Без лишних церемоний она стала перебирать документы. Цепкий взгляд Зингермана остановился на обшарпанной двери, потом на канистрах, на старом кресле, на низком потолке, по краю которого шли трубы. На его лице читались неприкрытое удивление и растерянность. Вике стало неловко. Она сама давно уже не смотрела на свое пристанище свежим взглядом и сейчас испытывала странное чувство неудобства. Аудитор, заметив ее смущение, быстро прихватил документы и ретировался.
Неделю Колесникова настороженно вглядывалась в лицо Пирожкова - узнал ли, - и каждый раз при его появлении холодный липкий пот струился по ее спине. Мучительная неизвестность заставляла ее нервно вздрагивать днем, а ночью наматывать круги по квартире.
Все же в один из дней ее тетрадь исчезла на проверку. Сомнение вперемешку с болезненной тревогой нарастало: расчеты расчетами, но кто знает, как обернется?!
Пирожков подошел к девушке, протянул тетрадь, - при этом желваки его играли. Сказал, что в ближайшее время предстоят большие наличные расходы, что денег в кассе лишних нет и не будет. Под конец мимоходом (чего Вика и ждала) директор заметил:
- Вы взяли деньги на квартиру?!
Быстрый кивок в ответ. Любезно выраженная благодарность за помощь. Удаляющаяся спина Пирожкова… Похоже, этот бой быков выиграла она!
Вика выскочила в коридор, где на одном из стульев с сигаретой восседала Галя. Упала рядом, чувствуя, как коленки противно зашлись в мелкой дрожи. Галя затянулась и понимающе спросила:
- Ну, что, жива?
Вика кивнула.
- Не повезло мужику, - усмехнулась Галя. - Он так рассчитывал тебя в постель затащить!
- Обойдется! Да еще после такого шантажа… Завтра пойду в банк за кредитом. Деньги этому верну, проверку пройду, и до свидания!
- С кредитом на новую работу?
- Рискну. Мне нужно последний взнос вносить. Здесь я столько не заработаю.
- Ты бы съездила к этому своему Зингерману. Может, он тебе что-то и посоветует. Он тебе, кстати, сам работу не предлагал? Нет? Был бы поумнее, давно бы предложил…
Вика рассеянно посмотрела на улыбающуюся Галю. Почему эта мысль раньше не приходила ей в голову? А что если и в самом деле поинтересоваться у Зингермана по поводу работы?
Глава 3
Отец Вики был выходцем из простой крестьянской семьи, как, в свою очередь, и его родители. Столетие назад женщины рожали столько, сколько "Бог дал", всю жизнь проводя в заботах и хлопотах о своем многочисленном потомстве. После свадьбы молодые строили дом, заводили хозяйство, рассчитывая на свои силы и на помощь детей. Те уже в малолетнем возрасте многое умели: ухаживать за скотиной, работать в поле, по дому. Исключений ни для кого не было. Лучшей невестой считалась лучшая работница. Та, что способна раньше всех встать, натопить печь (первый дым из трубы неизменно добавлял очков) и накормить семью и скотину. Потом весь день проработать в поле, таскать на себе огромные вязанки с сеном или дровами. А еще стирка, чисто выметенный пол, до блеска начищенная посуда. Хорошей жене полагалось быть приветливой с соседями, скромной, почитать родителей и не перечить мужу.
Родители отца Вики едва умели писать. Образование в деревне не ценилось так, как сноровка в делах, поэтому учиться было некогда. Чем-то ненужным для жизни считались книги, живопись, музыка и искусство вообще. Баян и бойкие пляски - единственное развлечение в праздник, да еще широкие, с перекатами песни, которые часто слышались вечерами…
Вика часто вспоминала бабушку Лизу - маленькую, энергичную, плотно сбитую женщину с круглыми щеками, больше похожими на печеные яблоки, в рабочем халате, в галошах, вечно копошащуюся на огороде и вытирающую губы краем платка. Во время Великой Отечественной она потеряла своего первенца - умер на ее руках от голода. Когда с фронта вернулся муж, еле живой, с орденами, родила еще двух сыновей: старшего, Володю, и младшего, Алексея - отца Вики. Дед прожил недолго, оставив детей и хозяйство на свою повидавшую немало горя жену.
