Черный эластичный без бретелек топ вызывающе обтягивал грудь, подчеркивая каждую линию. Аккуратная белая юбка с модными разрезами и кнопками от талии до подола на левой стороне, расстегнутыми до середины бедра. Ноги выглядели особенно загорелыми и шелковистыми на фоне белой ткани. Лакированные черные кожаные сандалии на плоской подошве с ремешками, обвивающими лодыжки. Единственными украшениями служили белый фигурный браслет и большие белые обручи в ушах.
Стоя перед зеркалом в своем номере, Арден решила, что выглядит элегантно. Элегантно и модно. Почему же теперь она почувствовала, что оделась еще и соблазнительно?
Пока Дрю неспешно и оценивающе осматривал ее тело с очевидным одобрением, она ощущала себя очень привлекательной, и сознавала, что он может заметить, как напряглись ее соски. Она никогда не думала о себе как о чувственной женщине, но теперь, под этим лазоревым взглядом, лениво путешествующим по ней, каждое нервное окончание, казалось, встрепенулось.
- Начнем с обеда, а там видно будет, - предложил Дрю, когда его глаза снова встретились с ее.
- Согласна.
Глава 3
Дрю повел ее в один из курортных ресторанов. С почтительностью, выказываемой только особо важным персонам, метрдотель разместил их за столиком с видом на океан. Хотя большинство обедающих были в повседневной одежде, заведение, декорированное в бледно-зеленых и персиковых тонах, отличалось элегантностью, стояли черные лакированные стулья и повсюду - вазы с живыми цветами.
- Коктейли, сэр? - спросил официант.
- Арден?
- "Кровавую Мэри" без водки, пожалуйста.
- "Перье" с лаймом, - бросил Дрю, официант с уважительным поклоном двинулся в обратном направлении.
Дрю достал хлебную палочку, разломил ее и протянул половинку Арден.
- Вы из-за меня сделали такой заказ? - спросил он невыразительным голосом.
- Какой "такой"? - ощетинилась она на его сухость.
- Безалкогольный напиток. Если вам хочется чего-то покрепче - заказывайте без проблем. - Мужчина походил на до предела сжатую пружину, готовую развернуться. - Обещаю не выхватывать у вас стакан, чтобы жадно заглотнуть. Я уже миновал стадию похмельной трясучки.
Словно доказывая свое заявление, Дрю с преувеличенной тщательностью начал намазывать маслом свою часть хлебца.
Арден отложила кусок на тарелку и стиснула руки на коленях.
- Я выбрала то, что мне по вкусу, мистер Макаслин. - Бесстрастная декларация заставила его поднять голову. - Любой, слышавший ваше имя, знает, что у вас были проблемы с выпивкой. Но будьте любезны не разговаривать со мной так, словно я самозваный миссионер, решивший спасти вас от демона-искусителя пьянства. Если бы я считала, что вы страдаете от алкогольного тремора, то не пришла бы сюда с вами.
- Я разозлил вас.
- Да, разозлили. И буду очень благодарна, если вы перестанете приписывать мне ваши измышления.
Официант принес их напитки и положил перед ними меню. Арден открыто взглянула на Дрю через стол. Она рассердилась и нисколько этого не скрывала.
- Простите, - повинился он, когда официант отошел. - Я чересчур остро реагирую на критику, даже учитывая, что в последнее время заслужил каждое осуждающее слово. Сделался классическим параноиком, обнаруживая неуважение там, где его и в помине нет.
Арден изучала серебряный узор на меню и проклинала себя за вспыльчивость. Она хочет заслужить его дружбу или отпугнуть? Когда женщина вскинула зеленые глаза, то взгляд значительно смягчился.
- И вы меня простите. Долгие годы я позволяла мужу принимать решения и говорить за себя. Это опасная колея для женщины, да и для кого угодно. Похоже, мы оба одновременно коснулись больных мест друг друга. - Она дипломатично улыбнулась и подняла бокал. - Кроме того, я люблю томатный сок.
