Я говорил искренне, потому что мой горн уже торчал торчком, а яйца ломило от нетерпения. Но я должен был успокоить Фрэнсис, чтобы избежать неприятностей.
- Знаешь, в тебе, действительно, что-то есть, ты мне очень нравишься.
Я протянул руку к плечу Фрэнсис, но она ее тут же сбросила. Это не лучший способ обращаться со мной, я такого не допускал.
Пришлось тут же сорвать с нее лифчик - и вот они уже передо мной, две дерзкие грудки, твердые, с розовыми, устремленными вверх сосками.
Фрэнсис испуганно прикрыла крест-накрест груди руками, и я использовал этот момент, чтобы сдернуть вниз ее трусики. Однако в последний момент она этому помешала, успев широко раздвинуть ноги. Скверно, значит, придется разорвать ткань. Я схватил трусишки обеими руками, и - р-р-раз! - они разлетелись. Теперь на ней оставались только поясок и чулки. Ну и пусть остаются, это только сильнее возбуждает.
Эта девчонка не подходила ни под какую схему. Только что она широко раздвигала ноги, а теперь сжала их плотно, словно "железный занавес". Но теперь, по крайней мере, мне не составляло никакого труда отнести ее на кровать. Я положил ее и стал целовать повсюду. Глупая девчонка все еще пыталась сопротивляться. Я прижался сильнее своей грудью к ее маленьким грудкам. Это было приятно. Но она не позволяла целовать их. Это было неприятно. Я сжал ее сосок пальцами, в ответ она оцарапала меня. Это всегда выводило меня из терпения, потому что кожа у меня тонкая.
Тем не менее, я должен был соблюдать нежность, однако мой Малыш-Джонни требовал соблюдения и его прав. Попытаюсь воззвать к ее разуму.
- Да не воюй ты со мной, глупышка, расслабься, и ты увидишь, как тебе будет хорошо… Ты находишь, что мой Малыш слишком велик для тебя, что он причинит боль? Вы все так думаете поначалу, а на самом деле все происходит наоборот, очень хорошо…
Я снова попытался ее поцеловать, и она снова не далась. До сих пор я старался не слишком агрессивно вести себя, но теперь мне уже не терпелось ворваться, наконец, в ее маленький замок. Я схватил обе ее ляжки изнутри и раздвинул их, она обладала хорошими мускулами, и мне пришлось изрядно приложить силу. Медленно открылась золотистая рощица… Еще одно усилие, и вот оно, прелестное маленькое влагалище и розовый носик, торчащий под тугими завитками волос.
Эта картина заслуживала кисти гения, и мой Малыш-Джонни задрожал от восторга, завидев полураскрытые темно-розовые губы. Я направил его между ляжек вперед и ввел а чуть распахнутую дверцу. Как только его обнаженная булава коснулась деликатных мест, Фрэнсис отреагировала весьма неожиданно: она вцепилась мне в лицо раньше, чем я успел увернуться.
Теперь я уже разозлился по-настоящему:
- Если сделаешь так еще раз, ты об этом сильно пожалеешь!
Чтобы такое больше не случилось, я захватил ее руки, приехал спину и зад к краю матраса, а ноги перекинул через края кровати.
Тут уже она взорвалась и яростно; завопила:
- Ты свинья! И ты поплатишься за это!
Она попыталась плюнуть в меня, но слюна упала ей же на нос.
- Свинья! Свинья!
Но плеваться больше не стала.
Я попытался снова войти в розовую щель, но она так извивалась, что у меня опять ничего не получилось. К этому моменту она здорово устала, и я смог зажать правой рукой оба ее запястья, а левую послал на разведку. Я ласкал ее упругий лобок, Такой нежный, сразу чувствовалось, что с ним не часто так обращались, можно сказать, на нем еще сохранялась магазинная этикетка. Я опустил руку ниже и коснулся влагалища, но Фрэнсис на это даже не отреагировала, а губы были сухи и сжаты.
