Но вскоре эту маленькую частичку заглушило новое холодное чувство, и Сэм перестал узнавать самого себя. Как бы там ни было, новый Сэм усилием воли прервал старые воспоминания и сделал уверенный шаг в город.
Он прошёл через городские ворота, локтями распихивая людей, случайно встретившихся на его пути. Вблизи него оказалась пожилая женщина, несущая на голове корзину. Сэм с силой толкнул её в плечо, сбив старушку с ног и опрокинув корзину, из которой во все стороны рассыпались фрукты.
"Эй, – закричал прохожий. – Посмотри, что ты наделал! Извинись перед ней!"
Мужчина подошёл к Сэму и опрометчиво схватил его за одежду. Возможно, он успел разглядеть, что агрессивный незнакомец был одет в странный чёрный наряд из кожи, плотно прилегающий к телу. Он должен был догадаться, что это был наряд из другой эпохи, и не стоило связываться с его обладателем.
Сэм презрительно взглянул на схватившую его руку, будто оппонент был жалким насекомым. Он взял мужчину за запястье и вывернул его с невероятной силой. От боли и испуга мужчина выпучил глаза, а Сэм продолжил хладнокровно выворачивать руку. Мужчина извернулся и упал к его ногам, но Сэм продолжал сжимать его запястье до тех пор, пока не услышал характерный хруст. Мужчина испустил протяжный крик. Его рука была сломана.
Сэм немного наклонился и добил противника ударом в лицо, оставив его без сознания лежать на земле.
Небольшая группа зевак в испуге расступилась перед ним, пропуская его вперёд. Ни у кого не было желания приближаться к незнакомцу.
Сэм беспрепятственно продолжил свой путь, направляясь к толпе людей, и вскоре оказался в самой гуще скопления горожан. Он попал в бесконечный поток людей, проживавших в городе. Сэм не знал, куда идти, но новые ощущения переполняли его сознание. Его захлестнуло новое и незнакомое чувство жажды: он хотел крови и новых смертей.
Сэм позволил чувствам взять над собой верх и машинально продолжил идти вдоль улицы. Аллея постепенно сужалась и уходила в тень, удаляясь от шумного центра. Это была довольно бедная часть города, и ему попадалось всё меньше путников.
На улицах стали встречаться нищие, пьяницы и проститутки. Сэм коснулся плечом нескольких крупных небритых мужчин жуликоватого вида, во рту у которых явно недоставало зубов. Он немного наклонился и намеренно толкнул нескольких путников плечом, разбросав их в разные стороны. Тем не менее, они не стали ввязываться в драку и лишь возмущенно выкрикнули: "Эй!"
Сэм продолжил путь и скоро очутился на маленькой площади. В середине неё плотным кольцом стояла дюжина мужчин, которые оживлённо кричали. Сэм небрежно протиснулся сквозь толпу, чтобы посмотреть, чем были вызваны их крики.
В середине импровизированного круга находились два петуха, которые ожесточённо дрались, вырывая друг у друга яркие перья и оставляя кровавые следы. Сэм огляделся по сторонам и заметил, что несколько мужчин делали ставки, обмениваясь древними монетами. Это были петушиные бои – старейшая в мире азартная игра, которая совершенно не изменилась по прошествии стольких веков.
Сэм быстро потерял интерес к зрелищу. Он начал нервничать и захотел привнести хаос в это скучное мероприятие. Он уверенно направился в центр круга, прямо к петухам. В толпе раздались возмущённые крики.
Сэм не обратил на них внимания. Он протянул руку, схватил одного из дерущихся петухов за горло и поднял его высоко над головой. Раздался хруст сломанной петушиной шеи.
Сэм оголил клыки и с упоением впился в тело петуха. Тонкие струйки тёплой крови побежали по его лицу и щекам. Вскоре он с неудовлетворённым видом отшвырнул мёртвую птицу. Пользуясь моментом, второй петух быстро пустился бежать.
