его поведении.
Она отвернулась, смущенная воспоминанием о том, как они оба поддались порыву внезапной безудержной страсти утром в поле. Отношения их изменились так внезапно, что она не успела до конца все осознать. Теперь, при всем желании, она не могла бы думать о нем платонически. Ей хотелось, чтобы губы его мучили ее губы, чтобы руки касались ее обнаженного тела, а глаза жадно пожирали всю ее…
Мимо нее шли люди, обрывки разговоров смолкали по мере того, как они проходили в зал. Глаза ее были прикованы к глазам Джона, а ноги неожиданно приросли к полу.
Забытая сигарета дымилась в его руке, колечки серого дыма поднимались к потолку.
- Все правильно, смотри на меня, - проговорил он хрипло. Он не спускал с нее взгляда - казалось, пытался разгадать, что кроется за пристальным любопытством этих зеленых глаз, изучающих его твердое лицо.
- На… на тебя очень приятно смотреть, - вырвалось у нее.
- Это не совсем то, что я имел в виду. - Грудь его тяжело вздымалась. - Ты ведь только сейчас начинаешь видеть во мне мужчину. Разве не так?
Их разговор начинал беспокоить ее. Она теребила сумочку, избегая его взгляда.
- Я всегда видела, - тихо проговорила она.
- Не совсем. Не так, как в последние несколько недель. - Он, слегка улыбнувшись, поднес сигарету к губам. - Любопытно, что стоит за этим внезапным желанием дотронуться до меня?
Глаза ее метнули зеленые искры.
- Я живой человек, - ответила она едва слышно.
- Черта с два. Ты никогда ни к кому не прикасаешься, ни к женщинам, ни к мужчинам. Я сразу это заметил. Ты очень разборчива.
- Я ведь не знала матери, - напомнила она. - А отец никогда не проявлял внешне своих чувств, хотя мы были с ним близки.
- Я не жду объяснений, я просто хочу знать, почему тебе нравится касаться меня.
Она судорожно стиснула сумочку. Может быть, если бы все было гладко с самого начала…
- Спрашивается, какого черта я затеял этот разговор, - сказал он, подняв глаза к потолку. - Ты все еще хочешь смотреть балет или, быть может, поедем домой? Возможно, Хосито уже приготовил ужин. - Усы дрогнули в улыбке. - Пива, что ты привезла, хватило ненадолго. А больше ничего за целый день я не ел.
- Джон, ты даже не завтракал? - ужаснулась она.
- Не было времени. Проклятая машина сломалась, да и дождь собирался пойти. Когда мы все закончили, я бросился домой, принял душ, побрился и переоделся к театру.
- Почему ты мне не сказал об этом? Ничего бы не случилось, если б мы пропустили спектакль, уверяю тебя. Идем, пока ты не умер с голоду и мне не пришлось выволакивать тебя отсюда за ноги.
- Это может навести на весьма любопытные размышления, - заметил он.
Все вошло в привычную колею - ей снова было легко смеяться и подшучивать над ним.
- Мне всегда везет. Какой-нибудь из моих читателей непременно увидит нас и решит, что я обыгрываю сюжет следующей книги. - Она заговорщически понизила голос:
- Тащу мою самую последнюю жертву к могиле после того, как нанесла ей смертельную рану каким-нибудь необыкновенным оружием, определить которое невозможно.
- Как той сосулькой в "Скрипучей башне"? - ухмыльнулся он.
- То была огромная сосулька, - напомнила она, зловеще улыбнувшись. - Ее никак нельзя было выявить, не было никаких следов, только большое мокрое пятно на рубашке жертвы. Помнишь?
- Которое твой неустрашимый сыщик Мэт Мак-Дункан сразу же заметил. И как только он обнаружил мокрое пятно на жакете одного из подозреваемых, он тут же понял, кто преступник.
Она весело рассмеялась.
- Я боялась, что это будет слишком очевидно, но читатели проглотили.
- Поклонники, как правило, снисходительны, - заметил он. - Я и то простил тебе нелепое замечание насчет того, что Мак-Дункан печатает на машинке, где не хватает пяти клавиш, потому что он, видите ли, никогда не пользуется этими буквами.
Они направились к машине, ускорив шаг, когда упали первые крупные капли дождя. Он заботливо усадил ее на переднее сиденье.
- Прости, Джон, - сказала она, все еще продолжая смеяться, - но ты и в самом деле мастер использовать технику до последнего.
Он сел рядом с ней, завел мощный мотор и выехал на шоссе, уверенно ведя машину рукой опытного гонщика, каким он и был в ранней молодости.
- Старые привычки застревают надолго, дорогая, - сказал он. - Когда мы поселились вместе с отцом и начали бурить нефть, нам пришлось пользоваться временным оборудованием, чтобы не вылететь в трубу, и держать машину в сарае вместе с проволокой и шпильками для волос.
- А теперь ты можешь позволить себе иметь "феррари" и "роллс-ройс", - сказала она и, улыбнувшись, добавила:
- Держу пари, ты скучаешь о былом.
