Матвей хмыкнул, отошел, щелкнул чайником, сделал два кофе, одну из чашек поставил передо мной. В горле пересохло, но пить кофе я не хотела, сидеть напротив него и видеть серебряный лед не хотела.
- Что ты планируешь со мной делать?
- А что ты, думаешь, я с тобой сделаю?
- Ты не в Одессе, - я отвернулась. Привычка отвечать вопросом на вопрос раздражала, хотя именно от меня Матвей ее перенял.
- Ты тоже.
И платить той же монетой - моя привычка. И сам он - тоже моя привычка.
- Я не раз говорил тебе, чтобы не слушала сплетни. В девяноста случаях из ста в них есть доля правды, но остаются еще десять процентов. Хочешь узнать, что могут включить в себя десять процентов?
Я пожала плечами. У меня был выбор?
- Я спал с тобой не потому, что ты была беременна. Моя предыдущая помощница забеременела не от меня. У меня встает не только на беременных, но уже более полугода… только на тебя.
Я одернула пальцы от чашки. В кабинете стало невыносимо жарко.
- Алла, - продолжил Матвей, - сестра генерального "Пазл-мир", как ты уже поняла. Я устроился в компанию обычным грузчиком и вряд ли бы когда-либо дорос до заместителя генерального, если бы не этот брак. Алла хотела детей, я - карьеру. Я бросил ее не потому, что она после родов располнела - Алла всегда была такой, как ты ее видела. Трое детей - это все, на что я оказался способен с ней. Это была сделка.
- Дети для тебя - сделка?
- У мужчин не бывает материнского инстинкта.
- А как насчет отцовского?
- Возможно. Когда-нибудь. От любимой женщины.
Я посмотрела на него. Лед в глазах растаял. Температура в кабинете поднялась еще на несколько градусов.
- Когда я встретил тебя… Помнишь?
Я кивнула. Помнила, словно увиделись только вчера. Матвей застал меня в коридоре с чашкой кофе…
- Нет, - он оборвал поток воспоминаний, - не то. Я сказал…
И я вспомнила. Мне стало еще более душно и желание вырваться на свободу усилилось: глотнуть свежего воздуха, вытрясти из головы эти нелепые предположения…
- Ты сказал… что иногда так бывает, что видишь человека минуту, и понимаешь… слишком многое…
- Даже то, о чем не думал, - добавил Матвей. - Меня тянуло к тебе с первой минуты, разве ты не чувствовала? Я мотался в командировки только для того, чтобы еще раз тебя увидеть. Когда подвернулась возможность, увез тебя в Киев.
- Когда меня выписали из больницы, ты уехал в Днепропетровск, - не смогла удержаться от шпильки.
- Когда ты сказала, что беременна, я все равно решил, что не отпущу тебя.
- Когда я спросила, кто я тебе, ты сказал, что сотрудник и просто любовница.
- Любовница… - он запнулся. - От слова любовь.
- Да, конечно, и Леонид Михалыч и твой партнер, которые предлагали перепихнуться, все это от большой и чистой…
Я оборвала себя на полуслове.
Любовница от слова любовь…
- Ты просто играл со мной. Тебе было интересно воспитать послушного помощника, который…
- Послушного! - возмутился Матвей и взорвался смехом. - Сначала скандал с офис-менеджером, которая работала в компании с момента основания - Машеньку пришлось уволить. Потом Ирину окатила холодной водой и не более чем через пол часа - Оксану. Обеим пришлось выписать премию, так как они долго и протяжно ныли об испорченных шикарных укладках! Послушного! Не смеши мои тапки!
И снова мое выражение. Я начала злиться.
- Иными словами…
- Иными словами, я люблю тебя.
- Я не верю.
Матвей встал, подошел к двери, распахнул ее, вернулся в кресло и сказал фразу, которую я сотни раз прокручивала в голове, расставшись с Артемом:
- Ты можешь идти, если хочешь.
"Если любишь - отпусти, если оно твое, то обязательно вернется, если нет - то никогда твоим и не было".
Матвей не сказал этих слов вслух - они были между строк, но мне казалось, он врет, и это очередная ловушка.
- Ты знал, что я это сделаю, правда, что украду базу? Точнее, ты ждал и сделал все, чтобы я это сделала. Зачем?
Он на секунду опустил взгляд. Хотелось, чтобы Матвей опроверг, чтобы сказал: "Глупая!", чтобы встал с этого кресла и просто обнял, хотелось обнять его, настоящего, а не услышать уклончивый и нелепый ответ:
- Теперь ты многое сможешь. Ты - настоящий боец, не заметила?
Я поднялась, сделала шаг, обернулась.
- В первую очередь, я - женщина.
И громко хлопнула дверью, хотя легче не стало. Быстрый сбор вещей, такси, Бориспольский аэропорт, билет Киев - Одесса в один конец, мой звонок Женьке.
- Да, конечно, - говорит он, - давай увидимся. Адрес помнишь?
- Говорят, ты женился.
- Говорят, ты беременна.
- Врут, - отвечаю я.
- Врут, - повторяет он.
Мы встречаемся. Вино, долгие разговоры, сигарета - одна на двоих. Будто не было расставания. Еще бокал и я думаю, может, и не было?
Его губы приближаются к моим, и я спрашиваю первое, что приходит в голову:
- Как жена Артема?
- В психушке, - пожимает плечами, - моталась где-то на последних сроках беременности, а когда вернулась… Ребенок родился мертвым. Это ее подкосило. Она кричала в истерике, что согрешила, потом - что кого-то убила, потом бросилась с воплями на маму Атема, сказала, что она ее подучила… В общем, там тьма.
