К осуществлению операции "Муравей" обязательно надо привлечь многотысячную армию нефтеразведчиков, строителей нефтепромыслов, трубопроводов, нефтедобытчиков, работников нефтяных и газовых магистралей"…
"Во все стороны от новых грандиозных электростанций, вступающих каждый год в строй действующих предприятий, тянутся провода линий высокого напряжения от мачты к мачте - на сотни километров через горы, реки, озера, леса. Надо получше разъяснить работникам - строителям воздушных сетей, что они не должны причинять ущерб лесным муравьям, а там, где есть опасность обидеть мурашек, работники лесного хозяйства обязаны заблаговременно убрать муравьиные гнезда, спасти их от гибели, переместить в безопасное место, где от них будет польза", - советует Николай Петренко из Хакассии.
"Изыскателям железнодорожного ведомства следует предуведомлять лесников о внимательнейшей проверке будущей полосы отчуждения, пролегающей через облесенные зоны, с тем, чтобы заранее, до начала прокладочных работ, перевезти все живые муравейники и использовать их на новых местах", - рекомендует К. Б. Ситковский из города Комсомольск-на-Амуре.
Такие же мысли высказаны в письмах студентов-биологов из Перми в отношении требований, какие пора выдвинуть в адрес строителей, осваивающих под промышленные и гражданские сооружения лесные участки вокруг городов, возводящих новые города.
"Надо сделать законом: никакая стройка не должна становиться причиной гибели муравейников. Картирование и инвентаризация, определение видового состава населения муравьиных гнезд, осуществляемые в порядке проведения операции "Муравей", должны выявить по всей стране участки, требующие увеличения числа расположенных на них муравейников, и сюда надо направить в первую очередь гнезда, увозимые от ожидающей их гибели. Точно так же, как преступно затоплять водохранилищами неубранный лес, непозволительно мириться с гибелью муравейников в районах, где им грозит рост индустриализации страны", - требует П. Оксамитный из Криворожского района.
Как радуют сердце натуралиста эти деловые, рассудительные голоса советских людей, проявляющих государственную заботу о разумном, рачительном использовании природных ресурсов для укрепления фронта охраны природы.
"Прошлым летом многие грибники, облюбовавшие леса Кинешемского района, могли видеть около муравейников усердно хлопочущих лесников. Они измеряли метровками периметры муравьиных куч, измеряли высоту куполов, наносили на карту координаты гнезда. Огораживали муравейник и приколачивали к одному из столбиков ограды печатный лозунг: "Сами берегите и другим не давайте обижать муравьёв!" - писали селькоры в Ивановскую газету "Рабочий край".
"В Вылковской средней школе Тюменцевского района и в восьмилетней школе № 11 Центрального района Барнаула юннаты ведут учет муравейникам, огораживают муравейники, вывешивают в лесу предупредительные плакаты. "В лесу не бросай непогашенных окурков! В лесу не тревожь муравейники, не мешай им делать их дело!" - писали юнкоры в Алтайскую молодёжную газету.
Обобщая итоги второго года проведения операции "Муравей", газета "Правда" сообщала, что уже взяты на учет, определены размеры и нанесены на специальные карты сотни тысяч муравейников…
Одновременно в республиках Прибалтики, Закавказья, в Белоруссии, на Украине, в Молдавии, Киргизии, Казахстане развернулись работы, главной целью которых стали инвентаризация, учёт, картирование, организация охраны муравейников в лесах. Движение в защиту муравьёв стало всесоюзным.
Это движение выдвинуло своих передовиков. И здесь прежде всего следует назвать замечательного работника Воронежского государственного заповедника Б. А. Смирнова, многолетняя исследовательская работа которого представляет настоящий подвиг. Б. А. Смирнов включился в операцию "Муравей", имея за плечами богатейший опыт наблюдений над жизнью заповедного воронежского леса в кварталах 435 и 436. Здесь с давних пор никем не тревожимые и постоянно охраняемые живут примерно в сотне гнёзд лесные Формика. Не так уж и много для двух кварталов старого леса, но, оказывается, достаточно, чтоб за последнюю треть века ни разу не смог размножиться в сильных размерах ни один из опасных вредителей.
