- Тюрго, вы, право, так скучны, что вас можно принимать вместо снотворной пилюли! Не понимаю, как Его Величество умудряется раздражаться в вашем присутствии, - маркиза расхохоталась неожиданно грубым и низким голосом, затем перешла на свое обычное "милое" щебетание. - Расскажите-ка мне лучше об этой новенькой девице, протеже графа Сервиля, или, как он сам желает именоваться, герцога Шуазеля. До меня дошли слухи, будто бы вы приобрели у одного купца очень дорогой бриллиант… Специально для этой маленькой хищницы! Бриллиант стоимостью в пятьсот пятьдесят тысяч ливров, который называют "Питт"!
Холодные голубые глаза фаворитки Его Величества сверкнули как два ледяных кристалла, а маленькие пальчики с розовыми, полированными ноготками, вцепились в шелковую обивку софы.
- Да… нет… то есть я действительно приобрел этот бриллиант… но для кого и зачем… Это не мое дело, ваша светлость! - Тюрго покрылся крупными каплями пота.
- Министр финансов должен знать, на кого тратятся деньги из королевской казны, - мадам де Помпадур поскребла ноготками плотную ткань.
- Возможно, - министр осмотрелся по сторонам и придвинулся ближе к маркизе, - из "Питта" сделали брошь для Франсуазы де Пуатье!
Это было сказано шепотом. Тюрго занервничал еще сильнее. Положение его было действительно щекотливое. Проболтавшись Помпадур, он рискует навлечь на себя гнев герцога Шуазеля, но если бы он промолчал, то вызвал бы раздражение официальной фаворитки. Конечно, может быть, уже на следующей неделе мадам де Помпадур придется удалиться в деревню, но это случится только через неделю, а может быть и вообще никогда. Все зависит от того, насколько хорошо интриган герцог подготовил эту маленькую милашку Франсуазу… Тюрго почувствовал, как у него заныла печенка.
- Я бы попросил вас, ваша милость, сохранить источник своей информированности в тайне… - неловко и заискивающе попросил министр финансов.
- Я подумаю, - мадам де Помпадур очаровательно улыбнулась.
Надо признать, что, будучи в довольно зрелом возрасте - двадцать пять лет - она была все еще изумительно хороша. Ее миновала оспа, и лицо официальной фаворитки не нуждалось в толстом слое белил. У маркизы сохранились и почти все зубы, а щеки оставались естественно румяными. И, наконец, она носила высокие тщательно уложенные и напудренные парики, а собственные волосы коротко стригла, поэтому могла принимать ванну каждый день, в крайнем случае, через день, без страха испортить прическу. При таком подходе, у нее почти не было насекомых, разве что иногда от короля перебегала блоха - одна-другая.
От мадам де Помпадур пахло только духами, без примеси всяких "органических" запахов. Обширный гардероб позволял фаворитке менять каждый день нижнее белье и платья. При ней состояло двадцать личных прачек и специальная водовозная телега, ежедневно доставлявшая для гигиенических нужд мадам де Помпадур восемь бочек воды. Для сравнения: король вообще не имел дурацкой привычки мыться. Обыкновенно, он ограничивался тем, что с утра обильно смачивал лицо и руки одеколоном.
Многие придворные не утруждали себя даже этим. Большинство дам, включая королеву, принимали ванну не чаще одного раза в месяц.
- Все-таки мне бы хотелось каких-нибудь гарантий… - пролепетал Тюрго и робко поднял глаза на официальную фаворитку.
- Я буду молчать, если сегодня же вы пришлете мне охраняемую карету с положенным мне пансионом на три месяца вперед, - ответила маркиза, иронично глядя на побледневшего министра финансов.
- Но это же двести сорок тысяч ливров! - воскликнул тот, позеленев от ужаса.
