- Наверное, рукопись вернут, - вздохнула она, - но я не оставлю своей затеи и сделаю все, чтобы мой роман увидел свет!..
В конце концов она перестала просыпаться по утрам в ожидании почтальона и занялась приготовлениями к Рождеству. Обычно вся семья Эванс отмечала этот праздник в респектабельных апартаментах Эгины и Арчи. Но в этом году и Холли и Эгина уезжали к родителям мужей и своей заботой о том, как Берта проведет праздник, превратили жизнь сестры в настоящую муку. Келли прекратила все эти душещипательные разговоры, заявив, что мама переезжает на Грейт Честерфорд и вместе с ней и Лоренсом приглашена на рождественский обед к старшим Лаутонам.
Берта Эванс с восторгом приняла предложение младшей дочери.
- Слава Богу, девочки теперь от меня отстанут, - с облегчением вздохнула она.
- Рождество - главный праздник в доме Лаутонов. Наверное, будет очень весело, - предположила Келли.
- Как это мило со стороны Гертруды, я пошлю ей открытку, поблагодарю за приглашение. И в Ройстан я буду рада приехать, но при одном условии: я остановлюсь в твоей мансарде.
- Мама, - сердито прервала Келли, - в доме полно свободного места, комнаты для гостей пустуют.
- В гостях хорошо, но ты ведь меня знаешь! Такой уж у меня характер. Теперь поговорим о тебе. Как ты, девочка?
- Отлично. Доктор Холман сказал, что я совершенно здорова.
- Ты с ним согласна?
- О, да, если не считать глубокую депрессию оттого, что из издательства нет никаких известий…
Рождество пышно отпраздновали в доме Роджера и Гертруды Лаутонов. С утра Лоренс съездил за Бертой на Кросс-роуд, чтобы они втроем могли открыть подарки, прежде чем отправиться на праздничный обед к его родителям. В гостиной горел камин, Келли всматривалась в пляшущие язычки пламени. Несмотря на всю странность положения, первые месяцы ее супружества оказались вполне терпимыми. По ее лицу пробежала тень, когда Келли вспомнила о ребенке, который никогда не появится на свет… Звук подъехавшей машины вернул ее к реальности, и она отправилась готовить для матери кофе.
Позднее, когда они собирались к Лаутонам, Лоренс красовался в подаренном женою жилете из китайского шелка, а Берта куталась в роскошную шаль того же происхождения.
- Лоренс, как ты догадался, что я мечтаю именно о таких серьгах? - спросила Келли, любуясь в зеркало золотыми кольцами, покачивающимися в такт движениям ее изящной головки.
- Я умею читать мысли, Келли, - прошептал он ей на ухо.
- Придется быть начеку, - рассмеялась она.
Гертруда Лаутон пригласила на Рождество не только членов семьи, но и нескольких пожилых родственников, которым некуда было пойти, родителей Вивьен и ее младшую сестру, соседа, который остался на праздники один, поскольку его жена отправилась в Австралию навестить дочь.
Это было разношерстное, но очень милое общество. После застолья перешли к шумным играм. Келли с энтузиазмом присоединилась, с восхищением глядя на мужа и просто не узнавая его…
Под председательством старой тетушки Лоренса, по возрасту годящейся ему в прабабки, играли в фанты. Лоренсу выпало изобразить название какой-нибудь песни. Он скинул пиджак и галстук, опустил глаза, тронул струны воображаемой гитары, потом томным взглядом обвел комнату и шевельнул бедрами, изображая страстные па - то ли танго, то ли румбы - и вызвав взрыв хохота и восторженный свист всех зрителей, включая Келли. Тогда Лоренс показал три пальца, давая понять, что в названии три слова, затем бросился перед женой на колени, с мольбой простирая к ней руки и вытягивая губы.
- Целуй, - воскликнула Вивьен.
Лоренс утвердительно кивнул, затем указал на себя.
- Меня, - хором закричали несколько гостей.
Лоренс вновь кивнул и обвил руками талию жены, страстно глядя ей в лицо.
- Крепче, - мгновенно крикнул седовласый джентльмен, очевидно, большой поклонник Лолиты Торрес.
