Марион подозревала, что он мучается - хочет обо всем рассказать ей, но боится рисковать. Джозеф ощущает безграничный благоговейный страх перед отцом, и она не осуждала его за это. Георгиес Янаки - ужасный человек. Джозеф может утверждать, будто Янаки-старший беспокоится о ней и желает ей счастья, но верится в это с трудом. Георгиесу Янаки она не нравится, ему на нее наплевать. Если она чем-нибудь не угодит ему, - она глубоко убеждена - этот человек способен на самые мерзкие поступки. Сквозь маску на его лице порой проглядывает дикое бешенство. Стоит ли удивляться, что сын боится рассердить его?
На следующее утро не успела Марион войти в служебный кабинет, как зазвонил телефон.
- Алло? Отдел по связям с общественностью. Говорит Марион, - назвалась она, почти уверенная, что снова звонит Джозеф.
Голос был беззаботный, уверенный, но чужой. Очень заметный лондонский акцент, типичный для жителей восточной части столицы.
- Добрый день! Говорит Ник Спилберг, служба новостей газеты "Дейли глоуб". Мы пытаемся разыскать мистера Бреннона, чтобы побеседовать с ним насчет того судна, что затонуло у берегов Турции.
- У компании нет ни одного судна в тех краях. Уверена, это какая-то ошибка, - ответила Марион спокойным голосом.
- Речь идет не о собственности компании "Крейвен - Бреннон", - пояснил репортер. - Я имею в виду паром пароходства "Янаки - Кера". Он попал в туман между Грецией и Турцией и столкнулся с нефтеналивным судном вчера утром. Неужели вы об этом еще не слышали?
- Нет, - задумчиво ответила Марион. Она была потрясена. - Вы сказали, паром Янаки затонул?
- Он ушел на дно окончательно этим утром. Повреждения исключали возможность его спасти. Большинство пассажиров в безопасности, но четверо погибли и десятка полтора ранены - в основном ожоги. На танкере произошел взрыв.
Оживленный, деловой тон репортера возмущал Марион.
- Какой ужас! - воскликнула она, бледнея.
Только вчера вечером они с Джозефом говорили о выбросах нефти и экологических катастрофах. Они будто вызвали несчастье из небытия, и Марион чувствовала себя страшно виноватой.
Конечно, думать так - безумие! Ее вины здесь нет. Слава Богу, ей не придется уклоняться от обвиняющих вопросов и заготавливать успокаивающие ответы, объяснения, извинения, так как кораблекрушение не имеет отношения к ее собственной компании. Однако у Марион оставалось чувство, будто она и Джозеф действительно виновники беды.
- Не упоминал ли мистер Бреннон в разговоре с вами о происшествии? - поинтересовался корреспондент.
- Нет. Зачем бы ему было это делать? Ведь дело абсолютно не касается нашей компании… - начала Марион, но газетчик прервал ее.
- Однако он - член совета директоров "Янаки - Кера", не так ли?
Марион замялась. Она совсем забыла об этом.
- А… да, - протянула она. - Но он в Лондоне в настоящее время, а не в Греции, где находится руководство "Янаки - Кера".
- Однако у них есть офис и в Лондоне, верно? И мне стало известно, что сегодня утром у них состоится заседание совета, где должно обсуждаться происшествие с паромом.
- Разве? - Марион застали врасплох, и она откровенно призналась. - Это нечто новое для меня. Послушайте, к сожалению, я в самом деле не могу вам ничем помочь. У меня даже меньше информации, чем у вас. Я здесь новый человек. Начала работать только вчера. - Она нахмурилась и спросила с резкостью: - А потом, зачем вы звоните сюда? Почему бы вам не связаться с офисом "Янаки - Кера" в Лондоне?
- Я пытался, - развязно возразил репортер. - Номер занят.
- Попробуйте снова!
- Только этим и занимаюсь уже целый час. Видно, там сняли трубку. Собственно, ничего удивительного: им здорово не везет последний месяц. Взять хотя бы смерть старика Ираклия и финансовые проблемы Андроса Янаки…
- Какие финансовые проблемы?
