Лихорадочно сжимая джинсы в руках, Сьюзен вглядывалась в темноту. Она может запереть Уайлдера в каюте и вызвать помощь по радио. Другая возможность - завести двигатель и доплыть до Оркаса, где она сама сдала бы его в руки полиции. И тогда она будет наконец в безопасности, а Фрэнк окажется там, где ему и полагается быть, - за решеткой.
Но что с ней происходит? Почему она окаменела, словно статуя? Допустим, она уже давно оставила всякую надежду на то, что ей удастся бежать от Фрэнка. У Сьюзен и мысли такой не появилось, когда она увидела незнакомую яхту и вышла на палубу. Но теперь все зависит от ее решительности.
От нее требуется только одно - достав ключи из джинсов, запереть Уайлдера в каюте. Безусловно, он сильнее, крупнее, чем Сьюзен, его ум изощреннее, но ему будет не легче выбраться оттуда, чем ей. И, если каким-то чудом он все-таки выкарабкается, его тут же можно будет подстрелить из пистолета. Так чего же она медлит?..
Дело в том, что я хочу остаться с ним, кем бы он ни был и что бы ни натворил. Я остаюсь с ним.
Впервые с такой ясностью понятая правда ошеломила ее, как удар по голове. Она в западне, сомнений нет. Попалась в чувственный невод, сплетенный Фрэнком вокруг нее. И сама она палец о палец не ударит, чтобы выпутаться из него. Всего за несколько дней она беззаветно поверила своему похитителю и его обещаниям. И кто же она теперь? Добровольная заложница!
- Сьюзен, как ты?
Она испуганно подняла голову и различила в предрассветных сумерках силуэт Фрэнка. Смахнув набежавшую слезу, Сьюзен хотела ответить, но сильный спазм сдавил горло.
- Сьюзен! - Он подошел и положил руки ей на плечи. - Ты не заболела?
- Нет, - с трудом выдавила из себя Сьюзен.
- Так в чем дело?
- Мне захотелось пить, - произнесла она прерывающимся голосом. - И я… я споткнулась о твои джинсы.
- Но ты не упала? - встревожился Фрэнк.
Упала? Сьюзен едва не расхохоталась, но поняла, что если начнет, то уже не остановится. Значит, упала. Да, она упала и… Еще мгновение, и она разлетится на тысячу мелких осколков.
- Можно сказать и так, - неопределенно буркнула Сьюзен. Заставив себя встряхнуться, она сунула джинсы в руки Уайлдеру. Ей хотелось поскорее избавиться от них. - Вот, возьми.
На миг Фрэнк отпустил ее, и Сьюзен воспользовалась этим, чтобы проскользнуть мимо. Он позвал ее, но она не остановилась. Вновь набежавшие слезы слепили глаза. Она, шатаясь, дошла до кровати и спряталась под плед.
Спустя пару минут Сьюзен услышала, что в каюту вошел Фрэнк. Почувствовала, как прогнулась кровать под его тяжестью, когда он присел на краю. Сьюзен не проронила ни слова, отвернувшись к стенке. Она боялась, что взорвется, если Фрэнк начнет допытываться, почему она так странно ведет себя.
Уайлдер тоже молчал, вероятно понимая, что Сьюзен на грани срыва. Он долго сидел неподвижно, и она почти физически ощущала на себе его внимательный взгляд. Затем снова бросил джинсы на пол и забрался под плед. Они лежали, почти не касаясь друг друга. Им казалось, что прошло много времени. Но вот Фрэнк повернулся к Сьюзен и, обвив ее руками, притянул к себе, словно защищая от всех напастей.
Сьюзен попыталась сопротивляться. Но Фрэнк тут же успокоил ее, что хотел лишь чувствовать ее рядом. Его сила властно притягивала к себе, и, уступая ей, Сьюзен прижалась к Фрэнку. Он еле слышно вздохнул, как бы с облегчением, и нежно приник лицом к ее шее. Ее ладонь легла на руку Фрэнка. Сьюзен не мигая глядела в темноту, и вдруг, словно на нее нашло озарение, она как-то необычайно ясно осознала значение того, что с ней произошло. Слезы - одновременно и горькие, и счастливые - хлынули из глаз.