Вокруг заповедных лесов в области много раз проводили за это время дорогостоящие истребительные работы, включая опрыскивания с самолетов, и все же нет-нет, то там, то здесь вспыхивали очаги бурного размножения листовертки, зимней пяденицы, непарного шелкопряда…
Как же обуздывал Б. А. Смирнов ползающую и порхающую стихию гусениц и мотыльков, как добивался, что его кварталы выстаивали, не поддаваясь прибою вредителей?
Главным оружием энтомолога были садки и инсектарии, в которых он содержал и разводил множество полезных насекомых. Едва подойдет нужное время - выпускал их на волю. И воспитанные в одной из комнат крошечной квартиры энтомолога, превращенной в лабораторию, вылетали полчища наездников, паразитирующих на вредителях леса. Второй род оружия, которым пользовался Б. А. Смирнов, были муравейники, гнезда Формика поликтена. И сколько раз видел он весной и летом, как купола муравейников становились зелеными от сплошного слоя гусениц пяденицы, которых муравьиные фуражиры-охотники бросали на поверхность оглушенными, чтобы отправиться за новой добычей.
Особенно заботлив стал Б. А. Смирнов к муравейникам после того, как провел исследование, о котором выше мельком упоминалось. Еще ребенком от родителей узнал он, что не следует разорять птичьи гнезда в лесу. Еще подростком участвовал в разных школьных весенних праздниках, когда, сколотив собственными руками сотни скворешников, школьники по совету учителя природоведения вывешивали домики для птиц.
И что сравнится со счастьем испытать, что домики заселяются прилетевшими с юга пернатыми.
Все помнили рассказы учителя о том, какую пользу приносят птицы. Все помнили, как преподаватель природоведения выходил со всеми на прогулку и, остановившись под каким-нибудь скворешником с часами в руках, подсчитывал, сколько раз прилетают кормильцы птенцов с кормом в клюве. "Будете летом грызть сладкое яблоко, помните: если б не наши скворешни, это яблоко, пожалуй, поточил бы червь!"… Разорение птичьих гнёзд в лесу считалось делом постыдным, непростительным, гадким. А вот о муравьях в школе никто ничего не говорил. Между тем муравейник, всего один только муравейник ежедневно уничтожает насекомых больше, чем иная птица за все лето. А за день, муравейник уничтожает в 30–60 раз больше насекомых, например, чем даже такие знаменитые и прославленные истребители насекомых, как дятел или синица. К сожалению, об этом знают пока далеко не все школьники.
Б. А. Смирнов один из первых в нашей стране предпринял шаги к тому, чтобы наряду с защитой муравейников в подопечных лесах искусственно расселять их, перенося отводки лучших гнёзд на участки, где муравьиное население недостаточно многочисленно. Муравьи Воронежского заповедника стали со временем совершать небольшие переезды и в соседние леса и даже в соседние области.
Больших и важных успехов добился в том же направлении латышский лесопатолог А. Р. Кауцис.
Его работа заслуживает того, чтоб о ней рассказать подробнее. Наверное, счета нет людям, которые никогда не видели ничего достойного внимания в том, что концы нижних ветвей ели в лесу часто как бы врастают в купол ближайшего муравейника. А. Р. Кауцис заинтересовался этим и стал к ним присматриваться. Поскольку он не работник научно-исследовательского института, а лесопатолог, к его услугам только небольшая лаборатория, главная же его экспериментальная база - сам лес. И уже много лет назад начал он здесь свои опыты с целью проверить, как быстро застраивали Формика положенный на кровлю еловый лапник.