Марион почувствовала ледяное покалывание в спине. Ей вспомнился разговор, который она случайно услышала на прошлой неделе, и странное беспокойство, охватившее ее при этом.
- Похоже, вы действительно не очень разбираетесь в делах вашей фирмы, - снисходительно заявил репортер. - Понимаете, Янаки взял большие кредиты для финансирования своего вступления в сферу круизного пароходства. Корабли под круизы стоят очень дорого. Ему надо было вложить огромные средства, но из-за спада производства спрос на морские путешествия упал. - Корреспондент умолк, потом засмеялся и добавил: - Если разобраться, Янаки попал в непогоду. Бьюсь об заклад, так будет звучать заголовок нашей статьи!
- Не слишком ли навязчиво? - пробормотала Марион, отнюдь не разделявшая веселого настроения репортера. А кроме того, ее сильно взволновала эта история, газетчика же - нисколько. Он видит здесь лишь материал для статьи, и ему в высшей степени наплевать на тех, кого непосредственно затронула происшедшая катастрофа.
- Заголовки должны быть навязчивыми, - отчеканил репортер. - Как бы там ни было, партнер Янаки умер в самый неподходящий момент.
- А бывают моменты, подходящие для этого? - с горечью спросила Марион. - Сомневаюсь, чтобы бедняга желал умереть сейчас.
- Я тоже, - радостно заявил репортер. - Но он очень осложнил жизнь Андроса Янаки. Старый Ираклий всегда оказывал ему финансовую поддержку, они успешно работали вдвоем, и Андрос почувствует его отсутствие.
- А что слышно о дочери мистера Кера? У него есть еще наследники? Или ей достанется все его состояние?
- О, безусловно, но миссис О'Нил больше не станет помещать капитал в компанию "Янаки - Кера".
Марион замерла. Она вспомнила, что это имя произносил на днях ее отец, разговаривая по телефону. Что за загадочная личность?
- Это фамилия по мужу дочери Ираклия, - сказал репортер, и Марион едва не выронила телефонную трубку.
Она сидела, уставив в пространство невидящий взгляд, а ее собеседник продолжал тараторить ей в ухо:
- Олимпия Кера вышла замуж за австралийца, занимающегося экспортом шерсти. Ричард О'Нил не интересуется кораблями. Все свои дела он ведет в Австралии, поэтому Олимпия О'Нил, по слухам, намерена продать свою долю акций компании "Янаки - Кера". Весь вопрос в том, кто захочет купить? - Газетчик заспешил. - Надо идти. Послушайте, миленькая, когда Бреннон вернется, сообщите мне, а? Дайте мне добраться до него раньше других. Вы моя должница за ту информацию, которую я выложил вам. И последуйте моему совету: если хотите удержаться на новой работе, спешно поднаберитесь знаний в области пароходного бизнеса!
Марион повесила трубку, когда репортер уже дал отбой. Ее мозг был в полном смятении. Что происходит? Отец солгал ей, по меньшей мере косвенно. Он утверждал, что женитьба Андроса на Олимпии - дело решенное. Но Андрос не женился на ней. Олимпия вышла за другого - австралийца по имени Ричард О'Нил. Почему же отец не сказал ей об этом? Он не мог не знать.
Снова зазвонил телефон. Очередной журналист и все с тем же вопросом. Но на этот раз Марион быстро отказалась от разговора с ним. Впрочем, ей звонили все утро из различных редакций, интересуясь одной и той же темой.
Уходя на обед, Марион включила автоответчик и возвращаться за рабочий стол не спешила. После вкусного обеда в баре, где подают овощные блюда, Марион направилась к себе в офис, наслаждаясь по дороге скупыми лучами солнца, пробивающимся сквозь дождевые тучи. Внезапно она подумала, что отец вполне мог бы позвонить ей, раз он находится в Лондоне, чтобы узнать, как она справляется с работой. Взглянув на часы, она отметила: полтретьего. Заседание совета в компании Андроса Янаки уже наверняка кончилось. Надо ускорить шаг.
Однако отец не давал о себе знать. Марион связалась по телефону с миссис Пул, его секретарем, и услышала, что Джеффри Бреннон еще не возвращался.
