Итак, вдоволь насладившись созерцанием троицы, наслушавшись журналистских ругательств и восторгов, я аккуратно обогнула толпу и двинулась дальше - искать, где же проходит этот чертов кастинг.
А коридоры с переходами всё не кончались. Петляя по Останкино, мне очень хотелось, как в одном фильме, крикнуть: "Выпустите меня отсюда!" Наконец, заветная дверь под номером 408 нашлась и я, открыв дверь на себя, попала в довольно просторное помещение, где уже находилось приличное количество людей - они так же, как и я, пришли заранее.
На кастинг пригласили человек двадцать девушек и женщин, среди которых были искомые грудастые блондинки и жгучие брюнетки. И я со своим маленьким росточком и тоненьким голоском. На фоне этих мощных красавиц я терялась и выглядела довольно бледненько.
Я оглядела свою грудь и пощупала бедра. Стало грустно. Я же не виновата, что меня такую мама родила. Чтобы хоть как-нибудь снять напряжение, я достала пудреницу и начала приводить в порядок губы в попытке накрасить, когда меня довольно грубо окликнули:
- Эй, девушка, как Вас там. Не троньте ничего на своем лице. Вас будет гример красить.
Я вздрогнула и выронила пудреницу. Она раскололась на две половинки и раскатилась по полу. Пыль поднялась столбом, а я, виновато улыбаясь, принялась размахивать ладошкой, чтобы разогнать остатки пудры, попутно щупая линолеум в поисках пудреницы. Забавно, но в суете на это никто не обратил внимания. Я облегченно вздохнула.
Всем участникам кастинга раздали тексты. Текст походил на упражнение по русскому языку для пятиклассников - было много пропущенных букв и даже предложений.
- Внимание, два раза не повторяю! - Воскликнула редактор, похлопав в ладоши, чтобы обратить на себя внимание. - Девушки, вам раздали текст вашего выступления. Часть текста пропущена - вам предоставляется возможность для импровизации. Тематика импровизации должна соответствовать теме текста. Для особо забывчивых прямо за камерой будет электронный суфлер - можете читать текст с экрана. Всем все ясно?
Девушки одобрительно зашумели, кивая головами и расходясь по углам, каждая со своим текстом.
В этот момент редактор, придирчиво оглядев меня, скомандовала:
- Девушка, Вам к гримеру нужно. Выйдете из двери, налево по коридору, еще раз налево, комната 414.
Я покорно поплелась по коридору.
- А чего ты ненакрашенная? - Встретила меня гример.
- Я? Мне же сказали, что не нужно краситься, и что меня загримируют, - удивилась я.
- Лапочка моя! - Назидательно покачала головой гримерша. - Гримируют только телеведущих, а ты пока еще только в очереди стоишь. Причем в самом конце. Надо было накраситься и причесаться, а моя работа тебя поправить, если что не так. Ясно?
- Ясно, - расстроилась я.
Гримерша посмотрела на мою грустную физиономию, где глаза были уже совершенно на мокром месте, и смягчилась:
- Ладно, это в первый и последний раз. Садись, я тебя накрашу.
Я обрадованно кивнула и уселась на стул перед зеркалом, и гримерша начала надо мной колдовать, мягко скользя кисточками и пуховками по лицу.
Наконец, все было готово. Я открыла глаза и увидела перед собой искомую жгучую брюнетку с ярко-красными губами и выразительными глазами.
"Вот тебе и невзрачная пигалица!"
Забавно, но в этот момент я почувствовала себя настоящей телезвездой. Довольная собой, я вернулась в комнату 408, где уже начался конкурсный отбор.
Вызывали по очереди. Несмотря на то, что дали возможность отредактировать тексты заранее, многие девушки откровенно не справились с заданием - и пропущенные "буквы слов" вставить в текст не смогли. Посему мямлили перед камерой, хотя еще недавно выглядели такими собранными и уверенными в себе.
"Господи, неужели я так же буду?"