- Как тебе моя импровизация? - поинтересовался Лоренс, когда Вивьен, вытащив фант, заняла его место в центре комнаты.
- Просто потрясающе, - засмеялась Келли, - я и не подозревала в тебе актерских способностей.
- Скрытый талант, - прошептал он, и его улыбка разожгла в Келли пламя надежды, неугасшее до конца вечеринки.
Они вернулись домой под утро.
- Что с тобой произошло? - спросил он, помогая жене снять пальто.
Проклиная способность Лоренса читать ее мысли, Келли стала уверять, что все хорошо, а после чашечки чая будет еще лучше…
Лоренс последовал за ней в кухню и, облокотясь о стойку, наблюдал, как Келли готовит чай.
- У тебя было слезливое настроение, когда мы возвращались. О чем вы с Бертой шептались в машине? Разумеется, если это очень личное, можешь не говорить. Какие-нибудь печальные новости?
Келли заварила чай и уставилась на поднос с чашками, стараясь унять слезы.
- Нет, - выдавила она. - Совсем наоборот. Хлоя ждет ребенка.
- И ты все вспомнила?!
Лоренс подошел совсем близко, погладил ее волосы, и Келли уткнулась лицом в его широкую грудь. Героическая борьба со слезами наконец увенчалась успехом. Келли медленно подняла голову и улыбнулась все еще дрожащими губами.
- Этот жилет так тебе идет. Мне бы не хотелось его испортить.
Лоренс одним движением снял пиджак и жилет и снова притянул жену к себе.
- Тебя нужно больше баловать.
От воспоминаний о другой ночи, когда она так же прижималась к его груди, ее смех походил скорее на всхлип.
- От слова "баловать" так веет детством. Прости, что испортила тебе праздник, Лоренс!
- Совсем нет. - Он чуть отстранил ее от себя и внимательно оглядел. - Ты просто устала. Иди спать, я принесу тебе чай.
- Спасибо. - Она вытерла лицо салфеткой и улыбнулась. - Подумать только, были времена, когда я совершенно не могла плакать…
Келли поднялась в спальню, разделась и накинула подаренный Лоренсом роскошный халат, любуясь переливами тяжелой пурпурной ткани. Присев на постель, она взяла инкрустированную перламутром щетку и начала задумчиво расчесывать волосы.
Лоренс остановился на пороге, затем поставил поднос с чаем на столик у кровати.
- Ты выглядишь потрясающе. - Лицо его было непроницаемым. - Я так и думал, что тебе пойдет этот цвет.
- Я не похожа в нем на Санта-Клауса? - спросила она, скрывая за улыбкой нервозность.
- Вовсе нет, - заверил он и замер, потому что Келли протянула к нему руки. - Лоренс, ты бы не мог побаловать меня? Ведь сегодня Рождество…
На какую-то долю секунды ей показалось, что он откажет, но Лоренс уже упал на кровать, сжимая ее в объятиях. Его рот искал ее губы с жадностью путника, истосковавшегося по живительной влаге. Келли сомкнула руки на его шее, страстно отвечая на поцелуи, затем в нетерпении стала помогать бороться с атласным поясом ее халата. Наконец ненужная одежда упала с ее плеч, и Лоренс застонал, увидев нагое, все еще смуглое от загара тело. Он опустился на колени и приник губами к ложбинке между ее напрягшихся грудей. Келли откинула голову, все больше прогибаясь назад и сдерживая страстные стоны. Лоренс, лаская языком ее шелковистую кожу, опускался все ниже и ниже и вдруг замер. Повернув голову, Келли увидела, как он расширившимися от ужаса глазами уставился на шрам на ее животе, потом вскочил на ноги. Дрожащими пальцами она подхватила с пола халат и, путаясь в рукавах, натянула на себя. У нее было ощущение, что ее ударили.
- О Боже! Прости… - прохрипел Лоренс. - Я совсем забыл, Келли, я не могу…
- Понимаю. - Она отвернулась и обеими руками оперлась на столик. - Пожалуйста, уйди.
- Послушай!..
Она покачала головой.
- Уйди, Лоренс! - глухо повторила она, чувствуя, что больше не выдержит этого кошмара и закричит.