Оказалось, хвоя со срубленных веток уже через несколько дней высыхает и полностью осыпается. Проходит ещё несколько дней, и оголившиеся черные прутики на кровле гнезда скрываются под хвоей, нанесенной муравьями. Если повторить такую операцию дважды за лето, купол вырастает намного быстрее, чем обычно. И это естественно: ведь часть работ по сооружению гнезда выполнена здесь не муравьями. Семьи в таких гнёздах быстрее набирают силу.
А. Р. Кауцис научился даже делать из сухих прутьев остов, что-то вроде хворостяного скелета гнезда: нижние концы прутьев он стал втыкать в земляной вал, окружающий кучу, а верхушки сплетал на вершине купола. Такие гнезда устойчивее, их меньше тревожат дятлы. Лесхозы Латвии широко используют этот нехитрый способ ухода за муравейниками.
Внимательно следит А. Р. Кауцис за последними открытиями мирмекологии во всем мире и, стремясь как можно лучше распорядиться природными ресурсами, каждый раз наносит задачу, если так можно сказать, на конкретную лесную карту, привязывает план к местности. В центре внимания он ставит лес, вернее лесхоз с его нуждами, возможностями, порядками.
Многолетняя работа в лесхозах и помогла А. Р. Кауцису увидеть, что почти всюду и всегда имеются большие или меньшие участки, которые из-за нехватки муравейников могут стать очагом опасного размножения насекомых-вредителей. Вместе с тем в зоне сплошных рубок все муравейники, как правило, бесполезно погибают.
Стратегическое решение А. Р. Кауциса было единственно правильным. До рубки с деревьев на лесосеках собирают живицу, которую вязнущие в ней без счета муравьи сильно засоряют. Очевидно, если уж вывозить муравейники с участков, намеченных под сплошную рубку, то это разумнее всего делать до начала сбора живицы: тогда она будет более чистой, возни с ней будет меньше и муравейники будут сильнее.
Куда вывозить гнезда? Еще в 1960 г. А. Р. Кауцис помог лесотехнику Роберту Зейпу вывезти 25 гнёзд на участок площадью 6 гектаров, где появился очаг соснового пилильщика. С тех пор сделано немало и, между прочим, выявлено много новых условий, которые необходимо соблюдать, чтобы переселение муравейников оказалось успешным.
Выбирая точку для поселения нового отводка, А. Р. Кауцис соблюдает, разумеется, общепринятые правила, но, кроме того, следит, чтобы основу будущего гнезда устроить поближе к дереву, заселяемому сильными колониями тлей. Первой приметой при выборе такого места служит для лесника "чернь на листьях подлеска", то есть сажистый грибок. Здесь большинство отводков хорошо приживается, особенно если дать им ещё сразу по 50 граммов сахаристой подкормки. В белковой муравьи-новоселы не нуждаются: они в это время заняты уборкой гнёзд и поедают трупы собратьев, погибших при перевозке.
Если места выбраны с соблюдением главных правил, подавляющее большинство отводков приживается, хотя и здесь примерно две трети все же перебираются на новые, ими самими облюбованные места. Вот разгадать бы ещё, что побуждает переселенцев самих сниматься с, казалось, так тщательно выбранного для них места!? И дознаться бы, чем именно новое место для муравьёв оказалось более привлекательным!? Загадка может быть и не такая уж трудная… Но об этом можно будет говорить только тогда, когда она будет разрешена. А до тех пор придётся наблюдать, сравнивать, думать, искать. Не поможет ли тут открытое А. А. Захаровым существование в гнёздах колонн, не окажется ли, что смешанные, из нескольких колонн состоящие отводки менее оседлы, более склонны к откочевкам? Это, в общем, не так уже невероятно…
По расчётам лесхоза, одно прижившееся гнездо обходится с учетом всех расходов не дороже 20 копеек.
Где гнёзда слабы, медленно развиваются, их подсиливают. Но не всегда это помогает. Вот ещё вопрос, с которым следует разобраться: как правильнее подсиливать слабые отводки?