После войны жизнь в деревне была трудной. Не было ни еды, ни одежды, а главное - мужчин. Те немногие, что вернулись с фронта, беспробудно пили. Женщины к пятидесяти годам становились сгорбленными больными старухами. Пережив Первую, затем Вторую мировую войну, пройдя через голод и лишения, тяжелый труд в колхозах и раскулачивание, бабушка всю оставшуюся жизнь запасала продукты впрок, забивая кладовую мешками с зерном, песком, мукой, корзинами с яйцами, маслом и бесчисленным количеством солений и варений. Даже когда дети выросли, стали самостоятельными и переехали в город, в сезон она засаживала всю имеющуюся в ее хозяйстве землю овощами, не давая пустовать ни единому клочку, считая простаивающую без дела землю чуть ли не грехом. Осенью сыновья увозили в город картошку, лук, сметану, масло. Зимой - мясо. В кованых сундуках хранились пропитанные нафталином зимние пальто и валенки, самодельные сарафаны, платки и кофточки, купленное в единственном деревенском магазине нижнее белье. Летом, прогуливаясь по деревне, можно было увидеть развешанные для просушки "богатства". На веревках, кольях возле домов висели одинаковые нейлоновые женские панталоны ядовито-желтого, малинового, салатового цвета, ночные кружевные сорочки, побитые молью валенки и полушубки.
В доме бабушки Вика не видела ни одной книжки, если не считать Библии и молитвенника, зато яркими воспоминаниями проплывали в голове вечерние сказания о библейских героях, запах восковых свечей, свежескошенного сена, кружащий голову аромат цветущего клевера с нескончаемых полей. А еще сладкий горох, золотистая пшеница, рожь, громадные, в два раза выше ее подсолнухи, вкус бабушкиных пирогов, ватрушек с творогом и малиной, литровые кружки с парным коровьим молоком, каша из печки… Купание с детворой на озере, лазанье по деревьям - кто выше. Все растущие поблизости вишневые и яблоневые деревья, черемуха, терновник, а ближе к осени орешник - всё было в их полном распоряжении. После летних каникул Вика со старшей сестрой возвращались домой загорелые, сильно поправившиеся, в перешитых бабушкиных нарядах, с кучей подарков из сундуков. Вика часто с улыбкой вспоминала свои прозрачные платья из гипюра до пят и самостоятельно стриженную челку.
Глава 4
Наступили майские праздники. А с ними - генеральная уборка, глажка, перетряхивание летних и зимних вещей. После традиционных встреч с родными деятельной по характеру Вике некуда было себя деть. Даже всплывающее в памяти лицо Пирожкова уже не так раздражало. Может, пойти на какие-нибудь курсы? Недолго собираясь, она записалась в вечернюю группу английского языка.
После длинных выходных Вике позвонил Зингерман. Долгожданное резюме аудитора привело Вику в состояние радостного возбуждения - отзыв был похвальным.
Как-то при очередной встрече Зингерман, ставший вдруг добродушным и веселым, посмотрел на девушку и сообщил:
- У меня тут клиент есть. Просит человека порекомендовать на работу: что-то у них там с главным бухгалтером не складывается. Строительная фирма, заказчик - застройщик. Хотя тебе это, наверное, ни о чем не говорит.
- Я в стройке что-то совсем туго соображаю, - пожала плечами Колесникова. - И связей в налоговой никаких. Да и в банках я никого не знаю…
- Не переживай! Им это и не надо. Крупные инвесторы. Фирму выкупили с долгами. Старый коллектив частично ушел, некоторые остались. Я видел их главного бухгалтера - женщина явно неадекватная. Бухгалтерский учет там, конечно, надо восстанавливать. И программа тысяча девятьсот затертого года. Мозгов разобраться у тебя хватит. Тот учет, что ты здесь наладила, намного сложнее. Ну, а где не разберешься - я объясню.
