Эсси была абсолютно голой, а Лайонел оставался полностью одетым. С этим нужно было что-то делать, причем срочно. Она расстегнула на нем рубашку и сразу перешла к молнии. Желание ощутить каждый дюйм его тела становилось нестерпимым. Хотелось раствориться в нем, осуществить каждую свою фантазию. Но больше всего Эсси хотелось, чтобы он немедленно вошел в нее и достиг оргазма вместе с ней.
Лайонел срывал с себя одежду так же лихорадочно, как раздевал Эсси. Это еще сильнее разожгло ее страсть. Когда он избавлялся от рубашки и стягивал джинсы, его руки дрожали.
Прежде чем отбросить в сторону джинсы, он вытащил из кармана бумажник и поспешно достал из него презерватив.
Эсси, изнемогавшая от желания дотронуться до него, выхватила презерватив из рук Лайонела, осторожно надела его на пенис и начала поглаживать его дрожащими руками. Лайонел мгновенно потерял власть над собой и, не дав Эсси насладиться этими прикосновениями, повалил ее на спину.
Он встал на колени между ее раздвинутыми ногами и вошел в нее, туго наполнив ее лоно. С каждым движением он проникал все глубже, подводя ее все ближе к оргазму, сводя ее с ума.
Наконец настал момент, когда она достигла пика страсти, выплеснула свое наслаждение и сладостно содрогнулась всем телом.
Лайонел сделал последний рывок, глухо зарычал и стал нежно целовать Эсси, лаская языком ее рот, шепча сладостные и нежные слова страсти.
Но не слова любви.
– Мисс Эсси?
Эсси съежилась от голоса Полли, затем обернулась и увидела, что та нерешительно заглядывает в приоткрытую дверь.
– Просто Эсси, – напомнила она.
Господи, неужели когда-то она была учительницей Полли? Какой кошмар… Теперь она чувствовала себя изгоем.
– Ми… Эсси, можно с вами поговорить?
– Конечно. – Она отложила в сторону бухгалтерский отчет, который читала для отвода глаз, и откинулась на спинку стула. – Что случилось?
Полли прошмыгнула в комнату, тревожно обернулась и закрыла за собой дверь.
– Дело в мистере Порте.
– Я слушаю, – подгоняла ее Эсси.
– Я просто… Я хотела сказать… Это… то есть… он… заставляет меня нервничать. Вы здесь сидите и занимаетесь… – Она махнула рукой. – Занимаетесь чем угодно, вместо того чтобы быть на рабочем месте. А он там наблюдает, кто, как и что делает. Но продолжает поглядывать наверх.
Ждет, что вы спуститесь. – Полли стала тереть руками глаза, словно хотела смахнуть случайно попавшие песчинки. Или слезы. – И он просто…
Эсси встала и подошла к Полли.
– Милая, успокойся.
Но та прекратила тереть глаза только тогда, когда Эсси взяла ее за руки. Полли посмотрела на нее. В уголках ее нежных карих глаз блестели слезы.
– Я просто волнуюсь.
Эсси погладила Полли по руке:
– Не надо. Он здесь, чтобы помочь. Знаю, он пугает тебя, но на самом деле тебе не о чем волноваться. Ты же знаешь, что всегда сможешь здесь работать. Я обещаю.
Полли удивленно моргнула, и ее слезы тут же исчезли.
– Я волнуюсь не за себя, а за вас.
– За меня?
– Да, за вас. Я видела, как вы на него смотрите.
Эсси тут же отдернула руки.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Он вам нравится.
– Конечно, он мне нравится. – Эсси засунула дрожавшие руки в карманы. – Он ведь брат Нины. А как же иначе?
– О, я имею в виду не это. – Руки Полли опять потянулись к лицу. – Я имею в виду… Вы ведете себя так, будто ваше прошлое чувство к нему ничего не значит. Но на самом деле это не так. Вы снова в него влюбляетесь.
– Уверяю тебя, я в него не влюбляюсь.
Казалось, Полли сомневается в ее словах.
