Для Майи было полной неожиданностью уже то, что Борис стал делать попытки нормального общения с ней, а не продолжил грозно рычать и пытаться её изнасиловать каждые три часа. Его предложение выступить в роли учителя она даже не знала с чем сравнить. Оно ей очень понравилось, и на самом деле, было лучшим вариантом. Потому что она выглядел бы нелепо, если бы самостоятельно начала осваивать навыки катания на велосипеде.
Предупреждающий звонок раздался внутри головы. Не смотря на внешнее спокойствия Бориса Сандровского, ей не стоило забывать, что по сути дела она находилась у него в плену. И он в любой момент может измениться, и снова предстать перед ней злым, окровавленным и агрессивным, как в первый день знакомства.
- Я постараюсь не испытывать твоё терпение, Сандровский, - Майя сняла велосипед с ножки и сказала: - Я готова!
Борис покачал головой и закатал рукава на рубашке. И для чего, черт возьми, он на это подписался?….
- Я буду держать велосипед, а ты перекидывай ногу через рамку и усаживайся на сиденье. Посмотрим, как ты себя будешь чувствовать.
- Хорошо.
Майя прислонила трость к дереву, и поспешила выполнить указания Бориса. Он удерживал велосипед, пока она неуклюже взбиралась на него. Она была уверена, что больная нога не окажется преградой, так и вышло. Если делать небольшой уклон в левую сторону, то она будет прекрасно доставать до педалей.
- Я, кажется, села.
- А мне кажется или в твоем голосе проскальзывают нотки сомнений? - шепотом спросил Борис, оказавшись за её спиной. Его горячее дыхание легонько шевелило волосы на затылке Майи, и если бы девушка была не столь сильно сосредоточена на процессе удержания себя на сиденье велосипеда, то непременно отметила, что ей не было неприятно чувствовать его рядом.
- Я волнуюсь, - честно призналась она.
- Боишься упасть?
- Не без этого.
- Я рядом.
Девушка кивнула.
- Я буду держать велосипед до тех пор, пока ты не почувствуешь хотя бы небольшую уверенность. Представляешь, как тормозить?
- Да.
- Покажи.
Майя нажала на ручной тормоз.
- Отлично. Это лучше, чем могло оказаться.
Майя не стала говорить о своих детских фантазиях. Да и велосипед был не так сложен в управлении. Катаются же на нем маленькие детки?
- Готова?
- Да, - на этот раз её голос прозвучал увереннее.
- Тогда начнем.
Борис с легкостью удерживал вес Майи и велосипеда. Он не позволит девушке напугаться, тем более, упасть. Она сделала первый круг педалью, наклонившись в левую сторону, потом второй.
- Борис…
- Да?
- У меня немного получается?
Пришла его очередь смеяться.
- Ты не слишком торопишься? Давай сделаем небольшой круг, а там посмотрим.
- Как скажешь.
Ему, определенно, понравилась её последняя фраза. Но он предпочел бы её услышать в другой ситуации. Например, когда они останутся одни и будут находиться в спальне…. И она даст согласие на его прикосновения.
Они направились к тропинке, на которой практически никого не было. На них бросали любопытные взгляды, но что ему было до других отдыхающих? Его интересовала только Майя.
Она радовалась, как ребенок, и её запах стал ещё слаще. У Бориса чресла свело от желания. Он снова хотел её. И где-то в области груди возникло чувство, что он не сможет удовлетворить свою страсть ни с первого, ни со второго раза.
Они выехали на тропинку, и он уже собирался отпустить велосипед, но так чтобы Майя не поняла этого и не испугалась, когда почувствовал их.
Стригои.
Их запах он определял безошибочно.
Борис напрягся и огляделся по сторонам.
Так и есть. Две твари затаились за молодыми витиеватыми деревцами. Они не пытались скрыться или замаскироваться. Вели себя вызывающе. Знали, что вероятность нападения вампиров на стригоев среди белого дня - минимальна. Но что тогда им понадобилось в парке?
