* * *
"…А вообще, Дана очень добрая и хорошая, - думал я вечером, готовясь смерцать к любимой. - И она даже больше беспокоится о наших с Линой отношениях, чем Уэд. Вернее, не больше, а по-другому, по-женски. Я даже не очень улавливаю, как именно она беспокоится, от чего кажется, что "просто больше".
Она видит, что у нас не все в порядке, и раздражается, что ничего нельзя сделать. Ну, людица, что с нее возьмешь. Они чувствительнее переживают. Иногда так сильно, что внешне им приходится маскироваться, скрывая одно за другим. Вон, как утром, она сказала обидные слова, но лишь для того, чтобы заслонить свою боль от того, что мы с Линой никогда не сможем закружиться в любовном танце над зеркальной гладью озера. Я успел уловить этот образ у нее внутри, прежде чем она закрылась, а потому почти не обиделся…
Впрочем, пора оставить утренние впечатления! Теперь все мысли - моей любимой!…
Я сосредоточился и смерцал к Лине домой. Я уже привык к замкнутым пространствам, а потому немного задержался в своем углу. Лина опять что-то изменила, и я обязательно должен был это заметить…
Когда я стал каждый вечер приходить к ней домой, любимая устроила мне "телепортатор", как она говорила. Сначала просто расчистила угол в комнате, чтобы я не появлялся где попало и не ушибся о мебель.
Потом в этом углу появился ковер, потом цветы на стенах - сначала не настоящие, как и все в городе, но Лина заметила мой ужас при их прикосновении. Я старался не показать, но она заметила… Обиделась, но ненастоящие цветы убрала, а через два дня на стенах появились живые цветы в странных глиняных емкостях. Я так обрадовался!…
А однажды я появился, когда у Лины были гости. По-моему все испугались, так что я сразу смерцал обратно в лес. После этого мой угол был отгорожен ширмой. Стало тесно, но зато теперь Лина каждый день что-то улучшала в моем углу. Похоже, она меня все-таки любит, хоть и по-своему…
Растений на стенах становилось все больше, а яркий ненастоящий свет вверху теперь сам собой смягчался, когда я появлялся. Как мне объяснила Лина, без него не росли растения. Странно, что настоящим растениям достаточно ненастоящего света. Для меня он был слишком резкий, так что раньше приходилось закрывать глаза. А теперь уже несколько дней можно было мерцать к Лине не боясь ослепнуть, так что я, оказавшись в своем углу, первым делом осмотрелся, чтобы не упустить чего-то нового.
Вроде ничего, но через мгновение я замер, отчетливо услышав журчание воды! Я подумал, что еще не полностью смерцал и слышу звуки леса, - такое бывает. Но тут же сообразил, что мерцал с очень удаленного от любой воды места, так что журчание явно где-то здесь. Причем, совсем не искусственное, как у Лины в ванне (место, где гордейцы играют с водой), а самое настоящее журчание лесного ручейка!
- О, мой Мяу пришел! - раздался голос Лины.
- Как ты принесла в город ручеек? - спросил я, выходя из-за ширмы.
- Нравится?… - довольно рассмеялась она. - Потом расскажу, а сейчас иди ко мне. Я уже заждалась…
Лина лежала на кровати, готовая к гордейской любви.
Я сосредоточился, направил вниз кровь и начал воспроизводить сегодняшний сценарий, как обычно составленный на основе фильмов из энциклопедии Ауиниоана:
- О, любимая, ты так прекрасна сегодня! Твое тело, словно розовый коралл среди белой пены простыней… Я вижу острова твоих грудей, и мне хочется превратиться в маленького пушистого котенка, забраться тебе на грудь и шершавым языком прикоснуться к твердым соскам…
- Господи, ты чего опять начитался, дуралей? - ласковым, хрипловатым от едва сдерживаемого волнения голосом, сказала Лина. - Кончай трепаться, мне уже никаких прелюдий не надо, просто хочу тебя!…
Она вскочила, схватила меня и повалила на кровать.
