– Я сказала, что, возможно, останусь. И не пытайся угрожать ни мне, ни одному из работников, потому что, знаешь ли, я все равно могу уехать, если не сейчас, то позже.
Рул кивнул.
– Пожалуй, да, вернись Моника сегодня вечером. Но она боится ездить ночью, и, раз ее все еще нет, значит, до завтра можно и не ждать. И тогда тебе надо будет успеть завладеть фургоном раньше, чем я выведу его из строя.
Забыв о сдержанности, Кэтрин вскочила, сузив глаза от гнева.
– Я не позволю удерживать меня здесь, словно какую-то заключенную! – закричала она.
– Я этого и не хочу! – нависая над ней, заорал Рул в ответ. – Но я же сказал, что не позволю тебе снова сбежать, и я не шутил. Проклятье, женщина, неужели этой ночью ты ничего не поняла?
– Я поняла, что у тебя давно не было секса!
– Не обманывай себя!
В наступившей тишине Кэтрин нехотя признала, что Рулу ничего не стоило найти любовницу, когда бы этого ни пожелал… Горькая мысль.
Расстегнув ремень и джинсы, Рул снял их, следом стянул носки и отступил от груды одежды, совершенно равнодушный к своей наготе, будто находился в комнате один. Но разве они уже не были настолько близки, как только могут мужчина и женщина? Пытаясь подавить желание, Кэтрин взглянула на высокое, полное жизни тело и отвела глаза прежде, чем Рул успел бы прочитать их выражение.
Рул вытащил чистые вещи и бросил Кэтрин. Она машинально поймала их и прижала к груди. Через несколько мгновений он пробормотал:
– Дай нам шанс, Кэт. Останься. Позвони завтра своему боссу и скажи, что увольняешься.
– Не могу, – тихо отказалась она.
– Черт побери, почему? Что тебе мешает? – снова взорвался он.
– Ты.
Джексон прикрыл веки и тихо зарычал себе под нос – Кэт поклялась бы в этом. Неуместная улыбка так и просилась на губы, но Кэтрин подавила порыв. Как Ванда описала его? Все еще опасный, но контролируемый? Кэтрин легко поспорила бы, что никто, кроме нее, не знал, насколько у Рула на самом деле бурный темперамент. Наконец он взял себя в руки и впился в нее темным взглядом, мерцающим от сердитого разочарования.
– Рики все-таки добилась своего. Ты ей поверила.
– Нет!
Кэтрин вспыхнула, неспособная скрыть свою реакцию. Он не понял бы, а она не смогла бы объяснить, что страшится доверить ему свою душу. Он требовал больше, чем просто секс… а она не чувствовала себя готовой согласиться с подобным сценарием. Кэтрин боялась Рула, боялась, что он причинит ей боль, если она хоть немного уступит. Рулу по силам уничтожить ее, ведь он может стать ей ближе, чем кто бы то ни было.
– Тогда что? – проревел он. – Скажи мне! Скажи, что я должен сделать, чтобы заставить тебя остаться! Ты переложила всю ответственность за наши отношения на мои плечи, так говори прямо, чего от меня хочешь.
Кэтрин молча изучала Рула, такого разъяренного и в то же время настолько притягательного в своей мужественной наготе, что хотелось отбросить одежду, которую она все еще прижимала к своей груди, подбежать, обхватить его руками и спрятать лицо во вьющихся темных волосах, украшающих мускулистую грудь. Она так желала остаться! Это ведь ее дом, и она мечтала здесь жить. Но она не в состоянии справиться с Рулом… если только он не пойдет ей навстречу. У нее промелькнула идея, и Кэтрин не стала раздумывать. Она просто выпалила:
– Никакого секса.
Рул выглядел ошеломленным, словно она предложила ему перестать дышать. Нахмурившись, он громко выругался.
– Ты действительно думаешь, что это возможно?
– Так и будет, – заверила она его. – По крайней мере, пока я не решу… решу…
– Решишь? – подтолкнул он.