Я раздвинул их пальцами и обследовал изнутри, они были мягкими, потом нащупал маленький клитор, он был хорошего размера и удачно расположен - с таким она должна здорово кончать. Я стал легонько ласкать клитор, это заставило ее подпрыгнуть, потом распространил ласки ниже и глубже. И изумился снова - все было абсолютно сухим! Если не применить какую-нибудь смазку, то поршень просто застрянет в цилиндре.
Я сплюнул на ладонь и смочил слюной свое обнаженное орудие. Теперь все было готово к решительным действиям. Держа двумя пальцами губы влагалища раскрытыми, я прижал коленями ее ляжки так, чтобы она не могла их сдвинуть, и ввел головку члена в лоно… Потом мягко продвинул вперед. Вернее, попытался продвинуть, потому что встретил неожиданно препятствие…
Глава 3
Ну и глупый же я негодяй! Я даже не подумал об этом - она же девственница!
Но теперь поздно. Я уже здесь и должен здесь остаться до конца. Я сделаю это, даже если это моя последняя возможность в жизни и мне за это придется попасть за решетку.
И преисполненный восторга Малыш-Джонни бросился силой пробивать себе дорогу.
Фрэнсис продолжала кричать:
- Ты животное, мне больно! Я не хочу этого, отпусти меня!
Она крутила бедрами, пытаясь сбросить меня, но этим только помогала мне проникать в нее все глубже и глубже. Я нажал ее чуть-чуть, и головка моего члена почти целиком погрузилась в ее лоно.
Да, не часто выпадает случай трахать женщину с таким узким влагалищем, как у Фрэнсис, это в самом деле что-то особенное в смысле ощущений. Просто здорово.
Я убрал ладонь с ее влагалища и снова сжал обе ее руки. В этой позиции я чувствовал себя уверенно, но решил чуть-чуть повременить, мне вовсе не хотелось быть зверем и разрывать ее на части.
Распластанная на кровати, Фрэнсис походила на гигантскую бабочку, пришпиленную к доске. Она перестала бороться, только кусала губы, чтобы удержаться от плача, из-под зажмуренных глаз по молочно-розовой коже стекали слезы.
Господи, что же за красавица лежала подо мной! И черный поясок на животе делал ее еще более соблазнительной. От нашей возни чулки отстегнулись и сползли, так что теперь я мог видеть ее чудесные бедра. Да… Она была самой красивой штучкой, которую я когда-либо трахал.
Закинутые руки заставили ее твердые груди с маленькими темно-розовыми сосками еще сильнее податься вперед, мне так и хотелось разгрызть один из сосков, словно зрелую клубничку.
Я не мог больше терпеть, яйца горели уже совсем нестерпимо. Еще одно усилие, еще один толчок бедрами… И вдруг - проскочил!
И тут же раздался пронзительный крик:
- А-а-а!
Но я уже был в самой глубине ее лона.
Сначала она громко кричала, потом застонала, как ребенок, у которого что-то болит, но что именно, он не понимает. Теперь, когда преграда была разрушена, Фрэнсис перестала сопротивляться, только слезы продолжали струиться по щекам, может быть, от боли, но скорее ярости и унижения от того, что такое с ней проделал самый обыкновенный мужчина.
Но теперь поздно… Она дефлорирована, а я чувствовал себя слишком хорошо в этой новенькой, узенькой, маленькой щелке, чтобы остановиться… Я сгреб ее попку, потом отпустил, я врубался в нее мощными ударами своих ягодиц все быстрее и быстрее, я чувствовал так тверд мой член и как туги яйца, я ощущал себя королем… Я уже не контролировал себя… Я кончал, кончал и - а! - я кончил! Горячая струя ударила в ее кровоточащее лоно…
Господи, до чего же хорошо! Оно того стоило…
Я лежал на ней совершенно опустошенный и лихорадочно размышлял. Эта девушка - несовершеннолетняя. Все может завершиться спокойно, но могут и быть неприятности. Я бы предпочел их не иметь.
Когда я расстанусь с ней позднее, я должен расстаться с ней дружелюбной, хорошо удовлетворенной, желающей все повторить опять.
Сейчас главная проблема заключалась в том, что она пребывала в состоянии какой-то заторможенности. По счастью, мой член еще оставался в ней, и теперь я мог и должен был проявить весь свой артистизм.
