Несомненно, он был очень симпатичным, почти миловидным мужчиной. И мужчины, и женщины считали его внешность экзотичной и соблазнительной.
А его дядя даже пытался использовать в своей защите тот факт, что Доминик, якобы, наслаждался этим процессом, эякулировав. К счастью, в деле Дома присяжные разглядели, каким ничтожеством был его родственник.
- Кам, ты же не хочешь быть такой же как я. Разные телки каждую ночь. Черт, я даже не смогу сказать, кого я приводил домой на прошлой неделе. Такая жизнь не для тебя. Ты не шлюха. Ты заслуживаешь кого-то, кто будет тебя беречь и любить. Тебе необходим человек, с которым можно построить свою жизнь. А, может быть, даже создать семью.
- И ты думаешь, что этот кто-то - Блейн, - спросила я недоверчиво.
- Полагаю, он возможная кандидатура. Но ты не узнаешь этого точно, пока не попробуешь, Кам. - Он передал мне мой мобильный, который сжимал в руке. - Позвони ему. Возможно, он поймет. Может быть, он - именно тот, кто тебе нужен. Ты должна сделать это ради себя, чтобы, по крайней мере, попытаться наладить свою жизнь.
Дом напоследок смахнул непослушную прядь волос с моего лба, а затем оставил меня одну, чтобы я хорошенько подумала.
Я посмотрела на банку с разноцветными оригами-звездами, стоящую на моем подоконнике.
Они надо мной насмехались. Дразнили меня.
Служили напоминанием, почему никто и никогда не сможет меня принять.
По крайней мере, до тех пор, пока я в них нуждалась.
Я отключила свой практически разрядившийся телефон и положила его на ночной столик.
Нет. Я не могу позвонить. У меня есть двести пятьдесят три причины этого не делать.
Глава 22. Ками
Следующие два дня у меня на работе были выходные, так что я смогла как следует погрузиться в свое горе. Я была жалкой.
Я непрерывно проигрывала каждую грустную песню, имеющуюся у меня в наличии, раз за разом окунаясь в свое собственное уныние. Я не имела никакого права быть печальной, когда все мои беды были из-за меня самой.
Но я была мазохисткой. Мне было необходимо чувствовать эту боль. Я нуждалась в постоянном напоминании о том... что он... сделал для меня.
Во вторник, сытая по горло безнадежностью, витающей в моей спальне, ко мне с решительным выражением лица стремительно ворвалась Анжела.
- Так! Хватит уже, Кам! Ты явно несчастна, а это делает несчастными нас. Позвони ему, пожалуйста!
Я прислонила свою гитару к кровати и хмуро посмотрела на подругу.
- Почему я должна это делать? Он видел меня в моем худшем проявлении. Неужели ты действительно думаешь, что я могу просто закрыть глаза на эту фигню?
Анжела накрутила на палец свой блондинистый локон и плюхнулась на кровать.
- Нет. Но думаю, что ты должна быть с ним честной. И, мне кажется, он нормально отнесется к произошедшему.
- Нормально? Нормально? Анжела, хоть что-нибудь из всего этого может считаться "нормальным"? Как кровавое убийство посреди ночи может считаться нормальным? Как гипервентиляция до обмороков, вызванная закрытой дверью, может считаться нормальной? Как, блядь, то, что я почти утонула, только из-за того, что я не могу находиться даже в луже, может считаться нормальным?
Из-за моей вспышки большие голубые глаза Анжелы потускнели от волнения.
- Кам… - прохрипела она, прежде чем проглотить свою боль.
Но ей нечего было сказать. На мои вопросы не было ответов.
- Он не поймет. - Я посмотрела в сторону, чтобы не дать пролиться слезам отчаяния. - Он думает, что сможет быть со мной, несмотря ни на что, но я-то знаю, что это невозможно. И когда он, наконец, поймет эту истину сам, то это меня убьет. Во мне больше не осталось места для боли, Анжела. Я едва справляюсь с тем, что уже имею. - Я обернулась, чтобы посмотреть на мрачное лицо подруги и обреченно вздохнула. - Я не смогу себе простить, если из-за меня он окажется по уши во всем этом дерьме. Он не заслуживает этого. Никто вообще такого не заслуживает.
Анжела, не раздумывая, обняла меня своими тонкими руками, сжимая так крепко, будто от этого зависела ее жизнь. Слезы на ее щеках окропили мои плечи.
- Даже не смей, блядь, так думать. Ты действительно считаешь, что не заслуживаешь счастья? Или любви? Все это дерьмо собачье, и ты это знаешь! Ками, Блейн будет счастлив обладать тобой. Любить тебя, твои шрамы и все остальное будет для него воплощением мечты.
Я стиснула ее руки, обнимающие мою грудь, и по-настоящему расплакалась. Эти слезы я не утирала. Я оплакивала не только свою жизнь, а еще и жизнь Анжелы, которая ничего так не желала, как быть любимой только за то, кем она была.
Она столкнулась с наихудшим неприятием ее личности.
Ее собственные родители отреклись от Анжелы за то, что она была лесбиянкой, и даже пытались от нее откупиться, чтобы она не разглашала эту тайну.
Ее отец был безжалостно консервативным сенатором США. И гомосексуальная рокерша-дочь никак не вписывалась в его планы. Поэтому ее отослали с глаз долой, обеспечив трастовым фондом и квартирой, в обмен на то, что ее сущность будет скрыта от СМИ.