В зеркале она увидела, как рука Лоренса потянулась к ней, потом упала. Лоренс повернулся и вышел, тщательно закрыв за собой дверь.
К счастью, на следующий день Берта отправилась с визитами к старым друзьям, и Келли была избавлена от необходимости весь день изображать счастливую супругу. Те полчаса, что они втроем провели за кофе, Келли держалась замечательно, оживленно обсуждая, в том числе и с Лоренсом, вчерашний праздник.
Рука об руку супруги проводили Берту к машине, но как только автомобиль скрылся за углом, Келли вырвала руку и направилась к дому, демонстративно игнорируя мужа. Без слов она поднялась в свою комнату и захлопнула дверь. Пару минут постояла, прислонившись к стене, затем выпрямилась и села за рабочий стол. Собрав волю в кулак, просмотрела свои записи, включила машинку, выбросила из головы Лоренса и начала писать пролог нового романа…
В полдень Лоренс, постучавшись, принес затворнице чай и бутерброды со свининой, которую Келли собственноручно запекла к Рождеству. Ей очень хотелось сказать, что она не желает его гадких бутербродов, но от переживаний и работы Келли так проголодалась, что с ледяной учтивостью поблагодарила мужа, подождала, когда он уйдет, и набросилась на еду. Во второй половине дня Лоренс напомнил, что вечером они приглашены к Максу и Вивьен, но не сделал попытки завязать разговор. Келли убеждала себя, что очень рада его сдержанности, и поклялась больше никогда не плакать. Слезы превратили ее в безрассудную, нервическую особу. Она сама все испортила. Каких усилий стоило сблизиться с Лоренсом… И ведь его порыв был подлинной страстью.
Келли заставляла себя сосредоточиться на вымышленных персонажах нового романа, но перед мысленным взором стояло лицо Лоренса, когда он увидел шрам. Другой бы постепенно привык и обо всем забыл. Другой!.. Ее мужа отрезвил один только взгляд. Он не мог себе позволить коснуться ее. Лоренс Лаутон - воплощенное совершенство, горько подумала она. И ему нравятся безупречные женщины.
Такие, как Джилл.
10
Вести из издательства появились только в феврале… Ожидание сделало жизнь Келли еще более мучительной. Что творилось в душе у Лоренса, она не знала, потому как демонстративно ни о чем не спрашивала. После нескольких бесплодных попыток навести мосты через внезапно разверзшуюся между ними пропасть, он поступал точно так же.
С трудом выдерживая ежедневную пытку совместным обедом, Келли завтракала у себя в спальне, не в состоянии выносить молчаливого противостояния, в которое превратился их брак. Поэтому, когда однажды утром Лоренс постучал в дверь спальни, она была крайне удивлена.
- Входи. - Келли вопросительно смотрела на мужа, уже одетого в безукоризненный серый костюм. Казалось, все это время он спал не больше, чем она. Лоренс подошел к кровати и протянул конверт.
- Это из издательства. Ты, наверное, прочтешь письмо прямо сейчас. - Он, улыбаясь, приподнял бровь. - Мне интересно, что они пишут.
- Спасибо. - Келли с опаской взяла послание.
- Конверт маленький. Не похоже, что рукопись возвращают.
- Правда? - Ей удалось улыбнуться. - Но мне страшно открывать.
- Вероятно, проще это сделать в одиночестве, - насупился он и повернулся, чтобы выйти.
- Нет, - остановила его Келли. - Конечно нет, Лоренс. Это просто глупая трусость.
Она вскрыла конверт и вытащила листок плотной кремовой бумаги, прочитала написанное про себя, потом перечитала снова и снова, словно не веря своим глазам.
- Ну? - нетерпеливо потребовал Лоренс. - Что там?
Изумленная Келли протянула ему письмо.
- Им понравилось, и после некоторых поправок мой роман напечатают!
На лице Лоренса - впервые с Рождества - появилась улыбка.
- Прекрасная новость. Поздравляю!
Он непроизвольно шагнул к Келли, но спохватился и вместо того, чтобы, как она надеялась, поцеловать ее, вернул письмо.
- На следующей неделе меня приглашают в Лондон на деловой ланч, - похвасталась Келли.