– Останусь ли навсегда, – закончила Кэт, стараясь быстро придумать, каким образом можно вынудить его обещать вести себя прилично. – Я не легкомысленная особа и никогда ею не была, мне не нужна короткая интрижка.
– Мы не можем быть "просто друзьями", – свирепо заметил Рул. – Я хочу тебя и не привык себе отказывать. Я едва пережил твой брак, но теперь, проклятье, держаться от тебя на расстоянии просто невозможно. Когда ты собираешься посмотреть правде в глаза?
Кэтрин пропустила его слова мимо ушей. Она почувствовала, что Рул выбит из колеи, и это казалось настолько непривычным, что не хотелось упускать выпавший шанс настоять на своем.
– Я не требую от тебя обета безбрачия, – парировала она. – А всего лишь прошу оставить меня в покое, пока не приму решение.
Произнеся это, Кэтрин ощутила непрошенную ярость при мысли, что Рул может пойти к другой женщине. Пусть только посмеет!
Челюсть Джексона стала похожа на кусок гранита.
– И если ты решишь остаться?
Глаза Кэтрин непроизвольно расширились, стоило ей понять, что будет значить подобное решение. Оставшись, она станет женщиной Рула Джексона. Она не сможет постоянно отнекиваться, прикрываясь словами "я пытаюсь определиться". Вскоре Рул потребует четкого ответа, и сейчас Кэтрин ясно увидела, что тактика задержки превратилась в западню. Она вправе остаться или уехать, но, выбрав первое, будет принадлежать ему. Кэтрин посмотрела на Рула – обнаженного и мускулистого, походившего на какого-нибудь древнего бога… все внутри скрутило от боли. Хватит ли ей сил покинуть его?
Кэт вздернула подбородок и, собрав все свое мужество, бесстрастно заявила:
– Если я останусь, то приму все твои условия.
Рул не расслабился.
– Я хочу, чтобы завтра ты позвонила и уволилась.
– Но, если я решу уехать…
– Тебе не нужно работать. Ранчо в состоянии тебя содержать.
– Я не стану брать деньги, которые приносит ранчо.
– Черт побери, Кэт, я сказал, что буду содержать тебя! – прорычал Рул. – Прекрати об этом волноваться. Ты уйдешь с работы или нет?
– Ну, сам посуди… – начала Кэтрин, заранее предугадывая всю тщетность попыток переубедить Рула. Он перебил ее резким взмахом руки.
– Оставь… работу, – приказал Джексон сквозь сжатые зубы. – Заключим сделку. Ты останешься, если я пообещаю держать руки при себе. Ладно, я с этим соглашусь, если ты уволишься. Мы оба должны уступить.
Кэтрин видела, как он дрожит от напряжения, и знала – если скажет "нет", Рул окончательно выйдет из себя. Он предложил компромисс и дальше с места не сдвинется. Или она бросит работу, или он найдет другой способ удержать ее на ранчо. Оба варианта предполагали заключение в "Угодьях Донахью" – либо добровольное, либо принудительное, – но она решила уступить насчет работы, чтобы сохранить преимущество на других фронтах.
– Хорошо. Я уволюсь.
Пообещав это, Кэтрин почувствовала себя потерянной, словно разорвала последнюю связь с Чикаго и своей жизнью с Дэвидом, предала его память.
Рул вздохнул и небрежно провел рукой по темным волосам.
– Лорна задерживает ужин из-за нас, – пробормотал он, забирая у Кэт свою одежду. – Я быстро приму душ и сразу же спущусь.
Он не успел открыть дверь, как Кэтрин рванула через комнату и выдернула ручку из его ладони. Рул пораженно уставился на нее, когда она прошипела:
– Ты же голый!
Рул устало улыбнулся уголком рта.
– Знаю, я всегда моюсь голым.
– Но кто-нибудь может тебя увидеть!
– Милая, Моники нет, Лорна внизу, а Рики еще не вернулась из конюшен. Только ты можешь увидеть меня, а от тебя ведь мне нечего скрывать, верно?
