– Она немного напоминает Кортни Хэмптон, но наверняка сказать не берусь. У Кортни рыжие короткие волосы.
Вот оно! Уитни едва не завизжала от восторга. Волосы у Миранды песочного оттенка, а светлые корни гораздо удобнее скрыть под озорной короткой стрижкой, что нынче так популярны.
– Кортни живет на другом конце улицы. Они с мужем приезжали сюда на прошлое Рождество, присмотреть себе дом, и недавно купили здесь виллу.
Уитни задохнулась от разочарования. Нет, это не Миранда. Она не может быть здесь вместе с мужем.
– Ее муж умер. От инфаркта, – бармен покачал головой. – Ничего удивительного. Этот мужик был намного старше Кортни.
УИТНИ С АДАМОМ СТОЯЛИ У ДВЕРЕЙ коттеджа, принадлежащего вдове по имени Кортни Хэмптон. Дом располагался в тупике, на берегу уединенной бухточки. Очевидно, владельцы соседних домов разъехались на жаркий сезон, поскольку во всем квартале свет горел только в этом доме.
Позвонив в дверь, Адам прошептал Уитни на ухо:
– Запомни, что я тебе скажу. Поначалу старайся говорить как можно меньше. Зачастую подозреваемые быстрее себя выдают, если их просто не прерывать.
Целую минуту не было слышно ни единого звука. Потом за арочной дверью раздались приглушенные шаги.
– Кто там?
Уитни сразу узнала голос Миранды и с воодушевлением кивнула Адаму. Он улыбнулся.
– Миранда, это я, Уитни.
Мертвая тишина. На мгновение Уитни показалось, что кузина не собирается открывать. Затем дверь распахнулась. Медно–рыжие волосы стоявшей перед ними женщины были коротко подстрижены в стиле "пикси", но это, без сомнения, была Миранда Маршалл.
– Уитни, я… я…
Не дожидаясь приглашения, Уитни вошла в дом в сопровождении Адама. На лицо Миранды легла тень неясных эмоций. Тысяча вопросов роилась в голове у Уитни, но она промолчала, ожидая, что скажет кузина.
– Ч–что ты здесь делаешь? – спросила Миранда.
Не отвечая, Уитни огляделась. Интерьер дома был выдержан в стиле Ки–Уэст: сразу за дверью начиналась жилая зона, обставленная удобными плетеными стульями и располагающей к отдыху кушеткой. Ни картин на стенах, ни безделушек на пристенных столиках. Единственный намек на домашний уют – витавший в воздухе запах корицы, который, вероятно, шел от свечей, мерцавших на журнальном столике.
Уитни повернулась к кузине и широко улыбнулась, храня выжидательное молчание.
– Почему ты здесь? – повторила та – Ведь не прошло еще и двух недель.
Уитни сообразила, что Миранда имеет в виду свой двухнедельный "медовый месяц". Очевидно, она считала, что ее никто не хватится как минимум еще две недели.
– Своего рода медовый месяц, да?
Уловив в голосе Уитни явную иронию, Миранда слегка нахмурилась.
– Знаю, ты, должно быть, обеспокоена, но я все могу объяснить.
– Не дай мне прервать тебя (Перефразировала цитату из песни Don’t let me stop – а song – Прим.пер.).
– Может, лучше присядем? – предложил Адам.
– Кто вы такой? – спросила Миранда.
– Адам Хантер.
Она выдохнула с явным облегчением.
– Племянник Кэлвина. Ну конечно.
Миранда пригласила их в просторную комнату с окнами, выходившими на бухту. Солнце уже село, но света было еще достаточно, чтобы оценить великолепие пейзажа. Уитни знала, что Миранда здесь по своей воле, и все равно не могла избавиться от ощущения одиночества и оторванности, разлитого вокруг. И постаралась подавить в себе сочувствие к кузине, решив сначала разузнать побольше.Ведь из–за нее Уитни потеряла все свое имущество и чудом осталась в живых.
Миранда села на стул, а Уитни с Адамом – на диван. Молчание затягивалось.
Наконец, Миранда заговорила:
– Не хотелось тебе лгать, но… я должна была тебя защитить.