Дрю, засмеявшись, поднял свой стакан и чокнулся с ней.
- За самую прекрасную леди на острове. С этого момента я буду воспринимать все ваши слова и поступки без подтекста.
Арден пожалела, что он не провозгласил другой тост, не так восхваляющий ее прямодушие, но улыбнулась в ответ.
- Что предпочитаете из еды? - Он открыл тисненую папку.
- Угадайте.
- Печенку.
Она невольно фыркнула.
- Это единственный продукт, который я не стану есть ни в каком виде и ни при каких обстоятельствах.
Его усмешка была широкой, белоснежной и искренней.
- Отлично. Я ее тоже терпеть не могу. Думаю, нам суждено подружиться.
Взяв меню, Арден не смогла удержаться от мысли, что Мэтт, скорей всего, тоже ненавидит печень.
Она заказала салат с креветками, который уложили в чашу из свежего ананаса и украсили авокадо и орхидеями. Слишком красиво, чтобы есть. Дрю получил немного рыбного филе и салат-латук. За обедом они познакомились поближе. Арден рассказала, что родителей нет в живых, - мать умерла, когда Арден обучалась на курсах писательского мастерства в Калифорнийском Университете Лос-Анджелеса, отец, врач по специальности, скончался от инсульта через несколько лет после этого. Она не вдавалась в подробности, особенно о гинекологической практике отца.
Дрю вырос в штате Орегон, где до сих пор жила его мать. Отца не стало пару лет назад. Играть в теннис начал еще в средней школе.
- Тогда очень многие государственные школы имели теннисные команды. Когда тренер увидел, что я достаточно ловок, то пригласил меня в новую команду, которую тогда формировал. На самом деле я предпочитал бейсбол, но он давил на меня, так что я сдался. Вскоре я уже был одержим теннисом, играл все лучше и лучше, и ко времени окончания средней школы выиграл все местные турниры.
- Но пошли в колледж.
- Да, к ужасу моего менеджера, Хэма Дэвиса, который взялся за меня на втором курсе. Экзамены всегда мешали тренировкам и турнирам, но я понимал, что физически невозможно заниматься теннисом всю оставшуюся жизнь, по крайней мере, участвовать в соревнованиях, поэтому решил, что должен подготовиться к тому дню, когда не смогу больше играть.
- И тем не менее у вас все получилось, не так ли? Как только попали на турниры, тут же стали победителем.
Арден отправила в рот последний кусок папайи. Они доедали заказанный на десерт салат из свежих фруктов, и потягивали кофе.
- У меня выдалось несколько удачных лет. - Дрю скромно пожал плечами. - Я обладал преимуществом зрелости и не кутил ночами, как некоторые новички. - Он глотнул кофе. - Система не отработана. Когда спортсмен только начинает, все обходится чертовски дорого. Транспорт, жилье, еда. Потом, если все идет хорошо, вы начинаете зарабатывать призовые деньги, заключаете приличные контракты, которые все окупают. - Он, смеясь, покачал головой. - Я рисковал по-глупому потерять кое-какие ценные договоренности, когда даже лучшие теннисные туфли не спасали от спотыкания на корте после пьяных загулов.
- Вы все вернете.
Он вздернул голову и впился в нее глазами.
- То же утверждает и Хэм. Вы действительно так думаете?
Ему и правда важно именно ее мнение, или он нуждается в любой поддержке?
- Да. Как только они увидят, что вы начали играть на прежнем уровне, и как только выиграете турнир или два, то вернетесь на вершину.
- Каждый день наступают на пятки более молодые парни, жаждущие занять мое место.
- Они вам в подметки не годятся, - Арден пренебрежительно махнула рукой.
Дрю криво усмехнулся.
- Жаль, что я не чувствую такой уверенности в себе.
- Э-э-э… мистер Макаслин, извините нас, но…
Дрю потемнел и нахмурил широкие светлые брови, когда повернулся на стуле и увидел, что позади него в непременных гавайских рубашках с яркими цветами робко стоят два человека, в которых по многочисленным безошибочным приметам можно было опознать туристов.