"Ну, вот, - грустно подумал я. - Опять весь сценарий насмарку…"
* * *
Мне нравились моменты, когда все мучения ритуала заканчивались. Лина становилась веселой и разговорчивой, и мы могли просто пообщаться. Через голос получалось медленно и недостоверно, но что поделать?…
- …Сначала я просто хотела купить колонки, поставить запись звуков леса, да и не париться. Но когда пришла в аудио-салон, мне объяснили, что качественный, неотличимый от настоящих явлений звук за пару сотен не купишь. И начали вешать лапшу на уши про какие-то усилители, декодеры, акустику за много штук денег… В общем, ушла я от них, решив, что ты со своим слухом фальшивку обнаружишь, будь она хоть за сто тысяч. Поступила проще, но зато эффективней!…
Я видел устройство для журчания. За ширмой стояла коробка, в которой по прерывистому желобку текла вода. Падая и перетекая, она журчала, как самый настоящий ручей. Вначале я поверить глазам не мог, потому что вода сама поднималась из коробки наверх, к началу желобка! Понятно, когда разумный человек летает, но чтобы вода!…
- А насос я убрала подальше, чтобы ты его просто так не услышал, - объяснила Лина.
И я пошел смотреть, как в ванне жужжала какая-то штуковина, благодаря которой вода научилась течь вверх.
- Чего только гордейцы не выдумают, лишь бы не живое было! - удивленно воскликнул я. - Наверное, в душе они страдают от своей ущербности, и пытаются искусственно подражать людям…
Я осекся. Так привык говорить вслух, что и эти мысли произнес.
Но Лина не обиделась, только рассмеялась.
- Не забывай, что это вы от нас произошли, а не мы от вас. Так что не гордись слишком-то. Да и не чем вам гордиться. Вы просто дегенераты, которые не смогли сохранить цивилизацию.
- Как это?…
- Да вот так!
Мне вдруг впервые пришло в голову расспросить Лину об их истории. Наверняка, версия гордейцев отличается от изложенной в эссе Ауиниоана.
- Подожди, а мы разве не две различные, просто очень похожие расы? Мой друг ученый говорил, что вы - это люди, которые не смогли перейти на следующую ступеньку эволюции из-за генетической неполноценности.
- Что?! Чушь какая!
- Да-да, наверное, чушь, но, любимая, прошу, расскажи, почему так случилось? Почему появились люди… ну, то есть появились мы, а кто-то остался таким же?…
- У меня по истории "неуд" был, - непонятно ответила Лина, но злиться вроде перестала. - Ну да ладно, сейчас попробую вспомнить… В общем, раньше везде были города, люди жили, не тужили, а потом некоторые начали болеть, мутировать. Кто-то копыта отбрасывал, а кто-то выживал и что-то там такое приобретал. Мысли читать, слышать за десять километров, перемещаться с большой скоростью… Ну и так далее. Сначала этих больных отлавливали, изучали, а потом один ученый выяснил, что в человеке есть ген, отвечающий за всю эту чепуху. И если его вывести из равновесия, то человека начинает колбасить. Ну и, зараза, высказал теорию, как этот ген из равновесия выводить. Люди рванулись все пробовать. Прикольно же! А когда спохватились, то людей-то почти и не осталось, а одни лесные мутанты… Нет, сначала они не лесные были, потому что лесов никаких не было. Но вы же потом придумали деревья, траву, птичек, всю эту живую канитель, так что скоро от Всемирного Мегаполиса остались считанные города. Ну, не совсем скоро, наверное. Я не помню, говорю же, не лады у меня были с историчкой в школе. Дура старая, до сих пор ее помню!…
- Лина, только не отвлекайся! - воскликнул я, зная манеру любимой переходить с темы на тему. Обычно это было весело, но не сейчас! Я впитывал информацию и вот-вот готов был задать очень важный для меня и моей любви вопрос. Но вопрос еще не сформировался, и надо было, чтобы Лина продолжала говорить. - Расскажи еще про историю, пожалуйста. Не про другое!
- А что еще рассказать?… - Она хмыкнула и задумалась. - Ну, помню там разные имена, даты… Но смутно… А, вот! Был еще у нас раздел древней истории, так там одни теории. Один прикольный мужик интересно писал. Мол, до эры Мегаполиса на нашей планете было примерно, как теперь, то есть растения везде и все такое. Вот мудак, да? Как же это могло быть, если лесные мутанты появились уже после Мегаполиса?… Потом этот ученый… как же там его фамилия?… Забыла. На "а", вроде, начинается… В общем, он сам мутировал, ушел в лес, и его теорию запретили… И правильно, предатель хренов… Навыдумывал всякой ерунды, а потом решил жить по этой ерунде. Такие выкрутасы обычно плохо заканчиваются. Вот одна моя подруга… да ну, какая там подруга, так, знакомая. При том дура полная. Просто мы раньше вместе работали, и я знала о ее проделках. Так вот она однажды решила учудить…
- Подожди, Лина! - Я разволновался. - Этот ученый, который сначала гордейцем был, а потом, как ты говоришь, мутировал и ушел в лес… Он ведь… давно жил?… Ну, в те времена, когда все начали превращаться… в этих… ну, в нас?…
- Давно?… Нет. Какое "давно", если я по его учебникам училась? Несколько лет назад их изъяли, как работы предателя. Скандал был на весь мир. Я потому и вспомнила о нем…
- Значит… - Мой голос задрожал, готовый выдать самый важный вопрос: - Значит, и сейчас гордейцы могут становиться людьми, а не только в те давние времена?…
Лина посмотрела на меня, как на очень-очень глупого.
- Конечно! - фыркнула она. - Я же тебе сказала, что не задирай нос. Что это вы от нас произошли, а не наоборот. И любой из нас при желании может научиться и мысли читать, и нюхать за километры, и… что вы там еще умеете?…
- И… любить?…
- Это я и так умею! - Она кувыркнулась и оказалась на мне. - Сейчас покажу. Поскакали?!
- Подожди, Лина! - я крепко обнял ее, не давая двигаться, а потом нежно, но настойчиво уложил рядом. - Значит, ты можешь научиться понимать меня внутри? Как это у вас называется? Телепатия?… Ты можешь ей научиться?!
- Да любой может!
- И что, это трудно? Или связано с условностями городской жизни, то есть… запрещено? дорого?…
Я не знал точно, что значат эти и многие другие слова, но довольно хорошо научился применять их по наитию. И ошибался все реже и реже.
- На счет "дорого" - не знаю. Думаю, не дешево, но вполне доступно. На счет "трудно" и "запрещено"… Еще недавно было запрещено, а сейчас, вроде, не особо преследуют, потому что настоящим горожанам это не надо, так что фирм по "развитию экстрасенсорных способностей" и нет, так, частники остались. Вон, неделю назад у нас на подъезде объявление было. За две недели обещают научить. Ну, в реальности, значит, месяц. Так что и не запрещено, и не трудно. Я вон, на курсы продвинутого менеджмента полгода ходила…
- Объявление?…
- Ну да. Я даже сорвала его зачем-то. Где-то на столике валяется… - Она потянулась в сторону и вскоре нашла мятый лист бумаги. - На, читай… А, ты же не умеешь… Сейчас…
Она снова потянулась к столику, взяла странную, очень причудливо изогнутую веточку с прозрачными вставками, надела на лицо и сказала:
- "Вы хотите достичь успеха в бизнесе? Хотите узнать планы конкурентов? Вы боитесь, что вас обманут на переговорах? Не беспокойтесь, пройдите двухнедельный курс деловой телепатии, и мы гарантируем…" Ну и так далее.
- Значит, ты можешь научиться разговаривать внутри! - с восторгом сказал я, не обращая больше ни на что внимание.
- Могу.
- И ты пойдешь туда?!
- Нет, конечно! - Она фыркнула, смяла объявление и бросила в урну для бумаг.
- Почему? - Я озадаченно смотрел на нее.
- Да кто же из настоящих горожан поведется на эту дерьмовую рекламу? Давно же известно, телепатия - первый шаг к деградации. Сначала выгонят с работы, потому что с телепатом никто дел иметь не будет. А тебя рано или поздно вычислят, как ни старайся. И пару лет будешь слоняться по работодателям, как последний изгой. Потом с квартиры погонят… А там и пойдет, поедет. Хочешь, не хочешь, а окажешься в лесу…
- Но Лина, ты бы могла не пользоваться внутренним разговором в городе, только со мной. Ты не представляешь, как это сложно - выражать свои чувства через слова. Внутри так красиво, ярко, музыкально, а пытаешься сказать, получается коряво, бледно и не то!…
- Нет, абсолютно исключено. Тут дело не в использовании. Даже если я избегу соблазна использовать телепатию на работе, то все равно это будет первым шагом в лес. Любопытство - страшная сила: попробую читать мысли, видеть эти твои "красиво и ярко", мне потом захочется и левитировать, и в море часами плавать не дыша… Ведь тот ген, про который я тебе говорила, уже будет выведен из равновесия. Нет, нас очень четко учили на этот счет: если хочешь остаться патриотом Мегаполиса, спасти последние остатки естественной среды от живого засилья, никогда и ни при каких условиях, не соглашайся на разные… Понимаешь?
- А разве ты не хочешь стать такой же, как мы?…
- Что?!! - Она расхохоталась. - Шутишь? Бегать голой по лесу без дела и цели. Нахрена? Здесь у меня работа, свое дело, достижения, перспективы. Есть смысл какой-то, ради чего жить. Все устроено по правилам и законам. Есть потребности, которые не позволяют расслабиться: за квартиру платить, за машину, техника разная, еда… Есть работа, которая помогает мне эти потребности удовлетворять. Я нахожусь в социуме, где каждый нужен, где все друг с другом связаны, словно в одной лодке. Понимаешь? Весь город - это одна большая лодка, которая плывет по океану вашего дурацкого леса, в котором нет никакого смысла. У вас нет потребностей, вещей, престижа, конкуренции… Даже секса нет! Зачем вы живете? Слоняетесь, как чудики, не зная чем заняться. Ну и научился ты мысленно разговаривать. И что? Это значит, сотовые телефоны не нужны? А ведь телепатия - она в любой голове одинаковая. Ты не вытащишь из сумочки телепатию от "Кармано Белуччи" с брюликами вокруг экрана и не скажешь по ней, на зависть окружающим: "Ал-л-ло-о…" Вот я и повторяю свой вопрос: нахрена мне становиться такими, как вы?!
- Чтобы испытать чувство любви… Настоящей, от которой сердце открывается и уносится высоко-высоко, туда, где живет…
- Да какой, к черту, любви?! Не вешай мне лапшу! Меня все устраивает… Ладно, не нервируй меня. Я телик посмотрю, а ты как хочешь. Можешь поваляться рядом, а можешь к себе в лес убираться… И запомни, если еще раз заведешь речь о телепатии или еще какой херне, мы с тобой расстаемся, понятно?…
- Расстаемся?
- Да. Ты уходишь и начинаешь любить кого-то другого, а я ищу себе нормального городского мужика. Пусть живет где-нибудь рядом, пока не надоест.
- Как это "любить кого-то другого"?
- Слушай, достал уже. "Расстаемся" - это значит, я тебя больше сюда не пускаю. Загораживаю твой угол сервантом и вызываю охрану, если ты появишься где-то еще. И люби себе где-то в лесу, раз другую найти не можешь, но на расстоянии. Понятно?…
Теперь стало ясно, что значит "расстаться", и я кивнул. А потом вычистил из памяти все, что касалось сегодняшнего разговора. Телепатия, способность гордейцев стать людьми и прочее. Жить и любить Лину, зная, что она могла бы стать настоящей, но не хочет, было бы очень тяжело. Гораздо тяжелее, чем сейчас, когда я больше не знаю о том, что… О чем я не знаю?…
* * *
Мой уголок в комнате Лины становился все больше похож на лес. Она действительно старалось, и это грело сердце, пусть и сквозь не проходящую грусть.
"Все- таки она любит! Пусть ограниченно, так, как ей позволяет ее гордейская неполноценность, но любит!"
В этот день я особенно долго плавал в любимой лагуне южного моря. Смерцал туда еще с утра, а потом нырнул и тихонько парил среди кораллов. Потом забрался в пещерку и долго смотрел вверх сквозь толщу воды, наблюдая за игрой света и красотой тропических рыб. Потом еще "полетал" в воде, готовясь к настоящему полету. Он легче дается после того, как долго поплаваешь.
Между моим лесом и берегом любимой лагуны довольно далеко, если мерить обычным расстоянием. Конечно, если мерцать, то совсем рядом, но я специально тратил много часов, чтобы полетать…
С берега моря я мерцал прямо в воздух, на максимально видимое расстояние, и начинал падать, стараясь удержаться и планировать, словно в воде. Когда падение было уже не остановить, я смотрел вперед и снова мерцал как можно дальше. И снова падал. Так я добирался до леса, измученный, но очень довольный: с каждым таким перелетом оставаться в воздухе получалось все дольше и дольше. Я старался не думать о том, что это умение мне не пригодится, потому что люблю гордейку, а не людицу. А ведь только с людицей можно подняться над землей и раскрыть свою душу…
К вечеру добрался до родного леса и немного отдохнул. А когда все вокруг стали собираться ко сну, я смерцал к любимой. В городе в это время, как говорила Лина, "только начиналось самое интересное". Но я так и не посмотрел на это "интересное". Ни разу после первого своего знакомства с городом сквозь окна машины, я не появлялся на его улицах…
После ритуала мы какое-то время молча лежали. Она отдыхала, а я фантазировал о том, как мы с Линой поднимаемся над гладью…
- Слушай, давно хотела поговорить об этом, да все забывала, - вдруг сказала она, и я тут же вернулся из грез. - Я давно поняла, что ты кайфа со мной не ловишь. Ну, физического, я имею ввиду. Видимо, у вас там и правда все атрофировалось. Вначале думала, ну и пусть. Самому надоест, отвяжется, а я пока покайфую с нормальным мужиком, а не с этими городскими заморышами…
- Ну, почему же, я радуюсь, когда с тобой… Ведь я тебя люблю. И стараюсь любить, как ты это понимаешь!
- Вот именно! Но для тебя-то это не в кайф! Ты от чего-то своего тащишься. Вот меня последнее время совесть стала грызть. Ты для меня стараешься, а я даже не пытаюсь. Ну, и любопытство тоже… Короче, раз ты ради меня любишь по нашенскому, то давай я попробую по вашему. Я, в общем-то, не дура, обучаюсь хорошо. Так что буду тебе делать ваш лесной секс, даже если он мне не в кайф окажется. Попробую, по крайней мере. Есть у вас какие-то книги, фильмы?… Ну, или что-то, чтобы я посмотрела хоть, как у вас это дело…
- Ты правда захотела меня любить?! - не веря своим ушам воскликнул я.
- Эй, ты чего засиял, как лампочка? - засмеялась она. - Просто мне интересно стало. Ничего не обещаю, но попробую. Так есть у вас фильмы с лесной порнушкой?
- Фильмов нет.
- И книг, понятное дело, тоже, - вздохнула она. - Жалко. И как же мне взглянуть на вашу лесную любовь?
- Можно посмотреть, как Уэд и Дана любят друг друга, - сказал я. - Они сами не так давно предлагали. Сказали, что если ты захочешь, то можешь приходить…
- О, интересно! Они что, вуайеристы?
- Нет, они мои друзья, - ответил я и стал искать Ауиниоана, чтобы найти в энциклопедии незнакомое слово. Но ученый, видимо, спал.
- Хм, я бы не отказалась поглазеть в живую. Даже возбуждаюсь от таких мыслей, хотя и не знаю, что увижу… Ладно, когда устроишь экскурсию?
- Можно хоть завтра.
- Отлично, тогда завтра вечером вместо того, чтобы самим кувыркаться, поедем смотреть лесную эротику.
- Почему вечером? - удивился я. - Люди любят друг друга утром, когда солнце восходит и вода…
- Утром?! - Лина поморщилась. - Вот, черт! "Когда солнце восходит", это же в пять утра, наверное?! Я на работу в семь встаю, и то еле-еле. А завтра выходной, я обычно до двенадцати валяюсь… Впрочем, ладно. Если надо, я без вопросов. Только договоримся сразу: ты остаешься сегодня здесь и завтра утром меня будишь, потому что сама я ни за какие коврижки не встану. Понятно?
- Хорошо! - Я радостно кивнул.