Толпа уставилась на Сэма в явном недоумении. Несколько суровых мужчин оказались не из робкого десятка и решились наказать обидчика. Они нахмурились и приготовились драться.
"Ты помешал игре!" – нарушил молчание один из них.
"Ты заплатишь за это!" – закричал другой.
Несколько крупных мужчин вынули короткие мечи и бросились на Сэма.
Сэм даже не дрогнул. Он видел всё происходящее в замедленном действии. Его рефлексы были в миллион раз быстрее. Он просто схватил за запястье ближайшего нападавшего и вывернул его, сломав мужчине руку. Затем он с силой пнул его в грудь. От удара мужчина вылетел в круг.
Затем Сэм набросился на второго противника и также ударил его. Прежде, чем мужчина успел отреагировать на нанесённый удар, Сэм впился клыками в его горло. Вампир сделал глубокий глоток. Капли тёплой крови разлетелись вокруг, а мужчина вскрикнул от боли. Через несколько мгновений жизненные силы покинули его, и мужчина без сознания опустился на землю.
Остальные участники в ужасе смотрели на происходящее. Наконец они поняли, что перед ними был настоящий монстр.
Сэм сделал шаг по направлению к ним, но они быстро развернулись и бросились бежать. Горожане разлетелись, как мухи и оставили Сэма одного стоять на площади.
Он одолел их всех, но этой победы было недостаточно. Его жажда крови и смерти была неутолимой. Ему хотелось убить всех жителей города, но даже этого будет ничтожно мало, чтобы удовлетворить его бесконечную жестокость.
Он запрокинул голову, посмотрел в небо и издал громкий животный рёв. Это был крик дикого зверя, который сумел вырваться на свободу. Его рёв наполнил воздух, разнёсся по округе и отразился от каменных стен Иерусалима, заглушив колокола и звуки молитвы. На короткий момент он сотряс стены зданий и поглотил весь городской шум; люди во всех частях города на секунду замерли, обратившись в слух и застыв от ужаса.
В этот момент они внезапно осознали, что среди них был монстр.
Глава четвёртая
Кейтлин и Калеб спускались вниз по крутому горному склону, направляясь к деревне Назарет. Путники скользили по каменистой дороге в облаке пыли. Постепенно на смену камням пришла скупая растительность, затем одиноко стоящие пальмы, и, наконец, показалась настоящая зелень. Кейтлин и Калеб очутились в оливковой роще и продолжили свой путь, плутая среди деревьев.
Кейтлин взглянула на ветки и, увидев тысячи маленьких олив, блестящих на солнце, удивилась этой красоте. Чем ближе они подходили к городку, тем плодороднее становились деревья. Кейтлин взглянула вниз и с высоты осмотрела деревню и её окрестности.
Небольшая деревенька располагалась среди бескрайних долин и едва ли могла называться городом. Казалось, в Назарете обитало всего несколько сотен жителей, и было построено всего несколько десятков невысоких одноэтажных зданий из камня и белого известняка. Вдалеке Кейтлин разглядела жителей деревни, которые, не покладая рук, трудились на огромных известняковых карьерах, окружающих город. Даже отсюда она слышала легкий стук их молотков и видела известняковую пыль, висящую в воздухе.
Назарет был окружён низкой извилистой каменной стеной, высотой примерно в десять метров, которая уже сейчас казалась древней. В самом центре стены находились распахнутые настежь полукруглые ворота. Никаких стражников у входа не наблюдалось, и Кейтлин решила, что город не нуждается в охране. Ведь это был просто маленький городок в забытом богом месте.
Кейтлин спрашивала себя, почему они очутились именно здесь и сейчас? Почему Назарет? Она тщетно пыталась вспомнить хоть что-нибудь об этой деревне. И почему они попали именно в это тысячелетие? После того, как они спешно покинули средневековую Шотландию, Кейтлин ловила себя на мысли, что скучает по Европе. Новый пейзаж, пальмы и невыносимая жара были ей непривычны. Больше всего на свете Кейтлин хотелось, чтобы Скарлет ждала их за стенами этого городка. Она надеялась и молилась об этом. Ей просто необходимо было найти дочь. И она не успокоится, пока этого не сделает.