Сильные муравейники, из которых берется материал для отводков, все на учете. Это гнезда поликтена: семьи у них многоматочные, и муравьи из разных семей объединяются легче.
Весной, когда муравейники начинают обогреваться, первые Формика поднимаются ближе к поверхности и выходят на купол. Их черпаками накладывают в мешки из плотной ткани, а чтобы муравьи не помялись и в тесноте не потравили друг друга кислотой, в мешки заранее кладут хвойный лапник. Пружиня, тугие ветки распирают стенки мешков, и переселенцы чувствуют себя здесь вполне сносно.
И подсиливая отводки молодыми самками, А. Р. Кауцис стремится обойтись подручными средствами. В купола сильных муравейников, из которых при роении вылетали одни только самцы или одни только самки (такие гнезда уже заранее нужно разведать в те дни, когда население гнезда выносит куколок для прогрева), неглубоко закапывают специально подготовленные чурбаны. Каждый толщиной и высотой 30 сантиметров и с одной стороны обтесан. Именно с этой, обтесанной стороны в нём в несколько рядов просверливают глубокие, но не сквозные, круглые ячейки. Такие деревянные соты закапывают в купола открытой стороной ячеек к югу.
Когда, спустя определенный срок, соты извлекают из муравейников, верхние этажи оказываются сплошь забитыми коконами крылатых на выходе, а нижние - полными личинок. Оставляя личинок на месте и аккуратно высыпая куколок в ванночки, А. Р. Кауцис возвращает сотовые чурбаны на старое место: они могут служить годами. Собранных куколок по возможности быстрее доставляют к племенным гнездам, где они дозревают; молодые же крылатые успешно совершают под марлевым изолятором брачный полет. Теперь остаётся развезти по гнездам самок, готовых начать откладку яиц.
А. Р. Кауцис не устает изобретать новые планы получения и наиболее правильного размещения отводков, а также инкубации дешевых самок. Каждое звено в этих планах самобытно по идее и продиктовано неустанной заботой о конечном успехе дела.
"Главврачом латвийского леса" назвали А. Р. Кауциса его товарищи по работе. "Главврач" прописывает иногда своим подопечным - обитателям муравейников - такие лекарства, как березовый сок, соки других пород, подслащенный сахаром сироп. Эти лекарства приносят пользу муравьям: снижают процент переселяющихся самовольно отводков.
Газета "Правда" одобрительно отметила новаторскую работу бывшего студента-заочника Латвийской сельскохозяйственной академии, бережно охраняющего Бабитский бор и научившего десятки работников лесного хозяйства умело использовать лесоохранную деятельность Формика.
Газета с одобрением отметила также работу и эстонских энтомологов, в частности, одного из старейших специалистов по муравьям Вамбола Маавара и академика Эстонской Академии наук X. М. Хабермана, благодаря которым в Эстонии лесные обходчики держат на учете все муравейники, а иногда и "переселяют" их в места, где возникает опасность появления вредителей.
В лесах Литовской ССР руководство операцией "Муравей" осуществляет кафедра защиты леса сельскохозяйственной академии. В. Т. Валента, О. Пусвашките, В. Гавялис установили, что в хвойных насаждениях Литвы гнезда Формика поликтена редки и невелики. Им пришлось начинать с поисков наиболее надежных способов усиления семей и наиболее экономного способа формирования отводков. Работа закончилась созданием метода, при котором уже 70-литровый отводок, втрое меньший, чем в опытах Гэсвальда в ФРГ, вполне удовлетворительно приживался рядом с прикопанным заранее 3-5-летним пнём, уже источенным жуками и рогохвостами.