От чего? Уитни готова была закричать, но Адам сжал ее руку, напоминая, что кузине надо дать выговориться.
– Понимаешь, я и предположить не могла, что ты окажешься у меня на пороге в поисках пристанища. Я уже тогда планировала уехать. Мне надо было покинуть город. – Она обвела рукой вокруг: – Мы планировали сюда переехать. Все было уже устроено, оставались лишь последние детали, а тут, откуда ни возьмись, появились вы.
Выпалив все это на одном дыхании, Миранда замолчала. Повисла неловкая пауза. Через открытые двери Уитни слышала, как прибой накатывает на песчаный берег.
– Мы? – подтолкнул ее к продолжению Адам.
Внимательно взглянув на него, Миранда продолжила:
– Мы с вашим дядей были вместе больше двух лет и планировали переехать сюда после… – она помедлила, – после того, как Кэл покончит со своим судейством на собачьих выставках.
Уитни ждала, не добавит ли Миранда еще чего–нибудь, но в комнате слышался лишь шум прибоя, добавлявшего нотку соли в пропахшую корицей комнату. Искоса взглянув на Адама, Уитни заметила, что тот изучает Миранду.
Наконец Уитни почувствовала, что больше не в состоянии выносить это напряжение.
– С чего бы кто–то мог так сильно желать твоей смерти, чтобы бросить в твой дом самодельную бомбу и едва не прикончить меня?
Густые ресницы, что отбрасывали тень на щеки Миранды, взлетели вверх.
– Что? Кто–то…
– Ты слышала, что я сказала. Кто–то взорвал твой коттедж. Слава богу, меня тогда в доме не было.
Миранда с ужасом воззрилась на Уитни:
– Что? Не могу себе представить… – Вскочив, она ринулась к открытым дверям, ведущим во внутренний дворик, на мгновение замерла, глядя на море, потом медленно вернулась на место. – Я… я виновата… так виновата. Я и подумать не могла, что до этого дойдет. – Она нахмурилась. – И так скоро. Я не ожидала, что все случится так скоро.
– Почему бы вам все не объяснить? – с сочувствием спросил Адам.
Должно быть, вошел в роль хорошего копа, решила Уитни. Адам производил впечатление постороннего, непричастного к событиям человека. Она готова была накричать на свою кузину за то, что та не предупредила о грозящих неприятностях.
– Это долгая история. Даже не знаю, с чего начать.
– У нас вся ночь впереди, – Адам взглянул на Уитни. – Уитни едва не погибла. Она потеряла все, что имела…
– Лекси погибла?
Уитни покачала головой:
– Нет. Собаки были со мной, но бомба вызвала пожар, из–за которого я осталась в чем была.
– О господи! – Миранда на миг прикрыла глаза, потом обратилась к Адаму: – Я узнала вашего дядю как следует, лишь прожив в коттедже некоторое время. По большей части Кэл находился за рубежом, судействовал на собачьих выставках. Но постепенно мы начали проводить вместе все больше и больше времени. И полюбили друг друга.
Уитни попыталась представить себе влюбленную Миранду: за ней вечно волочились мужчины, но она всегда казалась старше и умнее своих кавалеров. Кузина никогда не относилась к ним серьезно, поэтому Уитни вполне могла представить, что Маринду увлек зрелый, искушенный в жизни мужчина.
– Кэл не хотел, чтобы я так много работала. Он начал давать мне деньги.
– Мы знаем, что вы работали стриптизершей в "Шафран Блу", – сказал ей Адам.
Миранда перевела взгляд на Уитни. Через загар пробился румянец стыда.
– Да, я некоторое время занималась стриптизом, – сконфуженно признала она.
– А дяде это не нравилось. Я прав?
Тень улыбки мелькнула на лице Миранды:
– Да. Кэл был несколько старомоден. Он настоял на том, чтобы я прекратила это занятие.
– В начале каждого месяца он выдавал вам по три тысячи долларов наличными, так?
Интересно, как Адам узнал об этом? В душу Уитни закралось какое–то тревожное чувство.
Миранда кивнула:
– Да. И этого вполне хватало, хотя в "Шафран Блу" я зарабатывала больше.
