– Да, это она, – перебил друга Клим. – Чем занимаетесь, госпожа Волкова? – Его вопрос звучал вполне нейтрально, скепсис в нем могла расслышать лишь та, кому он был адресован.
На долю секунды она растерялась, и Клим возликовал, обнаружив брешь в ее броне.
– Алиса и Зинон – хозяйки фирмы "Ализи", – с непонятной гордостью в голосе сообщил Ремизов. – Это сеть мультибрендовых бутиков. Милая дама, – он обернулся к Даше, – обязательно должна знать.
– Что-то не припомню. – Даша небрежно пожала плечами. – Я предпочитаю одеваться в Европе. Или, на худой конец, в центральных магазинах.
– Да что вы говорите, дорогуша?! – Долговязая подружка Алисы Волковой обнажила острые зубы в подобии улыбки. – Вот с центром у нас как раз неувязочка вышла: на Рублевке есть, а в центре нет. Но мы этот вопрос уже решаем. – Она подмигнула Ремизову. – Правда, Борис Иванович?
– Зинон, можешь считать, что вы этот вопрос уже решили. Скоро весь Кутузовский проспект будет у ваших ног.
– Кутузовский проспект? – вышел, наконец, из затянувшегося ступора Виктор. – А что, там сдаются в аренду свободные площади?
– Не сдаются, а продаются, – уточнил Ремизов. – Место просто шикарное, как раз для нового бутика "Ализи".
"Или для головного офиса моей компании", – неожиданно подумал Клим и бросил предостерегающий взгляд на Виктора. Тот едва заметно кивнул. При кажущемся легкомыслии Виктор был очень умным мужиком и, к тому же, понимал его с полувзгляда.
Беседу, тягостную для всех, кроме Ремизова, прервала подошедшая пожилая пара. Хозяин торжества переключился на новых гостей, и Клим с друзьями отошли в сторону.
– Не может быть! – прошептал Виктор. – Неужели это она?!
– Она самая. – Даша бросила быстрый взгляд на Клима. – Похоже, ей снова повезло, удалось попасть в такую крутую тусовку.
– Насколько я понял, ей повезло гораздо больше, – сухо сказал Клим.
– Да, ей кто-то отстегнул бабки на пластическую операцию и дорогие шмотки. – Даша возмущенно фыркнула.
– Нет, сестричка. – Виктор покачал головой. – Ей кто-то подарил нехилую фирмочку! Неужели ты и в самом деле ничего не слышал об "Ализи"? Моя бывшая только в этих магазинах и одевалась. – От воспоминаний о своей бывшей он заметно погрустнел.
– Интересно, откуда у нее такие деньжищи? – раздраженно спросила Даша.
– Тут как раз все ясно, – усмехнулся Клим. – Ремизов.
– Что – Ремизов?! – хором спросили Даша и Виктор.
– Деньги ей дал Ремизов и, как я понимаю, собирается дать еще.
– За какие такие заслуги? – Даша нервно дернула плечом.
– Виктор, а как, кстати, у нас обстоят дела с помещением на Кутузовском? – Клим проигнорировал Дашин вопрос, посмотрел на друга.
– А никак не обстоят! – Виктор удивленно приподнял брови. – Ты же сам заявлял, что головной офис на Кутузовском – это непозволительная роскошь и пустая трата денег!
– Я передумал, – сказал Клим и поморщился.
– Передумал? – Виктор длинно присвистнул. – А с чего бы вдруг? Уж не из-за…
– Потом, – оборвал его Клим. – Мы обсудим этот вопрос завтра.
– Завтра, так завтра, – покладисто согласился друг, – но все-таки интересно…
– Что тебе интересно, Вик? – вмешалась в их тихий разговор Даша.
– Да так, – отмахнулся тот, – у Клима есть кое-какие идеи по расширению бизнеса. Не бери в голову.
– И вы обсуждаете свои бизнес-планы на вечеринке?! – Даша перевела полный подозрения взгляд с брата на Клима.
– Ты же знаешь, какой я трудоголик. – Клим виновато пожал плечами.
– Неисправимый трудоголик, – проворчала она и отвернулась.
