- Сначала давай подумаем, как все это произойдет, - решила Сюзен. - Это всегда помогает стимулировать секс.
Случилось так, что период мрачного настроения у Малкома подходил к концу. Однажды утром, через несколько дней после беседы Сюзен с Хоуп, он посмотрел через стол и понял, что силой хочет лишить себя возможности улыбнуться очаровательной жене. Его темные глаза тут же сверкнули, глядя в ее зеленые очи, и он с болью в душе вспомнил, что уже в течение многих недель плохо относится к ней. Он откашлялся и перевернул страницу газеты "Уолл Стрит Джорнэлл", стараясь подавить гнетущее ощущение вины, которое вдруг начало душить его.
- Думаю, тебе до смерти хочется отправиться в Рэндом-Пойнт, - безразлично сказал он.
- Меня всегда тянет туда, - призналась она.
- Хочешь съездить туда на выходные?
- Это было бы замечательно!
Не успел он затворить дверь, как Маргерит позвонила Лоре.
- Он все еще холоден к тебе? - спросила Лора.
- Можно сказать, что его отношение ко мне арктическое, если сравнить с Антарктикой. Похоже, сегодня я почувствовала некоторое потепление.
- Сделай мне одолжение. Пришли Малкома в магазин ближе к закрытию в субботу вечером. Скажи ему, что там будет не Слоун, а новая продавщица Хоуп Лоуренс. Попроси его удостовериться в том, что она соответствует имиджу магазина.
- Но с какой целью? Я знаю, Хоуп идеально подходит для этого магазина.
- Пусть тебя это не волнует. Четыре женщины ломали свои головы над этим планом, так что положись на них.
Суббота выдалась хлопотной, поскольку Маргерит много недель не было дома. Ближе к середине этого решающего дня Малком вошел на кухню, где его жена старательно разравнивала корочку пирога.
- Что ты делаешь?
- Готовлю "пастушью запеканку".
- У тебя много забот, - сказал он. - Что тебе принести? Может, у тебя есть какие-нибудь поручения?
Он казался таким искренне дружелюбным, что она просияла.
- У меня есть список того, что надо купить. - Она передала ему длинный список. - Ты мог бы купить цветы и вино. Затем, если успеешь до шести часов, мне хотелось, чтобы ты забросил эти фотографии в магазин. - Маргерит указала на открытый ящик, в котором лежали шесть позолоченных портретов литераторов. - Слоун уехал на неделю, там будет та новая девушка, - добавила Маргерит, заметив, как напряглись широкие плечи Малкома, - и мне хотелось бы узнать, какое впечатление она производит.
- Ладно, - согласился он, забрал коробку и вышел.
Около шести, когда Хоуп уже перестала надеяться, что Малком заявится, тот вошел в магазин, неся ящик.
- О! Привет! - воскликнула она, идя ему навстречу. - Вы, наверное, мистер Бренвелл?
Малком удивился, что его узнали, но еще больше поразился совершенству новой продавщицы магазина. Он никак не ожидал, что Слоун Тейлор, которого он считал беспринципным хищником, найдет столь привлекательную помощницу, однако Хоуп Спенсер Лоуренс оказалась столь бесподобной, что он на мгновение потерял дар речи. Стараясь не слишком долго смотреть на калифорнийскую Афродиту с льняными волосами длиной в два фута и тонкой талией, он заглянул в ее большие голубые глаза и оказался перед еше большей опасностью попасть к ней в плен. Он опустил ящик на прилавок и протянул руку.
- Должно быть, вы Хоуп Лоуренс? Она тепло пожала его руку:
- Мистер Бренвилл, в жизни вы лучше, чем на фотографии.
- Фотография?
- В журнале.
Малком пытался вспомнить, когда в последний раз публиковалась его фотография. В бытность президентом сети книжных магазинов Бренвелла о нем несколько раз публиковались статьи, но не в тех изданиях, которые, по его мнению, Хоуп могла читать.
- В журнале Хьюго Сэндса, - услужливо напомнила она.
- О!