– А что ты сделала со страховкой, которую получила после смерти родителей? – спросила Уитни.
– Большую часть денег я инвестировала в фондовую биржу. Тогда высоко котировались акции технологических компаний, и я посчитала, что смогу сорвать большой куш. Поначалу так оно и было – на бумаге. А потом я потеряла все, до последнего пенни. К счастью, кое–что было отложено на жизнь, потому я и смогла помочь твоей маме, когда ей понадобились деньги. Но на это ушло последнее.
Уитни почувствовала угрызения совести. Оказывается, она совсем не знала кузину, потому что никогда бы не подумала, что такая женщина, как Миранда, способна на рискованную биржевую игру. Но ошиблась. И до глубины души трогало то, что кузина отдала последние деньги, чтобы помочь матери Уитни.
– Мы с Кэлом осели здесь в прошлом году, – продолжила Миранда. – Я поначалу думала, что мы просто едем порыбачить. – С минуту она печально смотрела на океан. – Он обожал рыбалку. Мог часами качаться в лодке, ожидая клева. Я никогда не понимала прелести такого занятия. Но что с того? Я до заката торчала на пляже, жарилась на солнце и читала книжки, ожидая, когда вернутся рыбацкие лодки.
– А в паспорте у вас нет отметки о въезде, – сказал Адам.
– Кэл арендовал самолет. Мы вылетели с частного аэродрома и приземлились на частной полосе, построенной специально для этой компании. Паспорт был при мне, но никто так и не удосужился проставить там отметку о прибытии.
– Частные аэродромы часто этим грешат, – заметил Адам.
– Оказалось, что в Корона–дел–Мар Кэла интересует не только рыбалка. Он планировал купить здесь недвижимость. Эта вилла привлекла его красивой панорамой. Кэл любил смотреть на океан – вид на него открывается отсюда, из кухни и из нашей спальни. – Она медленно, судорожно вздохнула, на глазах выступили слезы. – Жаль, что ему не довелось вдоволь налюбоваться всем этим.
Адам пристально вгляделся в лицо Миранды:
– Как умер мой дядя?
– Ранним вечером Кэл пожаловался на боль в груди. Он никогда не страдал изжогой, но тут решил, что это она и есть. – Миранда беспомощно развела руками. – Отвези я его тогда в больницу… Но я ему поверила. Затем в офисе, когда мы смотрели по интернету прогноз погоды в Канкуне, Кэлвин начал задыхаться. – Она умоляюще взглянула на Адама, по щеке скатилась слеза. – Такого приступа удушья я не видела никогда. Казалось, Кэл хочет закричать, но не может. А потом он вдруг обмяк на стуле. Я пыталась нащупать пульс. Безуспешно. И тогда я набрала 911.
– Почему вы ушли? – спросил Адам. – Когда приехала неотложка, рядом с ним никого не было.
– Кэл всегда настаивал на том, чтобы мы соблюдали осторожность. Он не хотел, чтобы кто–нибудь узнал о нашей связи. – Ее глаза потемнели от страха. – За несколько дней до смерти он сказал, что его жизни угрожает опасность. Я боялась, что меня убьют.
– Почему ты мне ничего не рассказала? – закричала Уитни.
Глава 33
Уитни, ожидая ответа от Миранды, повторила:
– Почему ты мне не рассказала?
Та смахнула слезы со щек тыльной стороной ладони.
– Уитни, клянусь, мне и в голову не пришло, что тебе будет грозить хоть какая–то опасность.
– Почему не пришло? Мы ведь довольно похожи внешне, нас по ошибке легко могли спутать.
Миранда заерзала на стуле.
– Может, глаза похожи, но я бы не подумала, что кто–то… – Она повернулась к Адаму: – Как считаете, мы похожи?
– Только не для меня. Впрочем, я сижу очень близко к вам. Издали вы обе блондинки…
– Я выше на пару дюймов, – возразила Миранда. – И у меня удлиненный овал лица.
– В темноте… трудно различить, – заметил Адам. – Тот, кто не знает вас хорошо, мог бы…
– Почему ты просто не предупредила меня? – в каждом слоге эхом отдавалось то, что Уитни расстроена.