От похвалы девушка залилась ярким румянцем. Зингерман усмехнулся, сунул ей в руку визитку директора строительной фирмы и добавил:
- Только нос не задирай! Он у тебя и так вздернутый!
- А ничего, что молодая такая? - спросила Вика, понимая, что в крупной фирме фокусы с прибавлением возраста точно не пройдут.
- Уж насчет этого можешь не переживать. Молодость - единственный недостаток, который с возрастом проходит.
Аудитор вдруг внимательно посмотрел на Вику.
- Только везде есть свои минусы - хозяин там не сдержан на язык. Матерок гуляет, как ветерок…
Предвкушение встречи с потенциальным работодателем заставило Вику сильно поволноваться. А вдруг она не подойдет или не понравится? Или, еще хуже, устроится к ним и поймет, что не справляется?
На встречу она приехала на служебной машине. Дрожащие пальцы надавили на звонок возле железной двери. Проникнув внутрь, Вика с удивлением осмотрелась. Перед ней открылся грязный, обшарпанный коридор. На полу был изодранный в клочья линолеум, вместо штор на окнах - старые желтые тряпки, на подоконниках - газеты и куча какого-то хлама. И какой отвратный запах!
"М-да! Куда я попала?!" - подумала Колесникова, но отступать было поздно. Пока это была единственная возможность больше не видеть приклеенную улыбку на лице Пирожкова.
Возле кабинета директора сидела толстая, неопрятная женщина с "химией" на голове. К ее образу добавлялись стоящие возле ног две ржавые кастрюли.
Вика прошла в кабинет, продолжая про себя изумляться: "Неужели секретарь?" Вскоре все ее внимание переключилось на мужчину средних лет за небольшим серым столом. Значительная седина на голове прибавляла ему еще лет десять. Вика поздоровалась. Директор кивнул в ответ, - это был высокий, грузный мужчина с мощной челюстью и в больших квадратных очках в роговой оправе. Одет он был солидно, что резко контрастировало с окружающей обстановкой. Вике тут же на ум пришел бульдог из мультика "Том и Джерри".
- Присаживайтесь. Меня зовут Мухин Михаил Федотович. Я директор этой организации. Вы от Зингермана?
Вика молча кивнула и протянула свое резюме. Некоторое время было тихо - Мухин внимательно изучал резюме, Вика смотрела на него. Вскоре мужчина чуть поежился и произнес:
- Мне нужен человек, который не только понимает проблему, но и умеет ее решать! - при этом Мухин сделал сильный акцент на последнем слоге. Его мощный бас прозвучал несколько надменно.
- Решала, не жаловались, - быстро откликнулась Вика.
- Внимания на этот офис не обращайте. Ремонт здесь делать не будем, смысла нет. Возможно, скоро переедем. То, что учите английский, хорошо - внешнеторговых связей у нас предостаточно. Сам я здесь недавно. Главный бухгалтер, который сейчас работает, информацию мне дать не может или не хочет - не знаю. О чем ни спроси - ответа ждешь по целому дню. Меня такой подход не устраивает.
- Вы хотите поменять главного бухгалтера?
- Нет. Просто хочу взять еще одного человека.
Перспектива вдвоем с кем-то сидеть на одном стуле Вике совсем не понравилась. Немного подумав, она предложила:
- А может быть, вы примете меня на должность финансового директора, а ее оставите главным бухгалтером?
Мухин озадаченно посмотрел на Вику, затем взглянул на пыльное окно и через несколько секунд задумчиво протянул, поправив пухлым указательным пальцем очки:
- Почему бы и нет? Отдам все тебе, а там сами разбирайтесь, как хотите!
Колесникова послушно молчала, пряча довольную улыбку.
- Только мне нужно посоветоваться с хозяином, - чуть громче произнес мужчина. - Финансовый директор - фигура ключевая. Вы сможете подъехать еще раз?
- Да, конечно.
- Договорились. Буду знать время - позвоню.