Борис впился в них ненавистным взглядом, и они ответили ему тем же. Он не сомневался - они поняли, кто он такой. И на их холодных бездушных мордах появились звериные оскалы. Реакция Бориса была мгновенной - его клыки удлинились, кровь вскипела, горло пересохло. Тело требовало немедленной драки. Он едва ли не чувствовал тошнотворный запах крови стригоев.
Но было одно важное и решающее "но".
Майя.
Он помнил её вчерашнюю истерику после того, как Воины ушли. Сегодня она была в радушном настроении, улыбалась, даже обменивалась с ним шутливыми репликами, и ему не хотелось портить впечатление от прогулки. Поэтому он оскалился стригоям, показав тем самым, что они ошиблись адресатом, и выбрали для добычи не того вампира. Связавшись с ним в будущем, они сами рисковали стать не воскрешаемыми мертвецами.
Егор тоже почувствовал их присутствие и появился на тропинке. Борис отрицательно покачал головой. Не сейчас. Егор кивнул. Борис взглядом указал на стригоев, которые, не таясь, смотрели на них. Егор снова понял его без слов.
- Майя, как успехи? - спросил Борис, демонстративно отворачиваясь от врагов, но продолжая кожей ощущать их зловонное присутствие.
- Мне нравится! Мне очень нравится! - Майя не скрывала своей довольной улыбки.
- Не устала?
- Нет, что ты! Как я могу устать за десять минут!
- Мало ли….
Борис намекал на то, что она физически была не столь вынослива, как большая часть истинных вампиров.
- Ты не отпустишь меня? Я хочу попробовать самостоятельно! Одна! - глаза Майи восторженно горели, несколько рыжеватых прядей выбились из "конского хвоста", и она стала выглядеть по-настоящему красивой. Именно естественной красотой, к которой на подсознательном уровне стремятся все мужчины.
Борис замер.
С ним происходит что-то не то…
Сначала он не взял девчонку, хотя безумно хотел её.
Потом купил цветы, драгоценности и сам выбрал велосипеды.
Теперь вот отказался от охоты на стригоев.
И ради чего?
Ради её улыбки?
Внезапно князь разозлился. Разозлился в первую очередь на себя. Он превращается в слизняка, которым снова может управлять баба! Мало ему шрама, который он носит на лице! Мало унижений, перенесших из-за женщины! Он желает повторить прошлое?
Борис грязно выругался и потянул велосипед на себя, останавливая его. Остановка получилась резкой, и Майя, вскрикнув, едва не упала.
- Прогулка закончилась, - грубо сказал он.
Майя в недоумении посмотрела на него.
- Но…почему?
Она не понимала. Он только что поддерживал её, как физически, так и морально, сейчас же смотрит на неё зло и рассерженно. Что она сделала не так?
- Я так сказал.
- Борис, это не серьезно! Я хочу ещё покататься! Мы только начали!
Борис, не церемонясь, схватил её за предплечье и легонько встряхнул. Легонько было в его понимании, у Майи же сразу заболела рука.
- Тебе лучше со мной не спорить. Если я сказал, что мы закругляемся, то мы закругляемся! - его глаза предупреждающе сузились.
Майя открыла рот, чтобы начать с ним спорить, но передумала. Себе дороже.
- Ты всё испортил, - тихо сказала она, и захват предплечья усилился. Девушка поморщилась от боли, и громче добавила: - А если ты решил сломать мне руку, то делай это быстрее, не тяни!
Борис снова выругался, но руку отпустил.
- Слезай с велосипеда, мы возвращаемся.
Майя сжала зубы.
- У меня есть вопрос. Задать его можно? - её глаза тоже потемнели, а десна зачесались. Вампирская сущность дала о себе знать. Её терпению тоже есть предел.
- Да.
