- А я, б… не помню кто! Какая разница? Знаешь, а ты от вина такая румяная, глазенки блестят…
Турки тут же переглянулись, многозначительно заулыбались.
- Ты уже что-то выбрала? - обратился к ней интеллигентного вида Назим.
- Да, буду суши.
- Ах, какая умница! Я тоже очень люблю суши! - восхитился он. Девушка почувствовала себя лет на пятнадцать моложе и с детской доверчивостью посмотрела на гостя.
- Хватит тут слюни пускать! - обрезал незваного ухажера Вадим, и, оглядев всех, спросил: - Ну, кто что будет? Стасик?
- А ты что? - уточнил тот.
- Я - карпаччо.
- Ну, и мне давай…
Вика томно накручивала на палец свой локон. Бесподобное по вкусу и аромату вино успокаивало, плавно поднимало на морскую волну. Спуская, снова поднимало на гребень. Какое наслаждение! Повернувшись, она заметила, как на танцпол выставляют высокие барные стулья. На площадку вышли двое молодых мужчин атлетического сложения - жгучих брюнетов с гитарами наперевес и ярко-красными шелковыми повязками на головах, прикрывающими густые блестящие кудри. В растушеванном вином сознании мелькнула догадка: "Испанская гитара! Они сейчас будут играть!" Вскоре раздались характерные аккорды. В тот же момент по ее спине поползли мелкие мурашки блаженства и возбуждения. При взгляде на красивые породистые лица и фигуры музыкантов приятная дрожь во всем теле усилилась. Вика взяла бокал и сделала несколько глотков. Вадим поймал ее сверкающий влажный взгляд и недобро усмехнулся.
Принесли широкие металлические блюда с кроваво-красными кружочками. Ворон подошел к стоящей в углу и похожей на подзорную трубу перечнице. Затем вернулся обратно, демонстративно протерев ее ноги своим коленом. "Пометил территорию", - хихикнула про себя она и, вновь растворилась в будоражащих душу и тело звуках, доносившихся с площадки. Ее туфелька легонько постукивала в такт.
- Твои суши принесли, - тронул ее за плечо Вадим.
Вика обратила внимание на роллы. От японской кухни было не меньше удовольствия, чем от темпераментных аккордов. В зале свет почти погас, выделяя ярким пятном играющих. Она повернулась к своему патрону и несколько секунд понаблюдала за тем, как тот, негромко обсуждая дела с "турецкими братьями", с аппетитом поглощает те самые красные кружочки. Обильно их поперчив, он с аппетитом запивал из водкой.
- Это карпаччо? - поинтересовалась у него девушка.
- Да. Сырая телятина со специями, - объяснил он и положил в рот новую горку.
Вика неприятно поежилась и заметила, как растерянно смотрит в свою тарелку Стас. Водитель, не жуя, проглотил кусок, затем с мучительным омерзением замер, словно съел живого таракана. Вика покатилась со смеху.
- Запей тоже водкой, - посоветовала она, пожалев парня.
- Мне еще за руль! Ну и гадость! Лучше бы я сырых пельменей дома пожрал, - еле выдавил из себя водитель.
Через некоторое время в зале зажегся неяркий свет, исполнители встали и, сопровождаемые овациями, скрылись за ширмой. Вика украдкой зевнула.
- Спать хочешь? - заметил Вадим.
- Да.
- Пошли. Сколько с нас?
Через мгновение появился счет. Хозяин присвистнул, затем довольно благожелательно пробормотал:
- Ну, ладно, плачу сегодня за всех.
И, взглянув на довольных его щедрым предложением турецких гостей, улыбнулся еще шире.
Снова скрывшись в дамской комнате, Колесникова поправила свой макияж и вышла на улицу, где в машине нетерпеливо дожидался Вадим. Турок уже не было.
- Отвези нас в гостиницу! - скомандовал водителю Ворон. - Завтра к семи заедешь!
Через полчаса их джип остановился возле здания, относящегося, судя по всему, к сталинским постройкам. Зайдя внутрь нагромождения кирпича и мрамора, девушка увидела в центре зала на шесте огромного железного петуха.