Он покраснел, неожиданно вспомнив, что Хоуп играет на Сцене. Маргерит упомянула об этом в то время, когда он испытывал к магазину и Сцене чувство обиды и вспомнил, что тогда воспринял это не с интересом, а с раздражением.
- Зачем вы это читаете?
- Мы увлекаемся этим здесь, в магазине, - сказала она, с волнением рассматривая портреты литераторов, лежавших в коробке. Она никогда не соблазняла мужчину и не имела ни малейшего понятия, с чего начать. - Я прочитала каждый номер от корки до корки, - добавила она, чтобы не было сомнений в ее ориентации. - Эти портреты очаровательны. Вы не поможете развесить их? - спросила она.
- Куда вы их хотите повесить? - Малком с облегчением ушел от темы о журналах Хьюго Сэндса и снова взвалил ящик не плечо.
- Да, думаю, их надо развесить в галерее третьего этажа! - радостно воскликнула Хоуп. - Я возьму молоток и гвозди и поднимусь к вам!
Малком заметил, что она заперла дверь и повесила табличку "Закрыто" и исчезла в кабинете.
Он поднялся по винтовой лестнице на третий этаж. Он вспомнил последний раз, когда бывал здесь. Было так здорово наконец-то овладеть Маргерит. Но он не забыл, что всего несколько минут до того, как он первый раз овладел будущей женой, Майкл Флегг заигрывал с ней этажом ниже!
Хоуп поднялась к нему, когда он раскладывал портреты на письменном столе. Стены галереи были выкрашены в темно-зеленый цвет, на фоне которого портреты в позолоченной раме будут смотреться роскошно. Радуясь, что у нее есть время подумать, она давала ему подробные указания, как расположить портреты.
- Как очаровательно, - сказала Хоуп, когда на стене появился портрет Шарлотты Леннокс. - У вашей жены такой изумительный вкус! - Майклу едва удалось не отозваться на это признание улыбкой. - Как мне хочется встретиться с ней!
Теперь он нахмурился.
- Чей портрет следующий?
- Фрэнсис Берни. Вот здесь. - Хоуп указала место на стене. - Почему она никогда не заходит в этот магазин? Похоже, у нас с ней так много общего.
- Гммм, - проворчал он, думая: "Если это так, то мне жаль твоего мужа".
- Ваша встреча посредством личной рекламы мне кажется овеяна сказочной романтикой.
- Правда! - Он с иронией произнес это слово.
- Мне кажется, что встретиться через переписку - значит проявить вершину хорошего воспитания. Мужу пришлось найти не столь обычную дорожку к моему порогу, - сообщила Хоуп. - Да?
- Он застал меня во время работы в садо-мазо клубе в Голливуде.
- Значит, это была ваша последняя работа перед тем, как вы переехали сюда? - Малком был шокирован.
- Нет. Прямо до поездки на Восточное побережье я снималась на видео. Затем Дэвиду предложили должность преподавателя в школе Брае-мара, и он пригласил меня сопроводить его в качестве жены. Разве это не романтично?
- Чей портрет следующий? - спросил Малком, держа в руке молоток и гвозди.
- Элизабет Инчболд. Пожалуйста, прикрепите ее справа от Фрэнсис Берни, - наставляла Хоуп, отступив, чтобы посмотреть на проделанную работу. - Я так понимаю, что вы сами тоже недавно женат?
- Да, - ответил он отнюдь не дружеским голосом.
- А вот этот портрет сдвиньте левее на дюйм.
- Так будет хорошо?
- Угу, - пробормотала Хоуп; изучая его широкие плечи и узкую талию, когда он повернулся, чтобы забить гвоздь. С каждой минутой все больше млея перед его телосложением, она становилась все менее уверенной в успехе задуманного плана. Черт бы его побрал за безразличие перед ее изумительной сексуальной привлекательностью.
- Наверно, вы получили сотни ответов на свою рекламу. - Она с новым рвением принялась за соблазнение Малкома. Она считала порученное задание всего лишь доброй услугой богине, но теперь оно стало вызовом ее творческой натуре. Не в пример ее мужу, гулящему коту, этот скромный и искренний женатый мужчина ни за что не начнет приставать первым.