- Да?
В лучшем случае приветствие Дрю вышло холодным.
- Мы… м-м-м… - леди заколебалась. - Мы гадали, дадите ли вы автограф для нашего сына. Мы приехали из Альбукерки, сейчас он начинает заниматься теннисом и уверен, что вы - самый лучший.
- В его комнате висит ваш постер, - добавил мужчина. - Он…
- Мне не на чем расписаться, - отрезал Дрю и грубо повернулся к ним спиной.
- У меня есть, - встряла Арден, заметив замешательство на расстроенных загорелых лицах.
Она дотянулась до сумочки и вытащила мяч, который Дрю бросил ей с корта.
- Почему бы вам не подписать его, Дрю? - мягко предложила она, протягивая ему трофей.
Сначала он недовольно прищурил глаза, и она подумала, что мужчина вполне может высказаться в том смысле, что это не ее чертово дело. Но, увидев робкую просьбу в ее глазах, улыбнулся и взял мячик. Ручкой, которую туристка нашла в своей сумке, Дрю нацарапал подпись на неровной поверхности.
- Большое спасибо, мистер Макаслин. И передать вам не могу, что этот подарок будет означать для нашего сына. Он…
- Пошли, Луис, позволь человеку насладиться обедом. Нам очень неловко беспокоить вас, мистер Макаслин, мы только хотели сказать, что не можем дождаться, когда снова увидим вашу игру. Удачи.
Дрю встал, обменялся рукопожатием с мужчиной и поцеловал руку леди, от чего та едва не упала в обморок, если трепещущие ресницы являются характерным признаком.
- И вашему сыну удачи. Хорошего отдыха.
Туристы отправились прочь, изучая драгоценный сувенир и обсуждая, какой он милый человек, и что все репортеры, называвшие его язвительным и агрессивным, нагло врали.
Дрю взглянул на Арден, и она приготовилась к возмущенной оскорбительной тираде. Но вместо этого он хриплым голосом спросил:
- Вы закончили?
Когда она кивнула, он подхватил ее под локоть и помог встать со стула. Они покинули ресторан и молча побрели по живописным зеленым дорожкам, соединяющим многочисленные здания на курорте.
- Спасибо, - просто сказал он.
Арден остановилась и взглянула на спутника.
- За что?
- За то, что ненавязчиво одернули, когда я вел себя как ублюдок.
Она нашла, что его глаза слишком неотразимы, чтобы смотреть в них, поэтому перевела взгляд на третью пуговицу его рубашки, но немедленно увлеклась клином волос на груди выше застежки.
- Мне не следовало вмешиваться.
- Я чертовски доволен, что вы вмешались. Понимаете, это еще одна вещь, которую я воспринимаю чрезмерно чувствительно. Долгие месяцы после смерти Элли меня преследовали репортеры с требованиями о "комментариях", едва я высовывал нос из двери. Вскоре я начал впадать в бешенство всякий раз, когда кто-то просто узнавал меня в публичном месте.
- Могу представить, что такая широкая известность способна превратиться в пытку.
Почему эти волоски, отсвечивающие великолепным золотистым цветом на фоне загорелой кожи, так и манили прикоснуться к ним?
- В лучшем случае это помеха. В худшем - настоящий ад. Когда я пал совсем низко, то толпы фанатов глумились надо мной и кидали на корт разные вещи, потому что я отвратительно играл. Абсурдно, но я обвинял их. Мои болельщики покидали меня, потому что я пил, а я пил, потому что мои болельщики покидали меня. Порочный круг. Поэтому я до сих пор настороже, когда люди приближаются ко мне, опасаясь, что они начнут швырять оскорбления в лицо.
- Только что я стала свидетельницей исключительно беззастенчивого поклонения герою.
Заставив себя увести глаза от его груди, а мысли - от возбуждаемых им эротических фантазий, Арден взглянула на него.
- Тысячи поклонников по-прежнему с нетерпением ждут вашего возвращения на турниры.