- Замечательно! - Он взглянул на часы и вздохнул. - Пора идти, опаздываю. Как насчет праздничного обеда? Нельзя, чтобы такое событие осталось неотмеченным.
Келли с минуту смотрела на него, потом кивнула.
- Я - за!
- Я все устрою. Куда ты хочешь пойти?
- В "Корону". Я там давно не была, с тех пор как… мы поженились.
- Хорошо. - В дверях он обернулся. - Ты, конечно, будешь звонить своей матери, позвони и моей, ее обрадует эта новость.
- Обязательно.
Келли сидела, откинувшись на подушки, темные волосы рассыпались по плечам.
- Ты выглядишь лучше…
- Спасибо.
- Увидимся вечером.
Дверь закрылась. Несколько минут Келли безутешно смотрела на нее. Так хотелось позвать Лоренса, попросить остаться, чтобы разделить с ней радость победы. Затем она перевела взгляд на письмо и взялась за телефонную трубку.
- Мама? Угадай, что произошло?!
В это утро Келли болтала по телефону необычайно долго: наслаждалась поздравлениями и купалась в похвалах матери, обещала в ближайшее воскресенье приехать с Лоренсом на ланч; потом позвонила свекрови, которую новость привела в неописуемый восторг. Ах, если бы можно было рассказать обо всем Джилл!..
Пока Келли одевалась, созрело решение позвонить Стелле Монд. Нехорошо, если мать Джилл узнает об успехе Келли от кого-нибудь чужого!.. Это была непростая задача. Стелла так и не смирилась с тем, что Лоренс снова женился и простушка Эванс заменила ее обожаемую, несравненную Джилл.
Миссис Монд сухо поздравила Келли и, не интересуясь подробностями, почти сразу же начала говорить о том, как тоскует по дочери.
- И Лоренс тоже, - добавила она. - Он мне недавно говорил об этом. Он так любил Джилл, ты ведь знаешь!
- Знаю, - спокойно согласилась Келли. - Мне тоже ее очень недостает.
- Конечно, я должна благодарить судьбу, что у Лоренса теперь есть ты - чтобы немного облегчить ему ведение хозяйства…
Когда наконец удалось закончить этот разговор, Келли тяжело опустилась в кресло. Вся ее радость испарилась. Зазвонил телефон, и она улыбнулась, услышав в трубке милый голосок Вивьен, приглашающий на ланч.
Келли полюбила Вивьен. Всегда жизнерадостная, общительная, она любила своего мужа, свою работу, прекрасно ладила с людьми. И никогда не видела Джилл. Для Келли сейчас это обстоятельство имело огромное значение, и она стала быстро собираться в город.
- Келли! - Сияющая Вивьен торопилась ей навстречу. - Какая же ты умница! Такой успех нужно отметить. Забудем о фигуре и съедим что-нибудь очень сладкое и очень вкусное!
После холодной реакции матери Джилл ликование Вивьен бальзамом пролилось на сердце начинающей писательницы, и она откровенно призналась:
- Спасибо, мне так надо разрядиться!..
- Ты выглядишь лучше. - Вивьен закусила губу. - Я немного беспокоилась, да и Макс тоже.
Ее карие глаза смотрели озабоченно.
- Из-за наших с Лоренсом отношений?
Вивьен облегченно вздохнула.
- Как хорошо, что ты сама об этом сказала.
- Это трудно уладить.
- С тех пор, как ты потеряла ребенка?
- Да. И не забывай, я вторая жена Лоренса, так что все совсем не так, как у вас с Максом.
- На Рождество все было так хорошо, но потом… Ясно, что вы не очень счастливы. Мы… мы беспокоимся!
Келли уныло улыбнулась.
- А я-то думала, нам удается делать вид, что все в порядке!..
- Конечно, удается, но все равно что-то витает в воздухе. - Вивьен положила ладонь на руку Келли. - Макс предлагал вечером пойти в театр, давай вместо этого устроим праздничный обед?
- Лоренс ведет меня сегодня в "Корону", чтобы я могла похвастаться перед старыми знакомыми.
- Отлично. Желаю хорошо провести время и, пожалуйста, помирись с Лоренсом!