– Расслабься, красотуля, – шепнула Зинон, как только Ремизов отвлекся на других гостей.
– Что он здесь делает?! – От переполняющего душу гнева Алисе было больно дышать.
– Странный вопрос, красотуля. – Зинон окинула ее изумленным взглядом. – Ремизов – банкир. Панкратов, насколько я помню, тоже. Нет ничего удивительного в том, что они знакомы.
– Ты знала? – спросила Алиса. – Знала, что он здесь будет?
– Ничего я не знала, но рано или поздно вы должны были встретиться. Вы же теперь одного поля ягодки.
– Мы разного поля ягодки! – сказала Алиса резко.
– Хорошо, разные ягодки, разные поля. – Зинон не обиделась на ее резкость. – Но ведь социальный статус у вас теперь одинаковый, и круг общения, стало быть, тоже один. Я просто диву даюсь, что вы встретились только сейчас, Москва – такой маленький городишко.
– Зинон, хватит. – Алиса зябко поежилась, поплотнее запахнула палантин. – Ты же прекрасно знаешь, что я не хочу встречаться с этим уродом ни сейчас, ни через сто лет.
– Ничего я не знаю! – возмутилась подруга. – А с чего я должна знать?! Десять лет ты молчала, не сказала о Панкратове ни слова. Я вообще думала, что ты его забыла.
– Как видишь, не забыла. – Алиса украдкой бросила взгляд на стоявшую в сторонке троицу: Панкратов что-то горячо обсуждал с Виктором, Даша топталась рядом, выражение лица у нее было обиженно-оскорбленным.
– Да уж вижу. Чай, не слепая, – вздохнула Зинон. – Главное, чтобы он не заметил.
– Что не заметил? – всполошилась Алиса.
– Ну, не знаю. – Зинон пожала плечами. – Чтобы не заметил, что он для тебя до сих пор, как кость в горле.
– Никакая он не кость, он тряпка!
– Можно, конечно, и так сказать, только тряпка красная.
– Почему красная?
– Красотуля, ну ты даешь! – рассмеялась Зинон. – Это же почти афоризм: "Как красная тряпка для быка". Теперь поняла?
Алиса молча кивнула. С доводами подруги невозможно было не согласиться. Неважно, как именно действовал на нее Клим Панкратов. Важно, как она на это реагировала. А реагировала она, как семнадцатилетняя дурочка. Еще счастье, что в обморок не бухнулась от неожиданности. А ведь могла! В первое мгновение, когда она увидела перед собой его самодовольную рожу, ее сердце перестало биться, замерло, затаилось. Если бы не поддержка Зинон и Ремизова, ей было бы очень нелегко. А так – Ремизов разбавил страсти светской болтовней, а Зинон нейтрализовала Дашу.
Даша… Почему она вела себя так пренебрежительно и агрессивно, старалась унизить Алису и выбить ее из седла? Из-за Панкратова? Они же пришли вместе, может быть, они встречаются? Или, того хуже, женаты? Впрочем, почему – "того хуже"? Панкратов вполне заслужил в жены такую стерву, как Даша. Изумительный альянс, просто идеальный – негодяй и интриганка. Будет, что вспомнить на старости лет!
Оптимизма эти мысли Алисе не прибавили, зато помогли мобилизоваться. Это из-за фактора внезапности она когда-то давно, десять лет назад, так растерялась, а сейчас ее голыми руками не возьмешь! Предупрежден, значит вооружен. Впрочем, никаких боевых действий она вести не собирается. Панкратов в ее жизни – пустое место. Не виделись десять лет и, даст бог, еще двадцать не увидятся. Вот только сегодняшний день пережить, а завтра все вернется в наезженную колею. Завтра предстоит серьезный разговор с Ремизовым, и ей просто некогда будет думать о всяких бесчестных типах. Она не удержалась, обернулась и… напоролась на взгляд Панкратова.
Он смотрел на нее сосредоточенно-удивленно. Так маленькие дети в зоопарке смотрят на незнакомых диковинных зверей. Хорошее сравнение, ничего не скажешь! Он, значит, маленький ребенок, а она – диковинная зверушка? Ну уж нет! Она – Алиса Волкова, и она никому не позволит так на себя смотреть! Алиса улыбнулась.