Покинув здание, Колесникова подумала, что Мухин - человек не только новый, но и неопытный. Интуиция подсказывала, что директор пытался выглядеть эдаким жестким руководителем, на самом деле таковым не являясь. Да и с терминами у него туговато. Скорее всего, он раньше директором не работал и теперь пытается на всех давить с первого же дня. Да какого дня! Они еще не договорились ни о чем, а он уже давит! Вике было очень интересно посмотреть на хозяина. Хотелось, чтобы он отличался. Нет, ну какой отвратительный офис! Если ее не возьмут, пожалуй, она нисколько не расстроится…
Через два дня после встречи с Мухиным Вика вновь очутилась у железной двери. У входа стоял длинный серый "Мерседес" Мухина с давно немытыми стеклами и огромный сверкающий черный джип, каких она раньше не видела. Взгляд девушки непроизвольно задержался на хромированных деталях этого чудо-авто. Подавив желание подойти и потрогать, она нажала кнопку звонка.
На этот раз кроме директора в кабинете находился широкоплечий жгучий брюнет лет тридцати пяти, плотного телосложения, с крупными чертами лица. Его густой загар был приобретен явно не в солярии. Немного выпирающее брюшко говорило о характерном образе жизни "машина - кресло - разовый прием пищи с обильной выпивкой - постель". Когда Вика появилась на пороге, он продолжал отсутствующим взглядом изучать какой-то глянцевый журнал.
"На турка похож. На меня даже не посмотрел! Ну и самомнение!" - с досадой подумала Вика. Она инстинктивно поправила на груди блузку, изящно присела, сунув обтянутые черными брюками ноги под стол, и приступила к краткому рассказу о себе.
- Почему хотите уволиться? - не поднимая головы, буркнул себе под нос "турок".
- Купила квартиру, взяла кредит, нужны деньги.
- Понятно. Вас ведь Зингерман порекомендовал?
- Да.
- Он Сонечку нам тоже порекомендовал, - скривился "турок", обращаясь к Мухину.
- Да, согласен, но Нина Константиновна тоже через него пришла. Вопросов к ней вроде нет? - парировал тот.
- Замужем?
- Нет. Но молодой человек есть. Он сейчас на Кипре живет и работает, - зачем-то добавила Вика.
Хозяин бросил на нее короткий взгляд и пояснил:
- Нам нужен человек в строительную организацию. Не знаю, пускай обзывается финансовый директор. Вообще есть несколько различных направлений. Есть несколько финансовых директоров. Света командует подрядчиками. Со Светой тебе нужно подружиться…
Последняя фраза прозвучала с нажимом. Хозяин продолжал:
- Есть еще Нина Константиновна, которая отвечает за производство. Это все ответственные, проверенные люди с другим уровнем зарплаты. Я понимаю, что происходит на производстве, что происходит у подрядчика. В этой же конторе я ни черта не понимаю! Меня это бесит! Купили фирму еще зимой, а до сих пор разобраться не можем! Их главного бухгалтера мы оставили. Я не знаю, как ее зовут, и знать не хочу. Но мне нужно четко понимать, что у меня здесь творится. А этого пока нет.
Вика решила "показать товар лицом".
- Конечно, за неделю я вам ничего не сделаю, - бодро ответила она, - но через какое-то время, уверена, все получится. Разные ситуации разруливать приходилось. Все были довольны. Работы не боюсь.
"Турок" одобрительно кивнул.
- Единственное, о чем прошу, - продолжала девушка уже с улыбкой, - если сэкономлю приличные суммы - поделитесь, не жадничайте!
"Турок" снова кивнул.
- А какая у вас сейчас зарплата? - поинтересовался Мухин.
- Двадцать.
- Давайте на испытательный срок оставим такую же, а дальше посмотрим!
- Ага! - перебил его хозяин. - Зачем ей бросать одну работу, чтобы уйти на те же деньги на другую? Прибавь пару тысяч. А там посмотрим. Устроит?
- Вполне! - снова улыбнулась Колесникова.
