Вскоре она умерла, и юный герцог потерял свою главную покровительницу и советчицу.
* * *
Джон и Изабелла были в Шиноне. Отсюда было рукой подать до владений Лузиньяна, и короля это забавляло. Когда он лежал в постели с женой, то постоянно шутил на эту тему:
- Держу пари, что они вооружились до зубов и ждут нападения. Только представь себе, милая: каждый день они трясутся, не зная, с какой стороны ждать угрозы. Бедняжка Юг наверняка трепещет от ужаса.
Изабелла нахмурилась и заявила:
- Юг не из тех, кто трепещет.
- Ты что, защищаешь его?
- Я говорю правду, - с вызовом ответила она.
- Ты еще дитя. Что ты понимаешь в подобных вещах?
- Я знаю Юга куда лучше, чем вы. Не забывайте, что я долго жила в его замке.
- Не напоминай мне об этом, а то я разозлюсь. Ты видела, каков я в гневе. До тех пор, пока в моей жизни не появилась ты, у меня часто случались подобные припадки.
- Видите, сколько блага я вам принесла. Когда вы катаетесь по полу и брыкаетесь, вид у вас совершенно… безумный.
Изабелла приподнялась на постели, волосы пышной волной свисали ей на плечи. Джон пожирал жену глазами.
- Ты хочешь разозлить меня, маленькая Изабелла? - спросил он, хватая ее за запястья.
- Я говорю правду, - повторила она.
- Моя добродетельная женушка. Я тоже говорю тебе правду: мне не нравится, когда ты защищаешь Юга.
- Я его не защищаю. Я всего лишь говорю, что он не трус. Это вам скажет кто угодно. Юг никого не боится, ни вас, ни французского короля. Так что не надейтесь - он не трясется и не трепещет.
Джон притянул ее к себе:
- Если бы ты не была такая хорошенькая, я бы на тебя рассердился.
- Но ведь я хорошенькая, так что мне нечего бояться. Однако правду я вам говорила бы в любом случае.
- Ого, я смотрю, английская королева - женщина с характером.
- А вы предпочли бы иметь дело с кем-то другим? - лукаво спросила она и прижалась к нему нежной щечкой.
Джон стиснул Изабеллу в объятиях:
- Нет, ни за что на свете.
- Так я и думала.
Однако Джон запомнил, как тепло она отзывалась о Юге де Лузиньяне.
* * *
В Шинон пожаловала гостья - королева Беренгария. Она узнала, что король и королева остановились в замке, и решила нанести им визит.
- Бедная Беренгария, - сказал Джон супруге. - Ей невесело жилось с Ричардом. Он был странный человек, терпеть не мог женщин. Вряд ли он тебе понравился бы.
- Возможно, он изменил бы свое отношение к слабому полу, если бы его королевой была я.
- Какая самоуверенность! Не надейся, Ричард предпочитал крутить любовь с мальчиками-менестрелями. Ты ведь слышала про Блонделя. Помню, как я бесился из-за этого мальчишки, хотел вырвать ему язык, чтобы не распевал свои песенки по всей Европе.
- Так вы не любили своего брата?
- Любил? Да он отнял у меня корону, обещанную мне отцом!
- А Ричард обещал корону Артуру. Бедный мой Джон, вам пришлось нелегко в жизни.
- Ничего, я преодолел все преграды.
- Что верно, то верно.
- И я сумел добиться главной награды - тебя. Мне удалось выкрасть тебя из-под самого носа у твоего Юга, о котором ты так высоко отзываешься. Интересно, почему? Что это ты так его нахваливаешь? Если он касался тебя хоть пальцем, я с него заживо кожу сдеру!
Изабелла озорно рассмеялась:
- Не забывайте, что я была его невестой.
- И он этим воспользовался? Нет, невозможно - ведь ты была девственницей, когда мы поженились.
- Да, я была девственницей, но весьма сожалела об этом.
- Ты хочешь сказать… Ты пыталась соблазнить его, а он противился?
- Вам никогда не понять мужчину его склада.
- А ты его понимаешь?
- Да, я его понимаю. Он не прикоснулся ко мне, потому что считал меня слишком юной.
- Как мало мы с ним похожи.
- Да уж.
- А теперь он в моей власти. Юг предстанет перед судом, и его приговорят к Судебному поединку. Уж я позабочусь, чтобы он не остался победителем.
- Вы боитесь его?
- Кого? Этого дворянчика? Что ты имеешь в виду?
- Вы боитесь, что он нравится мне больше, чем вы.
Изабелла поняла, что зашла слишком далеко - глаза короля налились кровью.
Тогда она коснулась губами его лица и прошептала: - Какой же вы глупенький. Бедный Юг, если б он знал, что вы к нему ревнуете…
И она принялась возбуждать короля ласками, а это у Изабеллы получалось очень хорошо.