Легко сказать, подумала Келли, готовясь к вечернему выходу в свет. К приходу мужа она была одета в черное кашемировое платье, подаренное на Рождество сестрами. Эгина и Хлоя никогда не оставят попыток улучшить мой внешний вид, нежно заметила Келли, разглядывая свое отражение в зеркале, и их вкус, как всегда, безупречен. Платье плотно облегало фигуру, подчеркивая ее стройные изгибы. Вдев в уши серьги-кольца, она бросила в зеркало последний взгляд и… увидела Лоренса с огромным букетом чайных роз.
Они заговорили одновременно, потом замолчали и улыбнулись друг другу.
- Сначала я, хотя бы потому, что должен сказать: ты потрясающе выглядишь. - Он протянул ей розы. - Моей талантливой жене!
- Спасибо, дорогой, - растрогалась Келли.
- Я принес их к ланчу, - удивил ее Лоренс, - но не застал тебя и забрал цветы с собой.
- Ты бы мог оставить их с запиской.
- Я предпочел вручить букет лично.
Начавшийся на такой чудесной ноте вечер, вопреки опасениям Келли, продолжался в том же духе. Поскольку Лоренс заранее сообщил Ли Штернхайму приятную новость, в "Короне" Келли встретили объятьями, поцелуями, поздравлениями и шампанским, которое щедро подавали к обеду, как всегда очень вкусному.
- Теперь я хочу произнести тост, - заявил Лоренс, когда они наконец оказались за столиком вдвоем, в относительном покое. Он поднял бокал, глаза его потеплели. - За Клитемнестру Лаутон и ее заслуженный успех!
- Спасибо, Лоренс. - В ее глазах заплясали озорные чертики. - Если книга будет хорошо продаваться и издательство захочет продолжить сотрудничество со мной, то в будущем все может перемениться.
Улыбка исчезла с его лица.
- Каким образом?
- У меня будет столько денег, что ты сможешь оставить работу. - Она рассмеялась и откинулась на спинку стула. - Почему у тебя такой потрясенный вид?
- Я думал, ты имеешь в виду совсем другое.
- Что, например?
Лоренс отодвинул тарелку.
- Что ты захочешь оставить Ройстан. - И после небольшой паузы без всяких эмоций добавил: -… и меня.
Келли, не поднимая глаз, с излишней аккуратностью стала укладывать нож и вилку на свою полупустую тарелку.
- А ты этого хочешь?
Ее слова почти утонули в праздничном шуме ресторанного зала.
- Нет. - Он подался вперед. - Давай поговорим начистоту, Келли. Последние несколько недель были дьявольски тяжелыми, во всяком случае для меня.
Ее глаза вспыхнули.
- Мне они тоже не доставили удовольствия.
- Знаю. - Лоренс протянул ей открытую ладонь, и Келли положила на нее свою руку. - Я понимаю, что ты никогда не вышла бы за меня замуж, не заставь я тебя силой. Но ведь до Рождества мы прекрасно ладили?! - Он чуть улыбнулся. - С тобой очень легко жить.
- И с тобой, - согласилась Келли и вдруг озорно усмехнулась. - К моему глубочайшему изумлению.
Он сжал ее пальцы.
- Но потом ты не выказывала большой радости от наших отношений.
- Ты можешь меня в чем-нибудь упрекнуть? - спокойно спросила она.
- Если ты намекаешь на тот эпизод в рождественскую ночь…
- Именно, но я не желаю обсуждать это ни сегодня, ни когда-либо еще. - Келли решительно вскинула голову. - Если ты хочешь вернуться к нашим прежним отношениям, я согласна. Но ты мужчина и очень привлекательный… Я прекрасно понимаю, как тебе трудно…
- Сомневаюсь, - саркастически прервал Лоренс, удерживая руку, которую она старалась высвободить. - Но мне не совсем ясно, куда ты клонишь. Ты хочешь сказать, что закроешь глаза на то, что я иногда буду удовлетворять свои мужские потребности на стороне?
Она вспыхнула.
- Об этом не может быть и речи! Я только хочу сказать, что я в любой момент разведусь с тобой, если ты этого захочешь.
- В самом деле? - вкрадчиво спросил он. - А как быть с голосом твоего тела?