Он смутился, всматриваясь в ее искреннее лицо, и почти потерялся в манящей зеленой глубине глаз. Она пахла цветами и выглядела одновременно прохладной и уверенной, сердечной и понимающей. Дрю поднял руку, намереваясь коснуться соболиных волос, мягко задуваемых на щеку, но передумал и снова опустил вдоль тела. Наконец, произнес:
- Встреча с вами - лучшее, что случилось со мной за последнее время, Арден.
- Я рада, - задумчиво ответила она.
- Провожу вас до номера.
Они прошли через вестибюль главного здания отеля. У лифта Дрю попросил:
- Подождите меня здесь. Я сейчас вернусь.
Арден не успела спросить, что он собирается сделать, как он уже умчался. Она нажала кнопку, но пропустила две пустые кабинки, пока он, запыхавшись, не вернулся с чем-то, завернутым в белую бумагу.
- Извините, - выдохнул Дрю. - Какой этаж?
Арден терзало женское любопытство по поводу свертка. В глазах Дрю плясали чертики. Если он готовит сюрприз, то она не намерена испортить задуманное.
У двери номера Арден протянула ему руку.
- Спасибо за прекрасный обед.
Он не принял ее руки. Развернул бумагу и вытряхнул гирлянду из орхидей и плюмарий. Небрежно бросив обертку на пол, собрался надеть ей через голову цветочное украшение.
- Наверняка вам преподнесли десятки таких, с тех пор как вы приехали сюда, но я хочу подарить еще.
Пьянящий аромат цветов и близость Дрю заставили Арден задохнуться. Все ощущения обострились, эмоции перехватили горло, но она сумела выдавить:
- Нет. Такие никто не дарил. Спасибо. Цветы очень красивые.
- Вы затмеваете их.
Дрю продел кольцо прекрасных цветов через ее голову и мягко расправил на оголенных плечах. Хрупкие лепестки казались влажными и прохладными на теплой коже. Он не убрал руки, а положил их на ее предплечья. Арден опустила голову, охваченная замешательством и противоречивыми чувствами.
Мужская аура сокрушила ее, заполнила мысли и сердце, тело впало в ступор, что было непривычно, но очень приятно. Арден хотелось уступить ему и опереться на его твердость. Цветы, лежащие на груди, трепетали от беспорядочного биения сердца, и она неуверенно коснулась их онемевшими пальцами.
Краем глаза Арден видела, что его ладони скользят по ее рукам, легонько поглаживая, а затем он переплел их пальцы. Его кисти были загорелыми, с упругими золотистыми волосками на фалангах, ладони - теплыми, уверенными, сильными. Она подняла голову и посмотрела на него глазами, в которых сверкали искорки, как роса на цветах.
- Алоха, - прошептал Дрю, потом наклонился и поцеловал ее сначала в одну щеку, потом в другую, затем прижался губами к виску. Слегка царапая щетиной, нежно касаясь кожи, выдохнул имя: - Арден…
Большие пальцы ласкали ее ключицы, теплое дыхание овевало висок и щекотало ухо.
- Раз уж обед обошелся без…
О нет! Арден еле слышно застонала, сердце сжалось. Она ступает на тонкий лед.
Дрю отступил и убрал руки.
- Поужинаем вместе?
* * *
Позже, одеваясь к вечернему выходу, она осознала, что должна была отказаться, когда Дрю пригласил ее на свидание. Было бы логично ответить:
- Извините, звучит замечательно, но мне необходимо остаться дома сегодня вечером и поработать над статьей.
Вместо этого услышала собственные слова:
- С удовольствием, Дрю.
Он улыбнулся и направился к лифту. Арден вплыла в номер в облаке романтических грез. Однако не потребовалось много времени, чтобы вспомнить, зачем она стремилась познакомиться с Дрю.
На несколько минут, пока его руки касались ее и дыхание шевелило волосы, она забыла про сына, и воспринимала Дрю не как отца своего ребенка, но исключительно как мужчину, опасно соблазнительного мужчину.