- Вот именно, и никак не меньше. Доставьте мне их до завтрашнего вечера, - мадам де Помпадур продолжала улыбаться, наслаждаясь мучениями Тюрго. - Я верю в ваш финансовый гений, мой дорогой министр. Если вы нашли полмиллиона на покупку бриллианта этой девице, то какие-нибудь двести сорок тысяч для вас - сущий пустяк.
С этими словами она протянула министру руку для поцелуя. Это значило, что аудиенция закончилась.
Тюрго вышел в коридор с очень странным цветом лица. Он бледнел от гнева, видя как бездарно тратятся казенные деньги, и краснел от страха, что не успеет в срок раздобыть их в нужном количестве. Отношение министра к маркизе де Помпадур было двойственным. "Я ее ненавижу, но расходов на новую официальную фаворитку бюджет не выдержит", думал он и боялся, что кто-нибудь прочтет его мысли.
Как только шаги министра стихли, маркиза вскочила со своей софы и начала нервно мерить шагами свой будуар.
- Розалин! - крикнула она.
Из боковой двери моментально появилась служанка.
- Да, ваша светлость? - кротко присела она и опустила глаза.
- Скажи секретарю, чтобы он никого ко мне не пропускал! Я должна побыть одна, - маркиза опустилась на бархатную кушетку возле высокого, закругленного сверху окна с цветной расстекловкой.
- Слушаюсь, ваша светлость, - присела Розалин и выбежала вон.
Маркиза де Помпадур вцепилась руками в бархатную штору.
- О, боги! - горячо зашептала она, - я готова молиться кому угодно, лишь бы король не оставил меня своей милостью!
Руки Жанны Антуанетты сжались в кулачки, причем с такой силой, что кожа внутри побелела.
- Это все происки Шуазеля, я уверена, - маркиза привыкла проговаривать свои мысли, но совершенно беззвучно, только шевеля губами. - Но я не виновата, он хотел слишком многого, он хотел превратить меня в слепое орудие в своих руках. Притом, что из благодарности я была готова оказывать ему самые деликатные услуги… Хотя, впрочем, он, как и Людовик, слишком любит несформировавшихся девственниц.
Помпадур сжала свою голову руками, стараясь не повредить прическу.
- Нет, положительно, было совершенно невозможно во всем слушаться герцога Шуазеля. Король бы сам не потерпел такого давления, - продолжала убеждать саму себя маркиза, - совершенно непонятно почему Шуазель расценил мой отказ способствовать заключению мира с Англией, как предательство! Король все равно бы на это не пошел, а я могла бы лишиться положения. Тогда мы оба, я и Шуазель, оказались бы в проигрыше. Нет, я все сделала правильно.
Маркиза встала, глубоко вздохнула и рухнула обратно в кресло, сжимая и разжимая руки. Она с ужасом подумала о том, что будет, если ей предложат освободить занимаемые комнаты, ради того, чтобы в них могла въехать эта девица - Франсуаза де Пуатье.
- Я готова на все, лишь бы она исчезла! - в сердцах стукнула кулаками по подлокотникам мадам де Помпадур. - Я не позволю ей лишить меня всего!
Жанна Антуанетта втайне лелеяла надежду, что когда-нибудь Людовик XV женится на ней, как женился его отец на мадам де Ментенон. Ведь династическое право не запрещает королю иметь морганатическую супругу.
- Проклятый Шуазель, - выдохнула обессиленная гневом маркиза.
Ее щеки пылали, а глаза болели от чудовищного нервного напряжения. Маркизе было что терять. Годовое содержание в миллион ливров, два дворца, фарфоровая фабрика, в которую вложено так много усилий! Не говоря уже о мечте всей жизни - стать, пусть и тайной, но законной супругой короля.
Внезапно внутри шкафа с посудой раздался сильнейший грохот.
- Уй-Е!
- Ты мне ногу отдавил!
- Убери рога от моей задницы!
- Д-я-я-я?! Сам убери свою задницу с моих рогов!
