Ивор потянул воротничок рубашки. Теплый воздух гостиной Паулы, наполненный ароматами цветов, казалось, душил его. К тому же в любой момент могла вернуться Паула. Он не должен позволить ей услышать всю правду про него. Он был от нее без ума. И она тоже его любила. Он должен увести Сигну из этого дома до возвращения Паулы.
- Послушай, Сигна, - торопливо произнес он, - я не могу разговаривать с тобой здесь. В любой момент может вернуться Паула. Сначала я должен поговорить с тобой наедине - все тебе объяснить.
- Нет, сначала я хочу увидеть Паулу, - возразила Сигна. - Я при первой же возможности расскажу ей, какой ты мерзавец и подлец.
- Сигна, не злись на меня так, - умоляющим тоном проговорил Ивор, хотя у него чесались руки схватить ее и трясти, как грушу. - Ты не знаешь всей правды - ты лишь слышала искаженный рассказ. Твой отец соврал - я не имею никакого отношения к его похищению, абсолютно никакого.
- Я тебе не верю. У тебя виноватый вид - твои глаза выдают тебя, Ивор. Больше я никогда не поверю ни единому твоему слову.
Он изо всех сил старался не сорваться на нее, хотя ему это удавалось с трудом. Он не был намерен позволить этой девчонке разрушить все его планы. Он хотел сохранить любовь Паулы и ее доверие к нему. И какая муха укусила его, когда он решил жениться на Сигне, в ярости думал он.
- Послушай, дорогая моя, - произнес Ивор все тем же ласковым тоном. - Я могу все объяснить, если ты только дашь мне шанс.
- Очень хорошо, - сказала Сигна, глядя прямо ему в глаза. - Какое у тебя объяснение? Можешь дать его прямо здесь.
- Я не могу говорить в этой квартире, Сигна. Будь же благоразумна. Скоро вернется Паула - будет жуткий скандал. Послушай, если ты хоть немного любишь свою сестру, не надо вот так все на нее обрушивать. Она не знает о… нас с тобой. И она… э… симпатизирует мне.
- В этом нет сомнений, - с горечью произнесла Сигна. - Ты непревзойденный мастер заставлять женщин симпатизировать тебе. Бедная Паула! Видит бог, я не хочу приносить в ее жизнь страдания сразу же после своего появления. Насколько я помню, мы ни разу не виделись; когда нас разлучили, мы были совсем маленькими. Я только знаю, что она - единственное, что у меня есть на этом свете, и она мне очень нужна.
Ивора Гардинера ничуть не тронули одиночество и отчаяние Сигмы. Он думал только о своем собственном положении и о необходимости увести Сигну из этой квартиры - сейчас же. От одной только мысли, что вот-вот может появиться Паула, он обливался холодным потом. Он собирался отвести ее поужинать куда-нибудь и за ужином подарить восхитительное изумрудное кольцо, которое он заказал для нее из безупречного камня, одного из сотен в его малайском сокровище.
- Сигна, пожалуйста, дай мне последний шанс, - снова повторил Ивор. Он схватил ее за руку и крепко сжал. - Я ужасно сожалею, что вел себя как последнее чудовище. Я вижу, ты считаешь меня отъявленным негодяем. Но я тебе все-все объясню, если ты только дашь мне шанс. Только мне надо поговорить с тобой в каком-нибудь другом месте, не здесь.
Сигна устало провела ладонью по лбу. У нее снова начала болеть голова. Она была уставшей и озадаченной. Прикосновение пальцев Ивора было настоящей мукой. Когда-то она так сильно его любила… Когда-то, под звездами Малайи, не ведая о страшной правде, она лежала в его объятиях, безоглядно отдаваясь ему и душой и телом. Теперь он стоял перед ней, и приговор был известен… убийца ее отца. Она содрогнулась и стряхнула с себя его руку.
- Не смей прикасаться ко мне, - отрезала она.
Он прикусил губу. У него и не было ни малейшего желания дотрагиваться до нее. Но он тут же изобразил раскаяние и угрызения совести.