Фрэнк не случайно появился в ее жизни, он послан ей провидением, и, следовательно, противостоять ему все равно что бороться с ветром. А теперь они зашли так далеко, что уже ничего ни исправить, ни изменить нельзя. После первой ночи любви она стала принадлежать ему безраздельно. И так будет всегда.
Прав он или не прав, хорош он или плох - отныне и до гробовой доски он ее мужчина.
На следующее утро, гораздо позже, чем намечали, они вышли в море. Фрэнк стоял у штурвала и с растущей тревогой изредка поглядывал на Сьюзен. На первый взгляд, казалось, все было в порядке. Одетая в джинсы, рубашку и свой красный свитер, она сидела неподалеку, натянув рукавицы, которые дал ей Фрэнк, и ждала команды поднять главный парус.
Ничего особенного вроде не происходит, но слишком уж безмятежна была Сьюзен все утро с той минуты, как встала с постели, проспав на несколько часов дольше Фрэнка. Из-за этого ее странного, чуть ли не демонстративного спокойствия Фрэнк не находил себе места. Глаза Сьюзен опять погасли, стали пустыми. Со стороны она производила впечатление человека, который окончательно смирился с тем, что продал душу дьяволу.
Разумеется, у нее есть все основания так считать, хорошо хоть она пока не подозревает о том обмане, что уготовил ей Фрэнк. Долгих три дня Сьюзен принадлежала ему вся, до последней клеточки, отдаваясь любовным утехам так самозабвенно, с такой страстью и нежностью, что сердце Фрэнка при воспоминании об этом замирало от счастья. Но тогда они волей случая оказались в полной изоляции от внешнего мира, чему были несказанно рады, и перевернись мир за эти три дня, они бы, кажется, этого не заметили.
А теперь, на пути к Оркасу, она, возможно, более взыскательно и трезво оценила свои поступки и во всем раскаивается. И, по-прежнему считая Фрэнка человеком из банды Трейдера, с ужасом оглядывается назад, жестоко осуждая не только любовника, но и себя. Черт побери, она сейчас точь-в-точь как канатоходец, отчаянно балансирующий над пропастью. Еще немного - и она может сорваться в бездну.
Фрэнк надолго задумался, отыскивая способ, как поскорее облегчить муки Сьюзен. От того, что он скажет, зависит их будущее. Но что путного может выйти, если начать объяснение в рубке подпрыгивающего на волнах парусника?
Он все еще считал, что самое разумное - отложить разговор до возвращения в коттедж на острове Оркас. Там он приложит все усилия, чтобы убедить Сьюзен, что обман, к которому прибегли он и его коллеги, был необходим, что только так они получали шанс оградить ее от опасности.
Фрэнк верил и в целительные свойства парусного спорта: может, Сьюзен немного развеется, если доверить ей управление яхтой. Его самого солнце, ветер и волны столько раз вытаскивали из депрессии, что он уже не мыслил жизни без яхты. Дай Бог, чтобы им повезло и глаза Сьюзен вновь ожили, заблестели озорными огоньками. А вечером Фрэнк поведает ей правду. Быть может, пусть и не сразу, Сьюзен простит его, а там, глядишь, сможет забыть старые обиды и начнет жизнь с чистого листа. И он, Фрэнк, будет с ней рядом.
- Ты готова поднять главный парус? - крикнул Фрэнк, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно, весело.
- Как только услышу команду, - откликнулась она, оборачиваясь. Глаза их встретились, и Фрэнк прочитал в их темной глубине затаившуюся печаль. Сьюзен одарила его робкой, милой улыбкой.
Фрэнка вновь пронзила мысль о том, что он рискует потерять, и ему не хватило смелости ответить ей тем же. Он, кажется, кожей чувствовал, как нуждается она в поддержке, ободрении, и мысленно поклялся: чего бы это ему ни стоило, он поможет обрести ей уверенность в своих силах, она всегда сможет положиться на него.
- Я готов, - сообщил Фрэнк, усмехнувшись. Яхта вышла уже из бухты. Он повернул штурвал, ловя ветер. - Давай-ка посмотрим, чем нас сегодня порадует наша миледи.
У Сьюзен загорелись глаза. Кивком головы она подтвердила, что ожидает многого, как и Фрэнк. Она обмотала линь вокруг ворота и начала поднимать парус.