В предвкушении новых событий Кейтлин вместе с Калебом прошла через ворота и оказалась в городе. Её сердце бешено колотилось от мысли о том, что она сможет найти Скарлет и выяснить, почему их отправили именно в это место.
Возможно, здесь находится её отец и ждёт их появления?
Войдя в город, Кейтлин была поражена его оживлённостью. Повсюду бегали, играли и визжали дети, без присмотра ходили собаки и куры. Овцы и быки медленно шли вдоль улиц, а около каждого дома стоял осёл или верблюд, привязанный к столбу. Мимо проходили жители, одетые в простые туники и накидки, с корзинами еды на плечах. Кейтлин казалось, что она путешествует на машине времени.
Пока они с Калебом шли по узким улицам мимо небольших домиков, мимо старух, стирающих бельё на руках, жители останавливались и удивлённо на них смотрели. Кейтлин решила, что они, видимо, очень выделяются из толпы. Осмотрев себя, она поняла, что была по-прежнему одета в узкий кожаный боевой костюм. Что все эти люди думают о них? Должно быть, они считают её пришельцем, явившимся с небес. Тем не менее, осуждать их было не за что.
Напротив каждого из домов кто-то готовил еду, кто-то продавал товар, кто-то ремесленничал. По пути им попалось несколько семей плотников. Мужчины сидели перед своими домами и с помощью пилы и молотка мастерили всё, от кроватей до шкафов, деревянных топоров и плуга. Перед одним из домов мужчина мастерил огромный крест высотой и толщиной в несколько метров. Кейтлин догадалась, что этот крест предназначался для распятия. Поёжившись, она отвернулась.
Свернув на другую улицу, путники заметили, что здесь было много кузнецов. Повсюду слышался стук молота по наковальне и грохот железа. Казалось, каждый из кузнецов старается шуметь громче остальных. Здесь также находились глиняные печи, в которых полыхал огонь. Железные листы помещались внутрь, а затем кузнецы делали из красного раскалённого металла подковы, мечи и прочие изделия. Кейтлин видела почерневшие от копоти лица детей, которые сидели около своих отцов и следили за их работой. Ей было жаль, что этим детям приходилось работать в столь юном возрасте.
Кейтлин смотрела по сторонам и тщетно пыталась заметить следы присутствия Скарлет, отца или какой-нибудь подсказки.
Свернув на следующую улицу, Кейтлин и Калеб очутились среди каменщиков. Здесь люди обтёсывали известняк и делали из него статуи, кухонную утварь и огромные плоские прессы. Поначалу Кейтлин не поняла, для чего они нужны.
Калеб наклонился к ней и указал пальцем на пресс.
"Это для вина, – сказал он, как всегда читая её мысли, – и для масла. Они используют эти прессы, когда давят виноград или оливы, чтобы получить их сок. Видишь те приспособления?"
Кейтлин пригляделась и с восхищением осмотрела искусную работу, длинные пласты известняка, замысловатую конструкцию. Она была поражена тем, что даже в этом времени и месте можно было встретить такие сложные механизмы. Кейтлин также с удивлением осознала, каким древним ремеслом является виноделие. Сейчас она находилась в далёком прошлом, а люди по-прежнему делают вино и масло, совсем как в 21 веке. Рассмотрев медленно наполняющиеся бутылки, Кейтлин убедилась, что когда-то использовала точно такие же.
Стайка детей, смеясь и поднимая пыль, пробежала мимо. Взглянув на свою обувь, Кейтлин заметила, что в этой деревне нет мостовых. Возможно, в этом маленьком городке для мощёных улиц было слишком мало места. Кейтлин по-прежнему силилась вспомнить, чем же таким заменит Назарет и в очередной раз упрекнула себя за невнимательность на уроках истории.
"Это город, в котором жил Иисус", – ответил Калеб, читая её мысли.
Кейтлин покраснела от того, что ему удавалось так легко проникать в её сознание. Она ничего не скрывала от Калеба, но всё же ей не хотелось, чтобы он знал, о чём она думает, когда дело касалось любви к нему. Он мог её смутить.
"Он здесь живёт?" – спросила Кейтлин.
Калеб кивнул.
"Если мы попали в его время, – продолжил Калеб, – то, вероятно, находимся в первом веке. Я вижу это по одежде и архитектуре. Однажды я здесь бывал. Такое место трудно забыть".
Кейтлин удивлённо раскрыла глаза.
"Ты думаешь, что он сейчас здесь? Я имею в виду Иисуса. Он где-то рядом? В этом времени и месте? В этом городе?"
Кейтлин не могла поверить. Она пыталась представить, что сейчас из-за угла появится Иисус, и она встретится с ним лицом к лицу. Это просто невероятно.
"Я не знаю, – нахмурился Калеб. – Я не чувствую его присутствия. Должно быть, мы не застали его здесь".
Кейтлин была поражена. Она с благоговением огляделась.
Интересно, здесь ли он?
Не в силах вымолвить ни слова, Кейтлин ощутила ещё большую важность их миссии.
"Он может быть здесь, – сказал Калеб. – В этом времени и месте, но не обязательно в Назарете. Он много путешествует. Вифлеем. Назарет. Капернаум. И, конечно, Иерусалим. Я не знаю точно, попали ли мы в его время. Но если это так, он может быть где угодно. Израиль – большая страна. Но если бы он был в этом городе, мы бы это почувствовали".
"Что ты имеешь в виду? – с интересом спросила Кейтлин. – На что это похоже?"
"Я не могу объяснить. Но ты бы обязательно поняла. Он излучает энергию. Таких ощущений ты ещё никогда не испытывала".
Внезапно Кейтлин осенило.
"Ты уже встречался с ним?" – спросила она.
Калеб медленно покачал головой.
"Нет, не лично. Я был с ним в одном городе, в одно время. Энергия была ошеломляющей. Я никогда не ощущал ничего подобного".
В очередной раз Кейтлин была поражена тем, сколько всего Калеб уже видел и в скольких местах побывал.
"Существует только один способ всё выяснить, – сказал он. – Нужно узнать, в каком году мы находимся. Однако проблема в том, что наше привычное летоисчисление появилось намного позже и уже после смерти Христа. Кроме того, мы ведём отсчёт времени с момента его рождения. А когда он жил, никому не приходило в голову вести летоисчисление от его рождения – ведь многие его современники даже не знали, кто он такой! Поэтому, если мы спросим, какой сейчас год, нас сочтут сумасшедшими".
Калеб оглянулся в поисках подсказки, и Кейтлин сделала то же самое.
"Я чувствую, что мы находимся в том же времени, что и он, – сказал Калеб. – Но не в том месте".
Кейтлин с новым чувством благоговения осмотрела деревню.
"Но этот городок, – сказала она, – такой маленький и скромный. Он совсем не похож на огромный библейский город, который я себе представляла. Он выглядит, как обычная деревня посреди пустыни".
"Ты права, – отозвался Калеб. – Но именно в таком месте жил Иисус, а не в каком-нибудь большом городе. Он жил в этой деревне, среди всех этих простых людей".
Они продолжили свой путь и, завернув за угол, оказались на маленькой площади в самом центре города. Это была небольшая площадь, вокруг которой разместились низенькие здания. В центре находился колодец. Кейтлин посмотрела вокруг и увидела нескольких стариков с тросточками в руках. Они сидели в тени и смотрели на пустую пыльную площадь.
Путники подошли к колодцу. Калеб вышел вперёд и стал крутить ржавую ручку. Видавшая виды верёвка медленно подняла из колодца ведро воды.