- А он кричит?
- Да, когда за хвост дернешь! - сурово, в унисон окружающей обстановке, буркнул Ворон.
- У нас, я надеюсь, пентхаус и все такое, - в ее голосе послышались дразнящие нотки.
- Пошли! - усмехнулся он, взяв ее за локоть, и легонько втолкнул в стеклянный лифт, из которого выходили французы.
Поднявшись на нужный этаж, они проследовали по коридору, устланному малиновой дорожкой, очевидно, все тех же сталинских времен. Вика проницательным взглядом обследовала гостиничный номер. В нем не было ничего особенного. Две койки, две тумбочки, белое белье и телевизор. Вадим бросил под скамейку сумки и развалился на кровати, не потрудившись даже снять ботинки. Вика задумчиво произнесла:
- А в чем отличие пятизвездочного номера от трехзвездочного, например?
- Есть холодильник и фен. Думаю, еще халат.
- Все это и в трех звездах есть! - попыталась поспорить она. Но собеседник был не в том настроении. Девушка заглянула в ванную и констатировала:
- Халат один! Номер же на двоих! Или мы с тобой похожи на сиамских близнецов?
Забыв обо всем, она задернула шторку, включила горячую воду… Мыльная вода смывала всю усталость, все проблемы, оставляя на теле лишь терпкий аромат абрикосов и бархатистую мягкость. Потом Вика завернулась в белое полотенце и провела рукой по стеклу. Почему в отелях всегда все белое? В запотевшем зеркале напротив мелькнуло довольное, улыбающееся лицо. Лишь легкая тошнота и головокружение портили общее приятное впечатление. Пригладив влажные волосы, она появилась в комнате.
- Ты пойдешь?
Обернувшись, Вадим внимательно оглядел ее. Потянул рукой за край полотенца - махровая ткань упала на пол. Она смущенно пробормотала:
- Хороша?
- Не то слово! - притянул ее к себе мужчина и, прижавшись губами к ее губам, прошептал:
- Ты меня подождешь?
- Сомневаешься? Думаешь, сбегу? - улыбнулась Вика и еще теснее прижалась к нему мокрым телом.
- Хочешь?
- Не то слово! - подражая ему, мяукнула она.
- Я мигом!
Хозяин вскочил и исчез в ванной. Несколько минут оттуда доносись фыркающие, словно от морского тюленя, звуки, после чего высокая мощная фигура Вадима появилась в проеме. Тряхнув сырыми волосами, грозным басом он произнес:
- Ну, держись, зараза! Живой не выпущу! - И скользнул к ней под одеяло.
За окном было еще темно. Несколько бесконечных секунд она соображала, где находится. Вспомнив, что в гостинице, Вика провела языком по губам, чувствуя отвратительную горечь во рту. Надо было не забыть принять таблетки. Сегодня был самый трудный день - второй. Осторожно выбравшись из-под монолитной руки Вадима, она направилась в ванную комнату, прихватив свою сумку. В голове проносились образы прошедшей и довольно бурной ночи. Проглотив таблетки и прополоскав рот, она вернулась в постель. Вадим уже не спал. Телевизор работал.
- Половина седьмого. Через полчаса завтрак. Там Стасик-пида. сик нас заберет, и домой! Как спалось?
- Хорошо, - промурлыкала девушка.
Вадим беспрерывно щелкал каналами на пульте.
- Как у тебя с Мухиным дела? Он ведь злится!
- На что?
- Сказал, что ты ему на стол бросила учетную политику, ничего не объяснив.
- Почему бросила? Положила. Думала, что он обрадуется. Я долго над ней сидела.
- А почему ему не сказала? Он не знал, что это за документ.
- Господи! Да мне и в голову не приходило, что это нужно объяснять!
- Все равно, помирись с ним! Мне ваши разборки не нужны. Михаил Федотович ведь может быть совсем другим. Рубахой-парнем. Испеки ему торт - он сладкое обожает. И тебя уважать начнет после этого.