Улыбка Рула из усталой превратилась в насмешливую, когда он все же открыл дверь и не спеша пошел по коридору. Кэтрин последовала за ним, так разозлившись, что едва удерживалась от того, чтобы не вмазать ему кулаком, но это было бы глупо.
Сразу после ужина Рул отправился спать, и Кэтрин оказалась один на один с Рики – не очень-то приятная компания. Рики смотрела телевизор и щелкала по кнопкам, перескакивая с канала на канал, потом, выключив его, откинулась на кушетке. Кэтрин приложила все усилия, чтобы сосредоточиться на статье, которую читала, но все оказалось напрасно, когда Рики злобно произнесла:
– Разве ты не должна подоткнуть ему одеяло?
Кэтрин подскочила и отвела взгляд, почувствовав, как запылало лицо.
– Кому? – удалось выдавить ей, но скрыть дрожь в голосе не вышло.
Рики улыбнулась и, вытянув ноги, скрестила их в лодыжках.
– Кому? – слащаво передразнила она. – Трудно поверить, что ты на самом деле такая дура. Думаешь, я не в курсе, где он спал вчера ночью? Рул, конечно, молодец. Когда он что-то хочет, смело берет. Он желает ранчо и использует тебя, чтобы его получить, но Рул настолько хорош в постели, что ты ничего, кроме него, не замечаешь, не так ли?
– Я много чего замечаю, включая твою ревность, – огрызнулась Кэтрин.
В ней вспыхнул гнев, и она не собиралась отрицать, что занималась любовью с Рулом, если именно это Рики стремилась услышать.
Сестра рассмеялась.
– Здорово, давай – витай в облаках. Ты не в состоянии трезво смотреть на вещи с тех пор, как Рул преподал тебе первый урок секса в семнадцать лет. Думала, я не знаю? Я как раз проезжала мимо на лошади и видела, как он помогает тебе одеться. С того момента ты все время в страхе убегала, но теперь достаточно взрослая, чтобы не бояться? Боже, Кэтрин, его репутация может вогнать в краску жеребца-производителя. Тебя не волнует, что ты всего лишь одна из женщин в его длинном списке?
Сузив глаза, Кэтрин парировала:
– Не могу понять, ты его ненавидишь или ревнуешь? Ведь Рул не обращает на тебя никакого внимания.
К удивлению Кэтрин, Рики покраснела, настала ее очередь отвести глаза. Через пару секунд Рики напряженно произнесла:
– Можешь не верить, мне все равно. Позволь ему использовать себя, так же как все эти годы он использовал мать. Только помни: для него нет ничего важнее ранчо, и он на все готов, чтобы им завладеть. Спроси его, – подстрекала она, презрительно усмехаясь. – Посмотрим, заставишь ли его об этом рассказать. Спроси его о Вьетнаме и почему он держится за "Угодья Донахью" смертельной хваткой. Спроси о его кошмарах и зачем иногда по ночам он обходит ранчо.
Кэтрин была ошеломлена. Она не знала, что воспоминания о войне все еще беспокоят Рула. Рики, взяв себя в руки, снова рассмеялась.
– Ты совсем его не знаешь! Многие годы ты жила далеко отсюда. И понятия не имеешь о том, что здесь происходило, пока тебя не было. Давай, строй из себя дурочку. Мне плевать!
Она встала и оставила комнату, после чего Кэт услышала, как сводная сестра бегом поднимается по лестнице.
Кэтрин сидела, встревоженная словами Рики. Девушка сама часто задумывалась о мотивах Рула и чувствовала – она сойдет с ума, пытаясь разобраться в том, что творится в его голове. Он хочет ее или ранчо? И спроси она об этом прямо, сможет ли поверить его словам? Придется принять решение, полагаясь только на интуицию. По крайней мере, она выиграла время – время, свободное от чувственного давления, которое Рул так легко пускал в ход. Все, что ей требовалось – не позволять Рики подстрекать себя к необдуманным действиям.