Честно говоря, Эсси и сама не была в этом уверена. Ее чувства к Лайонелу были слишком запутанными, чтобы дать им определение. И все же она попыталась это сделать:
– Конечно, я восхищаюсь им. Я ценю его чувство юмора. Терпеть не могу проигрывать, но наслаждаюсь его соперничеством. Однако не люблю его. Я не настолько глупа, чтобы позволить ему разбить мое сердце. – Ой ли? – подумала она.
Полли переступила с ноги на ногу. Ей было так же неловко, как и Эсси.
– Вы хотите приютить его, как одного из ваших приблудившихся…
– Каких это приблудившихся? Я не беру домой бездомных животных. У меня дома вообще нет животных.
– Я говорю не о животных, а о заблудших людях.
– Ты опять меня запутала.
– Если кто-то в чем-то нуждается, вы всегда готовы помочь. Вам становится небезразлична судьба этого человека. Вы пытаетесь заботиться о нем. Помогаете одиноким людям так же, как другие приручают бездомных животных.
– Ничего подобного я не делаю. – Но голос Эсси звучал неуверенно.
– Эй! – воскликнула Полли, указывая на свой живот. – Кто я такая? Безработная беременная девятнадцатилетняя девчонка. Вы взяли меня на работу, не задав ни одного вопроса. А ведь у меня нет никаких навыков. Я даже…
– Ничего подобного. Ерунда. У тебя полно навыков. Помнишь, что я говорила тебе про самооценку?
Как способная ученица, выучившая урок, Полли закатила глаза и выпалила:
– Да, мисс Эсси, помню! – А затем снова превратилась в озабоченную молодую женщину. Но я ведь понимаю, что собой представляю. Если бы не вы, я бы до сих пор работала в ночную смену в упаковочной конторе.
– Я не сделала ничего особенного. Любой поступил бы на моем месте точно так же.
– Нет. Вы сделали для меня все. Дали работу, помогли найти квартиру, когда мать выгнала меня из дому. Вернули мне будущее. И меня беспокоит… – Полли взяла Эсси за руку. – Если вы сделали все это для меня, для вашей бывшей ученицы, которую не видели много лет, только потому, что просто пожалели меня, то что же вы в таком случае сделаете для Лайонела? Для того Лайонела, в которого были влюблены?
К сожалению, Полли была не единственной, кто переживал за это. Та же самая забота не давала Эсси покоя, подавляя все остальные мысли. Пытаясь разубедить Полли, она сказала:
– Все будет в порядке. Поверь мне.
Казалось, это заверение успокоило Полли. Но этот разговор заставил Эсси задуматься о своих проблемах. Она слишком увлечена Лайонелом.
Напоминания Полли явно лишние: она и так это знает.
Она мечтала только об одном – лечь с Лайонелом в постель. Вчера ночью между ними было столько страсти… Справиться с воспоминаниями о прошедшей ночи и прекрасном сексе можно, но как совладать со своими чувствами?
В глубине души она надеялась, что Лайонел захочет остаться в Бендиго. Но это было смешно.
И Эсси об этом знала.
Его любви к ней было недостаточно, чтобы остаться в Бендиго, когда Лайонелу было восемнадцать. И уж тем более недостаточно, чтобы поступить так сейчас. Черт возьми, пора отбросить дурацкие размышления о том, достаточно ли он ее любит. Он вообще ее не любит. И точка.
От этой мысли у нее заныло внутри.
Она так усердно возводила барьеры между собой и Лайонелом, так усиленно старалась отгородить от него свое сердце… Но ни к чему хорошему это не привело.
Полли права. Эсси действительно грозит опасность влюбиться в Лайонела. Возникает единственный вопрос – что делать?
13
– Ты действительно хочешь, чтобы я сделал это? – спросил Лайонел, прислонившись плечом к двери кухни.
Закатанные рукава его белой рубашки обнажали предплечья, верхние пуговицы воротничка были расстегнуты, галстук слегка приспущен.
Он держал случайно забытую в холодильнике банку пива.
– Думаю, тебе лучше уехать, – повторила Эсси, снова опустилась в кресло, разложила на коленях вязанье и сделала еще несколько неуклюжих петель. – Ты получил кучу советов и теперь можешь уезжать обратно в Брисбен.