- Попробую, - буркнула себе под нос Вика, чувствуя, что печь этому бульдозеру торты ей совсем не хочется…
В ресторане все напоминало отдых за границей; столы с фруктами, масло и джем в маленьких упаковках, нарезанная ветчина, сыр. На выбор - кофе, чай, молоко. Несколько круглых металлических чанов с предполагаемой кашей. Возле отдельного столика с плиткой для приготовления яичницы, омлета или блинов стоял повар, готовый исполнять пожелания публики.
От запахов Вику замутило. Она неуверенно подошла к горке чайных чашек, а затем к круглому чану с овсяной кашей. Осторожно сняла крышку, держа в другой руке чашку с чаем, и замерла, не зная, что делать дальше. Крышка слишком большая, класть ее было некуда. Может, выемка есть? И можно ее поставить боком прямо на кастрюлю? Выемки не было. Она жалобно посмотрела на проходящего мимо Вадима, но тот не остановился, чтобы помочь. "Как дура с этой бандурой! - угрюмо резюмировала девушка, - что-то я сегодня плохо соображаю". Все же умудрившись положить себе кашу и несколько ломтиков сыра, девушка подошла к столу, за которым патрон уже вовсю орудовал вилкой.
- Ты чего как долго?
- Не знаю, - раздраженно буркнула Вика.
"Оставил меня там одну бороться с ветряными мельницами", - не зная, что еще вменить ему в вину, подумала она. Потом, не выдержав, рассмеялась.
- Ты чего?
- Не знаю.
- Ты будешь сегодня есть или нет?
- Не знаю.
- Нам ведь скоро ехать.
- А то я не знаю!
Исподлобья взглянув на свою спутницу, Ворон все же промолчал. Проглотив несколько ложек липкой каши и отпив остывший за время ее манипуляций чай, Колесникова с трудом вылезла из-за стола.
Мужчина подхватил обе сумки, схватил ее за руку и понесся вниз, туда, где их уже заждался Стас. Через мгновение они уже мчались по проспекту, миновав вчерашний ресторан, который ей так понравился. Затем выехали из города и помчались по шоссе.
- Может, в "Макдоналдс" заедем? - предложил Ворон. - Стас, хочешь? Нет? Вик, а ты?
- Не-а.
- Ты же не ела ничего!
- Не хочу. Меня тошнит и голова болит.
- От дороги?
- Не знаю.
- Ты вообще дорогу нормально переносишь? Да? Что-то незаметно…
"Гляди-ка, какой глазастый! - съязвила про себя Вика, угрюмо уставившись в окно. - Вот мой брат - самый лучший мужчина в мире! Когда у меня эти дни, дает себя побить и даже пощипать! Правда, ржет при этом как конь!"
Вика жалостливо посмотрела на свои руки, колени, живот и протяжно вздохнула.
Прошло несколько минут. Вадим, которому надоела гробовая тишина, включил диск с названием "Натали". В этот миг Вика согнулась пополам - в поясницу словно кто-то больно ударил. Удары повторялись, исчезали, появлялись в паху, потом снова в пояснице. Пытаясь не стонать, она достала таблетки обезболивающего и приняла три за раз.
Она постаралась отвлечься, глядя на экран, в углу которого мелькнул носатый Депардье. От взгляда на мотающееся туда-сюда изображение затошнило еще больше. "Я сейчас сдохну! В жизни больше гормоны принимать не буду!" - крутилось у нее в голове. Скрючившись, она слушала разговор героев фильма. Жена главного героя выспрашивала у любовницы мужа, что ему больше всего нравится в постели. Машина тихонько укачивала, монотонно шумел двигатель, незаметно боль прошла, оставив тошноту и головокружение. Вадим, скривившись, иногда посматривал на все отчетливее зеленеющую подчиненную.
- Совсем плохо?
- Я думаю, нужно остановиться. И побыстрее!
Через несколько бесконечных минут Стас съехал на обочину и остановился. Девушка выпрыгнула из машины и присела на корточки. Прохладный воздух приятно обдувал лицо. Донесся запах горячего двигателя и бензина, - она шарахнулась в сторону. Походив несколько минут по скошенному полю, Вика вернулась обратно.
- Ну что, тошнотик?
- Ничего. Не смогла.