- Получил несколько.
- Спорю, у вас чуть сердце не перестало биться, когда на рекламу отозвалась Маргерит, - польстила ему Хоуп.
- Послушайте, - сердито сказал он, и у нее сердце сжалось. - Не сомневаюсь, вы хороший человек и не хотите никого обидеть, но вы задаете дерзкие вопросы, и мне кажется, вам надо прекратить это.
- Извините!
- Кто следующий? - он указал на портреты.
- О, Мария Эджворт. Пожалуйста, прикрепите ее прямо под Шарлотт Леннокс, дюйма на три ниже. - Хоуп расхаживала по галерее, пока он вбивал гвоздь. Стена быстро заполнялась портретами, а она ни на йоту не приблизилась к цели. Совсем наоборот! Похоже, она его раздражала. - Извините, пожалуйста, если я вас обидела, - пробормотала она.
- Вы меня не обидели.
- Если я показалась вам слишком фамильярной, то только потому, что знаю - вы тоже играете на Сцене. Лишь один этот факт дает право на интимные отношения. Думаю, вы не согласны?
- Я никогда об этом не задумывался.
- Это ваша беда, - выпалила она.
- Как вы сказали?
- Не обращайте внимания.
- Я хочу знать, что вы хотели сказать этим замечанием, - настаивал он.
- Не могу вдаваться в подробности, чтобы не проявить еще большую дерзость.
Малком поправил портрет Марии Эджворт и критически взглянул на него.
- Однажды жена заставила меня прочитать одну ее книгу, - робко признался он. - Она оказалась неплохой.
- Мне нравится ваша жена! - радостно воскликнула Хоуп. - Как я желаю, чтобы вы позволили ей стать моей подругой!
Малком почувствовал, что начинает злиться. Не зная, как быстро распространяется информация среди замкнутого круга людей, он удивился, что эта продавщица, которая для него была совсем незнакомой несколько минут назад, так много знает о его отношениях с Маргерит. Было также унизительно слышать упреки от этой вызывавшей раздражение невоспитанной девицы в том, что даже он начинал считать несправедливым подавление своей жены.
- А я очень желаю, чтобы у меня была власть уволить вас за отсутствие такта и неприкрытую грубость! - заявил он.
Хоуп то бледнела, то краснела. Вдруг она тоже разозлилась. Хоуп уже хотела ответить колкостью, но из ее глаз хлынули слезы, и она отвернулась от него, чтобы успокоиться. Заметив, что плечи ее серого джемпера подрагивают, он почувствовал неприятный укол вины.
- Вы чувствительны, не так ли? - бесцеремонно заметил он.
- Я с радостью уйду с этой работы, - хныкала она, уязвленная до глубины души.
- Ладно, не говорите глупости.
- Вы не знаете меня, но я действительно вела себя дерзко. - Хоуп критиковала себя.
Вдруг он почувствовал себя хамом.
- Послушайте, я не хотел вас обидеть. Не сомневаюсь, вы для этого магазина удачная находка. Извините меня, за то, что я расстроил вас. Пожалуйста.
Хоуп повернулась к нему и улыбнулась.
- Извиняю. Спасибо. - И тут она хитро добавила: - Вы обнимете меня, чтобы доказать, что прощаете меня? - Не давая ему опомниться, она обняла его за тонкую талию и прижала свою светлую головку к его груди и издала вздох удовлетворения. Малком чувствовал, что это очень плохо, но невольно обнял эту пленительную красавицу, которая явно не собиралась отпускать его. Она отступила, чтобы заглянуть в его глаза с нескрываемым восхищением. - Я обожаю, когда чувствую грудь мужчины.
- Это хорошо, но мне кажется, вам пора остановиться, - сказал он, отводя ее руки. Однако он не мог заставить себя сразу отпустить их. - Знаете, я начинаю думать, что вы очень шаловливая девчонка. - Он отпустил ее руки и собирался прикрепить два оставшихся портрета. - Полагаю, Джейн Остин будет следующей.
- Да, пожалуйста.