- Я так понимаю, что всё то, что ты мне дарил сегодня - драгоценности и велосипед - мои? - вместо ответа последовал короткий кивок. - Тогда я хочу забрать велосипед с собой. Я сама буду учиться кататься. В доме, куда ты меня привез, есть большой стадион. Если ты приставишь ко мне того же Егора, я больше не буду тебя обременять просьбами покататься со мной. Не желаю быть в тягость.
Прежде чем ответить, Борис помедлил. Девчонка разозлилась. Это было лучше, чем слезы и истерика. Когда женщина злится, он не испытывает угрызений совести за свои поступки. Хотя…про него сложно сказать, что он часто вспоминает, что такое совесть.
- Егор заберет велосипеды. Я не отбираю подарки, которые дарил.
- И на том спасибо, - пробормотала себе под нос Майя, слезая с велосипеда.
У неё возникло странное, не свойственное ей ощущение - её стало подташнивать. Может быть, она переволновалась? Вампиры практически не болеют, и тошноту испытывают лишь когда…рядом находятся стригои.
Майю точно молнией ударило. Она чуть приглушенно вскрикнула и уставилась на князя Сандровского.
- Что? - грубо спросил он, заметив её взгляд.
- Борис….Меня затошнило…
- Здесь полно кустов, если боишься, что тебя сейчас вырвет.
Майя поморщилась.
- Я понимаю, что ты не высокого мнения о женщинах, но не стоит постоянно грубить! - в тон ему ответила Майя и огляделась по сторонам. - Я никогда не принимала участие в вылазках на стригоев, и мне везло - лично с ними я тоже не сталкивалась, иначе не разговаривала бы сейчас с тобой. Но мне хорошо известно, что вампиров начинает тошнить, когда рядом появляются стригои. Я права?
- Тебе не откажешь в сообразительности.
Майя сильно побледнела, пошатнулась и по инерции придвинулась ближе к Борису.
Невольно признав в нем защитника.
И этот инстинктивный жест заставил тело Бориса содрогнуться. В области груди образовалось тепло, которое побежало по венам и жилам, и он сделал шаг, загораживая широкой спиной Майю от стригоев. Меньше всего ему хотелось, чтобы они запомнили её и начали охоту.
То, что стригои разгуливали по парку среди белого дня, уже навевало подозрительные мысли. В последнее время семья Сандровских стала постоянным объектом преследования. Их пытались уничтожить. Не зря Борис выступил в "Жерло", он дал понять, что их так просто не сломить. Зубы многие пообломают, если у кого возникнет подобное желание.
С стригоями был другой разговор. У Бориса всё чаще возникала мысль выйти на их предводителя. Твари действовали под чьим-то руководством. Скорее всего, у них был король, который ими управлял.
И что этому выродку понадобилось от Сандровских?
- Борис, мне говорили, что стригои избегают появляться днем в людном месте, - слова Майи вернули его к действительности.
- Мы многое чего о них не знаем. Обопрись на меня.
На этот раз Майя не стала спорить. Она с радостью покинет место, где находились их враги. Поэтому она, не колеблясь, вложила ладонь в крепкую руку мужчины.
И если бы она взглянула на него, то увидела, как он на короткое мгновение закрыл глаза, и на его суровом лице появилось почти счастливое выражение….
- Он покупал велосипед для девчонки.
- Любовницыыыы? - шипящий голос прозвучал яростно.
- Скорее всего.
- Достааааньте мне её.
- Это невозможно! Он от неё не отходит!
- Сегодня жееее! - с властными нотками спорить было бесполезно.
- Но как?….
- Выманите на охоту. Застаааавьте оставить её одну. Выясните, где они живут, и выманите его.
- В его окружении находятся лучшие бойцы из службы безопасности.
Смех был злым.
- Нет ничегооооо проще! Пустите на мясо новообращенных! Разве у нас мало разменных скотоооов?
Глава 9
Майя опасалась вечера.