– Не подумала, что так уж нужно. Они не должны вернуться до следующей недели.
– Стоп, – поднял руку Адам. – Давайте сначала. Объясните все. Кто "они"?
С секунду Миранда молчала, словно прикидывая, с чего начать.
– Мы с Кэлом полюбили друг друга. Он всегда говорил, что жалеет о том, что не встретил меня давно. Послушайте, Кэл всегда мечтал о сыне. Сыне, похожем на вас.
Если это и задело Адама, то он и виду не подал. На лице вежливое внимание, просто странно бесстрастное выражение. Оно напомнило Уитни, как он вел себя, когда они только познакомились.
– Хотя Кэл был на двадцать лет меня старше, он хотел детей. Не могу выразить, как он взволновался, когда я сообщила ему, что беременна.
– О боже, – воскликнула Уитни. – Неужто ты беременна?
Миранда любовно погладила животик:
– Уже больше трех месяцев.
Уитни покосилась на Адама. Его застывшее выражение не изменилось.
"Он что, каменный? – подумала она. – Будущий малыш будет его кузеном".
– Если вы носите его ребенка, почему он не изменил завещание?
– Он хотел, чтобы вы унаследовали недвижимость. Приличная часть денег была на оффшорных счетах. Он устроил так, чтобы все деньги перешли бы нашему ребенку, если бы с Кэлом что–нибудь случилось.
– А ведь с дядей кое–что случилось.
Внезапно намек на едкий сарказм прозвучал в голосе Адама. Миранда вздрогнула, словно тот ударил ее. Что он имеет в виду? Что Миранда имеет отношение к смерти его дяди? Это ведь был обычный сердечный приступ, разве не так?
– Ваш отец… От–тец Кэла… – Голос Миранды сорвался. – Оба умерли в относительно молодом возрасте от проблем с сердцем. Я пыталась убедить его питаться по–другому и больше двигаться, но…
– Он принимал что–нибудь в ночь, когда умер?
– Нет. Зачем?
Не ответив, Адам спросил:
– Где вы ели?
– Готовили дома на гриле. Меч–рыбу. Единственную рыбу, которую он любил. – Миранда выдавила смешок. – Он увлекался рыбалкой, но терпеть не мог рыбу. О, он бы приготовил рыбу, как гурман, но придирался бы к тому, что приготовил. – Миранда поколебалась секунду, устремив взгляд на бухту, где уже сгущалась тьма. – До меня дошло. Вы думаете, я убила его.
– А вы убили? – в ответ резко сказал Адам.
– Конечно же, нет! Я любила его. – Миранда обратила взор к Уитни. – Полагаю, Кэл напоминал мне моего отца, но не только. Он был таким умным, столько повидал, объездил весь свет. Он был настоящим мужчиной, не то что мальчики, с которыми я привыкла встречаться. – Она снова обратилась к Адаму: – Я его не убивала. Кому бы захотелось сбежать и прятаться в одиночестве?
– Почему же ты прячешься? – спросила Уитни.
Миранда не ответила. Уитни взглянула на Адама. Он не изменил сурового выражения лица, но она вдруг почувствовала, что ему известен ответ. Или известно гораздо больше, чем Адам рассказал ей. Внутри стала медленно закипать ярость.
– Мы приезжали сюда в прошлом декабре, – сказала Миранда. – В то время я не знала, что это была своего рода проверка. Кэл хотел посмотреть, понравится ли мне жить здесь. В Новый год он сказал, что собирается уехать – навсегда. Видите ли, я привыкла, что Кэл на несколько недель уезжал за границу на собачьи выставки. Но он объяснил, что на сей раз все будет по–другому. Он несколько лет не будет возвращаться и не сможет связаться со мной. Короче, я могла бы его больше не увидеть.
– Несколько лет?
– Я тоже его об этом спросила, – откликнулась Миранда на вопрос Уитни. – Кэл сказал, что могло бы пройти два, три и даже пять лет до его возвращения. Он хотел, чтобы я поехала с ним, но сказал, что я должна очень хорошо подумать. Захочется ли мне уезжать на такой долгий срок? Смогу ли я жить, порвав все связи?