Маркиза мгновенно метнулась в одну из маленьких потайных ниш, которые трудно заметить за богатыми драпировками, мягкие складки которых надежно скрывали стены будуара. Только посвященные могли знать, где за этими кулисами любви скрываются двери, а где укромные уголки, где гость, которого желают скрыть от другого визитера, мог спокойно подождать его ухода. Кроме того, говорили, что в этих нишах частенько сам король подслушивает политические беседы маркизы с тайными посланниками европейских дворов.
Сквозь едва заметную прорезь мадам Помпадур увидела, как дверца резного, богато украшенного инкрустацией шкафчика для посуды отворилась. Изнутри хлынула лавина розовых глянцевых осколков. Маркиза закусила кулак. Ее лучший сервиз! Торговый образец! "Розы Помпадур"! Расписанный вручную самим Буше! Больше двух килограммов золота в ручках и глазури! Сто шестьдесят предметов! Не считая фарфоровых фигурок и скульптурных миниатюр, изготовленных специально к этому сервизу!
Дверки, снабженные секретными пружинками, затворились, а возле высоких резных ножек шкафчика оказалась груда цветных обломков, годных разве что на какую-нибудь мозаику.
- Ух! - сдавленно выдохнула мадам Помпадур, подумав, что даже если сейчас из этого шкафа вылезет сам сатана, но без охраны, она его так вздует!
Маркиза не раз присутствовала при черных мессах и даже один раз участвовала в шабаше. Мадам де Бодрикур, главная придворная ведьма, организовывавшая все эти мероприятия, давала всем дамам какие-то капли, благодаря которым-де, можно было узреть мир духов, но лично мадам Помпадур ничего так и не узрела, только живот у нее потом пучило два дня. В общем, чертей и прочих потусторонних явлений в Версале никто не боялся. Наоборот, еженощно десятки стареющих распутников и развратниц призывали нечистую силу, чтобы получить вечную молодость. Молодые же повесы были готовы продать свою душу за золото и успех у женщин, юные красотки хотели только золота - и как можно больше. Услуги мадам де Бодрикур шли нарасхват. То навести порчу, то приворожить влиятельное лицо, то отравить надоевшего мужа!
Однако из шкафчика никто так и не появился, хотя изнутри доносились звуки непрекращающейся возни. Маркиза сбросила свое модное изобретение туфли на гигантских каблуках и, мягко ступая, начала осторожно подкрадываться к шкафу. Наконец, она приблизилась на расстояние вытянутой руки. Сделав еще шаг вперед, маркиза глубоко вдохнула и решительно распахнула дверцы.
- А-а-а-а! - пронзительно закричала она.
- А-а-а-а!! - вторили ей два странных мужчины.
Один из них был тощ, как драная кошка и одет в странный, куцый головной убор с козырьком. Под этим козырьком были видны маленькие, быстро бегающие из стороны в сторону глазки. Мелкие черты лица находились в беспрестанном движении, что делало этого субъекта похожим на мартышку. Увидев мадам де Помпадур, он задергался и попытался спрятаться за спину второго. Этот второй заставил маркизу испустить томный вздох. Шитый золотом камзол, черные густые кудри, спускающиеся на широкие, точеные плечи. Длинные ноги, которыми он упирался в противоположную стенку шкафа и такой взгляд! Мадам де Помпадур показалось, что она тает, как свечной воск, под светом этих глубоких как океан, зеленых очей…
- Мадам, - заговорил зеленоглазый красавец, - я понимаю, что вы удивлены, обнаружив в своем шкафу двух незнакомых мужчин в столь ранний час, но позвольте вас уверить, что мы ваши друзья.
Последние слова он произнес очень медленно и четко, рокочущим, мягким, но в то же время непреодолимо властным голосом.
Маркиза была готова поклясться, что они вспыхнули в ее голове огненными буквами.
В этот момент ноги ее подкосились, и она потеряла сознание.
- Надо же, какая чувствительность, - пробормотал Бальберит, выглядывая из-за плеча Астарота. - Надеюсь, твои чары успели подействовать.
- Эй вы! А ну, слезьте с меня! Кому говор-р-рю! - из-под пятой точки демона утонченного разврата вылез Салдос, помятый как "жеваный шелк".
Во время перемещения и посадки его расплющило и растрясло так, что он совершенно протрезвел. Похмелье навалилось на демона мгновенной роковой любви всеми симптомами. Он захотел пить, писать и стать отшельником, где-нибудь на берегах Женевского озера.
Схватив обеими лапами свое розовое крыло, он с силой выдернул его из-под Астарота.
- Где мы? Что это все значит? Куда вы меня опять притащили? - Саллос уперся лапами в свои кошачьи бока и гневно уставился на Бальберита.
- Смотри на меня, - мягко приказал Астарот, и приподнял веки повыше. Зеленые глаза демона засветились как два темных изумруда, через которые пропускают лазерный луч.
Демон мгновенной роковой любви недоверчиво покосился на демона утонченного разврата, почесал лапой свой мохнатый затылок, а затем вытащил из кармашка маску сварщика и нацепил ее на морду.
- Вот так… И что ты мне хочешь сказать? - промурлыкал он из-под маски, приподняв вверх свои короткие розовые крылья.
- Мы прибыли сюда, чтобы… - начал было объяснять Бальберит.
Тут Астарот, что было силы, двинул демону самоубийства локтем под ребро.
- Мы прибыли сюда, чтобы развлечься немного, - улыбнулся он во весь рот. - В гости к моему кузену Белфегору.
- Д-я-я-я? - еще более недоверчиво спросил Саллос, глядя на Бальберита, который судорожно закивал головой и начал похлопывать Астарота по плечу. - И где же твой кузен? Почему он нас не встречает?
- Он занят, - спокойно ответил Астарот, - и к тому же обожает сюрпризы. Мы сделаем ему сюрприз.
- А это кто? - Саллос кивнул на неподвижное тело мадам де Помпадур.
- Это женщина, - авторитетно заявил Астарот.
- Вижу, что не мужчина! - взвизгнул демон мгновенной роковой любви.
Он убрал маску сварщика обратно в карман, затем, тяжело поднявшись в воздух, завис над неподвижной маркизой.
Мадам Помпадур открыла глаза и увидела, что на нее смотрит озадаченное, сердитое существо с кошачьим телом, черное и пушистое. Существо нахмурило бровки и поправило наточенные рога "сердечком" своей толстенькой лапкой. Только ветер, который производили розовые крылья, поддерживавшие невиданное создание в воздухе, спас маркизу от повторного обморока.
- О! Дух преисподней! - простонала мадам де Помпадур. - Ты услышал мои мольбы! Избавь меня от Франсуазы де Пуатье и сделай так, чтобы король и ежегодный пансион в миллион ливров, были только моими! Я готова выполнить любые твои условия!
- Д-я-я? - Саллос почесал одной лапой голову, а другой задницу. Голову он почесал от удивления, а задницу, потому что какая-то нахальная блоха сиганула с маркизы прямо на демона мгновенной роковой любви.
- Да! Да! - страстно выдохнула мадам де Помпадур.
Саллос задумчиво поглядел на расписной потолок с зеркальными панелями.
- Тогда пива, светлого, - заявил он, после недолгого раздумья.
- Я извиняюсь, - над маркизой согнулся Бальберит. - Я тут краем уха услышал ваш разговор… Вот, у меня тут есть специальная бумага, договорчик-с-с… Если вы изволите подписать, то мы ваши проблемы незамедлительно решим с превеликим удовольствием.
- А ты кто такой? - мадам де Помпадур приподняла голову.