- Меня засыпали вопросами из газет, миссис Пул, - сказала Марион. - Я просто отказываюсь от комментариев, но когда отец придет, не попросите ли вы его дать мне знать, что я, по его мнению, должна была бы говорить журналистам по поводу истории с "Янаки - Кера"?
- Хорошо, я передам ему, мисс Бреннон, но… Видите ли, у меня проблема. Мне сейчас позвонили из школы, где учится мой сынишка. Подозревают, что у него свинка. Высокая температура и гланды распухли. Обычно в таких чрезвычайных ситуациях мне помогает моя мать, но она сейчас в отъезде. Мне придется ехать самой. Боюсь, ваш отец будет очень раздражен.
- Нет, что вы, он не рассердится. Вы немедленно должны ехать, - заявила Марион.
- О, благодарю вас, мисс Бреннон, - с признательностью отозвалась миссис Пул. - Я попрошу кого-нибудь из наших девушек подменить меня и посидеть у телефона.
- Я поработаю за вас, - тут же предложила Марион.
- Ах, не может быть! Вы это говорите серьезно? - удивилась секретарша. - Но что скажет ваш отец? Ведь вы будете выполнять чужую работу.
- Он не станет возражать. Он сам хотел, чтобы я глубже вникала в дела компании, - беззаботно заявила Марион, в то же время подумав: если ему это действительно по нутру, тогда почему он лжет мне и все скрывает?
Собрав вещи, Марион известила старшую на телефонном коммутаторе, что будет находиться в офисе отца до конца дня, и пошла по коридору к обширному кабинету, который занимал Джеффри Бреннон.
Миссис Пул уже собралась бежать. Она работала секретарем босса всего несколько месяцев и теперь выглядела взволнованной, так как боялась гнева Бреннона, когда тот увидит Марион, выполняющую ее обязанности. Элегантная женщина с темными гладкими волосами и голубыми глазами была разведена и в свои тридцать с лишним лет целиком посвятила себя воспитанию единственного сына Энди. Скорее всего долго она здесь не продержится, подумала Марион. Бреннон не любит секретарей, обремененных мужьями или детьми.
- Прошу вас, записывайте все, что будут передавать, вот в этот блокнот… и, пожалуйста, если вам надо будет уйти до половины шестого или даже выйти в туалет, все равно, прошу вас, предупредите телефонистку на коммутаторе, хорошо? - миссис Пул говорила, запинаясь и беспокойно глядя на девушку.
Та кивнула в ответ.
- Не бойтесь. Идите, идите. Я справлюсь!
Оставшись одна, Марион перешла из маленькой комнаты секретаря в гораздо более просторный кабинет отца, погладила деревянные панели на стенах, затем вытащила несколько книг по юриспруденции и судоходству из полированного шкафа, потрогала различные предметы на широком письменном столе, обтянутом кожей.
Казалось, она снова стала девочкой, пришедшей навестить отца. Все в этом кабинете было высшего качества и находилось точно на своем месте. Даже пахла комната особенно, по-своему: кожей, лаком и одеколоном, которым пользуется отец.
Марион была словно во сне. Она сидела, положив руки на отцовский стол, откинув голову на спинку глубокого кожаного кресла, и неподвижно смотрела в одну точку.
Внезапно за дверью резко прозвучал чей-то голос:
- Вы не можете туда войти! Я говорю вам: его там нет!
Марион вскочила с кресла, взбудораженная шумом. Дверь с грохотом распахнулась, и кто-то с силой вломился в кабинет.
Широко распахнутые золотисто-карие глаза Марион уставились на Андроса Янаки. Марион показалось, что она теряет сознание. Фигура Андроса то удалялась, то приближалась, то таяла как мираж, то вновь возникала. Девушка решила, что это видение, созданное силой ее воображения. Ведь она так много думала о нем.
Из-за его спины испуганно лепетала одна из девушек, сидящих в приемной:
- Простите, мисс Бреннон. Я сказала, что мистера Бреннона нет, но этот человек силой прорвался сюда. Мне вызвать полицию?