И опасалась оставаться с Сандровским наедине в квартире. То, что он снова попытается взять её - она не сомневалась.
После того, как она впервые столкнулась с стригоями - и то не лицом к лицу - она стала молчаливой и задумчивой. Когда ты слышишь о врагах, и ощущаешь их - это две разные вещи.
Они поднимались в лифте, когда Майя, сама не ожидая от себя, спросила:
- Твои шрамы получены в битве со стригоями?
Майя спросила и ужаснулась своей смелости. Она чуть заметно побледнела и сильнее вжалась в панель лифта. Реакция Бориса могла быть какой угодной.
И она оказалась права. Борис отреагировал, но не так, как мог, окажись на её месте, кто угодно другой.
Он никому не позволял расспрашивать про шрам на лице. Это было табу. Знали только братья. Он специально сделал тату на шраме, чтобы выглядеть ещё более устрашающе. В первые годы после освобождения из плена, когда встречающие вампиры пытались иронизировать над его внешностью, они платили за насмешки жизнью. Именно в те годы он наделал поступки, про которые до сих пор шепчутся в кулуарах.
- Баш на баш, - ответил он, скрестив руки на груди.
- Что? - не поняла девушка.
- Я рассказываю про своё уродство, ты мне рассказываешь, почему хромаешь. Идет?
- Ооо….Идет! - Майя не делала секрета из факта своего рождения.
Бориса немного удивило согласие Майи, но он не подал вида.
- Тогда рассказывай, - приказал он.
- Тут и рассказывать особо нечего, Сандровский, - Майя улыбнулась, правда, улыбка вышла грустной. - Я такой родилась. С дефектом. У меня левая нога короче правой на несколько сантиметров. В моей жизни не было приключений, смертельных баталий или поразительных тайн, приведших к тому, что я вынуждена передвигаться с тростью. Родители сочли меня уродом, - она не заметила, как после этих слов губы Бориса сжались плотнее, а глаза зло вспыхнули. - Сестра, впрочем, тоже. Я их не осуждаю. Они не могли понять, как в вампирской расе, где красота считается нормой, а регенерация начинается после кормления, могла получиться я. Этакая дефективная. Моё уродство даже не пытались исправить, впрочем, как я сейчас понимаю, это и невозможно сделать.
Майя старалась говорить беззаботно, но в её глазах, то и дело мелькали тени. Как бы она не относилась к тому, что родилась калекой и за годы жизни смирилась с неизбежным фактом, глубоко внутри неё затаилась боль. Ей не надо было рассказывать, сколько усмешек она претерпела в прошлом. Мир жесток по отношению к тем, кто отличается от большинства.
Борису это было хорошо известно.
Разница между ними заключалась в том, что он мог за себя постоять, Майя - нет.
- Нет ничего не возможного. Кость легко нарастить, - как бы невзначай заметил Борис, и внимательно стал наблюдать за её реакцией.
Майя отвела взгляд.
- Мне не до этого. Возможно, когда-нибудь потом…
- Это не займет много времени, - продолжал настаивать Борис. - У нашей семьи есть клиника, где…
- Теперь пришла твоя очередь рассказывать, - слишком поспешно перебила его Майя. Предложение Сандровского было слишком заманчивым. Кто бы только знал, сколько ночей и дней она мечтала стать обычным вампиром! Особенно в детстве, когда ещё отец жил с ними, и пинал её, точно нашкодившего котенка, стоило ей попасться на глаза.
После рождения Ларисы, он ждал, что вторым ребенком будет непременно сын. Ему нужен был наследник, продолжатель рода! Чтобы его фамилия и род снова возродились и стали влиятельными! Он не сомневался, что сын сможет добиться успеха!
Родилась вторая дочь. Калека.
Отец не смог этого простить Майе. Именно на неё он возложил всю вину, и ясно давал понять, что ей лучше обходить его стороной. От греха подальше.