Их отношения неуловимо изменились. Изабелла уже не была полуженщиной-полуребенком, восторженно впитывающим новые ощущения. Она успела привыкнуть и к своему положению, и к роскоши, радости любви воспринимались ею как нечто само собой разумеющееся. Изабелла обладала сильным характером и не привыкла, чтобы ей перечили.
Однако она знала, что ее муж - человек необузданный и жестокий. Сейчас он в нее влюблен и ему ничего больше не нужно. Но стоило ему хоть на миг заподозрить, что она сохранила теплое чувство к прежнему жениху, и лицо Джона исказилось такой неукротимой ненавистью, что Изабелла затрепетала.
Приезду Беренгарии она была рада.
Гостью молодая женщина именовала не иначе, как "бедная Беренгария". Несчастная женщина, какую печальную жизнь она прожила! Джон любил со смехом рассказывать об отношениях Беренгарии с Ричардом: королева все ждала и надеялась, а Ричард не обращал на нее ни малейшего внимания.
Красота Изабеллы произвела на Беренгарию неизгладимое впечатление. Они подолгу просиживали вдвоем, и вдовствующая королева все повторяла, что очень счастлива и за Джона, и за его юную супругу.
- Как, должно быть, чудесно испытывать такое счастье, - вздохнула Беренгария. - Король в вас души не чает, это сразу видно. И потом, вы еще такая юная. Говорят, вам не исполнилось и четырнадцати лет.
- Это правда, - подтвердила Изабелла. - Но, полагаю, я гораздо взрослее своих лет.
- Еще бы - ведь вы уже супруга короля. Я вышла замуж, когда была намного старше.
Изабелла попыталась себе представить, какой она станет в возрасте Беренгарии.
Восхищение вдовствующей королевы ей льстило. Однако смотреть на Беренгарию было грустно - слишком уж она была несчастна, слишком погружена в прошлое. Она то и дело упоминала в разговоре покойную Джоанну, сестру Джона, которая умерла родами. Очевидно, Джоанна и Беренгария были близкими подругами.
Изабелла подумала, что со стороны Беренгарии не очень-то тактично вспоминать женщину, умершую от родов, в разговоре с молоденькой девушкой, которой, возможно, в скором времени тоже предстоит стать матерью. Правда, Джон считал, что рожать детей Изабелле еще рано - это может испортить фигуру.
Вдовствующая королева рассказала Джону, в каких стесненных обстоятельствах она находится. Поселилась она в Ле-Мане, входившем в ее приданое, однако Беренгария владела и угодьями в Англии. Не мог бы Джон выделить ей земли во Франции взамен английских?
Король был само добродушие. Он всегда не скупился на обещания, отлично зная, что потом их не выполнит.
- Дражайшая сестрица, - сказал он, - можете не сомневаться, что я ничего для вас не пожалею. Давайте-ка посмотрим, как нам решить нашу маленькую проблему. Я отдам вам город Байе и два замка в Анжу. Думаю, это будет справедливо. Ричард наверняка одобрил бы такое решение, - благочестиво добавил он.
Беренгария так расчувствовалась, что даже всплакнула:
- Жаль, что он вас не слышит. Кто бы мог подумать, что вы поступите со мной столь благородным образом.
- Я знаю, что злые языки говорят про меня всякое, - ответил Джон. - Конечно, в юности я немало покуролесил, но с этого начинает всякий уважающий себя мужчина. Когда возлагаешь на себя бремя государственных обязанностей, характер меняется. И знаете что, я буду выплачивать вам тысячу марок в год.
Беренгария поцеловала Джону руку и воскликнула, что небеса вознаградят его за щедрость.
- Если бы не вы, - всхлипывала она, - я была бы все равно что нищей. Мне оставалось бы лишь уповать на милостыню от родственников. Я уже готова была отправиться к моей сестре Бланш, но, хоть я ее и люблю, тяжело жить приживалкой.
- Можете не беспокоиться, я о вас позабочусь, - уверил ее Джон.
Перед отъездом Беренгария распрощалась с Джоном и юной королевой, чуть не плача от благодарности.
- Бедняжка, что с ней будет, - вздохнула Изабелла, провожая вдовствующую королеву взглядом.
- Ничего особенного, - пожал плечами Джон. - Отправится жить к своей сестрице Бланш Шампанской.
Разумеется, он не собирался выполнять данное обещание. С какой стати? Пусть о Беренгарии заботится ее семья.
- Ричард не был ей настоящим мужем, - сказала Изабелла. - Представляю, как она страдала.
Джон схватил жену за плечи, спросил:
- А что бы ты сделала, моя страстная женушка, если бы твой муж был такой, как Ричард?