Я начал ласкать ее шею и плечи, потом надолго задержался на сладких подрагивающих грудях и твердых сосках. Похоже, она стала понемногу успокаиваться.
- Фрэнсис, дорогая, пожалуйста, прости меня… Я не знал… Но ты так прекрасна… Ты должна понять…
Я целовал ее в губы и пытался протолкнуть язык между зубов. Очень медленно и деликатно я начал двигать членом, следя, чтобы не причинить ей боль… Малыш-Джонни немного ужался в размерах, теперь ему было в ее лоне не так тесно. Я осторожно вводил и выводил его, но влагалища не покидал, старался также не очень тревожить ранку в плевре.
Глаза Фрэнсис по-прежнему были закрыты, но она хоть уже не плакала. Я внимательно следил за ее лицом, чтобы не упустить изменений в его выражении. И тут момент наступил - дыхание стало более тяжелым, кисти сжались в кулачки. Я продолжал движения членом очень размеренно и все время ласкал ее ягодицы, ляжки, груди, а одним пальцем неотрывно играл маленькой пуговкой под влажными волосами… И вот уже по всему телу девушки пробежала дрожь, она застонала - но на сей раз не от боли.
Битва была выиграна.
Я видел, как напряглось ее лицо, как расширились ноздри, стоны участились. Этот момент нельзя было упустить - я крепче сжал ее бедра и усилил ритм движений членом. И вот уже Фрэнсис обеими руками закрыла лицо, а изо рта ее вырвался низкий протяжный крик. Ее живот стал отвечать на мои толчки, а крик перешел в громкие стоны…
- Вот видишь, - прошептал я ей на ухо, - я тебе говорил… Ведь хорошо, не так ли?
Теперь только не сбавлять темп, она еще не испытала настоящего оргазма, только прелюдию…
Я работал все быстрее и быстрее, вбивал в нее член все глубже и глубже мощными ударами бедер. Голова Фрэнсис моталась по подушке из стороны в сторону, должно быть, она думала, что умирает и - кончила!
Ее живот содрогался в конвульсиях оргазма, и снова крик - крик изумления "О-о-о!", перешедший в протяжный стон облегчения "А-а-а!"
Она лежала навзничь, широко раскинув ноги, недвижно, белокурые волосы рассыпались по подушке. Между ляжек на простыне расплывалось пятно свежей крови. Я не сомневался, что горничная отеля будет этим весьма раздражена.
Мы оба молчали. Спустя некоторое время я раскрыл рот:
- Тебе было хорошо, правда?
Я провел пальцем по ее соскам, и она медленно стала приходить в себя. Потом, не произнеся ни слова, потянулась к своей одежде.
Я ничего больше не сказал, да и говорить было не о чем. Я уже или выиграл, или проиграл. Либо завтра она снова будет в моей постели, либо я - в дерьме.
Фрэнсис и рта не раскрыла, пока одевалась. Но когда она уже была почти на пороге, я схватил ее, привлек к себе и выдал долгий поцелуй.
- Я дам тебе номер телефона, спросишь мистера Рида, скажешь, что ты Фрэнсис, они передадут мне сообщение… Ты только выжди… В следующий раз будет много лучше, верь мне.
Я распахнул дверь, и неблагодарная девчонка ушла, так и не сказав ни слова.
Похоже, я в чем-то ошибся… Прошло уже пять дней с момента нашей игры в наперсток, а я все еще не имел никаких неприятностей. Но и телефонных звонков не было. Похоже, я еще должен кое-что изучить в поведении женщин, а данный случай отослать доктору Кинси (Альфред Кинси - американский ученый, один из основателей современной сексологии).
Каждый день я заходил в "Эль-Тропико", и женщина за стойкой уже начала уставать от меня.
- Нет, мистер Рид, вам никто не звонил.
Все это произносилось, конечно, весьма вежливо, но с каким-то подтекстом, меня такой тон всегда раздражал. Если она и впредь будет так со мной разговаривать, придется ее проучить.
Невзирая на это, я продолжал исправно угощать ее выпивкой. Она была очень заинтригована, но не задавала никаких вопросов. Мы в нашем мире никогда не задаем лишних вопросов.