– Что за… – начал было он, но осекся и помотал головой. В первый раз в жизни он не знал, что сказать. Он долго молчал. Затем пересек комнату, подошел к ней, положил руки на ручки кресла, поймав ее в ловушку, наклонился так близко, что Эсси почувствовала запах лесного мыла, и пристально посмотрел на нее. – Это то, чего ты хочешь? – В его взгляде стояло множество вопросов. И злость. – После того что произошло сегодня ночью, ты хочешь, чтобы я вот так просто взял и уехал?
Дыхание Лайонела покалывало ее щеку и губы.
Оно было свежим, сладким и слегка отдавало ароматом мятной резинки с корицей, которую он жевал после ужина. Нужно было ответить на повисший в воздухе вопрос. Но от его близости все мысли в голове перемешались.
Он склонился еще ближе, как будто хотел прочесть ответ в ее глазах.
– Так чего же ты хочешь?
Чего она хочет? Когда в последний раз она задумывалась над этим? Год назад? Больше. Намного больше.
Конечно, ответ очень прост. Она хочет Лайонела. Только его. С тех пор как помнит себя. Эсси хотела его, когда он был юношей – мужественным, добрым и уверенным в себе. Но еще сильнее – когда он стал зрелым мужчиной, таким ранимым, задумчивым и безумно нуждающимся в ком-то, с кем он мог бы играть.
Эсси всем сердцем хотела, чтобы этим кем-то стала она. Ей хотелось заставлять Лайонела смеяться и не давать ему грустить. Но еще больше она нуждалась в том, чтобы Лайонел не давал грустить ей. Чтобы любил ее, страстно желал ее, нуждался в ней до безумия. Ей хотелось, чтобы сердце замирало каждый раз, когда он будет просто проходить мимо. И чтобы между ними мгновенно возникало притяжение, как между планетами. Словно только тяга друг к другу мешала бы им оторваться от земли и улететь в космос.
Если бы Лайонел чувствовал хотя бы долю того, что испытывала она, он бы не устоял, поднял ее с кресла, заключил в объятия и целовал до тех пор, пока они оба не задохнулись бы.
Эсси показалось, что губы Лайонела приближаются к ее губам. Она закрыла глаза, но тут же открыла их. Когти Герти скребли стеклянную дверь. Собака требовала, чтобы ее выпустили.
Лайонел выпрямился и так стремительно отошел от Эсси, что задел кофейный столик. Он выпустил собаку, снова закрыл дверь, положил одну руку на пояс, другую запустил в волосы и спросил:
– Это так?
Эсси попыталась восстановить утраченную нить разговора:
– Что так?
– Ты хочешь, чтобы я уехал? Так?
Она моргнула, пытаясь собраться с мыслями, и с раздражением спросила:
– Какая разница? – Пытаясь обрести почву под ногами, Эсси поднялась с кресла и отсела в сторону от испорченной вязки. Необходимо было обороняться. Она прижалась к стене и привела единственный аргумент, который пришел ей в голову, хотя в нем не было ни капли логики:
– Речь не о том, чего я хочу. Все дело в тебе. И в твоих дурацких ограничениях.
– В ограничениях? О чем ты говоришь?
– Ты же все равно уедешь. Завтра или через две недели, но уедешь. Вернешься обратно в Брисбен и продолжишь реализовывать план, по пунктам расписанный у тебя на карточке.
– Я…
– Раз так, уезжай скорей. После этого мне станет гораздо легче.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно. На сто процентов.
Он протянул руку.
– Так не должно быть.
– Нет, все именно так. – Эсси спряталась за спинку стула, не дав дотронуться до себя, и оперлась руками на спинку, чтобы Лайонел не заметил, как они дрожат. – Позволь задать тебе один вопрос… Почему эти цели так важны для тебя?
Лайонел отвел глаза в сторону, обошел кофейный столик, сел на диван и, глядя куда-то в сторону, спросил:
– Эсси, ты когда-нибудь была одна?
– Конечно.
– Нет, я имею в виду по-настоящему одна.
Отрезана от всех, кого ты знаешь. Беспомощна.
Эсси задумалась, а потом покачала головой.
– Нет. Кажется, нет.