- Сигна, милая, эта встреча была для нас обоих большой неожиданностью, - низким вкрадчивым голосом произнес он. - Сигна, я признаю, что вел себя по-свински, но прошу тебя, пойдем сейчас со мной и все обсудим. Ты сможешь увидеться с сестрой позже. С твоей стороны будет так благородно дать мне еще один шанс.
Сигна заколебалась. Она хотела остаться здесь, поговорить с Паулиной и получить от нее помощь, совет и утешение. Она чувствовала себя такой потерянной, одинокой - и испуганной. Но просьба Ивора казалась вполне разумной. Ей и самой хотелось "все обсудить"… выслушать любые его объяснения. Если бы только здесь был Блэйк, неожиданно пришло ей в голову. Блэйк бы помог ей… справился с Ивором. Странно, что в такой момент ее мысли обратились к Блэйку…
- Куда ты хочешь со мной пойти? - безжизненным голосом произнесла она.
- А где ты остановилась? - В его глазах светилось нетерпение, лицо прояснилось.
- Нигде. Я оставила весь свой багаж на станции.
- Тогда тебе понадобится комната на ночь.
- Я думала, моя сестра не откажет мне в приюте.
- Разумеется, но ты же не захочешь разрушать все ее планы и мешать карьере, - жестоко заметил Ивор.
Бледное лицо Сигны стало пунцовым.
- Нет - наверное, ты прав. Я сниму комнату в гостинице.
- Я тебе помогу, - сказал он, хватаясь за любую возможность увести ее из злополучной квартиры. - Я знаю неподалеку тихую гостиницу на Нортумберленд-авеню. В конце концов, Сигна, - он одарил ее одной из прежних ослепительных улыбок, - я все-таки твой муж, и ухаживать за тобой - моя обязанность, независимо от того, что ты имеешь против меня.
Она посмотрела на него с внезапным отвращением. Казалось невероятным и ужасным, что такая красота и такое очарование скрывают под собой такого подлеца. Ее муж! Она все на свете отдала бы, чтобы вычеркнуть эту страницу из своей жизни.
Она позволила ему увести себя из квартиры Паулины. Она решила, что будет лучше, если перед разговором с сестрой выслушает сначала его. Она сможет более точно объяснить все Паулине, когда станет понятно, что Ивор собирается делать с их браком. На данный момент она считала, что положение более чем затруднительное. Многое еще предстоит сделать, через многое пройти. А Паулина любила Ивора, и теперь… Ивор был ее любовником. Казалось, все это какой-то фарс… злая шутка, которую с ними всеми сыграла судьба.
Ивор уводил Сигну из квартиры Паулы, а его обычно изобретательный мозг находился в непривычном оцепенении. Он и сам точно не знал, что скажет Сигне или как ему удастся не допустить, чтобы она рассказала Пауле правду. Помимо прочих прежних грехов, он утаил от Паулы свое настоящее имя. Вернувшись в Англию с новообретенным состоянием, он сменил фамилию Гардинер на Челлисон, оставив только имя. Он наболтал Пауле целый ворох чудесных выдумок, хвастался древним родом - благородными Челлисонами, в чьих жилах текла даже королевская кровь, - и владениями за границей (тоже ложь от начала до конца). А у нее не было ни малейших причин не верить его словам. Он был необыкновенно красив, обходителен, и он был превосходным лжецом.
Холодный октябрьский воздух заставил Сигну снова поежиться. Как все-таки тоскливо в Лондоне! Она чувствовала себя измученной. Сегодня вечером она многое бы отдала, чтобы оказаться в бунгало Блэйка в Сингапуре, под теплым солнцем, увидеть его честное, улыбающееся лицо и почувствовать его нежность, дружеское участие и защиту.
Ивор отвел ее в "тихий отель" на Нортумберленд-авеню. Увидев, что она записалась в регистрационной книге как мисс Мэнтон, он вздохнул с облегчением. Только к лучшему, если она не хочет называть себя миссис Гардинер, мрачно подумал он.
- Я только провожу свою сестру в номер, - громко, чтобы услышал клерк за стойкой, произнес он. - Пойдем, дорогая.
Сигна открыла было рот, чтобы запротестовать. Почему он притворяется ее братом? Но он прошептал: "Не спорь, Сигна, так будет лучше", и она с усталым вздохом промолчала.