"Турок" продолжил:
- Я планирую, что мы все в ближайшее время переедем в другое здание. Будешь сидеть со Светой. Кроме того, с завода приглашу к вам еще и Нину Константиновну. Она человек опытный. Пока не знаю, как вы там технически распределитесь: ты и Света под Ниной Константиновной или ты под Светой и Ниной Константиновной, - видно будет. Пока будешь здесь. По всем вопросам обращайся к Мухину - он твой рулевой. Две недели отрабатывать нужно?
- Да, конечно.
- Отрабатывай. Какие-то еще вопросы есть?
- Нет.
- Мухин, а у тебя?
Мухин жестом дал понять, что у него тоже нет вопросов.
- Ну, все тогда! Ждем на новой работе.
"Турок" улыбнулся. Вика отметила, что его улыбка была приятной, теплой. А глаза - озорные…
Она попрощалась и, воодушевленная, выскочила на улицу. Так хотелось работать и зарабатывать! Только бы с этими директорами повезло!
Дверь в кабинет Пирожкова была чуть приоткрыта.
- Здравствуйте, можно?
При виде расслабленной, самодовольной физиономии старого шефа все "домашние заготовки" Колесниковой мигом вылетели из головы. Язык странно онемел: при мысли, что сейчас может быть все, что угодно, стало страшно.
- Мне предложили другую работу! - выпалила она.
Растерянное выражение с приоткрытым ртом вмиг сменило широкую улыбку директора. Несколько мгновений эта гримаса, словно экранная заставка, висела на лице Пирожкова.
- Зингерман? - наконец, выдавил он из себя.
- Нет…
- А кто?
Вика опустила глаза, рассматривая царапины на малиновом столе. Ей хотелось дать Пирожкову время прийти в себя - разговор обещал быть долгим. Что-то похожее на желание отомстить поднималось в ее душе. Чувство справедливости просило расставить все на свои места. А главное, поставить на место человека, уверенного в том, что за его деньги вокруг него все должны прыгать на задних лапках и проглатывать все, что бы он ни делал. Она взяла ручку и стала рисовать крестики на бумаге.
- Ты хорошо подумала? - через минуту спросил Пирожков. - Сколько тебе предложили?
- Больше.
- Это не проблема: я готов платить тебе такие же деньги.
"Когда-то я это уже слышала, - выводя очередной крестик, думала про себя Вика, - Только получила меньше наполовину, и то через полгода. К тому же выпрашивала месяца три…"
- У меня там должность будет другая. Финансовый директор.
- Ну и что? Мы тебе в трудовике можем сделать такую же запись - сама себе ее и сделаешь.
- Мне не нужна просто запись.
- Ну, ты здесь частично тоже выполняешь обязанности финансового директора. А чем хоть фирма занимается?
- Строительством. Вы не волнуйтесь, я, как положено, новому человеку все дела передам. Всё объясню. За кредит - отдельное спасибо. Кстати, вчера вернула все в кассу, так что наличка есть.
Пирожков тяжело выдохнул.
- Я прошу вас, Виктория Алексеевна, не делать поспешных выводов. Оставайтесь! У нас все-таки фирма и, благодаря вам в том числе, хорошо развивается. Мы тоже строимся, новое производство открываем.
- Я подумаю над вашим предложением.
Воспользовавшись растерянностью шефа, Колесникова встала и быстро вышла из кабинета, несмотря на то что разговор был явно не окончен. Пока она еще здесь работала и на сегодня у нее было запланировано очень много дел…
Через час сотовый стал выводить хриплое: "Baby, if you give it to me - I‘ll give it to you".
- Алло, - буркнула Вика в трубку.
- Это Мухин Михаил Федотович. Нужно встретиться. Сегодня.
- Вечером? - не поняла девушка.
- Нет, пораньше!
- Хорошо, к трем подъеду.
Она нервно рассмеялась и повернулась к Гале.
- Если хочешь насмешить Всевышнего, расскажи ему о своих планах… Прикроешь?
Галя охотно кивнула.
- Что наврать-то?
- Скажи - в Пенсионный.