Лайонел наклонился, уперся локтями в колени и принялся разглядывать пятно на полу, находившееся между его ботинок.
– Однажды, когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, родители уехали из города и бросили меня одного. Нина всегда находилась у тебя дома, с твоим отцом, бабушкой и дедушкой, а я остался дома один. В этом склепе. – Он засмеялся, но это был горький смех. – Родители думали, что мне это нравится.
– Лайонел, ты бы мог остаться с…
Он поднял руку, прося ее помолчать.
– Нет, не мог. Из-за отца, который хотел позволить мне остаться в доме одному, почувствовать себя самостоятельным мужчиной. Отец считал, что я буду рад этому. Я и сам так думал.
Но после первой ночи… Дом был совершенно пуст. – Лайонел снова рассмеялся, но на этот раз в его смехе была капля юмора. – Господи, там было тошно даже тогда, когда мы были дома вчетвером. Но совсем один? Когда рядом ни души? Это было так…
Лайонел не закончил фразы, но Эсси мысленно сделала это сама. Ужасно – вот что она подумала бы, оказавшись на его месте. Лайонел прав, назвав свой дом склепом. Родовое гнездо Нортов было таким же холодным и неприветливым, как родители Лайонела. Там было настоящее ледяное царство.
– А мы с Ниной всегда думали, что в отсутствие родителей ты устраиваешь там оргии… – задумчиво промолвила Эсси.
– Только один раз. – Он лукаво улыбнулся. – Отец предупреждал, чтобы я не смел проводить там вечеринки. Но когда мне было семнадцать, я все же устроил одну. Подумал, что тогда меня перестанут оставлять одного. Пригласил в гости всю регбийную команду, и мы совершили налет на домашний бар со спиртным.
– И что, сработало? Отец злился?
– Нет. Думаю, он даже гордился мной. Похлопывал меня по спине и приговаривал: "Мальчишки всегда останутся мальчишками". Затем он нашел мне работу на лето у себя в офисе и вычел из жалованья сумму нанесенного ущерба.
– Фу!
– Но несколько месяцев спустя родители улетели в Европу и снова оставили меня одного в доме.
Это был мой восемнадцатый день рождения.
– И ты провел его один?
– Не совсем. Я завез к вам Нину и бродил вокруг дома, пока твоя бабушка не поняла намека и не пригласила меня на ужин. Мы ели одно из странных творений твоего отца. Что-то вроде китайского соевого творога с арахисом.
– Его фирменное блюдо. Адская смесь.
– Но зато твоя бабушка испекла яблочный пирог на десерт. Слава богу, настоящий яблочный пирог прямо из духовки! – Он усмехнулся и помотал головой. – До тех пор я не пробовал ничего подобного. Это было ранней осенью, когда яблоки только-только созрели.
Эсси помнила, что он несколько раз ужинал в их доме, но все подробности этих посещений стерлись. В присутствии Лайонела она была как слепая и не запомнила, был ли в тот вечер его день рождения или он просто зашел к ним, чтобы забрать Нину на выходные.
– Через пару недель, заполняя карточку на уроке миссис Стоу, я уже точно знал, чего хочу.
Я хотел семью. Но не такую семью, в которой вырос, а такую, как у тебя. Веселую и шумную.
Семью, где всегда есть гости, домашние животные и яблочный пирог.
От этих слов Эсси растаяла. Она подошла к дивану, села и взяла Лайонела за руку, хотя на самом деле ей хотелось прижать его голову к своему плечу и покачать, как ребенка.
Когда Эсси прикоснулась к его руке, Лайонел поднял голову и посмотрел на нее. Он был так близко… Его плечо слегка касалось плеча Эсси, тепло его тела проникало сквозь рубашку и тонкую ткань ее блузки.
– Я знаю, что ты сейчас скажешь.
Эсси затаила дыхание. Слава богу, потому что она сама этого не знала.
– Ты скажешь, что такая семья требует много забот и внимания. Что семья – это не то, чего можно просто захотеть и приобрести. Что семьи не возникают сами собой по мановению волшебной палочки.
Эсси кивнула.
– Очень похоже.
– Но складывается впечатление, что я с каждым шагом удаляюсь от того, к чему стремлюсь.