- Завела бы любовников, - не задумываясь, ответила Изабелла.
Джон расхохотался, но эти слова запомнил.
* * *
Настал день, когда Лузиньяны и Джон в качестве герцога Аквитанского должны были предстать перед судом французского короля. Как и предполагал Филипп, Джон не удосужился почтить процесс своим присутствием. Все шло по плану. За время перемирия Филипп успел подготовиться к боевым действиям. Выказав неуважение суду, Джон дал отличный повод для ответных действий. Ведь он считался вассалом Филиппа, являясь владельцем территорий, номинально подвластных Франции.
Филипп заявил, что наглецу следует преподать урок.
Он немедленно отправил гонцов в Бретань, пообещав, что произведет Артура в рыцари и признает за ним право на владение графством Анжу и герцогством Бретанским.
Ги де Туар отлично понял смысл этого жеста: король Франции готов выступить на стороне Артура против Джона. Виконт и его юный пасынок охотно приняли приглашение Филиппа.
Их поездка стала сигналом для всех врагов Джо-на. Лузиньяны присоединились к Артуру в городе Тур и пообещали юному герцогу всяческую поддержку не только в борьбе за континентальные владения Анжуйской династии, но и в борьбе за саму английскую корону.
* * *
Тем временем в аббатстве Фонтевро старая королева Альенора приходила в себя после утомительной поездки в Кастилию. Путешествие подорвало ее здоровье, но Альенора утешала себя тем, что миссия ее удалась на славу, а ее внучка теперь - жена наследника французского престола. Хорошие отношения с Францией были важны как никогда - ведь именно оттуда Джона подстерегала главная опасность.
Сын Альеноры недостаточно прочно утвердился на английском троне. Еще хуже обстояли его дела на континенте. Необходимо было благополучно преодолеть тревожную пору, неизбежно следующую за восшествием на престол нового короля. У Джона красивая молодая жена, если даст Господь, то будут и сыновья. Это успокоило бы народ - подданные любят, когда порядок престолонаследия утвержден заранее. Артур Бретанский по-прежнему опасен, но после смерти матери его положение несколько пошатнулось. Горевать по Констанции Альенора не могла - она всегда не любила эту женщину. Очевидно, Констанция, женщина с сильным, властным характером, была слишком похожа на саму королеву-мать. В конце концов, герцогиня отстаивала вполне законные права своего сына. Многие считали, что правда на ее стороне - ведь Артур был наследником старшего брата нынешнего короля. Что ж, думала Альенора, Констанция сама во всем виновата - нужно было воспитывать сына в Англии.
Хотя как знать. Останься Артур в Англии, его, возможно, уже не было бы в живых.
Королева-мать всегда гордилась своей способностью смотреть правде в глаза. И уж тем более не пристало обманывать себя на исходе лет. Нельзя уподобляться покойному Генриху, любившему тешить себя иллюзиями. Да, Альенора выступила на стороне Джона, но по чисто личным мотивам: во-первых, сын ей ближе, чем внук, а во-вторых, она не могла смириться с мыслью, что через Артура к власти подберется Констанция. Если бы мальчика провозгласили королем, бразды правления непременно взяла бы властная герцогиня Бретанская.
Так или иначе, Альенора выступила за Джона, и Вильям Маршал поддержал ее. С двумя такими союзниками Джон без труда добыл корону. Теперь его обязанность - сохранить власть, а королева-мать может наслаждаться покоем.
Как странно! Теперь ей нравилась монастырская жизнь: утром лежать в постели допоздна, слушать звон колоколов, читать молитвы, предаваться неспешным размышлениям, рано ложиться, читать, мирно дремать. Вот к чему приходишь, когда тебе восемьдесят.
Не то чтобы королева-мать вдруг стала благочестивой. Она никогда не обманывала себя на этот счет. Да, я прожила грешную жизнь, думала она. И мне, и многим другим было бы лучше, являй я собой образец добродетели. Но такой сотворил меня Господь. "Так что не осуждай меня, - мысленно говорила она Всевышнему. - Если бы Ты хотел, чтобы я жила иначе, Ты не сотворил бы меня такой, какая я есть".
Оценивая пройденный путь, королева думала, что главное ее достоинство - преданность собственным детям. Она не жалела сил ради их блага. Любимцем ее всегда был Ричард, но и остальные дети не могут пожаловаться, что она ими пренебрегала. Кто бы мог подумать, что она почти всех их переживет. Из пяти сыновей в живых остался лишь самый младший, Джон!
Теперь он женат и любит свою юную жену. Скоро они должны подарить Альеноре внука, и тогда она окончательно успокоится.
Но нет, покоя не будет - опять-таки не нужно себя обманывать. С одной стороны, Альеноре нравилась монастырская жизнь; с другой - она желала знать, что происходит в мире. Недаром посылала она своих слуг собирать сведения и слухи: что говорят в народе, где назревает мятеж, и так далее, и так далее.