Фрэнк рассчитывал добраться до Оркаса до захода солнца, но ветер, как и течение, все время менялся, поэтому они прибыли к цели несколько позже. Стало совсем темно, но Фрэнка это вполне устраивало: меньше риска, что кто-нибудь заметит их по пути в коттедж.
Настроение Сьюзен, ловко управлявшейся с парусами и постоявшей за штурвалом, заметно улучшилось, но по мере того, как они приближались к острову, она все больше сникала. Когда паруса были спущены и Фрэнк включил мотор, приблизившись к месту стоянки, Сьюзен, не сказав ни слова, даже не взглянув на него, отправилась вниз. Фрэнк заглушил двигатель, позволив "Утренней звезде" по инерции пройти последнюю сотню ярдов до причала. Он увидел, что Сьюзен, кутаясь в куртку, уже стоит на трапе.
Проклиная себя в душе за то, что измучил ее недомолвками и неопределенностью, Фрэнк поспешил к ней. Спускаясь в люк, он мельком взглянул на нее и при слабом свете лампы, горевшей в кухне, прочитал в ее глазах страх и беспокойство. У него не было большего желания, чем поскорее избавить Сьюзен от тревоги, но время признаний еще не пришло. Потерпи, дорогая, мысленно умолял он, осталось всего несколько минут, и они будут в безопасности в коттедже. Он обнимет Сьюзен, прижмет к себе и расскажет ей без утайки о том обмане, что мешает им доверять друг другу. А заодно узнает, на что способна она во гневе.
- Я все приготовила, - сказала Сьюзен, безучастно показывая на дорожные сумки и пакеты с грязным бельем, лежащие на стойке. И стала подниматься по трапу. - Если я тоже что-нибудь понесу, мы управимся за одну ходку.
- Отлично, - согласился Фрэнк, вручая ей самый легкий пакет.
Конечно, по мнению Фрэнка, лучше было бы не нагружать Сьюзен совсем, но ему и правда не справиться с поклажей за один раз. Фрэнк видел, что она не хочет оставаться в одиночестве ни на яхте, ни в доме. Да и он сам, ни на минуту не забывая о ее состоянии, тоже предпочитал не разлучаться со Сьюзен.
В кромешной тьме они высадились на берег и, не отставая друг от друга ни на шаг, вскоре благополучно добрались до коттеджа. Оставив Сьюзен в кухне, Фрэнк быстро пробежался по комнатам, проверяя, все ли в порядке. Побросав сумки в спальне, он вернулся в кухню, боясь надолго оставлять Сьюзен одну. Фрэнк застал ее в прежнем положении - привалившись к стойке, она тупо глядела в одну точку. Сьюзен даже не сняла куртки и продолжала сжимать в руках пакет.
- У тебя такой вид, будто ты вот-вот бухнешься в обморок, - мягко предостерег он ее, забирая из ее рук пакет и расстегивая на ней куртку.
- Что поделаешь, я едва держусь на ногах, - призналась она и попыталась улыбнуться, но губы лишь горько скривились. - Наверное, получила слишком большую дозу свежего воздуха и солнечной энергии.
- Ты не голодна? - участливо спросил он.
- Немного. Но прежде всего мечтаю о горячем душе.
Фрэнку было понятно ее желание. На "Утренней звезде" были все условия, чтобы не чувствовать себя оторванным от цивилизации, однако душем можно пользоваться с оглядкой - горячей воды не всегда хватало.
- О, это легко устроить. Пошли. - Фрэнк обнял ее за плечи, она прижалась к нему с легким вздохом, и они двинулись по коридору.
В ванной Фрэнк поколдовал над кранами, установив нужную температуру воды, закрыл дверь душевой кабинки. Сьюзен сняла свитер и начала расстегивать рубашку.
- Все готово, - пригласил ее Фрэнк.
Поймав его взгляд, Сьюзен ласково улыбнулась. Ее темно-карие глаза светились благодарностью и нежностью.
- Не хочешь присоединиться? - спросила она, кивнув на душевую кабинку. - Места на двоих вполне хватит.
Фрэнк стоял как вкопанный. От ее слов его обдало жаром. Несколько секунд он удивленно таращился на Сьюзен, не решаясь принять приглашение. Если по совести, ему следует с глубочайшим почтением отказаться, хотя соблазн велик. Фрэнк не имеет права на поступки, за которые Сьюзен впоследствии будет вновь укорять себя. Поддайся он сейчас искушению, и все может еще больше осложниться.