Оказавшись в маленькой неприглядной комнате - номер 190, - в которую их проводил коридорный, Сигна храбро повернулась к мужу.
- Ну, Ивор, - сказала она. - Давай расставим все по местам и начнем с самого начала. Как ты объяснишь похищение моего отца и вообще всю эту отвратительную историю?
Он стоял спиной к двери, глядя на нее; теперь, когда ему удалось вытащить ее из квартиры Паулы, вся ярость вернулась к нему. Он ненавидел ее всей душой за то, что она снова появилась в его жизни, чтобы не давать ему покоя и угрожать его счастью. Ивор не чувствовал ни малейших угрызений совести за ее разбитое сердце, за то, как жестоко он обманул ее и разрушил ее жизнь.
- Ты просто дурочка, Сигна, - сказал он. - Ты ошибаешься, если считаешь, что сможешь переиграть меня и восстановить против меня Паулу.
Сигна не чувствовала в этот момент к нему ничего, кроме презрения, и не замедлила показать это:
- Ты говоришь так, будто играешь роль в дешевой мелодраме, Ивор. В Малайе ты обманул, меня. Но, думаю, здесь я вполне могу противостоять тебе. Прежде всего, ты должен немедленно рассказать Паулине, что женат на мне.
- Я никогда не признаю тебя своей женой, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы доказать это, - ответил он. - Твоя сестра знает меня под фамилией Челлисон, и она любит меня. Она посчитает тебя смешной, если не сумасшедшей.
Сигна сняла шляпку и провела рукой по густым светлым волосам. Ей казалось, что от головной боли она вот-вот упадет в обморок. Она боялась, не началась ли снова малярия. Словно во сне, она глядела на лицо мужа. Сейчас оно было жестоким, как и его голос… жестоким, невероятно самовлюбленным и отвратительным. Она с трудом могла поверить, что этот ужасный человек в самом деле был бывшим партнером Блэйка и ее мужем. Но все же она помнила, как даже в вечер их свадьбы он напугал и расстроил ее.
- Ты только для этого привел меня сюда - чтобы говорить мне эти отвратительные вещи? - спросила она. - У тебя нет никаких объяснений случившегося с моим отцом, не так ли?
Он схватил ее за запястье.
- Слушай, - процедил он сквозь зубы. - Слушай меня внимательно, Сигна. Я не позволю тебе встать между Паулой и мной. Я женился на тебе в Сингапуре, но с тех пор не переставал жалеть об этом - я, должно быть, был не в себе и…
- Прекрати! - перебила Сигна, глаза ее горели презрением. - Не стоит продолжать. Ты чудовище, Ивор, и я это понимаю. Ты сделал меня своей женой, ты убил моего отца, но ты не разрушишь еще и жизнь моей сестры.
- О, - со смехом произнес он, - я люблю Паулу и никогда не причиню ей вреда.
- Ты понятия не имеешь, что такое любовь! И я не позволю тебе даже пальцем тронуть сестру. Я расскажу ей правду - я не допущу, чтобы ты связал себя двоеженством, я…
Она резко умолкла. Дьявольский гнев, проступивший на красивом лице Ивора, заставил ее съежиться и попятиться. В Иворе Гардинере действительно сидел дьявол, проявившийся теперь, когда все маски были сорваны.
- Ивор, - испуганно прошептала она. - Ивор, ты не можешь быть настолько подл!
- Идиотка! - ответил Ивор. - Малолетняя идиотка! Я не позволю тебе разрушить мою жизнь!
Он толкнул ее с такой силой и яростью, что она потеряла равновесие и упала. Светловолосая голова ударилась о стальную каминную решетку; раздался тошнотворный треск. Сигна лежала неподвижно, маленьким съежившимся комочком… ее голова все еще касалась каминной решетки… тонкая струйка крови медленно сочилась на ковер.
Туман, застилавший Ивору глаза, растаял. Он в ужасе глядел на свою юную жену, потом опустился на колени рядом с ней. Неужели она умерла? Неужели он убил ее? Он почувствовал, как еле-еле бьется ее сердце. Она была еще жива… но, похоже, жить ей оставалось недолго.