– Не показалось ли его требование странным? – спросил Адам.
– Конечно. Я потребовала объяснений, но ваш дядя сказал, что пояснит детали, только если я соглашусь поехать с ним.
– Как ты могла согласиться? Ведь вся твоя жизнь связана с Сан–Диего, – сказала Уитни.
– Правда? Какая жизнь? Ухаживать за собаками? Я ходила в колледж, но я – не ты. Я ненавидела учебу. И не нашла занятий по душе… кроме как стать матерью.
Уитни понимала. Миранда лишилась семьи. И так и не смирилась с этим. Уитни решила, что на месте кузины могла бы испытать то же самое.
– Я узнала, что ты вернулась в город, – напомнила Миранда Уитни. – Но мы ведь не виделись друг с другом. Меня там ничего не держало. И никто. У меня был только Кэл. Я действительно любила его. И была готова последовать за ним куда угодно.
Уитни ничего не могла поделать: ей было стыдно. Стоило бы приложить больше усилий, чтобы видеться с Мирандой.
– Утра вечера мудренее: первым делом на следующий день я заявила Кэлу, что поеду с ним. – Она помолчала секунду, вглядываясь в воду, словно припоминая подробности того разговора. – Кэл немного рассказал о своем бизнесе. Он сказал, что выступает посредником в продаже оружия.
– Используя собачьи выставки, как прикрытие, – мимоходом вставил Адам.
Ух ты, подумалось Уитни. Вот вам и схема. Все правильно. Адам действительно знал больше, чем говорил. Бедный малыш Джаспер был всего лишь прикрытием, поводом ездить за границу.
– Точно. Я, конечно, была потрясена. Кэл мне всегда посылал по электронной почте фото Джаспера с выставок. Другие события он едва упоминал, но всегда посылал мне письма, рассказывая о местах, где останавливался или обедал. Оглядываясь на прошлое, наверно, стоило что–то заподозрить, поскольку он никогда не брал меня с собой.
Уитни попыталась представить ожидание по несколько недель дома. Потом она вдруг осознала, что это мало чем отличалось от ее жизни, когда Райан проходил резидентуру. Он шесть дней в неделю проводил в больнице. А когда приходил домой, то просто хотел есть и спать. И больше ничего. С таким же успехом он мог жить на другой планете.
– По большей части клиенты Кэла были в Африке или Южной Америке, но сделки он осуществлял в Европе. Он всегда приурочивал свои путешествия к собачьим шоу. Видите ли, он распоряжался трансакциями для вооружений, но фактически с оружием не имел дело.
– Это было незаконно? – поинтересовалась Уитни.
– Зависело от того, что он продавал, – ответил Адам. – Большая часть оружия, которое правительство США позволяет продавать в другие страны, строго ограничена. Наше правительство не любит поддерживать бунтовщиков или партизанские армии.
Миранда пожала плечами.
– Кэл говаривал, что если не он, то кто–нибудь все равно бы совершал эти сделки. И сказал, что проблемы начались, когда он обнаружил, что груз оружия, проданный им группе суданцев, очутился на Ближнем Востоке.
– Ему следовало понимать, к чему это приведет, – прокомментировал Адам. – Бен Ладен находился в Восточной Африке, прежде чем отправился в Афганистан.
– Может, Кэл осознал, что происходит, – голосом, в котором слышалась тоска, произнесла Миранда. – Может, не хотел запятнать свой образ в моих глазах. В любом случае, я согласилась с ним поехать.
– И ты приняла предложение, больше ничего не спрашивая? – не удержавшись от изумления, спросила Уитни. А потом ее осенило, что она часто верила Райану на слово, не проверяя и не задавая вопросов. Ей бы следовало почувствовать, что у Райана зависимость от азартных игр, но ничего такого не произошло. Она пребывала в блаженном неведении.
– Не уверена, что я хотела знать больше. Кэл оставил этот бизнес. Мы собирались начать жизнь сначала. – Миранда секунду поколебалась. – Он объяснил, что люди, с которыми он имел дело, никогда не позволят ему уйти просто так.
– Без передачи им его контактов и доступа к его маршрутам, – добавил Адам.