Я вздрогнула. Значит, не показалось. В подъезде, действительно, была пассия Артема. Пришла по совету его мамы… Бред сумасшедшей? Возможно, но я ей поверила.
- Как Артем?
- Так же сидит на наркотиках, но это все скучно.
- Ты давно его видел?
- Его все давно видели. Он практически не появляется дома после всего, что случилось. Забудь. Это в прошлом и скучно.
Он прижимает меня спиной, теплое дыхание на шее…
- Мне кажется, я ждал тебя вечность, - врет.
- У меня тоже такое чувство, - и я вру.
Губы от шеи перемещаются к уху - мне жарко и холодно, чуть противно… С чего бы? Ведь раньше… Память вспышками показывает Матвея. Вот он в Одессе, сидит рядом, разбирает вместе со мной накладные, вызывает такси, чтобы я не шла ночью одна мимо кладбища… Вот мы стоим у ресторана в Киеве, на корпоративе, и он внушает мне, что я не в его вкусе, при этом мне кажется - лжет, и ужасно хочется, чтобы лгал…
Иногда так бывает, что встречаешь человека, и понимаешь…
А вот мы едем с ним в Киев, и он заботливо накрывает меня пледом…
Любовница - от слова любовь…
Господи, что я делаю?
- Извини, я… - отстраняюсь от Женьки. Иду к двери.
- Останься.
- Уже поздно, меня ждут, - снова вру.
Выхожу без зонта в дождь, и думаю, может, действительно, ждут? Хочу верить. Но капли холодные, я успокаиваюсь, жар спадает, напоминает о себе безнадега:
- Думаешь, все так просто? А как же его жена и дети? И ты всегда будешь только после работы.
- Заткнись! - плещется болью отчаяние.
- Попробуй, - вступает надежда.
- Слабо? - просыпается язвительность.
Да, слабо. В конце концов, я не воин, а женщина. И тут же, как женщина, позволяю себе передумать, и бой начинаю. Со страхами, недоверием, ожиданием очередного предательства… Подумаешь, выпущу на свободу своих монстров - малая толика разнообразия в пресноте мира.
Снова Бориспольский аэропорт, снова билет в одну сторону, снова ступени парадного, с которых меня столкнула девочка Артема. Забыть… Это они - прошлое. Они. Нажимаю на кнопку звонка. Вот мое настоящее.
- Привет, - смотрю в глаза цвета грозного неба.
- Привет. Ты долго.
Матвей раскрывает объятия. Я прижимаюсь к нему, устало вздыхаю, и спорю только по привычке:
- Я ждала тебя дольше.
Эпилог
Я все-таки упросила Матвея поехать в отпуск в Одессу.
- Господи, что я там не видел? - шутя, отбивался он. - Если там и было что-то привлекательное лично для меня, я сумел перевезти это в Киев.
Но меня тянуло туда, словно я чувствовала: город ответит на вопросы, которые я задала так давно, что успела даже забыть. Так и случилось.
В один из дней мы приехали на Черноморку. Не успели выйти из машины, Матвей пожаловался на духоту и сбежал под зонтик, я прогуливалась вдоль берега, когда услышала за спиной:
- Не может быть…
Обернулась. Красивый мужчина лет тридцати - тридцати пяти с песочного цвета волосами.
- Это судьба, - сказал он. - Встреча спустя три года. Не узнаете?
- Нет, вы, наверное, ошиблись?
- Вы снова на пляже одна? И снова с сумочкой? Как неосторожно. А вдруг найдется немного подвыпивший человек и попросит у вас мобильный, а потом не устоит на ногах и навалится сверху?
Я присмотрелась. Сходство мимолетное, и все же… Был случай в моей биографии, когда я только приехала в Одессу - встреча с алкашом на пляже.
Не верилось, что это один человек. Эффектный, состоятельный - видно по массивному перстню и спокойной самоуверенности в темных глазах и то несчастье, что тогда на меня свалилось?
- Неужели…
- Узнали, - обрадовался мужчина. - А ведь я вас искал. Так некрасиво получилось с телефоном и сумочкой… Мне, действительно, нужно было просто позвонить. Отмечали день рожденья с друзьями на пляже, я отлучился с девушкой, уснул, а когда проснулся… Почти ночь, денег нет, мобильный кто-то украл, и на всем пляже только один человек. Вы. Остальное вспоминать не хочется. Но долг я вернул. Помните двухсотгривневую купюру?
- Телефон стоил дороже, - я рассмеялась.
Мужчина улыбнулся. И улыбка красивая.
- Я вторгался в вашу жизнь еще несколько раз, но отходил в сторону. - Заметив вопрос в глазах, пояснил. - Звонил вам на работу, хотел куда-нибудь пригласить, извиниться и, наконец, познакомиться, но ваша напарница сказала, что вы на свидании и это всерьез и надолго. Потом захотелось подарить вам цветы, и все же представиться, но у вас под дверью сидел довольно агрессивный мальчишка. Потом вы переехали. А сейчас…
- А сейчас, - услышал за спиной голос Матвея, - вы снова уйдете в тень, потому что она замужем.
Мужчина не спорил, простился и отошел в сторону. Я удивилась, как просто он отказался судьбоносной встречи, как говорил, а вечером нашла в своей сумочке визитку и поняла, что наши судьбы пересекались чаще, чем мы предполагали.
Самарский Ярослав Владимирович. Муж Златы.
Едва не стал моим принцем…
И хорошо, что едва. Я поцеловала в шею посапывающего Матвея, прильнула к нему, и только начала проваливаться в сон, услышала тихий голос:
- А если бы…
- Брысь!
В любви не место сомнениям.
Конец