Он зажег сигарету.
- Ты права. - Откинувшись на спинку сиденья, он неторопливо вел машину. - У меня было время ездить верхом каждое утро, как это делали мы с тобой на прошлой неделе. - Он бросил на нее взгляд.
- И направлять заблудившихся туристок в кишащие змеями бараки, - добавила она, рассчитывая вовлечь его в шутливую полемику. Он коротко рассмеялся.
- Ну, положим, она сначала поддалась на обман…
- Пока ты не упомянул про десятифутовых змей и дом, где некуда деваться от незаконных детей…
- Немало женщин побывало в моем доме, - признался он. - До того, как я женился на Эллен.
Она беспокойно заерзала на сиденье.
- А потом? - Ей не хотелось говорить о его жене.
- Мадлен, мне в сентябре стукнет сорок. - Голос был непривычно серьезный. - Бизнес отнимает фактически все время, а мне иногда надо и поспать. Именно это я имел в виду, когда говорил о ностальгии по прошлому. Денег было мало, но зато была уйма свободного времени.
- Ну вот, заговорил как Мафусаил, - проворчала она, окинув взглядом его могучую фигуру. - Бог мой, да ты можешь дать сто очков форы всем своим вице-президентам.
- Вот тут ты ошибаешься, - ответил он. - У большинства из них есть дети, а общение с ними позволяет им сохранять активность. - В голосе зазвучали горькие нотки.
Повернув голову, она пристально смотрела на его четкий профиль.
- Тебе хочется иметь детей? - неожиданно спросила она.
- Как ты думаешь, кому я оставлю Большую Сабину и "Дуранго-ойл" после смерти? - Он въехал в подземный гараж дома, где находилась его хьюстонская квартира. - Моему кузену? - добавил он, бросив на нее недобрый взгляд.
Она отвела глаза.
- Значит, тебе следует жениться. - От этой мысли ей стало не по себе. Джон с женой, с детьми…
Он мрачно рассмеялся.
- Очень свежая идея. Можно даже составить такой контракт: икс долларов в обмен на женское тело и ребенка мужского пола.
- Прекрати! - Ее передернуло от его циничности. - Ты так хладнокровно об этом говоришь.
- Вполне допускаю. - Он запарковал машину и выключил мотор. Лицо его в полумраке гаража казалось еще жестче. - Если я стал циником, то только потому, что таким меня сделала жизнь. - Он взял прядь ее золотых волос, выбившуюся из прически, и притянул к себе. - Я тебе как-то говорил, что готов платить за свои желания. Это правда, но все имеет свои границы. Я не могу платить женщине за сына - дети должны рождаться от любви.
- Ты неисправимый романтик, - улыбнулась она.
Он хмуро взглянул на нее.
- А ты сама никогда не хотела иметь детей? Она отвернулась. Вопрос задел ее.
- Я уже стара для этого, - ответила она сухо.
- В двадцать семь лет?! - воскликнул он. - Господь с тобой, женщины рожают и в сорок. - Он задумался, нахмурив брови. - Слишком большая ответственность, так? Ты можешь порвать с мужчиной, если захочешь, но отказаться от ребенка - никогда.
Она смущенно улыбнулась.
- ТЫ ведь знаешь меня.
- Не так хорошо, как хотелось бы, и не с той стороны, с какой бы хотелось. - Глаза его неожиданно загорелись.
- С какой стороны? - вырвалось у нее. Но он отвернулся и вышел из машины, так ничего и не ответив.
- Ты действительно боишься секса? - по-прежнему не глядя на нее, спросил он, когда они шли к лифту.
Вопрос шокировал ее. Она недоуменно подняла на него глаза.
- Боюсь? - переспросила она, передернув плечами под ажурной золотистой шалью. - Право, не знаю. Однажды я попыталась, ты ведь знаешь, и сильно обожглась.
- Да, он причинил тебе много боли.
- Для него это было всего лишь развлечение, - сказала она, с горечью мысленно возвращаясь к событиям двухлетней давности. Поежившись, она плотнее закуталась в шаль. - Я была по уши влюблена, впервые в жизни. Или, может быть, мне казалось, что я влюблена. Но теперь-то я неуязвима. Спасибо Аллену, он много для этого сделал.
- Ничего он не сделал. - В серебристых глазах вспыхнул огонек.
Они вошли в лифт, и он резко нажал кнопку.
- Ты всю жизнь собираешься прожить так, как ты живешь? - спросил он, не сводя с нее горящего взгляда.
Зеленые глаза широко раскрылись.
- А как я живу?
- Одна.
Она прислонилась к стенке лифта.
- Но ты ведь тоже один.
- Не всегда, - произнес он многозначительно.
- Я не верю в случайные связи. Я никогда бы не пошла на это из любопытства или же ради удовлетворения физиологических потребностей.
- Ну а если бы это был человек, который тебе не безразличен и которому не безразлична ты? - спросил он тихо.