Мой текст был про президентские выборы. На самом интересном месте, где должны были быть перечислены результаты голосования, стоял пробел. Мне предстояло соврать что-нибудь убедительное, чтобы это выглядело солидно и натурально. Пока я придумывала, что бы такое сказать, с той стороны комнаты, где проходили пробные съемки, послышался женский визгливый голос:
- Это безобразие! - Воскликнула одна из конкурсанток.
Я подняла голову от текста.
Одна из грудастых блондинок на тонких шпильках возмущенно перебирала бумаги, лежащие перед ней на пюпитре.
- Как вы считаете, я должна читать текст, если суфлер не работает? Я что вам, девочка пятилетняя, что ли? - Громко голосила она.
- Извините, - веско встряла редактор. - Но даже пятилетние девочки владеют речью и, в отличие от вас, прекрасно обходятся без суфлера. Всего хорошего!
Продолжая возмущаться, блондинка покинула зал. А ее место заняла другая блондинка, уже без шпилек.
Я шла пятнадцатым номером. Я была - не блондинка, не грудастая, хотя и на шпильках. По сравнению с этими красавицами я выглядела довольно скромно. К своему глубочайшему изумлению, я обнаружила, что даже стильного наряда, который мы подобрали с Натальей в модном магазине, и даже на высоких каблуках, оказалось совершенно недостаточно для того, чтобы находиться "на общем уровне". В итоге самое красивое, что на мне было - это макияж, сделанный студийным гримером. Ах, да, еще черноволосая прическа, созданная ранее стилистом. Мне стало немного не по себе.
"Помирать - так с музыкой. Точнее, с субтитрами".
Я взглянула в камеру и по сигналу редактора начала чтение репортажа. Мир для меня абсолютно перестал существовать - только софиты, камера, и мой текст передо мной. Довольно быстро и без запинок дочитав свою речь, я принялась вовсю фантазировать. В итоге выяснилось, что в ходе президентского голосования были допущены грубейшие ошибки, в связи с чем результаты голосования аннулированы, а выборы признаны недействительными. После чего в стране было объявлено чрезвычайное положение, введен комендантский час, и гражданам предписали не выходить из своих домов с 9 часов вечера до 6 часов утра.
Редактор слушала меня, раскрыв рот от удивления. Я не давала ни малейшей лазейки, чтобы прервать себя, тараторя текст с выражением и пафосом, почти без остановки. Меня буквально несло - так складно и красиво слетали с моего языка слова и фразы. Когда я закончила, редактор и оператор расхохотались.
- Девушка, я не знаю, попадете ли вы на нашу передачу, - смахивала с ресниц слезы редактор. - Но Вы, несомненно, талант, Вам нужно продолжать пробовать себя в качестве телеведущей.
Затем, довольно быстро взяв себя в руки, она промолвила:
- Большое Вам спасибо, мы Вам перезвоним.
Затем, отвернувшись, куда-то в сторону скомандовала:
- Следующий!
И она уже не смотрела на меня, а я, собрав бумаги со стола, спокойно прошествовала к выходу. Оставалось только дойти до дома и ждать.
* * *
Вечером я решила отметить свой первый кинодебют и позвала в гости старинную подругу Светку. Заодно и платье ей вернуть. Светлана приехала практически незамедлительно, притащив с собой бутылку вина.
Пожарив картошку с курицей и разлив вино по бокалам, мы уселись на кухне поболтать о вечном, женском.
Я рассказала ей о кастинге и о своей безумной затее стать телеведущей. Правда, о мотивах такой затеи умолчала. Магия есть магия, и если о ней докладывать каждому встречному и поперечному, ничего не сбудется. Таков закон. В ответ на мой рассказ Светка всплеснула руками:
- Вот никогда бы не подумала, что ты на такое способна! Ты всегда была такой скромной и застенчивой барышней, а тут вдруг решила в телеведущие податься. Волосы в черный цвет перекрасила. Маникюр кровавый сделала. Я тебя не узнаю! - Причитала Светлана. - Влюбилась что ли?
"Да что вы все заладили - влюбилась, влюбилась. Чуть что необычное, сразу - влюбилась".