Слуги первыми доложили ей, что Лузиньяны подняли мятеж. Этого следовало ожидать. Род гордый, воинственный, обид не прощает. Если бы Лузиньяны напустились на графа Ангулемского, это было бы еще полбеды. Обычные распри между соседями, ничего страшного. Но на сей раз дело обстояло куда более серьезно.
Французский король оказал Артуру почести, а это означало, что Филипп поддерживает герцога Бретанского в борьбе против Джона. Филипп уже выступил в поход, его войска вторглись в Нормандию, захватили несколько замков. Тем временем Лузиньяны объединились с Артуром и Ги де Туаром - одним словом, против Джона составилась мощная коалиция.
Поступали все более тревожные вести. Король Филипп стоит лагерем всего в десяти милях от Руана, столицы Нормандии.
Разве могла Альенора оставаться в Фонтевро, когда ее сыну угрожала опасность? Королева-мать обладала острым умом и богатым жизненным опытом. Она знала, что ей предстоит снова потрудиться. Нужно отправляться в Аквитанию, иначе Лузиньяны лишат Джона этой провинции.
Мирное существование закончилось. Старые кости ныли, тело просило покоя, но дух старой королевы был несгибаем. В тот же день она отправилась в Пуатье.
Там крепкий замок, нужно укрепить его и подготовить к осаде. Альенора и думать забыла о старости. Она готовилась к новым битвам, а сердце ее трепетало от радости - вновь начинается настоящая жизнь.
* * *
Артур и его отчим Ги де Туар во главе внушительного войска дошли до города Тур и остановились на ночевку в крепости. После смерти матери подросток сильно возмужал. Теперь ему приходилось принимать решения самому, никто уже не смотрел на него как на ребенка. Окружающие относились к юному герцогу с подчеркнутой почтительностью. Раньше за решением люди ходили к Констанции, теперь - к Артуру. Вот каким он стал важным!
По молодости лет Артур считал необходимым держаться как можно солиднее - пусть все знают, что он уже не мальчик. Даже отчим стал относиться к герцогу иначе. Еще бы - ведь Артур не просто владетельный князь, он наследник короны, похищенной у него коварным дядей.
- Но мы непременно вернем то, что принадлежит нам по праву, - заявил Артур.
- Так и будет! - поддержал его Ги. - Я обещал вашей матери, что буду служить вам, не щадя живота. И я сдержу слово.
В комнату вошла Элеанора, еще не оправившаяся после смерти матери. Она спросила, есть ли какие-нибудь новости.
- Еще раз говорю вам, дорогая сестрица, что вы должны вернуться обратно, - сказал Артур. - В походе женщинам не место.
- Какие глупости, - пожала плечами девушка. - Я хочу быть с вами, и никто меня отсюда не прогонит.
Будь он хоть графом Анжуйским, герцогом Нормандским и королем Английским, все равно она его старшая сестра.
- Я могу приказать вам, - напомнил ей Артур.
Артур недовольно нахмурился. Кажется, Элеанора забыла, что он уже не ребенок. Пора ей к этому привыкнуть!
Альенора обхватила его за плечи и лукаво сказала:
- Как ты заважничал, дорогой братец.
- Артур понимает, какая теперь на нем лежит ответственность, - поддержал пасынка виконт. - Мы держим путь на Пуатье. И Артур прав. Вам, Элеанора, не следует находиться при армии.
- Куда же я отправлюсь? Назад, в Бретань? Чтобы томиться там в одиночестве и изводиться от беспокойства? Это невыносимо! Теперь, когда матери нет, я должна быть все время с вами.
- Если возникнет угроза боя, я все равно отправлю вас обратно, - сказал Артур. - Моя сестра не должна подвергаться опасности.
Ги улыбнулся Элеаноре, давая понять, что спорить с мальчиком не нужно. Пусть чувствует себя настоящим герцогом - ведь в будущем ему предстоит править королевством.
В это время вошел гонец и сообщил, что королева-мать покинула Фонтевро и держит путь на Пуатье.
- Нельзя ее туда пускать! - воскликнул Артур. - Иначе вся Аквитания переметнется на ее сторону. Она мне бабка, но мы враги!
- Трудно быть на стороне внука, если он враждует с собственным сыном, - рассудительно заметила Элеанора. - Жаль, что приходится воевать с собственными родственниками.
- Не будь так сентиментальна, - одернул ее Артур и, обернувшись к отчиму, спросил: - Что будем делать с бабкой?
- Вы правы. В Пуатье пускать ее нельзя. Значит, мы должны ее перехватить.
- Так что же мы теряем время? - величественно спросил Артур.