Он резко поднялся, бросил на девушку последний тоскливый взгляд, затем торопливо вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Через мгновение он уже вышел из отеля на улицу и поспешно зашагал в направлении Уайт-холла.
Глава 7
Позднее в тот же вечер Ивор Гардинер - в кругу своих новых друзей известный как Ивор Челлисон - сидел напротив Паулы Владамир в "Савое", пытаясь съесть обильный ужин и быть таким же блестящим и остроумным, как обычно. Но ему кусок в горло не шел. Он был рассеян и подавлен. Несмотря на то что он был безумно влюблен в сидящую с ним девушку, его преследовала мысль о его несчастной юной жене… о Сигне, лежащей на полу той комнаты в отеле… о крови, льющейся струйкой из отвратительной раны на ее золотоволосой голове. Паула Владамир поддразнила его.
- Ты слишком серьезен, милый Ивор! - Она улыбнулась и взглянула на него поверх края своего бокала. - Что с тобой сегодня?
- Я не нахожу слов, потому что ты так красива, - напыщенно произнес он. - И еще вот поэтому…
Он прикоснулся к восхитительному кольцу с изумрудом, которое сам надел ей на палец несколько минут назад в ее квартире.
Она была взволнована его словами и неприкрытой страстью в его глазах. Паула жила приключениями, она отдавалась во власть случайностей с шестнадцати лет, когда впервые станцевала в Москве и внезапно стала знаменитой. Ее любили многие мужчины. Но ей они все были безразличны. До недавнего времени жизнь ее была посвящена исключительно танцам.
И впервые мужчина заставил Паулу забыть обо всем на свете. Прекрасная внешность и безукоризненные манеры Ивора покорили ее, как и ее младшую сестру в Сингапуре. Она пообещала вскоре выйти за него замуж и была абсолютно счастлива.
Сегодня она была особенно неотразима в новом белом вечернем платье из мерцающего атласа и белой же горностаевой пелерине. Ее изящную шею украшало ожерелье из жемчуга и изумрудов.
К меху была приколота огромная пурпурная орхидея - Ивор присылал ей орхидеи каждый день. Он восторженно рассматривал совершенное овальное личико с прямыми темными бровями, огромными карими глазами, обрамленное косами иссиня-черных волос, с которыми она выглядела как настоящая русская, хотя на самом деле всего лишь носила фамилию приемного отца. Он не находил практически никакого сходства между этой девушкой и ее светловолосой сестрой… за исключением, может быть, маленького прямого носика и полных изогнутых губ. Этим они были очень похожи с Сигной. Он старался выбросить Сигну из головы, но в конце ужина Паула вдруг сама затронула эту тему.
- Знаешь, Ивор, - сказала она, - мне все некогда было рассказать тебе, какая удивительная вещь со мной приключилась. Я недавно обнаружила, что у меня есть младшая сестра.
Сердце у него ушло в пятки.
- О… неужели? - спросил он с притворным изумлением.
- Да, - подтвердила Паула. Ее милое личико посерьезнело. - Я так этим взволнована. Мне вообще-то всегда хотелось иметь сестру, а несколько дней назад мне пришло письмо из Сингапура. Сигна - это моя сестра - прожила там всю жизнь вместе с моим отцом. Теперь он умер, и она едет домой, ко мне. Я ждала ее сегодня вечером, и Луиза сказала, что как раз перед твоим приходом меня хотела видеть какая-то девушка, но, должно быть, она ушла до того, как я вернулась. Луиза не видела, как она уходила. Разве это не странно? Интересно, правда ли это была Сигна, и если да, то где она сейчас. Я ужасно хочу ее увидеть.
Паула продолжала взволнованно щебетать. Она снова рассказала так хорошо известную ему историю про разведенных родителей и про сестру, с которой они ни разу в жизни не виделись.
Он почувствовал, как на лбу у него выступили капельки пота, и промокнул лоб носовым платком. Если Паула узнает правду… что она скажет, что сделает? Он любил ее без ума… возможно, сейчас его чувства были как никогда сильны и неподдельны. Он не переставал спрашивать себя, что сейчас с Сигной. Умерла ли она… умрет ли она от этого падения?