После безрадостного брака и отвратительной сексуальной жизни с Роном Арден считала, что никогда больше не заинтересуется отношениями с противоположным полом. Ее потрясло, насколько она переменилась за несколько часов в компании Дрю. И по совершенно неподходящим причинам.
Было бы лучше, если бы Дрю не оказался таким сексуально привлекательным… таким одиноким… да еще и вдовцом. Но разве задача стала бы менее сложной, если бы нашлись оба родителя ее ребенка, живые и благополучные, а не один отец в расстроенных чувствах? А если бы он был низеньким, рыхлым, толстым и лысым? Первоначально внешность и личность пары ее не занимали. Она интересовалась только местонахождением малыша, которого родила, но никогда не видела. Непростая проблема.
Каждый раз, вспоминая серый дождливый день, когда хоронили Джоуи, она словно вскрывала старую рану. Никогда, даже потеряв отца и мать, Арден не чувствовала себя настолько потерянной. После развода она посвятила себя заботе о Джоуи, который последние несколько месяцев жизни провел в больнице. Наблюдала, как с каждым днем ухудшалось его состояние, и запрещала себе молиться о смерти другого ребенка, чтобы Джоуи получил спасительную почку. Бог не исполняет таких просьб, так что она не озвучивала тайную надежду.
Когда настал срок, малыш умер так же безропотно, как и жил, уговаривая ее не плакать, и пообещал, что на небесах сохранит для нее кроватку рядом с собой. Долгие часы после его последнего вздоха она держала тоненькую ручку и смотрела в умиротворенное лицо, запоминая на все оставшиеся дни.
Рон старательно изображал печаль на похоронной службе с оглядкой на немногих пришедших друзей. Арден тошнило от его лицемерия. Джоуи отважно скрывал разочарование каждый раз, когда Рон не приходил в больницу, чтобы навестить его, как обещал.
После похорон Рон загнал ее в угол.
- У тебя что-нибудь осталось от тех денег, которые ты выцарапала у меня?
- Не твое дело. Я заработала те деньги.
- Черт бы тебя побрал, они мне нужны.
Арден не могла не заметить, что разрушительные последствия разгульного образа жизни стали более явными. Он носил отчаяние, как знамя, что не вызывало в ней ни малейшего сострадания.
- Это твоя проблема.
- Ради Бога, Арден. Помоги мне. Только один раз, и я обещаю…
Она хлопнула дверью лимузина перед его носом и потребовала, чтобы водитель немедленно уехал. Даже на похоронах сына Рон волновался только о себе.
В течение следующих нескольких месяцев она настолько глубоко погрузилась в скорбь, что не отличала один день от другого. Арден существовала в вакууме отчаяния. Только на бумагу можно было вылить свои чувства и как-то примириться с собой. Эссе, в котором Арден описала потерю ребенка, купил женский журнал, и оно снискало читательское признание. Ей предложили сочинить еще одно, но у нее не было ни малейшего желания делать на этом имя. Она чувствовала, что всего лишь заполняет время до собственной смерти, потому что не осталось ничего, ради чего стоило жить.
За исключением того, другого ребенка.
Однажды ее неожиданно осенило. У нее есть ради кого жить, ведь где-то на свете живет еще один ее ребенок. Именно в этот момент она решила, что должна найти его, но и в мыслях не держала разрушить жизнь малыша. Вряд ли родители жестоки к нему, раз преодолели столько препятствий, чтобы получить дитя. Она надеялась хотя бы увидеть его. Узнать его имя и пол. Арден попросила Рона применить наркоз при родах, чтобы не помнить сам процесс рождения или случайно не взглянуть на младенца, выношенного для кого-то другого.
- Как это - никаких записей? - взвилась Арден при первой неудачной попытке получить информацию.
Лицо администратора оставалось невозмутимым.
- Я имею в виду, миссис Лоури, что ваша карточка, кажется, затерялась, и мне придется ее поискать. В такой большой больнице подобное иногда случается.