На конкурсе презрительных улыбок она наверняка заняла бы первое место. Ее улыбка была красноречивее всяких слов. Ее улыбка проняла даже такого мерзавца, как Клим Панкратов. От ее улыбки шампанское в его бокале превратилось в лед. И неважно, что в ответ Панкратов кивнул ей высокомерно и пренебрежительно отсалютовал обледеневшим бокалом. Уж она-то знает, что его проняло! Она десять лет оттачивала такие вот улыбки, доводила их до совершенства. Наверное, подсознательно готовилась к этой встрече.
– Красотуля, уймись, – раздался над ее ухом голос Зинон. – У этого несчастного от напряжения сейчас пар из ушей пойдет.
Алиса обернулась. Подруга стояла рядом, но на нее не смотрела. Она смотрела на Панкратова и тоже улыбалась. Эта улыбка называлась – "А не пошел бы ты, мальчик?!" и по силе воздействия вполне могла поспорить с Алисиной. Единственное, чего не хватало Зинон, это острой личной заинтересованности. Просто неприязнью нужного эффекта не добиться.
Эта стерва ему улыбнулась! Черт побери, что это была за улыбка! Так могут улыбаться друг другу только враги, злейшие, давние, почти породнившиеся в этой своей вражде. Или бывшие любовники, расставшиеся на самом пике романтических отношений, недогоревшие, недолюбившие… Ну, вряд ли их прошлые отношения можно назвать романтическими. Разве что уж с очень большой натяжкой. Только если отбросить ее тогдашнюю финансовую заинтересованность и его малодушие.
Клим отсалютовал ей бокалом, пригубил шампанское, поморщился. Шампанское было ледяным и отдавало горечью – пожадничал господин Ремизов, сэкономил на напитках…
А к его старинной подружке тем временем присоединилась долговязая мымра. Теперь они гипнотизировали его на пару. Мымра скалила острые зубы и что-то шептала Алисе. Косточки его перемывала – что же еще?…
А потом эти две гюрзы как-то враз утратили к нему интерес, синхронно отвернулись. И Клим вздохнул с облегчением. Это же надо, какая дрянь! Улыбается ему, настроение портит… Ну ничего, пусть развлекается. Как говорится, хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Вечер шел по накатанной колее. Гости сначала вели себя чинно и с достоинством, заботились о собственном реноме, но под действием алкоголя постепенно расслабились, некоторые настолько, что забыли, ради чего собрались. В общем, все, как обычно, – VIP-вечеринки мало чем отличались от обычных застолий. Во всяком случае, Климу всегда так казалось.
Он тоже решил расслабиться и даже преуспел на этой ниве. Зря он наговаривал на Ремизова – напитки у того были отменными. Один только коньяк двадцатилетней выдержки чего стоил! А шампанское испортилось от взгляда этой маленькой мегеры. Она его сглазила!
Мегера тоже расслабилась, отрывалась по полной. Клима всюду преследовал ее смех, даже в мужском туалете. Надо, видно, завязывать с коньяком двадцатилетней выдержки. А еще она танцевала: сначала с сияющим Ремизовым, потом с какими-то сомнительными типами. И на него больше не смотрела. Ни разу не взглянула, словно он и не человек вовсе, а пустое место. Стерва…
Но не это самое ужасное. Самое ужасное, что с каждой минутой она казалась ему все более и более привлекательной. Настолько привлекательной, что захотелось проверить, как там поживает впадинка в основании шеи и клеймо в виде трилистника на пояснице. Надо же, столько времени прошло, а он до сих пор, оказывается, помнит все эти интимные подробности. Странная штука – память!
Даша, весь вечер следившая за ним безотрывно, наконец, утратила бдительность, отправилась "попудрить носик", и Клим начал действовать. Он ничего не планировал заранее, все получилось само собой, экспромтом.
Мегера танцевала с каким-то заморышем, больше похожим на официанта, чем на гостя. Клим подкрался сзади, деликатно похлопал заморыша по плечу:
– Позволите похитить вашу даму?