Хотя по большому счету Светлана была права. Ведь если бы не любовь, потащилась ли я на этот самый кастинг? Однако будем справедливы - мне моя затея понравилась. Даже если бы у меня не было никакой любви, сейчас я бы сделала все то же самое. Вошла во вкус.
- Нет, не влюбилась, - буркнула я. - Почему ты считаешь, что человеку для того, чтобы жить интересной насыщенной жизнью, надо обязательно в кого-то влюбляться?
- Потому что самые безумные затеи приходят в голову только влюбленным людям, - заулыбалась Светлана. - А твоя затея безумная. У тебя ребенок. Тебе уже тридцать три. Ты всю жизнь занимаешься компьютерами, и последнюю часть жизни Интернетом. С какой такой стати ты решила, что можешь быть телеведущей? "Только любовь вправе побуждать", - подытожила она свою мысль цитатой из известного фильма.
- Сейчас каждый может стать телеведущей при наличии соответствующих данных, - парировала я и отхлебнула вина. - Вот ты, например. Тоже могла бы, разве нет?
- Нет! - Веско отрезала Светлана. - Меня муж за такие выкрутасы убьет.
Я в очередной раз пожалела подругу. И в очередной раз порадовалась, что у меня не было никакого мужа, и меня некому было убивать. Правда, и защищать тоже было некому. И любить, к слову, тоже.
Зазвонил телефон. Я посмотрела на часы - на часах было без пятнадцати двенадцать ночи.
"Кто бы это мог быть в такой час?"
Я сняла трубку:
- Алло? - Сиплым голосом прошипела я в трубку.
- Будьте добры Редникову Алину Владимировну, - голос на другом конце провода даже не думал тушеваться в связи с поздним звонком.
Я откашлялась и представилась:
- Это я. Слушаю Вас.
- Алина Владимировна, - произнес женский голос официальным тоном. - Вы утверждены на должность телеведущей программы "Женские откровения", где Вы сегодня проходили кастинг. Ближайшие съемки состоятся в пятницу 11 ноября в 12 часов дня, мы ждем Вас в это время. Запишите, пожалуйста, как проехать в Останкино, - попросила женщина.
- Я уже была в Останкино, или это в другом месте? - Осведомилась я.
- Да, тот же самый адрес, - подтвердила женщина. - Макияж дома не делаете, Вам все сделает гример на студии. Прическу тоже не трогаете. Словом, экономите свое время и наши нервы. Что у Вас из одежды?
- А… - замялась я. - А что с одеждой?
- Ну, одежда на Вас какая будет? - Раздраженно пояснила женщина.
- Блузка будет. Серебристая. С вырезом. Такая же серебристая бижутерия. Юбка - черная. Туфли на каблуках, - я стала перечислять детали своего гардероба.
- Ясно. - Женщина задумалась. - Точнее, ничего не ясно, но приходите, там разберемся.
- Хорошо. Благодарю Вас, я все записала, приду, - закончила я разговор, наскоро записывая в блокноте время и день моих первых в жизни съемок первой в жизни телепередачи.
Повесив трубку, я дала волю чувствам и завизжала на всю квартиру и, наверное, на весь дом.
- А-а-а-а-а! Светка! А-а-а-а! Меня взяли! Взяли! М-Е-Н-Я В-З-Я-Л-И!!!
Светлана сидела, замерев с бокалом вина в руке и открыв рот.
- Рада за тебя, - улыбнулась она какой-то странной улыбкой. - Молодец!
- Светлана, - добавила я торжественно. - Я хочу поднять бокал за тебя и твою чудесную семью, которая помогает тебе жить и работать, и которая, я надеюсь, когда-нибудь и у меня будет тоже!
- Не поняла, - Светка засмеялась. - Ты хочешь, чтобы у тебя была моя семья?
- Нет, Светлана, - поправила я ее. - Семью я хочу свою собственную. С завтраками по утрам, глажеными рубашками и стираными носками.
- Сумасшедшая, - вздохнула Светлана. - И стоило затевать такой сыр-бор, чтобы убирать и готовить кому-то. Хочешь, я тебя найму к нам домработницей? Будешь заниматься любимым делом, да еще деньги за это получать.