У Эсси разрывалось сердце. В этот момент она осознала правоту Полли. Стоит дать волю жалости – и она пропала. Она долго боролась за то, чтобы не подпустить Лайонела к своему сердцу, но проиграла.
Внезапно все ее благие намерения рухнули.
Зачем гнать от себя того, с кем хочешь остаться? Единственного, который тебе нужен? Чтобы защитить свое сердце? Слишком поздно. Так отчего бы не поддаться порыву, который движет ими обоими? Пусть даже она проведет с ним только две недели, но это будут лучшие две недели в ее жизни.
Она не хотела его целовать. Просто так получилось. Все произошло так же случайно, как много лет назад, когда Эсси поскользнулась на ступеньках в колледже и сломала лодыжку. Еще минуту назад она твердо стояла на ногах. А потом растянулась на полу, беспомощно призывая на помощь.
Минуту назад Эсси нежно поглаживала его руку, невнятно бормоча слова утешения. Затем Лайонел поднял глаза, посмотрел на нее, и искушение стало таким сильным, что Эсси не смогла устоять. Разум отказал, и она прижалась губами к его губам.
Но одного поцелуя оказалось недостаточно.
Эсси подняла ноги, поджала их под себя и снова потянулась к Лайонелу. Казалось, он еще не решил, стоит ли отвечать. Но острый и сладкий вкус его губ был прекрасен, как сахар с корицей. И Эсси не могла им насладиться.
Руки Лайонела напряглись. Затем он одним движением усадил ее к себе на колени. Бедра Эсси уперлись ему в пах, и она чуть не застонала, ощутив его возбужденную плоть.
От этого прикосновения у нее закружилась голова. Эсси раздвинула бедра, села на него верхом и выгнула спину. По телу пробежала волна жара. Не отрываясь от губ Лайонела, она запустила руки в его светлые волосы. Пальцы сами потянулись к пуговицам его рубашки, но он отстранился.
– Постой, – едва дыша от страсти, выдавил он. – Ты уверена?
– Да, – ответила Эсси, не знавшая, смеяться ей или плакать.
Лайонел закрыл глаза, и его лицо исказилось от боли. Эсси опять коснулась губами его губ, вложив в этот, поцелуй всю горечь долгих лет томительного ожидания. Прошлым вечером все произошло быстро, но сегодня ей не хотелось торопиться. Хотелось изучить его тело, раскрыть все его секреты. Но разгоравшаяся страсть подталкивала Эсси к решительным действиям.
Ее руки лихорадочно расстегнули пуговицы и прикоснулись к горячей обнаженной коже.
Он оторвался от губ Эсси и стал покрывать поцелуями ее шею. Когда он нашел чувствительное место за ухом, Эсси громко застонала. Лайонел принялся расстегивать ее блузку, но его пальцы двигались слишком медленно. Эсси порывисто отстранила его руки, стащила через голову наполовину расстегнутую блузку и швырнула ее на пол.
Лайонел начертил пальцем линию, шедшую от шеи Эсси к ее груди. Палец скользнул под лифчик и коснулся набухшего соска.
– Как красиво… – едва слышно произнес он, любуясь розовым бутоном. Потом поднял глаза на Эсси и сказал:
– Я хочу доставить тебе удовольствие.
Его жаркое дыхание ласкало кожу Эсси, проникая сквозь шелковую ткань. Эсси закинула руки за спину, расстегнула лифчик, проворно избавилась от него, взяла груди в ладони и протянула их Лайонелу, сказав:
– Тогда хватит болтать.
Повторения не понадобилось. Он сосал, покусывал, жадно впивался в ее тело, словно хотел вместе с ним проглотить и ее душу. Но Эсси и этого было недостаточно. Почувствовав ее нетерпение, Лайонел крепко прижал ее к себе и встал. Она обхватила его ногами и скрестила лодыжки на спине. Не отрываясь от ее губ, он пошел к спальням.
– В мою. Она ближе, – успела выдохнуть Эсси.
Спотыкаясь он прошел в ее спальню и навзничь упал на кровать. Эсси, оставшаяся сверху, высвободила ноги. Ее тело дрожало от радости.
Боже, как страстно он желает ее!