- Не надо… Все в порядке, - еле слышно произнесла Марион. - Повода для беспокойства нет. Я… я займусь посетителем.
Но девушку это, по-видимому, не успокоило.
- В таком случае я буду поблизости, в кабинете миссис Пул, если хотите. На случай, если вам понадобится моя помощь…
- Уходите и закройте дверь! - прорычал Андрос и посмотрел на ревностную служащую с таким выражением на лице, что та обратилась в бегство.
Дверь закрылась, и Андрос посмотрел на Марион. Она не сводила с него глаз. Сколько лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз на Корфу, на вилле ее отца? Впрочем, не так уж давно это было. Ей тогда исполнилось семнадцать, теперь ей двадцать два. Минуло пять лет.
Она сильно изменилась. В то лето на Корфу отец называл ее школьницей и был совершенно прав. Это надо признать теперь, хотя и не хочется. Вся во власти романтического тумана девчонка с изумленно раскрытыми глазами, совершенно неподходящая мужчине типа Андроса Янаки - вот кем она была. Оглядываясь на то время, Марион удивлялась, как он мог не заметить, не понять, насколько она молода и неопытна. Безусловно, у него должны были возникнуть подозрения.
Тогда он понравился ей, и она, разумеется, пыталась изображать опытную женщину, ощутив впервые могучую силу сексуального влечения.
Сейчас же, спустя столько лет, она не сказала бы, что ей нравится этот высокомерный, враждебно настроенный человек.
- Зачем вы хотите видеть моего отца, мистер Янаки? - спокойно спросила Марион.
- Зачем? - переспросил он грубым, резким тоном. Его черные глаза засверкали. - Я намерен убить Джеффри Бреннона.
4
Марион глубоко втянула в себя воздух. Она была взволнована, напугана и не могла поверить его словам. Ее золотисто-карие глаза тщетно вглядывались в лицо Андроса в поисках хотя бы искры юмора, какого-нибудь подтверждения шуточного характера угрозы, но черты его лица были искажены подлинным гневом, в них глубоко запечатлелась враждебность, поразившая Марион в ту же минуту, как он вторгся в кабинет Бреннона.
- О чем вы говорите? - еле слышно прошептала она.
- А вы не знаете?
Холодная насмешка больно задела Марион: она поняла, что ненавистна Андросу так же, как и ее отец.
- Я не спрашивала бы, если б знала!
- Вы сидите за рабочим столом вашего отца, ведете, очевидно, все дела в его отсутствие и в то же время не имеете понятия, о чем я говорю? Вы в самом деле ожидаете, что я поверю вам? - Андрос сделал несколько больших шагов по комнате и неожиданно оказался по другую сторону стола, всего на расстоянии нескольких дюймов от Марион. Он оперся руками о стол и наклонился к ней. Девушка в страхе отпрянула.
- Я помню, как вы вели себя при нашей первой встрече! Дочка - вся в папу, нечего удивляться. Однако же я не попадаюсь дважды на одну и ту же приманку.
- Я ни в чем вас не обманывала! - У нее не было возможности объяснить случившееся пять лет назад, но с той поры она ждала момента, чтобы восстановить истину. - Откуда я могла знать, что вам не известно, сколько мне лет? Мне даже в голову не приходило, что вы об этом не знаете. Вы же меня не спрашивали, и я не считала нужным сообщать вам свой год рождения.
- Я не спрашивал, потому что вы выглядели старше и… - Андрос оборвал фразу. Его лицо потемнело от все нарастающего бешенства. - А, черт возьми, теперь это не имеет значения! Я пришел сюда не для разговора о старых временах. Я не позволю вам вновь меня одурачить. Мне нет до вас дела. Я пришел свести счеты с вашим отцом.
Чтобы скрыть страх, Марион поспешила перебить его и заговорила сама, но взяла слишком быстрый темп.
- Я вовсе не пыталась… я… - Она глотала слова. - Я не сижу на этом месте. Просто на один день подменяю секретаря моего отца. У нее заболел сынишка. Она должна была уехать домой, и я только начала работать здесь в отделе связей с общественностью…
Она замолкла, заметив, как вспыхнули насмешкой черные глаза Андроса.