- Я просто хочу заботиться о любимом человеке, - уточнила я. - А убирать и готовить чужим людям я не согласна ни за какие коврижки.
И это была абсолютная правда.
Минута славы
- Значит, так, - инструктировала меня редактор, когда я приехала в Останкино на первые в жизни съемки. - Одежда на тебе, запоминай, должна быть не слишком вычурной, но модной. Почаще читай модные журналы, ходи к стилистам. Приглашениями на показы модельеров мы тебя обеспечим. В кадре ты должна выглядеть, это твоя первая обязанность. Вторая обязанность - четко соблюдать сценарий передачи. Просьба без самодеятельности - пока ты еще не можешь импровизировать, так как опыта нет. Мы тебе все напишем, все прочитаешь, все получится. Уяснила?
- Уяснила, - вздохнула я. Я уже поняла, как это непросто - быть телеведущей. Мало того, что нужно внешними данными обладать, важно еще не сморозить что-нибудь лишнее.
К слову, передача должна была идти в прямом эфире - это довольно большая ответственность, и новичкам подобные передачи не доверяют. Но мне как подающей надежды почему-то доверили, и зря так поступили, как выяснилось позже.
В качестве гостя студии редактор пригласила модного продюсера Леонида Петренко вперед вместе с его подопечной Ликой Модной. Но Лика не пришла, то ли по причине инфлюэнции, то ли потому что готовилась к концерту, однако факт остается фактом - пришлось терзать одного-единственного Леонида.
Собственно, кто же не знает Леонида Петренко с его известными хитами "Моя любовь" или "Лай-лай-лай". Но самое прелестное было в том, что Леонид Петренко прославился не только хитами, но и скандалами. То он судится за право выкупа торговой марки "Лика Модная". То ему предъявляют претензии по поводу слова "Модная", которое он якобы не имеет права использовать ввиду того, что это общеупотребительное прилагательное. И еще много чего.
Вальяжно расположившись на кресле перед никому не известной телеведущей, Леонид Петренко предвкушал скорую расправу с начинающей акулой пера, точнее акулой телеэкрана. По его скучающему виду было ясно, что он несколько разочарован, что я не Рада Липатова и не Лара Кокинаки. Я слегка разозлилась. Интервью началось довольно банально:
- Здравствуйте, Леонид. Спасибо, что пришли к нам в студию…
- Ну что Вы, деточка. Это Вам спасибо, что пригласили, - усмехнулся Петренко.
- Итак, - начала я интервью, - расскажите, что новенького Вы сейчас готовите вместе с Ликой Модной…
- О, - заулыбался Петренко, - сейчас мы заканчиваем наш первый альбом, где будут собраны все блокбастеры, спетые Ликой за последний год. Туда войдут и "Моя любовь", и "Лай-лай-лай", и "Ути-пути", и еще несколько популярных песен. А одна из них - новая, она будет сюрпризом для слушателей. Мы уверены, что это будет абсолютный хит, который превзойдет по популярности все предыдущие.
- Как интересно, - сделала я умное лицо. - А как рождается песня, с чего она начинается?
- Ну… - задумался Петренко. - Это творчество, сами понимаете. Мелодии придумываю я, а слова пишут разные поэты. Например, в настоящий момент мы сотрудничаем с талантливым поэтом-песенником Ревазом Барадзе, который очень тонко чувствует все, в чем есть потребность у слушателя. А еще Лика, конечно же, принимает участие в создании композиций. Например, она сама сочинила слова к песне "Моя любовь" и, надо сказать, краткость - сестра таланта. Лика выбрала очень сочные, цепляющие за душу слова. Пусть они повторяются в нескольких местах, но лучше просто не споешь:
Возьми меня, моя любовь,
Уж закипает в жилах кровь.
Я вся горю, хочу к тебе,
Хочу, чтоб думал обо мне.
- Каково? - Довольно подытожил Петренко. - Лучше ведь не скажешь!