К сожалению, когда он наконец снимет маску и Сьюзен увидит его подлинное лицо, шансы Фрэнка хоть на какую-то близость окажутся равными нулю. Нынешний вечер, вполне вероятно, станет последним, когда Сьюзен захочет раскрыть ему свои объятия. Самой этой мысли было достаточно, чтобы он остался. Раз уж надеяться на долгую и счастливую жизнь рядом с любимой не приходится, нужно использовать хотя бы последнюю возможность. Кто знает, быть может, он все-таки сумеет найти нужные слова, чтобы объяснить Сьюзен, как много она для него значит. И разве так уж трудно простить обман, если знаешь, что на него пошли тебе же во благо.
- С превеликим удовольствием, - воскликнул Фрэнк, на ходу сбрасывая свои корабельные башмаки и расстегивая куртку.
Через несколько секунд они уже стояли обнаженные под горячими струями душа. Сьюзен льнула к нему, выгибая спину, как разнежившаяся кошечка. Она намылила губкой груди, живот и темный треугольник, где смыкаются бедра. Повернув ее, Фрэнк потер ей спину, затем купленным специально для Сьюзен шампунем с лимонным запахом намылил ей голову.
Хотя развернуться в кабинке стоило немалого труда, Сьюзен непременно захотела намылить, в свою очередь, Фрэнка. Она уделила при этом столько внимания некоторым частям тела, что ему потребовалась вся сила воли, чтобы удержаться и тут же не овладеть Сьюзен, прижав ее к кафельной стене. Он жаждал ее, но не в спешке, а с нежностью. Ему хотелось руками и губами продлить блаженство обладания. Чтобы она запомнила счастливый миг навсегда.
Закутав ее в махровую простыню, Фрэнк отнес Сьюзен в кровать и уложил под одеяло. Затем, отыскав в своей сумке последний целлофановый пакетик, Фрэнк растянулся рядом и крепко прижал ее к своей еще мокрой груди.
Сладострастно постанывая, Сьюзен открылась ему навстречу, готовая в тот же миг раствориться в его желании. Она пламенела под его неукротимыми ласками, отвечая Фрэнку восторженным шепотом.
Заставляя себя не спешить, Фрэнк медленно покрывал поцелуями ее шею, потом приник к ее груди теплыми губами и стал нежно втягивать в рот соски, пока она не издала негромкий стон, не в силах больше сдерживаться. Словно не замечая ее нетерпения, Фрэнк прижался лицом к ее животу, затем, раздвинув ей бедра руками, приник ртом к лону, медленно пройдясь по нему языком.
Сьюзен, извиваясь под сладостной тяжестью его тела, все теснее приникала к Фрэнку. Сжигающий ее огонь стал почти нестерпимым, и она в исступлении выкрикнула имя Фрэнка. Внезапно и он ощутил, что больше не способен подавлять желание. Он оторвался от нее на мгновение, в последнюю секунду вспомнив о презервативе. Потом в ответ на умоляющие стоны опустился меж бедер Сьюзен и вошел в нее единым порывом. Крепко сжимая ее в объятиях, Фрэнк наслаждался острой до боли близостью, всепоглощающим слиянием, сладость которого они разделили поровну. Через минуту Фрэнк опять припал к ее губам в страстном поцелуе. Его ритм убыстрялся, - подстегиваемый ее встречным движением, до тех пор пока они одновременно не достигли долгожданного пика наслаждения.
Сьюзен проспала всю ночь, свернувшись клубочком в объятиях Фрэнка, для которого эта ночь, даже несмотря на близость любимой, превратилась в кошмар. Стоило ему на минуту забыться, как что-то выталкивало его из сна. От мучительного сознания, что наутро ему не избежать решающего объяснения, сердце отчаянно билось, на лбу выступал холодный пот. Каким-то образом он должен внушить ей, что пошел на обман лишь ради ее спасения. Но Фрэнк боялся, что, узнав правду, Сьюзен наотрез откажется слушать все его дальнейшие доводы.
Но и откладывать объяснение больше невозможно. Какие бы последствия ни ждали его, через несколько часов ему непременно предстоит пройти это чистилище. Ради спокойствия души - его и ее!