Она встретилась с ним взглядом.
- Не знаю, - так же тихо ответила она.
- А что, если бы это был я? - Голос вдруг стал низким, глубоким.
Она посмотрела на него так, словно он предлагал ей зажарить себя на костре, разведенном прямо на полу холла. Недоумение на ее лице вызвало у него довольную улыбку.
- А что… что у нас на ужин? - спросила она, пытаясь уйти от ответа, при этом щеки ее пылали почти так же, как ярко освещенные рыжие волосы.
Он тихо засмеялся.
- Наберись терпения - и увидишь.
Хосито приготовил им изысканный ужин - мясо по-бургундски, салат из свежих овощей, домашние булочки, превосходный портвейн и сырный пирог на десерт. Джон ел с нескрываемым удовольствием, а Мадлен, едва притронувшись к угощению, рассеянно смотрела в окно на то, как вспышки молнии высвечивают горизонт, причудливо изрезанный городскими зданиями. Ее взволновал их разговор в лифте. Несмотря на их влечение друг к другу, она никогда не думала о Джоне как о любовнике. Теперь же он вынуждал ее вообразить его в этой роли, и это предложение удивило ее.
Взгляд ее невольно то и дело возвращался к нему - жесткое лицо, рот, еще недавно так властно искавший ее губ. Она почти могла представить себе его в постели: бронзовую кожу под ее руками, жадный рот, целующий всю ее, дюйм за дюймом, ищущие руки.
- Ты что, совсем не голодна? - спросил он, откинувшись на спинку стула уже со второй чашкой кофе в руке.
- Я? Не очень… нет, - проговорила она. + - У тебя такой растерянный вид. - Он, прищурившись, пристально смотрел на нее. - Это из-за вопроса, что я задал тебе в лифте? Ты думала когда-либо о том, что мы можем стать любовниками?
Она выронила из рук чашку с кофе. Горячая жидкость потекла по скатерти, залив остатки сырного пирога и салфетку. Мадлен охнула и отскочила, чтобы спасти платье.
- Ну что ж, хороший ответ, - проговорил Джон со злорадной улыбкой и позвал Хосито. Тот сразу же прибежал, маленький человечек в белом кителе, и стал успокаивать Мадлен, что ему ничего не стоит вывести пятна со скатерти, а затем попросил их перейти в гостиную, пока он не приведет все в порядок.
Джон, еще продолжая смеяться, снял пиджак и галстук и растянулся в большом мягком кресле.
- Бог мой, что за реакция! - пробормотал он, расстегнув несколько верхних пуговичек гофрированной рубашки.
- Просто чашка неожиданно выскользнула из рук, - упрямо проговорила Мадлен. Скинув туфли, она устроилась на диване, не сводя с Джона внимательных глаз.
- Охотно верю. - Он зажег сигарету и подложил подушку под ноги.
Мадлен уставилась на свои скрещенные на коленях руки.
- Просто я никак не ожидала предложения, - сказала она, вздрогнув от очередного раската грома.
Он вскинул брови.
- Я и не понял, что сделал тебе предложение, - произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
- А что же, по-твоему, это было? - спросила она.
- Прямой, честный вопрос. - Он сделал затяжку. - Мне хочется знать, могла бы ты вообразить меня своим любовником?
- Зачем?
Он наклонился и резким движением загасил сигарету.
- Потому что назад пути нет, я убежден в этом. Теперь, когда я ощутил вкус твоего тела, я понял, что мне мало. - Он смело выдержал ее взгляд. - Такова человеческая природа, дорогая. И ты не больше защищена от меня, чем я от тебя.
- Не торопи меня…
- Торопить тебя? О Боже, Мадлен! - Он вскочил на ноги, большой, сильный, наполовину расстегнутая рубашка обнажила мощную загорелую грудь. - У тебя было целых два года!
- Я не желаю быть придатком к "феррари", ранчо и нефтяной компании! - воскликнула она.
Он вздохнул с явным раздражением.
- Что тебя заставляет так думать?
- Ты собственник, Джон, - сказала она, избегая его взгляда. - Ты хочешь обладать всем.
- Тобой обладать я бы хотел, не скрою. - Его голос зазвучал совсем иначе. - Всей тобой, вплоть до маленьких изящных ножек.
- Тише! - шепотом предупредила она его, глазами указав на кухню. - Хосито услышит.
- Хосито ничего не услышит из-за грозы, - ответил он. - Но если тебя это беспокоит… - Он направился в кухню. Послышались приглушенные голоса, потом наступило молчание, и вскоре появился Джон, а за ним Хосито.
- Спокойной ночи, сеньорита. - На губах Хосито играла озорная улыбка. - Я приду попозже, сеньор Дуранго, - добавил он и затем вышел, плотно закрыв за собой дверь.
- Ну что ты наделал. - Она попыталась сесть прямее на диване. - Теперь Хосито будет думать, что ты собираешься соблазнить меня.
- Я и собираюсь, - ответил он спокойно.