- Интересно, что сказал бы ваш муж, если бы узнал, что вы прижимаетесь к груди другого мужчины.
- Он бы ничего не сказал. - Хоуп рассмеялась.
- Вот как!
- Так. А теперь повесьте Анну Бронте справа от нее.
- Предположим противоположную ситуацию - я крепко обнимаю вас за талию. Вы посчитали бы это приемлемым поведением?
- Еще бы! - Она тут же согласилась, заставив его снова покраснеть. - Но к чему ограничиваться только этим?
- Миссис Лоуренс, у меня начинает складываться впечатление, что вы со мной заигрываете, - неодобрительно сказал Малком.
- А что тут такого страшного?
- Не забывайте, что мы оба семейные люди.
- Разве у вас не бывает порывов чувств?
- Если бы я прямо сейчас сделал то, что мне хочется, вам бы это не понравилось, - откровенно сказал он, прикрепляя последний портрет.
- Вы хотите уволить меня?
- Нет, положить через колено!
- О! - Хоуп покраснела, почти забыв о такой возможности в своей безудержной жажде добраться до его атлетического тела.
- Однако я не подвергаю наказанию жен других мужчин, - сказал он и, отойдя от портретов, оценивал работу своих рук.
- Знаете, вы невыносимо чопорны! Мне действительно трудно поверить, что вы играете на Сцене. Более того, мне не верится, что вы приходитесь мужем божественной Маргерит Александер. Я слышала о пуританских обитателях Новой Англии, но всегда думала, что это избитая характеристика, рожденная в Голливуде. Вы не забыли, что и здесь наступило новое тысячелетие?
Малком долго смотрел на нее.
- Боже, я с большим удовольствием выпорол бы вас за наглость!
- Но вы не посмеете, верно? - насмехалась она, устав от попыток соблазнить его. - В таком случае вы коснетесь девушки и не сможете разыгрывать перед Маргерит из себя непорочного, считая ее падшей!
Малком собирался отвесить ей оплеуху, но хорошие манеры остановили его.
- Я сейчас понял кое-что, - пробормотал он. - Вы влюблены в мою жену!
- В самом деле, мистер Бренвелл, ну и скажете же вы, - вяло отбивалась она, проклиная себя за то, что так скоропалительно упрекнула его.
- Вы только что употребили слово "падшая" в отношении Маргерит. Спасибо за то, что открыли мне глаза. По сравнению с вами она святая католической церкви. Она по крайней мере общается с мужчиной три или четыре недели, прежде чем пойти на супружескую измену.
Она спокойно положила молоток и гвозди в ящик письменного стола, затем села на край стола и взглянула на его работу.
- Не верится, что вы так быстро прикрепили эти портреты, - заметила она, чувствуя, как начинает пылать ее лицо от замешательства, что ей не удалось справиться со своей задачей. Она не припоминала, что в своей жизни совсем не могла бы подействовать на пышущего здоровьем мужчину.
- Как я уже говорил, хорошая порка вам не помешала бы, но пусть этим займется ваш муж, - решительно сказал Малком.
- Мой муж? Что вы хотите сказать?! - воскликнула Хоуп с замирающем сердцем.
- Хоуп, вы знаете, что это за магазин? Это рассадник супружеской неверности. Но мы с вами разорвем этот порочный круг!
- Да, конечно, но что вы имели в виду, упоминая моего мужа?
- Я по крайней мере разорву этот порочный круг, - поправился он, вспомнив, что этот беспринципный соблазнитель замужних женщин, Слоун Тейлор, все еще заправлял этим магазином и являлся боссом Хоуп. - Вы уж точно успели встать на колени перед своим боссом, - упрекнул он ее с безжалостной насмешкой.
- Ничего подобного, - неуверенно ответила она, - но что вы имели в виду, говоря о моем муже? Вы только что упомянули его.
- Я намерен послать ему письмо и сообщить о необычном поведении его жены.
- Вы шутите.
Хоуп нетвердым шагом последовала за Малкомом вниз по лестнице, на ходу выключая свет.
- Мистер Бренвелл, вы ведь на самом деле не сделаете этого, правда?