Отказавшись от напрасных попыток заснуть, Фрэнк поднялся, когда за окном чуть забрезжило. Умылся и оделся, стараясь не потревожить Сьюзен. Осторожно пробрался в кухню. За окном снова туман, шел дождь, обещая сумрачный, безрадостный денек. Фрэнку сделалось ужасно не по себе. Он долго стоял без дела, тяжело опершись на стойку, вместо того чтобы приготовить кофе, сунуть в стиральную машину ворох полотенец, составить список продуктов, которые надо закупить в магазинчике по соседству для пополнения запасов на "Утренней звезде".
Пренебрегая своими обязанностями, Фрэнк вышел из кухни и снова направился в спальню; его одолевало одно желание - быть рядом со Сьюзен, несмотря ни на что. Стараясь не разбудить ее, он тихонько пристроился на кровати поближе к ней.
А, может, он напрасно беспокоится? Вдруг она, если выбрать удачный момент и найти верные слова, примет его объяснения как должное и совсем не рассердится? Может быть…
Ну и размечтался он! От игры воображения легче не станет. И в то же время нельзя отказываться от надежды. И Фрэнк не откажется, пока не упрется в тупик, из которого выхода действительно нет.
Глава десятая
- Почему ты одет?
Фрэнка разбудил нежный голос Сьюзен. Он открыл глаза и сел на постели. Еще не исчезли по углам тени, но стало заметно светлее, чем когда он вернулся в спальню. Значит, я немного поспал, подумал Фрэнк и взлохматил волосы.
- Уайлдер, почему ты одет? - упрямо повторила Сьюзен, положив свою тонкую руку ему на бедро.
Он лишь смущенно улыбнулся.
- Мне не спалось, надоело ворочаться, вот и решил встать да приняться за работу.
Сьюзен, такая родная, лежала совсем близко, уютно свернувшись под одеялом, и испытующе глядела на Фрэнка заспанными темно-карими глазами. Пытаясь успокоить и ее, и себя, он протянул руку и отвел со лба Сьюзен непослушную прядь черных волос. - Но очень быстро почувствовал, что мне не хватает тебя.
- Но ты все еще одет, - мягко пожурила его Сьюзен, дернув пуговицу его рубашки. - Тебе следовало бы уже раздеться.
- Я собирался, - нетвердо сказал Фрэнк и поймал руку Сьюзен, добравшуюся в своих блужданиях до пряжки у него на поясе, - но вспомнил, что нам нужно сегодня переделать кучу дел. Я бы предпочел их не откладывать.
- И что же это за дела? - Сердце Сьюзен сжалось, в глазах мелькнуло смятение.
- Во-первых, мы должны сходить за продуктами - пора пополнить запасы на яхте. Во-вторых, у нас накопилось столько грязного белья, что придется загружать стиральную машину несколько раз.
А в-третьих, нам предстоит большой разговор: ты должна наконец узнать, кто такой Фрэнк Уайлдер.
- А потом вернемся на яхту? - с надеждой в голосе спросила Сьюзен.
- Конечно, но, вероятно, не сегодня.
- Почему не сегодня? - не сумела скрыть своего огорчения Сьюзен.
- Главным образом, из-за погоды. Над морем опять висит туман. - Ненастье оказалось весьма кстати, Фрэнк внутренне порадовался, что удалось избежать прямого ответа. Дальше было проще: - Ну, а кроме того, мне кажется, тебе следовало бы отдохнуть хоть пару дней. В коттедже для этого гораздо больше удобств.
- Я уже отдохнула, - угрюмо буркнула Сьюзен.
- Ладно, посмотрим, как пойдут дела, и тогда решим окончательно. Договорились?
Сьюзен помолчала, пытаясь привести в порядок свои смятенные мысли, и утвердительно кивнула.
- Вот и отлично. - Он благодарно погладил ее по руке. Отогнав от себя дурные предчувствия, Фрэнк решительно поднялся. С чего он взял, что Сьюзен обязательно отвергнет его? Она умна, она должна его понять. - Успеешь одеться, пока я готовлю завтрак? - спросил он уже в дверях с теплой улыбкой.
- Успею, - торопливо откликнулась Сьюзен и, словно понимая, что он тоже не на шутку встревожен, бодро ему подмигнула. - Я буду готова через несколько минут. Честное слово.