В машине Паулы, по дороге из "Савоя" в "Ковент-Гарден", где вечером Паула должна была танцевать, он сжал ее в объятиях и стал покрывать страстными поцелуями ее губы, волосы, шею.
- Не позволяй этой своей сестре становиться между нами, Паула, - хрипло произнес он. - Мне невыносима мысль о том, что придется делить тебя с кем бы то ни было.
Она рассмеялась и прижалась к нему:
- Не будь смешным, дорогой. Моя сестра не помешает нам. Тебе придется полюбить и ее.
Он сжал зубы и не ответил, про себя порадовавшись, что эта знойная, благоухающая ароматами женщина не может видеть страх, подлинный ужас в его глазах.
На следующее утро его разбудил ранний звонок Паулы.
- Ивор, ты видел утреннюю газету? Моя бедная маленькая сестренка… это ужасно… - Ему показалось, что сердце, подпрыгнув, встало ему поперек горла.
- Что… что случилось, Паула?
- У тебя есть под рукой "Мейл"? Да? Тогда посмотри на первую полосу, внизу… маленький абзац, озаглавленный "Загадка красивой девушки в отеле на Нортумберленд-авеню"…
Ивор одним прыжком выскочил из постели и дрожащими пальцами взял газету. Он поспешно просмотрел абзац, про который говорила Паула. В нем говорилось, что молодая, красивая, светловолосая девушка, которая накануне вечером сняла номер под именем С. Мэнтон, была найдена горничной без сознания, с раной на голове, около восьми часов. Ее отвезли в больницу "Чарринг-Кросс", она все еще без сознания, и у нее сотрясение мозга.
Полиция предполагает, что молодая женщина потеряла сознание и при падении ударилась головой о каминную решетку. В то же время, возможно, она стала жертвой подлого нападения, и полиция разыскивает мужчину, который вошел в отель вместе с ней и обращался к ней как к своей сестре. Когда мисс Мэнтон придет в сознание, она, возможно, сможет дать объяснение… и так далее, и так далее…
Ивор дочитал заметку с мертвенно-бледным лицом, потом дрожащей рукой поднял трубку.
- Ты уверена, что это твоя сестра? - спросил он.
- Абсолютно, - ответил взволнованный голос Паулы. - Я уже ездила в отель и видела ее чемодан. Я нашла подтверждения тому, что она моя сестра. Ты же знаешь, Ивор, мое настоящее имя - Мэнтон. Сейчас я еду в больницу, и, если ее можно перевозить, я немедленно отправлю ее в частную клинику.
Ивор выругался про себя. В любой момент Сигна может прийти в себя и все рассказать Пауле.
- Перезвоню тебе позже, - донесся голос Паулы. - Я должна ехать к моей бедной младшей сестре. До свидания, любимый.
Ивор повесил трубку. Его красивые глаза стали темными от страха. Только бы Сигна умерла… умерла прежде, чем заговорит!
В больнице Паулина впервые увидела свою сестру. Хрупкая девушка, бледная и неподвижная, лежала на узкой больничной койке в общей палате больницы "Чарринг-Кросс". Паулина, роскошная и привлекательная, в норковой шубке и норковой шапочке, сидела у кровати и сквозь застилавшие глаза слезы смотрела на Сигну. Так вот она, ее младшая сестра… вот та малышка, которую их мать бросила ради Бориса Владамира! Сигна выглядела совсем юной, длинные ресницы отбрасывали густую тень на мраморные щеки. Прядь светлых волос выбилась из-под белых бинтов, которыми была обмотана ее голова.
- Она ведь не умрет, правда? - хрипло прошептала Паулина медсестре, стоявшей по другую сторону кровати.
- Надеемся, что нет, - услышала в ответ она. - Но она в критическом состоянии. Пульс очень слабый.
Слезы хлынули ручьем из глаз Паулины. Она взяла сестру за руку.
- Сигна, - выдавила она, - Сигна, не умирай, милая, теперь, когда я нашла тебя…
- Смотрите! - сказала медсестра. - Она пошевелилась. Впервые…
Паулина в нетерпении склонилась над ней. Фиалково-синие глаза Сигны открылись.