- Правильно, желудок пустой. Садись!
Через несколько часов они были возле ее дома. Багаж. Хлопанье тугих дверей. Затем машина молниеносно исчезла за поворотом. Провожая глазами джип, Вика угрюмо констатировала: "Обрадовались, что от тошнотика избавились! Мило!"
Глава 23
Старшая Лиза в отличие от Вики рано сформировалась как девушка. Ее не привлекал домашний быт, раздражали нравоучения отца. Даже материнское заступничество и укрывательство не избавляло ее от желания поскорее изменить свою жизнь, обрести независимость и вырваться из родительского гнезда на свободу. Школа привлекательную, хрупкую Лизу интересовала мало; ухаживания молодых юношей быстро вытеснили из белокурой головки все задачки и примеры.
Мама как могла поощряла и посиделки старшей дочери в компании подруг, и исчезновения по вечерам в обмен на рассказы со смешками и яркими описаниями. Будучи уверенной в том, что Лиза доверяет ей все секреты, Мария горой вставала на ее защиту, когда муж выражал недовольство. Вместе с Лизой она заново окунулась в мир влюбленности и флирта, встреч и расставаний, заполняя истосковавшуюся душу романтическими рассказами о первой любви. Женщина помогала дочери расцвести, учила подчеркивать свои достоинства и была готова на все, лишь бы ее старшая, уже невеста, выглядела не хуже других. Очевидно, унижение, которое мать испытала в молодости, сыграло свою роль. Она ни за что не хотела, чтобы и Лиза хлебнула той же горечи упреков в отсутствие приданого, не понимая, что порядочный человек не будет мерить подобной мерой, а для остальных повод посудачить найдется всегда.
Не раздумывая долго, Мария устроилась на вторую работу. Вечером без сил падала на диван, мысленно доверив семейные заботы рукам мужа и дочерей. Ничто не могло повлиять на ее решимость обеспечить старшую дочь так, чтобы у той все было самое лучшее. В результате маминых стараний у Лизы появилась куча обновок и за полгода молодая девушка из обычной длинноногой девчонки превратилась в модную, цветущую барышню, привлекая своим жизнерадостным и веселым смехом новых поклонников.
На себя Мария безоговорочно махнула рукой, довольствуясь малым. Муж смирился с таким положением дел, поняв, что с женой спорить бесполезно. Впрочем, Алексея все это по-прежнему не сильно волновало.
Глава 24
В субботу офис переезжал на новое место. Вика чувствовала себя все так же отвратительно. Состояние усугублялось еще и тем, что после поездки Вадим ни разу не позвонил, не поинтересовался даже из вежливости ее самочувствием. Высокие чувства! Терзаемая невеселыми мыслями, Колесникова вошла в офис. Повсюду бегали сотрудники, собирая и вытаскивая на улицу коробки с вещами. Мимо нее проскочила Ирина, сделав вид, что не заметила. В голове Колесниковой зазвенели колокольчики: "Я попала в опалу, надо полагать!"
Девушка прошла в свой кабинет, стала собирать вещи. Их было немного - компьютер да пара папок. За все время к ней никто не зашел. Посидев задумчиво несколько минут, Вика решительно направилась в кабинет к директору. Увидев Колесникову, Мухин чертыхнулся, но поздоровался. Такой ожесточенной ярости на его лице девушка давно не видела. В воздухе запахло скандалом.
- Вы на меня сердитесь? - без обиняков начала Вика, хотя это было ясно и идиоту. И тут же добавила: - За что?
- Вы работаете где? - не глядя на нее, задал встречный вопрос Мухин.
- Здесь…
- А вы хотите здесь дальше работать?
Сердце девушки ушло в пятки от страха.
- Да, - через секунду ответила она. - Я вас чем-то не устраиваю?
- Да. Меня не устраивает ваше поведение. Вы вообще для чего сюда пришли? Работать?
"Что делать? - крутилось у Вики в голове. - Развернуться и гордо уйти? Невозможно! Кредит не выплачен, и помочь некому". От прилива крови в ушах зашумело.