Я ушел из бара, потому что должен был встретиться с Джоном Смоллвудом. Он хороший парень, этот Джон, серьезный и честный с ног до головы, по-настоящему приятный малый.
Я уже говорил, что он приехал в Лондон как студент, но, подобно мне, обратился к другой деятельности, более доходной, где и обзавелся нужной клиентурой. У него были две девушки, работавшие распорядительницами в ночном клубе. Чтобы ублажить его, они даже оставались на сверхурочные часы в качестве наемных партнерш в танцах. Ему вполне хватало на пиво, и он имел все основания быть довольным жизнью.
- Привет, Джон! Как у тебя прошло с той штучкой, нормально? Она выглядела честной давалкой…
- Черт, лучше не напоминай. То был настоящий бой быков, и первый шаг сделала она… Никогда не встречал такой ненасытной бабы. Она распалилась до каления еще на танцах, а когда увидела, что вы уходите, чуть не уложила меня прямо на площадке. Потом мы сразу уехали на такси.
- К ней?
- Ты с ума сошел. Нет, в один тихий отель. Как только мы вошли в номер, она кинулась меня так целовать, как меня еще никто не целовал. Затем она пустила в ход артиллерию своих рук. Прежде, чем я успел чертыхнуться, она распахнула мою ширинку, и так энергично, что я лишился нескольких пуговиц.
Как только я был раздет, она сорвала с себя всю одежду и стала исполнять передо мной что-то вроде самбы. Страшное дело! При этом они вопила, как оглашенная. Слава богу, в этом номере стены звуконепроницаемые.
За час эта маленькая шлюха кончила четыре раза. В конце я уже ничего не мог и хотел смыться, но она не позволила и снова накинулась на меня. Я тебя не разыгрываю, но мы трахались во всех известных позициях и в еще нескольких сверх того. Конечно, это было здорово, но всему есть предел. А у этой девки темперамент, как у солдата морской пехоты, и выносливость тоже.
Когда она, наконец, насытилась, то снова превратилась в леди. Напудрила свой носик и была такова.
- Ты не совсем правильно повел себя с ней. Нужно было узнать ее имя. Глядишь, это бы нам пригодилось:
- Возможно, но эта чертова кукла так высосала меня, что вытянуть из нее что-нибудь еще означало для меня самоубийство…
К слову сказать, эти пять дней означали также, что я пять дней не занимался любовью, и низ живота уже начал наливаться тяжестью. Мои распухшие яйца так и стучали по ногам, было от чего прийти в раздражение.
Самым простым выходом из положения было пойти и разыскать Лолу, местную проститутку, но бизнес святое дело, и я не хотел прививать ей дурных привычек. Но женщина нужна мне была позарез, иначе я просто бы лопнул.
Поэтому я взял такси и поехал к Селфбриджес (Селфбриджес - самый большой лондонский магазин). Так случилось, что был базарный день, и домохозяйки торговались и цапались словно кошки, пытаясь урвать что-нибудь и где-нибудь за полцены. Выбор аппетитных ягодиц был достаточно велик, чтобы возбудить даже евнуха. Я хорошо разглядел весь этот товар и наконец сделал выбор в пользу великолепного зада в придачу с приятным личиком и хорошо скроенным костюмом, ладно облегающим все контуры. Что же касается остального телосложения, то все было что надо, включая принадлежащие ей же пышные груди.
Она направлялась в сторону отдела дамского белья. Использовать свой обычный подход здесь было просто невозможно она бы не расслышала моих слов из-за несусветного гама. Я должен был выждать, пока она закончит возиться со всей этой кружевной дребеденью и решит, что ей ничего не подходит.
Наконец она вышла из магазина и перешла улицу. Я кинулся за нею, но чуть опоздал, и нас разъединил поток машин. Все же я разглядел ее на той стороне - она направлялась в кафе Олд - Оак. Я было хотел уже на все махнуть рукой, но мой Малыш-Джонни воспротивился и вынудил меня принять решение. Вперед, за дело!