- Я Бальберит, демон самоубийства, дьявол первого ранга, но вы можете звать меня просто черт Бальберит, - черт шаркнул ножкой и присел, приподняв края своего потрепанного плаща, представляя взгляду маркизы свои козлиные ноги.
Мадам де Помпадур некоторое время смотрела на топчущиеся перед ней копытца и мелькающий то и дело хвост, затем схватилась за лоб и со словами: "Неужели капли мадам де Бодрикур подействовали?", снова лишилась чувств.
- Вот видите, что вы наделали! - воскликнул Астарот, выбираясь, наконец, из тесного шкафа.
Поднявшись на ноги, он оказался на две головы выше Бальберита и ровно в три раза выше Саллоса.
- Мадам! Мадам, очнитесь! - демон утонченного разврата слегка встряхнул маркизу. - Эй! Вы меня слышите?
Реакции не последовало.
- Выбора нет, - вздохнул Астарот, подошел к столику, набрал в рот воды из графина, вернулся к лежащей на полу маркизе и набрал уже было в легкие воздуха, чтобы устроить мадам де Помпадур освежающий душ, но в последнюю секунду ее маленькая ручка заткнула ему рот.
- Хам! - воскликнула маркиза и, отпихнув демона утонченного разврата, перевернулась на живот, встала на четвереньки, а уже затем поднялась на ноги.
Плотный лиф, заостренный к низу, придуманный специально для того, чтобы указывать на "любовный гротик" женщин, успешно справлялся с этой задачей, но его ношение создавало массу неудобств. Во-первых, поворачиваться можно только всем корпусом, во-вторых, согнутся невозможно, в-третьих, стоило даме сесть, как заостренный низ лифа упирался в то самое место, на которое ему полагалось только указывать.
- Итак, господа, что вам угодно? - маркиза взяла себя в руки и царственно разлеглась на софе. Однако при этом ее кринолин поднялся колоколом, представив обозрению стоящего у нее в ногах Саллоса все то, что этому самому кринолину полагалось прикрывать.
Демон мгновенной роковой любви присвистнул и решил сыграть с маркизой шутку.
Он тихонечко подкрался к софе и спрятался за ее спинкой.
Мадам де Помпадур решила, что раз уж черти не унесли ее сразу, то им, пожалуй, что-то нужно, а если им что-то нужно, тогда можно выторговать что-нибудь и для себя.
Например, чтобы Франсуазу де Пуатье охватило бешенство матки и она сама, в приступе любовного безумия, накинулась на первого встречного мужчину. Желательно, чтобы на глазах у Его Величества…
- Мадам, - Астарот галантно поклонился и уселся в кресло, - мы просим прощения, что вторглись в вашу спальню без предупреждения…
В этот момент раздался очень неприличный звук. Демон утонченного разврата замялся, нерешительно поводил туда-сюда кистью и сказал покрасневшей, как вареный рак, маркизе:
- Ничего страшного, я и сам, знаете ли, иногда совершенно не могу сдержаться…
Бальберит тоже напряженно хохотнул и махнул рукой, мол, ничего страшного.
- Но я не… не… - мадам де Помпадур попала в совершенно дурацкое положение.
Она-то сама знала, что не пускала никаких ветров! Но в то же время звук, исходивший откуда-то сзади, был настолько громким и отчетливым, что всякие оправдания выглядели бы просто смешно'.
- Так вот, мадам, я хотел бы извиниться, что мы… - снова начал Астарот.
И в ту же секунду звук повторился, еще громче и протяжнее.
Маркиза вскочила и заглянула за софу.
Спустя миг она обернулась. Лицо ее пылало от гнева, на вытянутой руке она держала за шкирку Саллоса, который, вставив пальцы в уши и надув щеки, самозабвенно имитировал оглушительное пуканье.
Увидев, что его разоблачили, демон мгновенной роковой любви непонимающе заморгал глазами, снова заткнул пальцами уши и начал выпукивать "Все могут короли".
Черт вскочил со своего кресла.