- Я вижу, вы боитесь мужа. Хорошо! Надеюсь, он выбьет из вас всю дурь.
- Мистер Бренвелл, вы шутите! - Она чуть не рыдала. - Я думаю о его чувствах. Будьте человеком.
Ее просьбы поубавили у него решимости, но ее унижение и мольбы доставляли ему большое удовольствие, и он не показывал, что она добилась своего.
- До свидания, миссис Лоуренс, - сказал Малколм, выходя из магазина, после чего Хоуп расплакалась. Она не только провалила все, к тому еще Дэвид получит записку!
- Что ж, не знаю, обрадуешься ты или нет, но в книжном магазине у тебя работает стопроцентная уличная девка, - через несколько минут Малком деловито сообщил Маргерит, распаковывая продукты на кухне. Маргерит осторожно вытащила из духовки "пастушью запеканку", из дырочек в корке шел пар. Она повернулась к мужу.
- Что ты хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что Хоуп Спенсер Лоуренс является нераскаявшейся искательницей острых ощущений и дорожит своими брачными обетами не больше, чем чужими, и меньше всего твоими.
- Ничего не понимаю.
- Не успел я пробыть в магазине и десяти минут, как она начала приставать.
- Приставать к тебе?
- Пока я развешивал картины, она начала подтрунивать надо мной.
- Каким образом?
- Она подтрунивала над нашими отношениями! - холодно ответил он. - Она хорошо информирована на сей счет.
Маргерит сменила тему:
- Говорят, она привлекательна?
- Потрясающе. Но она такой и должна быть, иначе у нее не сошла бы с рук и половина ее глупостей.
- Расскажи мне побольше о том, что произошло.
- Ну, после того как Хоуп довела меня до белого каления, а я отругал ее, она выжала несколько слезинок, после чего я, естественно, стал шелковым. Пока я ее утешал, она включила все свое обаяние, давая мне понять, что порыв чувств - ее конек. Я был совершенно уверен, что мог тут же взять ее. Говорю тебе, я так разозлился, что чуть не выпорол ее.
- Чуть? На тебя это не похоже.
- Маргерит! Ты такая же развращенная, как и она. Точнее говоря, вы одним лыком шиты! - заявил он, и, засунув руки в карманы брюк цвета хаки, расхаживал по кухне. - Да, кстати, она обожает тебя. Обожает тебя и не исытывает угрызений совести, пытаясь соблазнить твоего мужа! Ты вообще можешь понять такой извращенный менталитет?
- Обожает меня? - Маргерит улыбнулась.
- Тебе наплевать на то, что она приставала ко мне, да?
- Если она ничего не могла поделать с собой.
- Как это она ничего не могла поделать с собой. Я женатый мужчина. Она замужняя женщина. В магазине мы пробыли вместе всего две минуты. Как это она ничего не могла поделать с собой?
- А если ты ей показался привлекательным и неотразимым?
- Ты хочешь сказать, что не расстроилась бы, не заволновалась и нисколько бы не ревновала, если я занялся бы любовью с другой женщиной? И к тому же красавицей?
- Я ничего такого не говорю. Я точно заревновала бы, если бы подумала, что ты занимаешься любовью с ней, особенно если она так великолепна, как все говорят. Но ничего бы не сказала, если бы ты выпорол эту шаловливую кокетку.
- Гмм!
- Тебе действительно следовало выпороть ее. Думаю, она как раз этого и добивалась.
- А что, по-твоему, подумал бы ее муж, узнав об этом?
- Может, он из тех, кто не связывает себя предрассудками.
- Что ж, посмотрим, что он скажет, когда получит уведомление о ее поведении.
- Малком, ты же не собираешься рассказать ему об этом!
- Возможно, если она получит хороший урок от мужа, то подумает дважды, прежде чем приставать к незнакомым мужчинам, как это случилось со мной.
- Малком, ты же не проявишь такую жестокость, что сообщишь мужу о ее недостойном поведении. Ей может страшно влететь.
- Лучше сейчас, чем потом, когда она успеет нарушить все свои брачные обеты.