- Я ездила по делу. Не отпросилась, потому что думала, вы в курсе. Была уверена, что Вадим Сергеевич вас предупредил. Он предложил поехать - я побоялась отказать.
Мухин зло посмотрел на Колесникову.
- Чего ты хочешь?!!! - словно взорвавшись, закричал он. - На мое место метишь?! Интриги сюда пришла плести?!!!
- Я?!
- Конечно! Я что, дурак, по-твоему? Хочешь сама по заграницам мотаться? Что ты там ему про меня наболтала?
В эту секунду она словно разделилась на две Вики. Одна со стороны наблюдала за происходящим, анализируя и делая выводы, другая - нервничала, всплескивая руками, и принимала активное участие в перепалке.
"Это все от неуверенности, - подытожила первая Вика. - Черт бы вас, всех козлов, побрал! Один поматросил и бросил. Второй за теплое место струхнул!"
Неожиданно страх смыло волной ярости. Усилием воли она взяла себя в руки и довольно спокойно произнесла:
- Мне перед вами не в чем оправдываться. Я свою работу знаю и выполняю хорошо.
- Я тебя взял на работу, - продолжал высказываться Мухин, - хлопотал за тебя перед Вадимом. Взял под свое крыло. Плохо тебе было? Возможно! Мне здесь тоже было поначалу несладко. Чего тебе загорелось? Была бы умнее - подошла бы ко мне. Я бы тебя сам Вадиму предложил в директора. Зачем было через мою голову прыгать?
- Я через вашу голову не прыгала и должность директора меня не интересует.
- Не строй тут из себя невинность. Знаю я вас!
- Зря вы меня в чем-то подозреваете…
- Поживем - увидим, - мрачно подытожил разговор Михаил Федотович, затем демонстративно встал и начал собирать вещи.
Вика вышла на улицу и тяжело вздохнула. И зачем она во все это полезла? Зачем поехала на этот чертов дебаркадер, а потом в Москву? Она не знала, что ей теперь делать. Вадиму не до нее и защиты там никакой. Прогнуться полностью под Мухина? Его позиция была для нее очевидной: надавить, чтобы контролировать удобную девочку под рукой, которая будет помогать выпутываться из сложных ситуаций, не разгибаясь, рисовать схемы, делать всю черновую работу, рожать идеи. А он от себя будет преподносить их Вадиму, и получать за это премии и авторитет. Ее, возможно тоже не обидят: бросят к празднику пару тысяч, и все… Зная себя, Колесникова понимала, что так она работать не сможет. Опыта в решении подобных проблем у нее не было, как и опыта плести интриги. От природы Вика была прямолинейна, и если уж видела, что что-то плохо, то говорила об этом как есть.
Но даже в эту минуту Вадим казался ей по сравнению с Мухиным мягче, приятнее. Вике неосознанно хотелось быть ближе к Ворону. К нему тянуло даже против воли. Вика снова тяжело вздохнула. Интересно, кстати, почему он до сих пор даже не заикнулся про обещанную поездку на завод? Вот бы туда сбежать ото всех… "Что ж, поживем - увидим, - повторила она про себя слова Мухина. - Поживем - увидим…"
Глава 25
Новый офис размещался на третьем этаже только что отстроенного здания торгового центра: высокие потолки, большие площади, огромные стеклянные проемы, светло-бежевый глянец снаружи и внутри. Все начищенное, ароматизированное, хотя запах стройки был еще очень свеж.
В воздухе ощущалось также напряжение. В одно помещение, забитое мебелью, оргтехникой, бок о бок были посажены люди из незнакомых друг другу организаций, принадлежащих Ворону. Все сотрудники были недовольны и, так же как и Вика, растеряны. Но вскоре молодежь начала собираться в единую кучку, уже стали слышны окрики и смешки. Поглядывая на них, более взрослые женщины тоже начали осторожно знакомиться друг с другом. Однако, несмотря на это, каждый чувствовал себя не в своей тарелке. Все ждали Нину Константиновну Строгую, которая должна была взять бухгалтерию под свой контроль. Никто не знал, чем именно она будет заниматься и зачем она в принципе им нужна, поскольку каждый привык быть сам себе начальником.