В Белоруссии В. А. Гримальский, Б. И. Анищенко и Л. Т. Крущев, переселив за два года свыше 15 000 муравейников, убедились, что у местных поликтена существуют две расы: одна - активная, её отводки отлично приживаются, быстро набирают силу, рьяно охотятся и, другая - полная противоположность первой, её отводки инертны, дольше приживаются, медленно поправляются, вяло ведут охоту. На Украине в авангарде исследователей способов охраны, приёмов размножения полезных видов лесных муравьёв идут научные работники прикарпатских областей Днепропетровщины.
В Армении С. А. Мирзоян и Ф. С. Манукян нашли на высоте от полутора до двух километров над уровнем моря гнезда обыкновенного тонкоголового муравья Формика экзекта. И этот горный муравей очень ловко расправлялся не только с гусеницами, но и с одетыми в прочный хитин жуками. Они одолевали не только жучиную мелюзгу, но и подбрасываемых на охраняемую ими территорию живых жуков июньского хруща!
Особый размах приобрели исследования по использованию муравьёв для охраны леса в РСФСР. С наиболее значительными работами в этой области читатель уже знаком.
В защиту муравья подняли голос и литераторы, и художники. Написанная для юношества повесть о жизни муравейника отмечена на Всероссийском конкурсе первой премией. Крохе - муравью, стражу могущества лесов, посвящены поэтические строки. На экраны выходят фильмы о Формика. Живопись языком плакатов взывает: не давайте в обиду лесного муравья, он бережет здоровье леса!
Что касается тех, кто не щадит природы и обращается с ней варварски, все они - одни раньше, другие позже - знакомятся с постановлением Совета Министров РСФСР "Об усилении материальной ответственности за ущерб, причиняемый лесному хозяйству". Этим постановлением, вступившим в силу с 1 октября 1973 года, на виновных в повреждении или уничтожении муравейника налагается сверх административного штрафа обязанность возместить нанесенный лесу ущерб. Размер же ущерба, а значит, и взыскания, зависят от размера поврежденного гнезда и ценности лесного угодья. Если за разорение молодого муравейника в обычном лесу с нарушителя будет взыскано 10 рублей (сверх штрафа до 50 рублей), то за повреждение крупного муравейника в заповедном лесу или в зеленой зоне вокруг предприятий и городов взыскание повышается до двухсот с лишним рублей, не считая штрафа. Таким образом, лесной муравей теперь охраняется и наукой, и искусством, и законом.
История и география открытий, совершаемых в ходе развертывания операции "Муравей", дали профессору К. В. Арнольди все основания заявить в речи, произнесенной на открытии четвертого Всесоюзного симпозиума "Муравьи и защита леса", что по общим масштабам работы с лесными муравьями и числу участвующих специалистов и работников защиты леса СССР занимает первое место в мире.
Делом чести наших учёных названо в Программе Коммунистической партии Советского Союза закрепление за советской наукой завоеванных ею передовых позиций в важнейших отраслях знания.
Многое требуется, чтобы добиться этой высокой цели. Многое и, между прочим, также способность подавлять головокружение на больших высотах, постоянное внимание к так называемым мелочам, трезвая оценка их подлинного значения, умение сочетать великое с малым, исключительное с повседневным.
Вместо послесловия
Всё, о чём рассказано выше, является, по сути дела, лишь одним-единственным узелком в сети агробиологических работ и исследований. Но и в этой точке, где иной раз так неожиданно переплетаются и свиваются энтомология, фитопатология, лесоводство, мы обнаруживаем, что "звездам числа нет, бездне - дна". Впрочем, если поближе присмотреться, разве не то же открывается на любом участке давно уже ставшего необозримым фронта наступления науки в область незнаемого и - шире - в любом уголке живой и неживой природы, как только человек начинает к нему присматриваться по-деловому.
Нам совсем не пришлось касаться в нашем повествовании ни вопросов физики и биофизики, ни вопросов химии и биохимии, ни вопросов биометрии и чистой математики в приложении к рассматриваемым проблемам, хотя совершенно очевидно, что они обязательно должны участвовать в проведении операции, чтоб она успешнее развернулась и скорее достигла намеченных целей.