Кавалер хотел было возразить, но встретился с Климом взглядом и поспешно ретировался с танцпола. Алиса тоже хотела уйти, но Клим не дал ей такой возможности, обхватил за талию, закружил в танце.
– Что ты себе позволяешь?! – Она предприняла попытку вырваться из его объятий, но попытка эта выглядела не слишком убедительно, и Клим посчитал ее кокетством.
– Расслабься, – усмехнулся он. – Мы не делаем ничего предосудительного, мы просто потанцуем и разойдемся с миром.
В ее глазах полыхнуло адское пламя, и Клим понял – разойтись с миром им не удастся никогда. Маленькая гарпия Алиса Волкова вышла на тропу войны. И как он мог спутать ее с ангелом?!
– Я не хочу танцевать! – зашипела она.
– Не хочешь танцевать в принципе или не хочешь танцевать именно со мной? – Ее ладонь была горячей и чуть влажной. Неужели волнуется?
– Не хочу танцевать с тобой!
– Какая жалость. – Клим сочувственно покачал головой, усилил хватку. – Ну, ты уж потерпи.
Ее платье было сшито из очень интересной ткани, прохладной и гладкой на ощупь. Из-за этого рука Клима все время соскальзывала с талии, и это заставляло его партнершу нервничать еще сильнее. Если бы вокруг не было столько народу, она, наверное, закатила бы ему пощечину, а так терпела: нервно дергалась и шипела, как рассерженная кошка, но терпела.
Как она жила все эти десять лет? Где ее черти носили? И ведь пообтесалась, покрылась позолотой. Даже представить трудно, что когда-то эта светская львица выглядела серой мышью. Прогресс налицо.
– Так ты занялась торговлей? – спросил он пренебрежительно, намекая на неблаговидность ее занятия.
– Что-то вроде того, – буркнула она.
– И как, он одобряет такое занятие?
– Ты о ком?
– О твоем благодетеле.
– Благодетеле? – Она удивленно выгнула бровь.
– О Ремизове, – уточнил Клим.
Мгновение она молчала, а потом кивнула:
– Не только одобряет, но и принимает активное участие.
– Финансовое участие?
– Разумеется, Борис Иванович ведь банкир.
– А ты до сих пор специализируешься на банкирах? – спросил Клим язвительно.
– А ты до сих пор не научился вести себя с дамами? – парировала она. – Панкратов, убери руку с моей задницы!
– С дамами? – усмехнулся Клим, но руку все-таки убрал. – Это ты о себе?
– Пошел к черту! – Ему в грудь уперлись острые локти.
– Драная ты кошка, – сказал Клим почти ласково.
– Твоими стараниями, господин банкир. – Она улыбнулась ангельской улыбкой и посмотрела так, что весь хмель моментально выветрился у него из головы. Идея пригласить эту гюрзу на танец уже не казалась такой замечательной. Что-то подсказывало Климу, что она запросто может наплевать на приличия и закатить скандал прямо сейчас. А нужен ли ему скандал?…
Танец закончился, Клим привлек Алису к себе, сказал с угрозой в голосе:
– Будет лучше, если ты больше не станешь вертеться у меня под ногами, госпожа торгашка!
Она дернула плечом, высвобождаясь из его объятий, поправила сползший с плеч палантин, сказала с сарказмом:
– Не волнуйся. Мелкие банковские клерки больше не входят в сферу моих интересов.
Мелкие банковские клерки! Это кого она имеет в виду?! Его, хозяина целой банковской империи?! Сучка…
– Резвишься, Климушка? – послышался за спиной звенящий от ярости голос. Даша вцепилась в его руку холодными пальцами. – Ну, и как она тебе, эта базарная торговка?
Клим устало вздохнул, взял Дашу под руку, увлек к столику, туда, где имелся коньяк двадцатилетней выдержки, сказал:
– Ты куда-то пропала, я скучал.
– Меня не было только десять минут, а ты уже спелся с этой дрянью!
– Вообще-то, не спелся, а станцевался, – уточнил он, с вожделением глядя на бутылку.