- Связи с общественностью? Иными словами, вы занимаетесь прессой.
- Да, - прошептала она, прикусив губу.
- И я ничуть не сомневаюсь, вам сегодня звонят без перерыва! - язвительно заметил Андрос.
Отрицать это было невозможно.
- Довольно много репортеров действительно обращались ко мне сегодня. Они хотели побеседовать с отцом, а также получить подробную информацию о заседании совета директоров вашей компании, хотя тут я им не могла помочь. Я так же ничего об этом не знаю, как и они! Они рассказали мне больше, чем могла сообщить им я.
Губы Андроса саркастически скривились.
- Поведали ли они вам, что мой брат вместе с вашим отцом жаждут завладеть моей компанией, что они устроили заговор, дабы совместно выкупить акции моего покойного партнера, захватить контроль, посадить своих людей в совет и вышвырнуть меня из моего дела?
Марион стало не по себе. Так вот что задумали Джеффри Бреннон и Георгиес Янаки!
- Выкинуть меня из моей же компании! - прорычал Андрос сквозь зубы. - Я начинал на пустом месте с несколькими старыми изношенными суденышками, которым, в сущности, давно уже пришло время отправляться на металлолом. Георгиесу досталась по наследству львиная доля наследства, но все ж таки он остался недоволен тем, что отец завещал кое-что и мне. Надеялся, что я обанкрочусь. Мне хорошо известно, как он втайне перехватывал мои контракты, настраивал против меня деловых партнеров, где только удавалось, сбивал цены, распространял обо мне ложные сведения. Но я давал ему отпор. Работая не покладая рук, я создавал новые маршруты, добивался новых контрактов, и мне удалось найти человека, который поверил в меня и проявил готовность поддержать меня.
- Это был Ираклий Кера, - задумчиво проговорила Марион, когда Андрос умолк, и тут же последовал ледяной, циничный взгляд.
- А, так, значит, кое-что вам все-таки известно об "Операции Андрос Янаки"!
Марион был ненавистен его голос, полный презрения.
- Я не утверждала, будто бы не знаю ничего о вас и вашей компании. Я сказала только, что мне ничего не известно о… планах моего отца… о заседании совета…
Джеффри Бреннон усиленно старался держать свои дела от дочери в секрете. Марион поняла это теперь. Он постоянно лгал ей и отдалился от нее с той самой минуты, как она повстречалась с Андросом на Корфу пять лет назад. Разве он доверял ей? Он боялся, что она предупредит Андроса о заговоре. Марион была возмущена. Как ее родной отец мог так низко поступать! Ей стало жаль Андроса. Человека обманывали, тайно готовили удар в спину, пытались лишить любимого детища - пароходной компании. Марион негодовала.
- Ираклий - лучший друг, какого я когда-либо имел, - заговорил снова Андрос. - Мне посчастливилось узнать его. Это был умнейший человек. Он вкладывал деньги в мою компанию, купил большой пакет акций, когда я реорганизовал фирму в акционерное общество, пользуясь его советами. Ираклий подал мне идею заняться круизами, но нам не повезло. - Он тяжело вздохнул. - Цены и стоимость кредита резко подскочили. Из-за экономического спада люди урезали себе отпуска, в результате особенно пострадали те, кто предлагал дорогостоящие виды отдыха, в частности круизы. - Андрос замолк. Его черные брови сошлись на переносице. Лицо стало еще мрачнее, напряженнее. Вскоре опять зазвучал его голос. - Конечно, компания имела свои проблемы. Однако без всяких сомнений, еще пять лет мы бы стояли твердо, как скала. Но Ираклий умер, и хищники набросились на меня.
- Но как они могут изгнать вас из собственной компании?
Андрос бросил на нее сердитый, нетерпеливый взгляд.
- Все еще прикидываетесь, будто ничего не знаете? Мне претит ваша неискренность. Вы - дочь своего отца, его единственная наследница. Зная Бреннона, я уверен: он готовил вас к тому, чтобы в один прекрасный день вы приняли дела от него. Он не стал бы держать вас в неведении относительно своих грязных делишек с моим братцем!