- Да, действительно, - я широко улыбнулась, а сама от неловкости не знала, куда деваться. - Действительно, лучше не споешь, Вы правы.
Честно? Мне было абсолютно наплевать на творчество Лики Модной и тем более продюсера Петренко, ибо я эти песни не слушала. У меня другие вкусы.
"Надо же, как все просто. Может, и мне написать какой-нибудь хит? Нет, у меня точно не получится - я не смогу быть настолько талантливо краткой, как Лика".
Я чувствовала, что беседа как-то плавно заходит в тупик. Мне было неинтересно расспрашивать гостя о том, что мне неинтересно. А занимало меня в данный момент совершенно другое. Дело в том, что Леонид Петренко был фигурой довольно скандальной, как вы уже узнали, дорогие друзья. Поэтому слухи и сплетни о его похождениях, склоках и прочих проделках не сходили с таблоидов. А у меня на руках был как раз свежий документ, полученный совершенно случайно от практиканта, который работал с адвокатом Петренко по делу о его пятом разводе.
Выдержав небольшую паузу, я вдруг выпалила:
- Скажите, Леонид, а это правда, что Вы отсудили у своей последней жены большую часть имущества, выставив ее за дверь своей жизни практически голой?
Мой визави явно не ожидал такого поворота событий.
- Откуда у Вас такие сведения? - взвился он. - Кто Вам это сказал?
- Да не сказал, а показал, - нажимала я. - У меня на руках копия Вашего бракоразводного договора, где Вы оставили Вашу бывшую супругу буквально с зубной щеткой и в трусах. Да еще с ребенком на руках.
- Деточка, мне кажется, Вы забываетесь, - процедил сквозь зубы Петренко. - Это моя частная жизнь, куда я Вас совершенно не приглашал.
- Но Вы пришли на женскую программу, - не сдавалась я. - И нам, женщинам, очень интересно, как Вы к нам относитесь.
На заднем плане за камерой с ума сходил редактор. Он махал мне руками, показывал жестами, крутил пальцем у виска и делал страшные глаза, призывая меня одуматься и прекратить подобный диалог. Но диалог происходил в прямом эфире, поэтому отключить запись было совершенно невозможно - на что я и рассчитывала.
Петренко был вне себя:
- Деточка, если уж хотите знать совершенно и начистоту - то много вас тут ходит, барышень, которые хотят на все готовенькое, да из пешек в дамки. Поэтому эта женщина, моя бывшая жена, получила все, что ей полагалось по закону. А именно - свою часть имущества, которую имела до брака.
- То есть ничего, - ехидно заметила я. - Но по закону имущество, совместно нажитое в браке, подлежит пропорциональному разделу, тем более, что речь идет о ребенке, - я продолжала глумиться. - Вы помогаете Вашему ребенку и Вашей бывшей жене материально?
- Еще чего не хватало! - Буйствовал Петренко. - Я занимаюсь творчеством, непрерывно что-то создаю. И эти деньги, которые я зарабатываю, деточка - они не с неба валятся. Ни я, ни Лика Модная, мы не заслужили того, чтобы нас обирали все, кто хотел бы получить наши честно заработанные деньги.
- Правда? А Ваш сын. Он тоже ничего не заслужил? - Осведомилась я и поглядела за камеру. Редактор, схватившись за сердце, сидела на стуле и звонила кому-то по телефону.
- Мы с этим разберемся, деточка, не беспокойтесь. И с Вашего позволения, я не намерен далее обсуждать эту тему, - разозлился окончательно Петренко. - Кто Вам позволил оскорблять меня прилюдно, да еще навешивать ярлыки?
- Заметьте, я ни словом Вас не оскорбила, - возразила я. - Я лишь задаю Вам вопросы, основанные на реальных фактах. А уж воспринимать это как оскорбление или нет - Ваше личное дело. Напротив, нам было бы интересно получить Ваши комментарии о произошедшем. Но, видимо, Вам эта тема доставляет действительно большие неудобства. Я согласна, давайте эту тему закроем.
За камерой все с облегчением вздохнули. Петренко - тоже. Но его ждал еще один сюрприз: