В Якутске
Прилетели
Ночь кончилась быстро. Нас разбудило азиатское Прилетели солнце. Его жаркие лучи пронзали длинный салон, освещали накрахмаленные чехлы кресел, спящих пассажиров. Над белым облачным океаном простерлось крыло, сверкающее, как обнаженный меч. Недаром воздушная стихия манит настоящего летчика. Небожитель не может забыть ее беспредельных солнечных просторов и миражей.
В облаках появились окна и разводья. Сквозь них глубоко внизу зеленеет Якутская тайга, освещенная утренним солнцем. С высоты она кажется густо-зеленым курчавым ковром.
Зеленая стихия! Не менее величественная, чем воздушный океан. В Сибири нет ей конца и края. И везде тайга разная. Разная - если уметь видеть ее. Тут, под нами, она изрезана бесчисленными изумрудными овалами. Это знаменитые ятские аласы - ложа давно высохших озер, заросшие луговыми травами. Кое-где эти ложа еще заполнены водой.
Такая пятнистая тайга простирается во всю ширь великой Якутской впадины. Громадной чашей она врезается между Становым и Верхоянским хребтами и Среднесибирским плоскогорьем. Это континентальное сердце Сибири. Летом здесь жарко, зимой трещат пятидесятиградусные морозы.
На левом берегу Лены - Якутск. Сейчас июль, впадина пышет зноем. Нагретый воздух поднимается вверх, разгоняя облака.
Они тают, как вешний снег. Я видел эту тайгу и аласы, когда авиационного сообщения между Москвой и Якутском не было и наша экспедиция добиралась туда два месяца.
- "Техника на грани фантастики", - глубокомысленно замечает мой сосед, бородатый дед в старинном приискательском картузе, и почему-то тяжело вздыхает…
Летим над колыбелью якутского народа. Восемьсот лет назад, как гласят смутные предания, якуты были кочевниками южных степей. Грозное бедствие обрушилось на эти степи. Климат внезапно изменился, стал знойным, сухим. Пропала вода, выгорели травы. Гибли люди и скот. Предки якутов, покинув родную землю, пустились в великое кочевье на Север.
Долгий был путь, опасный. Приходилось теснить воинственные лесные племена, выдерживать жестокие битвы, но отступать было некуда. В Якутской впадине степные беглецы нашли обетованную землю. В пойме Лены и на аласах - пышные пастбища и луга, в ленских протоках, лесных речках и Озерах - массу рыбы, в лесах - непуганую дичь и прочный строительный материал.
Степные номады быстро освоились в лесах Севера, осели в подходящих местах, изобрели берестяные и деревянные юрты, лодки, своеобразную одежду, приспособленную к холоду, деревянную утварь, инструменты, орудия промысла. Возник центр самобытной якутской материальной культуры с оригинальным устным эпосом вместо письменности - олонхо. В долгие зимние ночи олонхо нараспев произносились искуснейшими бродячими сказителями, кочевавшими из поселка в поселок. Певучий эпос воспламенял фантазию, соединял и укреплял дух народа, передавал поколениям мудрость предков…
Аласы медленно проплывают внизу, точно следы, оставленные великаном. Зажглось табло: "Не курить, застегнуть ремни". Воздушный корабль приближался к Якутску.
Тайга с громадными изумрудными пятнами поднимается к горизонту. Развертывается широченная долина Лены с протоками, старицами, островами, озерами и лугами. Тайга остается позади на уступе коренного берега. Проносимся над поймой. Прямые, как струны, дороги сходятся к городу, спящему в дымке.
- Якутск!
Ослепительно блестят могучие плесы Лены. Делая крутые излучины, великая река уходит на север. Лайнер разворачивается. Необъятные плесы вздыбились, ползут в небо, закрывают полгоризонта. И наконец укладываются на место. Идем на посадку…
Спускаемся по высокому трапу, увешанные рюкзаками, фотоаппаратами, экспедиционной кладью. Над головой высоко-высоко ясное небо без единого облачка. Слепит солнце, тепло, как на юге, совсем близко длинное здание аэровокзала. По взлетной дорожке бежит к самолету, размахивая руками, маленький человек в шляпе, сдвинутой на затылок.
- Да это же Малыш! Эге-гей, старина!
Тискаем Николая в объятиях. Приподнимаясь на цыпочки, он хлопает меня по плечу.
- Наконец-то, друзья… закисли в Москве, ей-богу, молодцы, что прилетели…
Он воздает должное Ксане. Малыш очень любит петь дифирамбы и курить фимиам симпатичным женщинам. Они вызывают в нем творческий подъем и вдохновение. К чести Малыша, заметим: всю свою скитальческую жизнь он чаще видел медведей, чем женщин. И вообще Коля просто любит людей и ему приятно возвышать их, хотя бы в собственном воображении.
- Поедем через город, - говорит он, усаживаясь за руль "Москвича", - покажу вам Якутск.
Когда мы с Малышом впервые приехали сюда с Алдана, Якутск был одноэтажным. Деревянные домишки, деревянные мостовые и тротуары, деревянная пожарная каланча и бесконечные деревянные заборы из потемневших досок, продырявленных круглыми отверстиями.
Продырявленные доски остались от плоскодонных судов, - паузков, на которых раньше сплавляли с верховьев Лены продовольствие и товары. На пристанях Якутска паузки разбирали, а доски с отверстиями от деревянных шипов продавали жителям. - города. Единственным городским транспортом были мохнатые якутские лошадки - зимой тащившие сани, а летом громыхавшие по деревянным мостовым допотопными тележками и тарантасами.
Теперь мчимся по асфальтированным улицам. Мимо снуют легковые машины и автобусы. Главные проспекты застроены многоэтажными домами и полны людей. Коля уголком глаза наблюдал за нами. Я не узнавал города. Но странно, Ксана не разделяла нашего воодушевления. Якутск ошеломил ее тридцатиградусной знойностью, деревянностью окраин и несовременностью.
Что делать - все в мире относительно. Мы сравниваем Якутск с тем, прежним Якутском, а Ксана - с Москвой.
Но городу действительно чего-то недостает…
- Зелени!
Ни кустика, ни деревца. Голые улицы изнывают от зноя и пыли. Поэтому он и кажется каким-то неустроенным.
- Мерзлота, - сокрушенно вздыхает Коля. - Вечная мерзлота…
Неподалеку от монументального корпуса Якутского филиала Академии наук примостилось первое каменное здание Якутска - воеводская канцелярия. Старинные постройки - моя страсть, и я прошу Колю остановить машину.
Над сводчатым входом пустая ниша, где прибита была когда-то круглая каменная плита с надписью, вырезанной славянской вязью: "Божиею милостью по указу Великого Государя Царя и Великого князя и Малыя и Белыя России самодержца построены сия палаты лето Господня 1707 при стольниках Юрие Федоровиче и Михаиле Юрьевиче Шишкиных".
Одноэтажные палаты возвели добротно из старинного кирпича. По углам укрепили массивными кирпичными наугольниками (так пытались оградить стены от мерзлотной деформации). Карнизы изукрасили традиционным поясом кирпичей, выставленных ребром, а фасад - арочными окнами и входами с резьбой по камню.
Ходим под сводами, стянутыми железными связями, представляем писцов с гусиными перьями, приказных дьяков и воевод. Тут разбирали челобитные, записывали "расспросные речи" служилых людей, прибывавших с окраин Якутского воеводства, писали "наказные грамоты" приказчикам дальних острогов, собирали подать, чинили суд и расправу, пытали "ослушников и бунтовщиков". Якутская воеводская канцелярия управляла огромным краем от Лены до Чукотки и Камчатки.
По фасаду старинных палат прошли в разных направлениях глубокие трещины. Мерзлота пересилила первых зодчих. Позднее якутские строители научились одолевать ее. Якутские каменные церкви более века стоят на мерзлоте. И держатся они не божьей милостью. Их ухитрились поставить на бревенчатые лиственничные плоты.
Современные многоэтажные здания города строятся на бетонных сваях. Дома слегка приподняты над землей. "Воздушная подушка" предохраняет мерзлоту от таяния, и стены не дают трещин…
С грустью смотрим на боярские палаты. Часть их отдана под склад. Штукатурка обвалилась, в стенах пробиты какие-то двери, в сводчатые окна втиснуты квадратные рамы, резьба по камню отбита…
Наконец выехали за город. О чудо! - вечная мерзлота, а нас окружают великолепные сосны, огороды, картофельные поля. Почему же рядом голый, не защищенный зеленью, пыльный Якутск?
На возвышенности среди сосен красиво вписывается в пейзаж высокое белое здание. По блестящему асфальту, среди зелени лугов въезжаем во владения Института мерзлотоведения Академии наук. Перед зданием - зеленый луг и пруд. Все отлично распланировано, чувствуется глаз художника и размах строителей райского уголка. Не хватает только лебедей и павлинов. Небольшие коттеджи сотрудников института приютились среди зеленых кущ. Машина остановилась у белого домика. Навстречу откуда-то выскакивают два загорелых и белобрысых "вождя индейцев". Наташа и Миша - потомство Малыша. Боевым кличем встречают они гостей.
Наташа быстро остепеняется. Мама в экспедиции. На ее руках двое мужчин, а теперь и гости. Сейчас она гостеприимная хозяйка. Тащит нас в просторную квартиру.
Пока мы приходим в себя, распаковываемся, она хлопочет по хозяйству, отдает директивные указания:
- Миша, нарви салату.
- Папа, вымой тарелки…
Ее распоряжения выполняются беспрекословно. Она маленькая хозяйка большого дома. Коля целыми днями пропадает на работе - сдает отчет очередной экспедиции.
Вечером, когда дети уснули, собрались вокруг стола над картой Якутии. Хотим выбрать маршрут путешествия поинтересней. Сделать это нелегко. Полярную Якутию мы с Малышом исколесили вдоль и поперек. Здесь столько интереснейших мест! Но впереди - Магадан и Чукотка. Надо выбрать самое интересное и нужное - нужное для нашего замысла…
- Только Кулар - западный конец вашей Золотой дуги, - говорит Малыш, указывая на горный хребет в низовьях Яны, - там недавно откопали легендарное золото.
Хребет Кулар - боковая цепь полярной части Верхоянского хребта, он разделяет бассейн Омолоя и Яны. Когда-то мне пришлось пересечь Верхоянский хребет в самой высокогорной его части, далеко за Полярным кругом. Мы едва выбрались из тисков гор, к спасительной Лене. В те времена хребет Кулар считался еще более недоступным местом.
- Только Кулар… - повторил Николай. - Там сейчас работает Таня с экспедицией Московского университета. База у вас будет великолепная.
Таня - жена Николая. Жизнь людей, связавших свою судьбу с постоянными скитаниями, неустроенна. В это лето Николай остался в Якутске с детьми. Он обрабатывал материалы своей последней северной экспедиции и через неделю должен был улететь в Москву - сдать детей бабушке. Потом он вернется в Якутск и отправится в устье Енисея на опорную базу Института мерзлотоведения - продолжать исследование мерзлоты полярных берегов Сибири. Таня - геоморфолог. Долгое время она нянчилась С Наташкой и Мишкой, пока они были маленькие, и мучилась, вспоминая былые экспедиции с Малышом у берегов Полярной Якутии. И вот, совершенно истосковавшись по работе, оставила детей на попечение Николая и отправилась на Кулар с геоморфологической экспедицией Московского университета. Малыш не удерживал - уж он-то понимал мятежную душу искателя…
- Кроме золота вы увидите олово Якутии, - говорил он, подчеркивая карандашом Батагай. Золото и олово неразрывны на крайнем Северо-Востоке, Золотая дуга сплетается с оловянным венцом Сибири!
Так было решено пуститься в путь по следам Тани.
- Вот, спрячь, - сказал Коля, вытягивая из шкафчика зашитый, туго перевязанный полотняный мешочек, - посылка для Тани. Я знал, что выберете Кулар.
Хозяйка зеленой горы
Утром мы выкупались в соседнем озере Сергелях.
Зеленой Вода теплая, парная. Солнце печет немилосердно.
Горы Вокруг на травянистых песчаных гривах зеленеют сосны, на плоских террасах между ними голубеет острец - жесткий остролистый злак южных степей. Высохшую почву тут и там изрыли своими норками евражки - длиннохвостые якутские суслики. В воздухе проносится, играя цветными подкрыльями, южная саранча. Недаром степные кочевники когда-то осели тут. Здесь пахнет степью. Глаз постоянно встречает знакомые степные растения, которые мы видели еще недавно, пересекая на "Москвиче" далекие целинные степи…
Автобус за десять минут доставил нас в душный город. В Якутске, оголенном и пыльном, невыносимая жара. И вдруг на прокаленных полуденным солнцем ступенях филиала Академии наук явилось видение: ослепительно яркая женщина, вся в красном - красном пыльнике, красных туфлях, красных чулках.
В руках она держала огромный букет алых гладиолусов с каплями росы на свежих лепестках. На знойных улицах, среди раскаленного камня и асфальта это казалось чудом. Ярко-красную женщину представили "хозяйкой Зеленой горы", директором Ботанического сада.
- Ботанический сад на вечной мерзлоте?!
Это следовало посмотреть. Он находится всего в семи километрах от города, у подножия Чучур-Мурана. И мы помчались на машине в гости к "хозяйке Зеленой горы" - Зинаиде Ефимовне Чугуновой.
Своим рождением Якутский ботанический сад обязан этой энергичной и настойчивой женщине. Несколько лет она сражалась за свою идею. Одним ее планы казались слишком отвлеченными, другим - просто немыслимыми. Зинаида Ефимовна работала на сельскохозяйственной станции и хотела кроме картофеля и овощей сажать на вечной мерзлоте декоративные кустарники, деревья и цветы, мечтала собрать здесь все типы растительности Якутии.
- Да что же будет расти на вечной мерзлоте?! - разводил руками известный геолог, стоявший во главе филиала Академии наук.
Но настойчивая женщина не сдавалась. В 1955 году ей удалось в тематический план включить тему, разрешавшую посадки ягодно-декоративных кустарников на полях Биологической сельскохозяйственной станции. Посадки прижились.
И вот в 1962 году, после многолетних хлопот Чугуновой, Президиум Академии наук постановил преобразовать сельскохозяйственную станцию в ботанический сад…
Остановились у ворот, увитых зеленью.
- Ну вот и врата рая, только гурий тут не хватает, - засмеялась Зинаида Ефимовна.
Ходим с гостеприимной хозяйкой, осматриваем ее владения и не верим глазам. На больших полугазонах-полуполях море цветов, ликование красок: оранжевые настурции, лиловые ирисы, желтые и фиолетовые анютины глазки, яркие тюльпаны, голубые колокольчики, белые гиацинты, розовые пионы, алые гвоздики и гладиолусы, мальвы, льнянки, ешольции, густые газонные травы. Воздух напоен ароматом. Над всем этим великолепием жужжат шмели, порхают бабочки, перелетая с цветка на цветок. Все вокруг яркое, упругое, сочное - дышит таким счастьем бытия. Вот бы это пестроцветье вынести на улицы и площади Якутска!
Ботаническому саду отдано несколько сот гектаров: здесь и сопка Чучур-Муран, и лесистые холмы, образующие борт ленской долины, и плоские речные террасы у их подножия. Внизу будут рассажены чозениевые и тополевые рощи, украшающие острова якутских рек. На песчаных гривах поднимутся сосновые колки, типичные для Южной и Центральной Якутии; берега стариц, проток и озер украсятся буйными зарослями луговых и болотных трав, камышовыми гущами. На склонах Чучур-Мурана предполагается даже высадить обитателей альпийских высот Якутии, а холмы, покрытые тайгой, превратить в естественный парк. Уникальный ботанический сад на вечной мерзлоте станет местом паломничества туристов и ученых всех стран мира…
Зинаида Ефимовна показывает шпалеры ягодных и декоративных кустарников на полях бывшей сельскохозяйственной станции. Когда-то она сажала их почти украдкой. Теперь тут цветет и плодоносит целая коллекция смородин и шиповников, жимолость, желтая акация, барбарис, крыжовник, стелющаяся по земле песчаная вишня, рябинники, дикая венгерская сирень.
Длинный день, обилие солнца и летнего тепла в Якутской впадине помогают им цвести и хорошо плодоносить. Однако сухость, засоленность почвы, близость вечной мерзлоты создают своеобразные трудности. Среднегодовых осадков в окрестностях Якутска выпадает всего сто восемьдесят восемь миллиметров, как в полупустыне. Помогает бороться с сухостью… мерзлота. Кровля ее оттаивает летом, насыщая почву влагой.
Хорошо чувствуют себя здесь степные пришельцы - вяз мелколистный, ясень маньчжурский. Якутский сад получает семена из сорока шести зарубежных стран. Их заботливо высевают на полях, и многие из них осваиваются на якутской земле.
Ежегодно в разные концы Якутии отправляются экспедиции Ботанического сада. "Охотники за растениями" привозят и высаживают на опытные поля "дикарей", приспособленных к местным условиям. Некоторые из них войдут после испытания в декоративные посадки или на плантации нужных человеку растений. Невольно вспоминаются романтические экспедиции мировых ботанических садов за хинным деревом, каучуконосами, женьшенем.
- Вот полюбуйтесь - прирученный дикарь, - Зинаида Ефимовна указывает на грядку, засаженную незнакомым растением с большими мясистыми листьями и корневищами, - якутский ревень - полезнейший вид. Мы нашли его на Алдане…
Известный археолог А. Окладников обнаружил в архивах два документа XVII столетия о поисках ревеня в Якутии. По указу Петра I воевода Арсеньев в 1697 году организовал розыск ревеня в Якутии. Специальная команда якутских казаков отыскала ревень на Учуре, притоке Алдана, и доставила в Якутск десять пудов сушеного корня. Заготовленный с невероятными трудностями ревень был отправлен в Москву. Потом о нем забыли. Мы отправились по следам казаков. Нашли ревень и научились выращивать его на плантациях.
Рассказываю Зинаиде Ефимовне, что на островах Омолона я однажды нашел черную смородину с невероятно крупными ягодами, но без запаха и шиповник с прозрачными, сочными, сладкими ягодами.
- Милости просим, - улыбается "хозяйка Зеленой горы", - приезжайте к нам после путешествия - отправим в экспедицию на Омолон за чудесными ягодами. Привезете нам семена, черенки.
Совсем еще юный сад на вечной мерзлоте осаждают экскурсии школьников. Студенты Якутского университета проходят здесь полезнейшую практику. Семена испытанных ягодно-декоративных кустарников и цветов отправляются на пришкольные участки и любителям садоводства по всей Якутии.
Целый день ходим среди пестрых зарослей. Чего только не растет на якутской земле!
В одной книге, посвященной Якутску, автор, патриот своего края, мечтал превратить город вечной мерзлоты в цветущий сад…
- Возможно ли это?
- Все возможно, - сказала Зинаида Ефимовна. - И не в вечной мерзлоте или в плохой почве города тут дело…
- Нет денег?
- И деньги есть: средства на благоустройство столицы республики отпускаются большие.
- Сухость климата мешает? Но ведь даже в южной степи… Зинаида Ефимовна рассмеялась.
- Руки приложить надо. Тысячи заботливых рук. В городе - филиал Академии наук, Институт мерзлотоведения, Сельскохозяйственный институт, Якутский университет, армия специалистов - мерзлотников, почвоведов, агрохимиков, агрономов, геоморфологов, мелиораторов, архитекторов. Каждое учреждение озеленяет свой участок, жильцы - свой двор, горкоммунхоз - скверы и площади. Мы саженцами, семенами снабжать будем. Якутск станет филиалом Ботанического сада!
На дорожке среди, клумб появилась якутская семья. Молодая женщина шла с охапкой цветов, погрузив смуглое лицо в душистый сноп. За ней шествовали два малыша с черными, словно обугленными, головенками. Они то и дело присаживались на корточки перед газонами и осторожно трогали яркие венчики цветов малюсенькими коричневыми пальчиками.