Зажегся красный свет, я перешел улицу и - в кафе. Теперь посмотрим, что будет дальше.
Мне повезло, зал был полон народа, я выглядел всего лишь одно свободное место как раз возле красотки, за которой и охотился.
- Извините, вы не будете возражать, если я присяду?
- Очень сожалею, но я жду другую леди.
- Обещаю, как только она подойдет, я немедленно освобожу место.
Я присел рядом, заказал чай и стал наблюдать, как она пьет свой. Похоже, я не ошибся в выборе цели. Женщины с таким ищущим взглядом часто действительно представляют в постели нечто особенное. Размышляя об этом, я разглядывал выпирающие сквозь блузку с оборками сочные груди, мне так захотелось сунуть туда свой нос, что мой член аж вздрогнул от вожделения.
- Вы не возражаете, если я закурю?
- Вовсе нет.
- А можно и вам предложить сигарету?
Минутное колебание, и она приняла решение.
- Благодарю вас.
Я вынул свой "ронсон", она нагнулась к зажигалке, при этом мне открылась восхитительная ложбинка между двумя холмами. Прикуривая, она сжала пальцами мою руку. Я взглянул ей прямо в глаза, и она не отвела взгляд. Да, эта женщина явно не из тех, кто идет на попятный.
- Спасибо.
- Я буду очень огорчен, когда придет ваша подруга.
- О! Она всегда опаздывает. Так что у вас достаточно времени, чтобы допить свой чай. Если она не придет в ближайшие полчаса, я должна буду уйти.
Мы начали болтать. Минуты летели за минутами, и я умело направлял наш разговор, который должен был завершиться определенной сделкой. Я узнал, что она замужем за человеком очень заурядным, который зарабатывает для нее кучу денег, но оставляет желать много лучшего в любовных утехах. Подруга, которую она ждет, помогает ей, когда напряжение становится совсем уж невыносимым.
Все эти доверительные вещи были рассказаны, разумеется, не впрямую, а иносказательно, намеками.
- Я не сомневаюсь, что ваша подруга очаровательна. Но не предпочли бы вы все же мужчину?
- Я ненавижу усложнения… А мужчины глупы и любят командовать, а я не хочу нанести ущерб моим отношениям с мужем… Но, согласна, иногда мне бы хотелось кого-нибудь другого…
- В таком случае, мадам, я к вашим услугам! Можете использовать меня, как вам будет угодно.
- Я должна вернуться домой в семь часов.
- Времени более, чем достаточно, чтобы доставить вам удовольствие. Вы получите полное удовлетворение.
- А вы хвастунишка, сэр.
- Испытайте меня.
- Это сложно, потому что моя подруга все же должна прийти.
- Так предложите ей присоединиться к нам! Уверяю вас, что вы ничего не потеряете. Я чувствую себя в хорошей форме, вы обе получите то, что хотите, и вам не придется ревновать меня друг к другу.
- А вот и она!
- Что ж, уступаю место. Начните разговор на эту тему деликатно. Уверен, что она согласится. Я буду ждать вас у дверей.
Я поднялся и уступил кресло высокой, стройной девушке. Настоящий лакомый кусочек. Хотелось надеяться, что она согласится.
Мне не пришлось долго заниматься игрой в карманный биллиард. Вскоре ко мне подошли обе девушки. Глаза у них блестели.
- Хочу представить вам мою подругу Марсию, - Очень рад познакомиться с вами, мисс.
- Миссис, к сожалению, я замужем.
- Мартин Рид, холостяк. Если мое предложение приемлемо для вас, то я знаю тут неподалеку вполне комфортабельный отель…
- У моей подруги есть прекрасная студия, полагаю, там нам будет лучше.
Я поймал такси, и мы поехали в Челси, где находилось это любовное гнездышко. Я сидел между двумя красотками и предвкушал предстоящее развлечение. Я никогда никого не обманываю - это мой твердый принцип. Малыш-Джонни по дороге в цирк уже начал по-настоящему возбуждаться. Он стал настолько твердым, что это причиняло мне боль, а брюки оттопырились под его напором.
Это не осталось незамеченным, и девушки обменялись многозначительными довольными взглядами.