Кейтлин наклонилась и, зачерпнув ладонями холодную воду, плеснула её себе в лицо, чтобы освежиться. Умывшись, Кейтлин намочила волосы, проведя по ним мокрыми руками. Волосы были пыльными и грязными, а ощущение прохладной воды было просто божественно. Сейчас Кейтлин отдала бы всё за душ. Наклонившись снова, она набрала полную пригоршню воды и выпила её. В горле пересохло, а вода действовала освежающе. Калеб последовал примеру Кейтлин.
Утолив жажду, они облокотились на колодец и осмотрели площадь. Никаких особенных зданий, подсказок, намёков на то, куда отправляться дальше, видно не было.
"Что же нам теперь делать?" – наконец спросила Кейтлин.
Калеб осмотрелся, прикрывая глаза руками от солнца. Казалось, он был растерян, так же как и она.
"Я не знаю, – сказал он ровным голосом. – Я в тупике".
"Когда мы перемещались в другое время или место, – продолжал он. – То там всегда были церкви и монастыри, в которых мы находили подсказки. Но здесь нет церквей. Здесь ещё не существует христианства. И христиан тоже нет. Ведь только после смерти Иисуса люди стали относиться к нему, как к богу. Сейчас здесь только одна религия, религия Иисуса – иудаизм, потому что, прежде всего, Иисус был евреем".
Кейтлин попыталась всё осмыслить. Всё было так сложно. Если Иисус был евреем, думала она, то он, должно быть, молился в синагоге. И вдруг её посетила мысль.
"Тогда, может быть, нам поискать место, где молился Иисус? Может быть, нам нужно найти синагогу?"
"Я думаю, ты права, – ответил Калеб. – Кроме того, другой религией этого времени, если её можно так назвать, является язычество – поклонение идолам. Но я уверен, что Иисус не молился в языческом храме".
Кейтлин снова окинула взглядом городок, пытаясь найти здание, напоминающее синагогу. Однако такого не оказалось. Все постройки были обыкновенными жилыми домами.
"Я ничего не вижу, – сказала она. – Все здания выглядят одинаково. Это всего лишь маленькие домики".
"Я тоже не вижу", – отозвался Калеб.
Повисло долгое молчание. Кейтлин пыталась всё хорошенько обдумать.
"Как ты думаешь, мой отец и щит как-то связаны со всем этим? – спросила она. – Может быть, если мы направимся туда, где бывал Иисус, это приведёт нас к отцу?"
Калеб прищурился и надолго задумался.
"Я не знаю, – наконец сказал он. – Но понятно одно: твой отец хранит величайший секрет. И это касается не только вампиров, но и всего человечества. Щит, или какое-то иное оружие, изменит природу всей человеческой расы навсегда. И оно, должно быть, очень мощное. Если кто-то может помочь нам найти путь к твоему отцу, так только кто-то очень могущественный. Такой как Иисус. Мне кажется, это правда. Возможно, отыскав одного, мы отыщем и второго. Кроме того, благодаря твоему кресту мы нашли уже много ключей и попали сюда. Практически все наши подсказки мы отыскали в церквях и монастырях".
Кейтлин попыталась вникнуть в суть его слов. Неужели её отец знаком с Иисусом? Может быть, он один из его учеников? Поиск становился всё более таинственным.
Кейтлин села на колодец, и, совсем сбитая с толку, обвела взглядом сонную деревушку. Она не представляла, с чего начать поиски. Ничего не выделялось из общего пейзажа. Кроме того возрастало отчаяние от невозможности найти Скарлет.
Она больше чем когда-либо хотела отыскать отца, и найденные ключи буквально жгли её карман. Однако она не видела способа использовать их и не могла сконцентрироваться всецело на отце, отказавшись от мысли о Скарлет. Мысль о том, что дочь осталась совершенно одна, разрывала её сердце на части. Кто знает, в безопасности ли она?
Тем не менее, она всё равно не имела понятия, где искать свою малышку. Кейтлин ощущала нарастающее чувство безнадёжности.