Хиро наклонился и схватил джинсы. Даже вспомнил, что нужно достать рубашку из шкафа. Затем сбежал в ванную и запер двери, отгораживаясь от нее. И то, что он забыл про нижнее белье, не имело никакого значения. Быстро оделся. И замер, не желая выходить и встречаться с ней. Постоял несколько минут, умылся и почистил зубы. Даже взял расческу и расчесал свои мокрые волосы.
Затем глубоко вздохнул и открыл дверь. Он должен заставить ее дать ему время все обдумать. Она позволила другому мужчине спариваться с ней, думая, что спасает его жизнь. Ему просто нужно переварить эту информация, что бы боль немного угасла. Сейчас все слишком болезненно. Он вошел в комнату, ожидая увидеть ее возле двери. Она была там, но в каком виде. Хиро замер в шоке.
Позаимствованная в Медицинском Центре одежда кучкой валялась на полу рядом с ней. Ее тело, вплоть до середины бедра, едва прикрывала его майка танк топс. Из-за вытянутых высоко над головой рук рубашка, одетая поверх майки, распахнулась в стороны; в больших, практически до середины бедра проймах рукавов проглядывала обнаженная кожа. Затем он увидел, почему ее руки были подняты вверх. Она использовала два его ремня: связала свои запястья, концы ремней перекинула через верх дверного полотна и закрыла дверь, таким образом зафиксировав их.
- Что… - Он не мог понять, зачем она это сделала.
- Здесь нет цепей, но принцип тот же самый. Они такие толстые, что я с трудом закрыла дверь. Они действительно крепкие. - Кенди слегка согнула колени и повисла, отрывая ноги от пола. - Я никуда не уйду, пока ты не освободишь меня.
- Зачем ты делаешь это? - Это возбудило его. То, как она эффективно связала себя.
- Это срабатывало раньше.
- О чем ты говоришь?
- Я приковала себя к стене. Помнишь? Думала, на этот раз приковать себя к твоей кровати, но побоялась, что ты просто развернешься и уйдешь. Ты не сможешь выйти из этой комнаты, не прикоснувшись ко мне.
- Вот черт, - зарычал он, сделал к ней навстречу несколько шагов и остановился.
Кенди усмехнулась:
- У тебя на лице явно отражалось удивление, ты был встревожен, когда проснулся на полу и обнаружил, что я оказалась прикована цепью, так же как ты.
- Мне пришлось вызвать техников, чтобы они развязали тебя. - Вспомнил он. - Надо было оставить тебя так. Но никто не захочет быть прикованным к стене цепью.
- Ты больше на меня не злишься.
Дрожь возбуждения пронзила его, слегка снижая раздражение. Он и забыл, что у нее был талант попадать в затруднительные ситуации, что заставляло его смеяться.
- Что ты будешь делать, если я оставлю тебя здесь в таком виде?
- Мы на третьем этаже. Ты не сможешь вылезти в окно. Дверь - единственный выход.
- Я мог бы прыгать с балкона на балкон, пока не добрался бы до земли, - усмехнулся Хиро.
Кенди выпрямила ноги, упираясь голыми ступнями о ковер.
- Ты мог бы, но не станешь.
- Почему ты так уверена в этом?
Она перестала улыбаться и облизнула губы.
- Ты не сделаешь этого. Будешь волноваться, думая о том, что, в конце концов, у меня заболят руки.
Он закрыл глаза:
- Кенди…
- Посмотри на меня, - прошептала она. - Помнишь тот день, когда они попытались растоптать твою гордость и унизить в моих глазах. Ты подумал, что после этого я буду смотреть на тебя как на животное, которым они тебя считали. Тогда я показала тебе, насколько мы одинаковые, и что у тебя нет причин чувствовать себя так. Ты же не думал обо мне как о животном, увидев прикованной к стене.
Хиро открыл глаза, мрачно посмотрев на нее. И просто не знал, что ответить. Кенди заговорила, опередив его:
- Я забрала у тебя нечто особенное, сделала свой выбор. Я действительно всего лишь хотела спасти твою жизнь. Знаю, что причинила тебе боль. И ничего нельзя изменить. - Она замолчала. - Я в твоей власти. Уйди или прикоснись ко мне. Теперь у тебя есть выбор.
- Ты, должно быть, рехнулась.
- Ты еще весьма вежливо обвинил меня в том, что я свихнулась. С моей головой все в порядке. Хоть я и провела столько лет в психушке, будучи совершенно здоровой. И сейчас расплачиваюсь за свои плохие поступки.
Она сводила мужчину с ума. Хиро приблизился. Ее надо освободить. Он молча, стараясь не прикасаться к ней, схватился за один из ремней. Дернул, но кожаный ремень оказался основательно зажат между дверью и косяком. Он нахмурился, потянув сильнее.
- Это не сработает.
Хиро взглянул вниз. Она оказалась слишком близко. Он чувствовал запах шампуня на ее волосах, знал, что она чистила зубы зубной пастой с ментолом, и несмотря на это ощущал ее взывающий к нему женский аромат. Так было всегда.
- Почему нет?
Ее прекрасные глаза искрились от озорства.
- Я выбрала два самых крепких ремня, с массивными пряжками, чтобы они не выскользнули. Так что тебе придется сначала убрать меня, а потом открыть дверь и вытащить ремни. Почему у тебя так много ремней? Разве одного тебе не достаточно?
- Я оставил тебя одну всего на пять минут.
- Я быстро соображаю.
Он помнил это. Она всегда была вдохновителем во всех их шалостях. У него же была сила и рост, и он помогал ей во всем. Однажды она сделала тонкую веревку из собственной одежды. Привязала к ней кусочек мяса и подвесила над дверью на старый гвоздь. Когда доктор С. пришел с очередным обходом, как бы невзначай упомянула, что над ним висит паук. Врач посмотрел наверх и завизжал, как женщина. А потом понял, что его разыграли, и впился взглядом в них обоих. Это было смешно. Она знала, что доктор С. боялся этих восьминогих существ.
Было так много хороших воспоминаний. Они возвращались вспышками, разгоняя жар по его телу, а он все продолжал смотреть на нее сверху вниз. От некоторых препаратов, которые испытывала на нем "Мерсил", боль разрывала его на части, а она сидела рядом, уложив его голову к себе на колени, тихо пела и играла с его волосами. Рассказывала ему истории, отвлекая от страданий.
Он изучал ее лицо. Это была его Кенди. Он видел незначительные изменения. Несколько морщинок портили ее кожу в уголках глаз и рта. Скользнул взглядом ниже, и его член напрягся. У нее оказалась пышная грудь. Мягкие на вид холмики четко просматривались через тонкую ткань его майки.
- Тебе придется подойти и прикоснуться ко мне, - чуть хрипловатым голосом сказала она.
Хиро зарычал. Он хотел прикасаться к ней. И не осознанно почти прикоснулся ладонью к ее коже, под которой просвечивались ребра. Слишком бледная и мягкая, манящая. Кенди выгнулась ему навстречу, поощряя его. Он в нерешительности замер, внимательно вглядываясь в ее глаза.
- Ты хочешь моих прикосновений?
- Больше чем что-либо.
- Я зол.
- Знаю.
- Могу сделать тебе больно.
Кенди расслабилась, все глядя в его глаза.
- Лучше твоя ярость, чем равнодушие.
Он сжал руки в кулаки, оперевшись костяшками пальцев о дверь рядом с ее грудью. На дюйм ближе и коснулся бы ее тела. Она склонилась к нему и уперлась лбом в его грудь. А он просто стоял, ощущая ее теплое дыхание сквозь тонкую ткань своей рубашки. Она чувствовалась такой маленькой, но это не ново. Его Кенди всегда была маленькой, но свирепой. И он понял, что все это реально. Она была жива.
- Ты помнишь, что делала, когда проснулась, после того как тебя впервые привели в мою клетку?
- Я плакала, - прошептала она. - Я знала, что моя мать умерла: Кристофер забрал ее у меня. Он запер меня в холодной клетке, из которой никогда не выпустит. Я думала, что больше никогда его не увижу.
Хиро прижался подбородком к ее макушке. Кенди идеально подходила ему, так было всегда.
- Ты чуть не оглушила меня своими рыданиями. - Он прижался к ней чуть ближе. - А потом ты посмотрела на меня, настороженно сидевшего в углу. - Он улыбнулся этим воспоминаниям. - Я думал, что ты закричишь или начнешь реветь еще громче, но ты замолчала. Просто поползла к моему коврику, прямо на меня. Я подумал, что ты собралась атаковать, и приготовился вырубить тебя, не причиняя вреда. Но вместо этого ты просто обняла меня. И прижалась так крепко.
Она слегка развернулась, прижимаясь лицом к его груди.
- И ты позволил мне это. Уложил на коврик и лег рядом. Мне было холодно, а ты оказался таким горячим.
- Ты нужна мне.
- Я всегда нуждалась и буду нуждаться в тебе.
Он оттолкнулся костяшками пальцев от дверей и разжал кулаки. Нерешительно положил ладони на ее талию. Ощущать обнаженной кожей его прикосновения оказалось так замечательно.
- Ты была моей единственной слабостью, - признался он.
- Я не хотела этого. Ты всегда был моей силой.
Хиро крепче сжал руками ее талию и слегка отстранился, так что их тела уже не прижимались друг к другу. И посмотрел на нее.
- Я приподниму тебя, чтобы ослабить давление ремней. И сниму их. Не делай так снова. Ты когда-нибудь начнешь меня слушаться? Никто не хочет быть пристегнутым к стене.
- Я буду делать это снова и снова, до тех пор, пока ты не перестанешь избегать меня.
- Что же мне с тобой делать? - Она заставляла его чувствовать так много всего и сразу. Не только разочарование, раздражение и боль. Удовольствие, жар, потребность находится рядом с ней и оберегать.
- Все, что ты захочешь. - Она сморгнула слезы. - Я всегда была твоей, и ничто этого не изменит.
Хиро приподнял ее, и ярость вспыхнула в нем с новой силой. Он зарычал. Кенди не испугалась его внезапной вспышки. Как-будто знала, что ей нечего опасаться.
- Ты так мало весишь. - Это приводило его в бешенство. Она ощущалась настолько хрупкой. Он приподнял ее повыше, одной рукой обнимая за талию. Другой рукой потянул за жесткий ремень, стараясь освободить ее запястья. На коже ее израненного запястья он увидел красные следы, которые, вероятнее всего, потом превратятся в синяки.
- Глупая женщина, - прорычал он. Затем освободив и подняв ее на руки, понес к кровати. - Ты поранилась.
Кенди освободила руки из его захвата прежде, чем он успел положить ее на постель. А затем Хиро вздрогнул: Кенди быстро обернула ноги вокруг его талии, обняла руками за шею и крепко прижалась к нему.
Он склонился к ней и уткнулся носом в ее горло. Вдохнул. Аромат, чуть изменившийся, но все же хорошо знакомый, не осталось никаких сомнений - это его Кенди. Он просто стоял, удерживая ее и позволяя обнимать себя. И вспомнил тот момент, когда впервые заявил на нее свои права…
~ ~ ~ ~ ~
Дверь клетки открылась, и один из техников толкнул Кенди внутрь. Она споткнулась и едва не упала, 927 вскочил на ноги и зарычал на техника. По щекам Кенди катились слезы, и он мог уловить кислый запах ее боли. И свежий запах крови. Ее крови.
Он зарычал громче и с гневом посмотрел на техника. Мужчина фыркнул, доставая оружие и удерживая 927 от нападения.
- Это не я причинил ей боль. Если хочешь кого-то убить, виноват доктор С. - И хлопнул дверью.
927 подошел к Кенди и обнял ее за талию. Затем поднял на руки и отнес к своему коврику. Уселся сам и посадил ее к себе на колени. Принюхался, стараясь найти источник ее боли. Это не заняло много времени. Задрал рукава на ее рубашке обнажая руки. С одной стороны на запястье была бинтовая повязка, пропитавшаяся кровью.
- Что доктор С. сделал с тобой?
Она взглянула на него полными слез глазами:
- Он взял у меня кровь, потому что думает, что я не его дочь. Собирается сравнить мою кровь со своей, чтобы узнать его ли я крови. А еще он говорил ужасные вещи о моей мамочке.
Он увидел только начавшиеся формироваться синяки на ее запястье и предплечье.
- Ты боролась?
- Он такой грубый, и от иглы было больно. - Она шмыгнула носом. - Он сказал, что я возможно ублюдок, не его дочь. Это значит, что у меня нет родителей, ведь он убил мою мамочку.
Она такая маленькая и безобидная. Его взбесила жестокость доктора, но он запер ее в клетке с ним.
- Не имеет значения, его ты крови или нет. У меня тоже нет родителей. Они называют меня ублюдком. - Он нежно стер с ее личика слезы. - Но я от этого не плачу.
- Ты никогда не плачешь. - Она уткнулась лицом в его грудь и обняла руками за талию - Что если я ублюдок? Я никому не принадлежу.
Он уперся подбородком в ее макушку и крепче прижал к себе.
- Ты принадлежишь мне. Он поселил нас вместе. Я бы кричал от боли, если они заберут тебя и не вернут.
Она успокоилась и посмотрела на него.
- Правда?
Он кивнул:
- Да. Не плачь, Кенди. Я о тебе позабочусь.
- Он сказал мне дату. Сегодня мой день рождения. - Слезы снова хлынули из ее глаз и потекли по щекам. - Моя мама пригласила всех моих друзей на вечеринку. Как ты думаешь они ищут меня?
- Я не знаю. - Он снова нежно стер слезы с ее личика, на котором отражалось так много ненавистной боли. Он не знал, что такое друзья или вечеринка, и для него это не имело значения. - Ты не одна. Я здесь.
- У нас нет торта, а моя мама обещала купить мне куклу.
Он не знал, что это за вещи.
- Скоро принесут еду, и ты можешь съесть все.
- Мне нельзя много есть. Я заболею. И не хочу, чтобы ты остался голодным.
- Я не против, будь это для тебя безвредно. - Он убрал волосы с ее лица, внимательно разглядывая. Она росла рядом с ним с тех пор, как они поселили ее в его клетку. Он заботился о ней, и если они ее заберут, то он рехнется от боли. - Мы будем веселиться. - У него появилась идея. - Это твой день рождения. Спой для меня. Тебе нравиться. Я постараюсь запомнить слова и подпевать тебе. Давай веселиться.
Его улыбка согрела ее изнутри.
- Ты сделаешь это для меня? - Она посмотрела на видеокамеру, а потом обратно на него. - Они смотрят. Ты же не хотел, чтобы они видели.
- Меня это не волнует, пусть знают, я хочу, чтобы ты была счастлива.
- Ты не ублюдок, 927. Ты принадлежишь мне.
Он усмехнулся:
- Все правильно, Кенди. Есть только мы. Все хорошо. Не показывай им свою слабину.
- Не буду.
Глава 5
Кенди вцепилась в Хиро и не отпускала. Она прижималась к своему мужчине, обнимала его, ее запястья пульсировали от боли, но оно того стоило. Она почувствовала, как его горячее дыхание легкой щекоткой овевает ее шею, но не собиралась жаловаться. Зажмурившись, потянулась к его волосам, желая скользнуть пальцами в шелковистые пряди. И ее не волновало, что они все еще были мокрыми после душа. И стоило ей сделать это, как Хиро застонал, склонив к ней голову и предоставляя лучший доступ.
На своем опыте Кенди убедилась, что время всегда двигалось медленно, но сейчас ей захотелось, чтобы оно остановилось совсем. Она желала наслаждаться этим моментом вечно. 927 жив, и они вместе. Все это казалось слишком хорошим, чтобы оказаться правдой. Она запаниковала. Что если она все еще находиться в психушке в наркотическом бреду? Ведь это случалось и раньше, когда её накачивали наркотиками.
Она впилась ногтями в его рубашку и сжала в кулаке волосы. 927 предупреждающе зарычал, и она ослабила хватку. Он приподнял голову и недовольно нахмурился, в его мрачном взгляде светилось недоумение.
- Я убеждаюсь, что ты реальный, - призналась она. - Жизнь так жестока. Часть меня все еще ожидает, что я вот-вот проснусь и снова окажусь запертой в той комнате.
Другой рукой он ухватил ее за попку и приподнял вверх.
- Что они с тобой сделали?
- Это не имеет значения. Ничто не имеет, кроме того, что я с тобой. Пожалуйста, просто позволь мне обнимать тебя. Пожалуйста? - Она будет умолять, если это успокоит его гордость. Гордость не имеет значения, теперь, когда она нашла его.
927 осмотрелся вокруг и сел на кровать. Слегка подвинул Кенди и надежно разместил на своих коленях. Она обняла его ногами за талию и зарылась лицом в его грудь. Она дышала им, наслаждалась каждым мгновением рядом с ним. Твердым, большим, теплым и живым.
927 отпустил её попку, и Кенди напряглась, боясь, что он отстранится. Он этого не сделал. Напротив, скользнул ладонью по шелковому водопаду её струящихся вниз по спине волос. Она расслабилась. Он потерся щекой об её голову.
- Ты настолько хрупкая. Я боюсь причинить тебе боль.
- Я наберу вес, - пообещала она. - Я знаю, что костлявая, но сильная.
- Что сказала Док Триша?
Он беспокоится о ее здоровье. Значит заботится.
- Она не нашли ничего тревожного, кроме недостатка веса. Посоветовала много есть, побольше находиться на солнце, и если возникнут какие-либо проблемы, сказать ей.
- Ты говорила, что она провела несколько тестов.
- Все пока нормально.
- Когда станут известны результаты анализов?
- Через несколько дней.
Его молчание затянулось, но она не возражала. Он обнимал ее и гладил по волосам, играя пальцами с прядями. Она чувствовала себя восхитительно. Она оголодала по его прикосновениям. В конце концов, он заскользил ладонями по её бокам вниз к бедрам, нежно исследуя ее выпирающие косточки.
- Я в порядке, - заверила она его.
- Я должен накормить тебя.
- Я недавно поела.
Он зарычал от явного неудовольствия. Отпустил ее бедра и, исследуя, обвел пальцами ее плечи. Она наслаждалась его прикосновениями, он скользнул рукой под ее рубашку, лаская кожу, пробегаясь ладонью вниз по ее спине. Кенди выгнулась ему навстречу, прижавшись грудью к его жесткой груди. Он замер, резко вздохнув.
- Осторожно, - прохрипел он.
- Что я делаю не так?
- Ничего. Не прижимайся ко мне так.
Она вскинула голову, и он отстранился. Они смотрели друг на друга.
- Почему нет?
Он посмотрел вниз, между ними, на ее груди и тихо зарычал:
- В одном месте ты точно стала больше.
- Моя грудь выросла.
Она не испытывала смущения. Это был 927. Он был с ней, когда у нее в первый раз начались менструации. На самом деле он узнал об этом раньше нее…
~ ~ ~ ~ ~
927 обнюхал ее и перевернул на спину на их коврике. Кенди подумала, что 927 рехнулся, когда вдруг склонился над ней, схватил её за ноги, развел их в стороны и уткнулся носом в ее промежность. Понюхал, а затем резко отпрянул. Он смутился, встал и повернулся лицом к видеокамере.
- Она ранена. Пришлите кого-нибудь. Здесь кровь.
Эвелин забрала ее из клетки и объяснила все про женский цикл. Затем снабдила Кенди прокладками и вернула к 927. Она пересказала ему все, что узнала. А 927 помог ей разобраться, как одевать эти прокладки с петлями для ног и поясом.
Кристофер пришел поздно вечером. Он рассердился и потребовал перевести её в другую комнату. Этот приказ причинил боль Кенди. Она сопротивлялась. И просто хотела лечь рядом с 927 на их коврик. Ее животик болел, и 927 отвлекал её, играя с её волосами.
Каждый месяц во время менструаций её переселяли в другую комнату. В это время Кристофер и близко не подпускал к ней 927. Она терпеть не могла находиться в одиночестве в комнате рядом с ним, одно радовало - они научились перестукиваться через стену, разделявшую их, давая знать друг другу, что с ними все в порядке.
Со временем 927 начал странно реагировать на ее цикл. Он сообщал ей, что эти дни вот-вот начнутся, а сам держался от нее подальше.