Кэтрин проснулась на рассвете и долго лежала с открытыми глазами, не в силах заснуть. Вскоре первые лучи начали проникать сквозь фиолетовые тучи, не рассеявшиеся со вчерашнего дня. Дом постепенно наполнялся знакомыми звуками: на кухне Лорна готовит завтрак, Рул идет по коридору мимо двери ее спальни… у Кэтрин замерло сердце. Она отбросила простыню и, поспешно натянув джинсы и изумрудно-зеленый вязаный пуловер, босиком сбежала по лестнице. По причинам, над которыми не хотелось задумываться, Кэтрин решила увидеть Рула до того, как он уйдет в конюшни, просто посмотреть на него… чтобы убедиться, что он уже не выглядит таким же усталым, как вчера.
Когда она появилась, Рул расслаблено сидел за столом, перед ним стояла чашка с дымящимся кофе. Они с Лорной удивленно посмотрели на Кэтрин.
– Я решила позавтракать пораньше, – невозмутимо сказала Кэт, тоже наливая себе кофе.
Оправившись от изумления, Лорна спокойно вернулась к своей стряпне.
– Омлет или вафли? – поинтересовалась она.
– Омлет, – попросила Кэтрин, заглядывая в духовку, где остывали огромные домашние булочки с аппетитной золотисто-коричневой корочкой. Вынув несколько, Кэт ловко переложила их в устланную салфетками соломенную корзинку и поставила ароматную горку перед Рулом. Пока Лорна заканчивала делать омлет, Кэтрин, взяв тарелку с беконом и сосисками, проскользнула на стул рядом с Рулом, затем, пользуясь тем, что Лорна стояла к ним спиной, потянулась и быстро чмокнула того под ухом. Она не смогла бы объяснить, почему это сделала, но результат ей понравился. Рул сильно вздрогнул, и Кэтрин усмехнулась, нелепо обрадовавшись тому, что он боится щекотки. От этого он казался таким уязвимым… впрочем, как он сам же и сказал, ему нечего от нее скрывать.
Рул грозно посмотрел на Кэтрин, обещая скорую расплату, однако угроза померкла в его глазах, когда он увидел ее широкую улыбку.
Лорна поставила перед ними тарелки и села на свое место. Все молчали, приправляя пищу по собственному вкусу. После чего Лорна спросила об аукционе. Ответы Рула по обыкновению были краткими, но Кэтрин удалось узнать, что через три недели он наметил аукцион по продаже лошадей, и это будет большое событие. За эти годы Рул приобрел репутацию коннозаводчика великолепных скакунов, и о своем участии объявило больше людей, чем он ожидал. Лорна светилась от гордости, которую Рул не позволял себе выказывать.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила Кэтрин. – Ухаживать за лошадьми, чистить денники, хоть что-нибудь?
– Ты уже позвонила, куда мы договаривались? – проворчал Рул.
– Нет. Коммутатор начинает работать в девять.
Кэтрин сладко ему улыбнулась, намереваясь основательно насладиться открывшейся возможностью властвовать над ним.
Лорна выглядела смущенной, и Кэтрин объяснила:
– Я уйду с работы и останусь здесь, по крайней мере, пока. Это еще не окончательное решение.
Последнее она добавила для Рула – на всякий случай, а то, небось, думает, что уже выиграл войну.
– Здорово, как хорошо, что ты решила остаться дома, – обрадовалась Лорна.
После завтрака Кэтрин поняла, что Рул так и не ответил на ее предложение, и последовала за ним на улицу, наступая на пятки, словно маленький решительный бульдог, и почти сбила его с ног. Рул повернулся к ней, уперев руки в боки, – настоящий властный мужчина.
– Ну? – рявкнул он.
– Я могу чем-нибудь помочь? – терпеливо повторила она и, копируя его позу, задрала подбородок.
Секунду Рул выглядел так, будто вот-вот взорвется от ярости, но потом железное самообладание, к которому так привыкла Кэтрин, взяло вверх, и он ей криво улыбнулся.