Поэтому ничего не было удивительного в том, что и другие члены семьи стали относиться к ней с пренебрежением. Если отцу можно, то и другим тоже.
Майя никого не винила. Зато она выросла той, кем является на данный момент. Семья научила её преодолевать трудности, и она была рада преподанным урокам.
Борис не стал настаивать. Если она не хочет принимать от него помощь, он не будет больше предлагать.
Он и так достаточно возится с девчонкой. Хотя, если разобраться, операция заняла бы несколько часов. Хански и не с такими тяжелыми случаями справлялся.
- Мне тоже особо нечего рассказывать, - начал Борис, и сам не заметил, как его голос приобрел хрипотцу. Он впервые делился с женщиной пережитым. - Ожог, что ты видишь на моем лице, мне нанесла девушка, которую я любил и хотел, чтобы она стала моей подругой крови. Она дала согласие. Я был на седьмом небе от счастья. Дело кончилось тем, что она меня пленила, заковала в кандалы и пытала. Оказывается, я в своё время убил её возлюбленного, и она мне мстила. Вот и вся история.
Майя не сразу нашлась, что сказать. Она до последнего не верила, что Борис ответит на её вопрос.
Когда она впервые услышала имя Бориса Сандровского, то говорившие упоминали о шраме-тату, которое он с гордостью носит на своем лице. И позже, чуть сбавив тон, они стали делиться домыслами, откуда он мог у него появиться. Строили самые разнообразные предположения. В конечном итоге пришли к выводу, что он получил его в драке, дуэли. Они же и упоминали о том, что напрямую Сандровского спрашивать о происхождении шрама не стоит. Мол, он не равнодушен к нему.
И поэтому, когда вопрос сорвался с губ Майи, она тотчас пожалела о нем.
Как оказалось - напрасно.
- Ты так просто об этом говоришь…, - только и смогла сказать она, пораженная его безразличным тоном.
- О прошлом только так и стоит говорить. Выходи, мы приехали.
Дверцы лифта распахнулись, и Майя, опираясь на трость, вышла вслед за Борисом.
Любопытство часто подводило женщин, и в данном случае, Майя не стала исключением, не удержавшись от следующего вопроса:
- А она тебя тоже притягивала запахом?
Борис обернулся, и на его лицо было страшно смотреть, оно исказилось от первобытной ярости. Он зарычал.
Реакция Майи ещё никогда не была такой быстрой. Она невольно сделала несколько шагов назад, и оказалась в кабине лифта. И когда Борис бросился к ней, она нажала на кнопку первого этажа.
Борис не успел какую-то жалкую долю секунду, но его ругательство Майя отчетливо разобрала. Она сжалась. Правильно говорят, что язык женщины её враг! Какой черт её дернул задать этот вопрос?
Ой, что теперь будет!
Она не сомневалась, что когда лифт достигнет первого этажа, Борис будет её там ждать. И на этот раз о пощаде не стоит даже думать! Майя приглушенно застонала. Почему она не прикусила язык вовремя? Молчала бы себе и молчала! Нет, надо было ей полезть с расспросами!
Зато теперь она знает историю Бориса. Хоть какой-то плюс.
Пока лифт с тихим шуршанием спускался вниз, неся её к неминуемой расплате, в её голове пронеслось множество мыслей. Неужели Борис Сандровский пострадал из-за женщины? Если верить его словам, то его предала любимая. Предательство - само по себе ужасающий факт, который был не приемлем для Майи. А если предает близкий человек - вдвойне больно.
Она даже не могла предположить, чтобы князь Борис Сандровский был влюблен. Влюбленность мужчины у неё ассоциировалось с нежностью и заботой. Князь - с властью, жесткостью, подчинением.
То, что она вызывала у него желание - её перестало удивлять. Возможно, на уровне гормонов её запах был очень притягателен для него. Природная химия, не более того.
А вот влюбленность…