– Ну и как, тебе понравилось? – Даша уселась за стол, раздраженно забарабанила пальцами по столешнице.
– Не очень. – Клим опрокинул в себя рюмку. – Она оттоптала мне все ноги.
– Так зачем же ты с ней танцевал? – Даша и не думала успокаиваться.
– Не смог отказать даме, – соврал он просто затем, чтобы прекратить препирательства.
– Это она тебя пригласила?!
– Да. – Он кивнул с видом невинного агнца.
– И что дальше?
– Ничего дальше. Потанцевали, разошлись. Не понимаю, почему ты кипятишься! Хочешь, я и с тобой потанцую?
– Спасибо, как-нибудь обойдусь. – Даша отобрала у него рюмку, плеснула себе коньяку, выпила залпом, брезгливо поморщилась…
Надо было послать этого урода сразу, в первую же секунду! Нельзя было идти у него на поводу. Дура! Нет, дважды дура: первый раз, когда согласилась с ним потанцевать, второй, когда посмела надеяться, что за десять лет он мог измениться. А он и изменился! Только в худшую сторону. Надменный, спесивый банкиришка! Неотесанный мужлан… Как он с ней разговаривал?! Как он вообще посмел с ней разговаривать?…
– Ну, какой счет? – спросила Зинон.
– Что?
– Я спрашиваю, кто кого нокаутировал?
– Слишком много народу было вокруг, – с досадой сказала Алиса. – Будь я хуже воспитана, господин Панкратов ушел бы с ринга с расцарапанной мордой.
– С ринга обычно уходят с разбитой мордой, а не с расцарапанной, – уточнила Зинон.
Алиса ничего не ответила, лишь раздраженно дернула плечом.
– Значит, боевая ничья, – заключила подруга. – Что он сказал, отчего ты так завелась?
– Он обозвал меня драной кошкой, – шепотом сообщила ей Алиса.
– Может, он просто хотел сделать тебе комплимент? Мужчины вообще неравнодушны к семейству кошачьих. Вот, к примеру, мой Ремизов…
– Твой Ремизов называет тебя пантерой, а не драной кошкой, – сказала Алиса язвительно. – Мне кажется, есть разница!
– Мужской взгляд на некоторые вещи иногда очень сильно отличается от женского. Иногда их сильно возбуждают всякие грязные словечки.
– Чушь! – Алиса решительно встала из-за стола.
– Ты куда?
– В туалет.
В предбаннике дамской комнаты было тихо и уютно, воздух был свеж и благоухал фиалками. Красота! Хоть возьми и останься в этом райском местечке до конца банкета. Алиса открыла кран, сунула руки под струю ледяной воды. Ей бы сейчас не только руки вымыть, ей бы сейчас целиком душ принять. Чтобы избавиться от назойливого Панкратовского парфюма, смыть его дурную энергетику…
Дверь тихо отворилась, Алиса не стала оборачиваться, сосредоточилась на приятном покалывании в кончиках пальцев.
– …Что тебе от него нужно? – послышался знакомый голос. В зеркале отразилось искаженное яростью лицо Даши.
– Ты о ком? – спросила Алиса, не оборачиваясь.
– Я о Климе! Ты специально сюда приперлась, хочешь увести его у меня?
Алиса усмехнулась. Значит, ее догадка была верна, и эти двое, в самом деле, встречаются.
– Меня пригласил Ремизов, – сказала она холодно. – О том, что тут будете вы с Панкратовым, я не имела понятия.
– Не ври, ты специально все подстроила! Я знаю, что ты за штучка!
– И что же я за штучка? – Алиса улыбнулась Дашиному отражению.
– Ты – содержанка! Скачешь из одной койки в другую, ищешь подходящего мужика.
– Уже нашла, – сказала она резко и закрыла воду.
– Ты не посмеешь! – Даша задохнулась от возмущения.
– Я уже посмела – десять лет назад. Ты забыла?
Она ушла, а Даша так и осталась стоять с открытым ртом. Похоже, господину банкиру предстоит очень насыщенная ночь… Ему придется теперь усмирять свою не в меру ревнивую подружку, доказывать, что он не верблюд.
Счет – 1:0 в ее пользу.