– Да. После того, как позвонишь, езжай в город и забери наш заказ на припасы. И нам нужно больше материала для изгороди. Фостер привез недостаточно.
Джексон сказал ей, сколько и чего точно купить, потом полез в карман за ключами от пикапа. Отдав их Кэт, Рул обхватил ее подбородок и приподнял лицо.
– По возвращении я рассчитываю найти тебя здесь, – сказал он, в его голосе явно звучало предупреждение.
Разозленная недоверием, Кэтрин впилась в него взглядом.
– Знаю и никуда не денусь, – натянуто ответила она. – Я не лгунья.
Рул кивнул, отпустил девушку, развернулся и, не сказав ни слова, ушел. Глядя на высокую удаляющуюся фигуру, Кэтрин ощутила смутное раздражение, ведь Рул ее даже не поцеловал. Но ведь именно этого она и хотела, и глупо чувствовать разочарование, что он выполняет их договоренность. Однако Кэт чувствовала – это еще один признак того, насколько глубоко она попала под его чары. Кэтрин с трудом подавила досаду.
Сразу после девяти она села перед телефоном, кусая губы от неуверенности в правильности данного шага. В каком-то смысле Рул просил, чтобы она сделала выбор между ним и Дэвидом – несправедливый выбор, потому что Дэвид мертв. И он был особенным человеком. Кэтрин знала, что часть ее сердца навсегда останется с Дэвидом… но его больше нет, а Рул жив и рядом. Он просил, чтобы она покинула дом, который делила с мужем, оставив позади их прошлое. Кэт дала обещание и, если нарушит его, придется уехать с ранчо прежде, чем вернется Рул. Она не могла так поступить. Не после ночи, проведенной в его объятьях. Нужно разобраться в своих чувствах – и понять его, – или будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Подняв трубку, Кэтрин набрала номер.
Десять минут спустя она была безработной, и ее охватила паника. Не из-за денег – они ее не заботили. Но, общаясь со своим начальником, Кэтрин осознала, что подобные жертвы приносят только влюбленные люди. Она не хотела любить Рула Джексона, не хотела быть настолько уязвимой. Не сейчас, когда затруднялась сказать, может ли доверять ему. Несмотря на россказни Рики, Кэт не верила в связь между Рулом и Моникой. Между ними не ощущалось интимной близости, ничто в их поведении не указывало на прошлые отношения. Совершенно очевидно, что это злобная выдумка Рики, в которых та так преуспела. Но вот что Кэтрин не понимала, так это почему Рул преследует ее. Она отчаянно стремилась думать, что его просто влечет к ней, однако нельзя сбрасывать со счетов и неуемную любовь Рула к ранчо. Он фактически захватил здесь все, и Кэтрин догадывалась, что Рул станет бороться любым имеющимся в его распоряжении оружием, чтобы сохранить свое положение. Рул управляет "Угодьями Донахью", но юридически они принадлежат ей. И, возможно, мысль, что она в любое время может продать их, и он потеряет над ними контроль, не выходит у него из головы. Рул категорически отрицал свое желание завладеть ранчо, но Кэтрин в этом сомневалась.
Если уж его так тянет к ней, то почему не пытался связаться сразу после смерти Дэвида? Почему проявил такой настойчивый интерес только после того, как она сама приехала и стала вникать в хозяйственные дела?
Эти вопросы не давали Кэтрин покоя всю дорогу в город. Вся ее дальнейшая жизнь зависела от ответов на них. Если бы она верила Рулу, если бы думала, что он хочет ее, как мужчина женщину, без каких-либо других мотивов, осталась бы с ним на любых условиях. Правда Кэт все равно отказалась бы позволять ему управлять ею с помощью секса. Рул – властный, зрелый мужчина. Секс для него еще одно оружие. Стоило ему прикоснуться к Кэтрин, как ее разум затуманивался чувственным желанием. Она не знала иного способа принять правильное решение, кроме как постоянно находиться рядом с Рулом в надежде, несмотря на его железное самообладание, лучше узнать его и начать доверять.