Ей не разрешали посещать родителей по праздникам и торжественным датам. Подарки на ее дни рождения представляли собой денежные переводы. Все обставлялось так, будто она просто не существовала в их жизни.
- Мне жаль, - прошептала я, чувствуя себя дурой.
Впрочем, я ею и была. Из-за того, что я была слишком упряма, чтобы посмотреть своим страхам в лицо, я вела себя так, словно кто-то умер.
- Просто попытайся. Пожалуйста. Сделай это ради меня. И ради Дома. И ради себя. Сделай это, потому что ты заслужила счастье. Ты заслужила, Кам. Ты заслужила быть любимой. Среди нас троих у тебя лучшие шансы.
- Хорошо, - выдавила я сквозь беззвучные рыдания. - Хорошо, я попробую. Но ты тоже заслуживаешь этого, Анжела. В этом мире есть кто-то и для тебя. Ты любима. Слышишь меня? Ты. Любима.
Мы держали друг друга еще несколько минут, пытаясь подавить всплеск эмоций, угрожающий нас утопить.
Когда же Анжела, наконец, отстранилась, то задумчиво мне улыбнулась.
- Через час Дом собирает нас в баре. Ты тоже идешь, без возражений. Это твой шанс. Не упусти его.
Я кивнула, хотя большая часть меня отчаянно хотела избежать необходимости туда ехать.
Но я не могла так поступить с Анжелой. Надежда была ей жизненно необходима.
Ей нужно было верить в то, что в мире, наполненным уродством, все еще существует красота. И если мне было суждено было стать жертвенным ягненком для поддержания этого заблуждения, то я с удовольствием положила бы себя на алтарь.
Я привела себя в порядок настолько хорошо, насколько смогла, учитывая то, что мое лицо все еще было в пятнах, а глаза - покрасневшими.
Я даже надела солнцезащитные очки и эспадрильи[20], в надежде, что это повысит мою самооценку. Но все было тщетно. Я до сих пор пребывала в ужасе из-за воскресного инцидента, поэтому меня ужасно смущала необходимость идти в "Глубину".
Все видели, как я отрубилась и узнали, что со мной случилось что-то безумно неправильное. Теперь они будут смотреть на меня с жалостью. Шептаться. Они поймут, кем я являюсь на самом деле.
Когда мы подошли ко входу, Анжела схватила меня за руку и сжала ее.
- Если хоть кто-нибудь что-нибудь скажет в твою сторону, я надаю им по яйцам.
Я попыталась сменить хмурое выражение своего лица и усмехнуться.
- А что, если это будет девушка?
- Я пну эту суку по влагалищу, - ответила она невозмутимо.
С моих губ сорвался самый настоящий, искренний смешок. Мы зашли вовнутрь.
Анжела Кэссиди была бесподобной, и я любила ее за это. И однажды кто-то полюбит ее так же как я.
Я сосредоточенно смотрела в сторону барной стойки, и меня постепенно окутывала боль разочарования.
Когда мы приблизились, Триша нам улыбнулась, уже подготавливая для Анжелы ее фирменную стопку текилы и бокал светлого пива.
- Эй, Кам. Что привело тебя сюда сегодня ночью? Я думала, что у тебя выходной.
Я кинула взгляд на подсобку.
- О, я захотела немного потусоваться, - пробормотала я, возвращая к ней свое внимание. - И еще мне нужно поговорить с Блейном. Он здесь?
- Был, но, по-моему, уже ушел домой. У тебя все в порядке?
Я понимала, что она просто старается быть вежливой, но не могла справиться со своим все возрастающим раздражением, вызванным ее интересом.
Ее не должно касаться состояние моего здоровья. Меня уже тошнило от людей, задающих мне этот вопрос.
- Ага. Все в порядке. Дай мне, пожалуйста, Коку.
Через несколько минут подтянулись девочки из "Анжел Даст", и мы заняли кабинку, спрятанную в самом дальнем углу зала.
Дом прибыл вскоре после них. Он был все еще одет в свою повседневную одежду, в которой работал в местном центре для подростков, находящихся в группе риска. После всего пережитого, Дом находил в себе мужество помогать нуждающимся. Не смотря на то, что иногда в процессе работы он сталкивался лицом к лицу со своими демонами, он боролся с ними и оказывал помощь другим.
Его сила и самоотверженность не знали границ, и я гордилась тем, что он был моим другом.
- Мне нужно выпить. - Были его первые слова, когда он скользнул рядом со мной.
- Тяжелый день?
Дом сделал знак Лидии и пожал плечами.
- Не более тяжелый, чем обычно. Просто устал от детей, подвергающих своих сверстников издевательствам. На этот раз ситуация по-настоящему вышла из-под контроля. К нам пришел пятнадцатилетний парнишка-гей. Он уже несколько раз, безрезультатно, заявлял на парней, которые на самом деле его избивали. Один из его обидчиков, ты знакома с таким типом людей, - тупоголовый качек, загнал его в угол и попытался принудить бедного паренька к сексу. Он заявил, что если тот кому и расскажет, то ему все равно никто не поверит, потому что у того малолетнего придурка есть девушка. Как бы то ни было, ребенок ушел с подбитым глазом и окровавленными губами. Я позвонил в полицию и заставил его заявить об этом инциденте. Я надеюсь, что это остановит маленького говнюка от дальнейших издевательств, но мы же знаем, как это бывает...
Глаза Дома потемнели и стали пустыми, как и всегда, когда определенные события возрождали его воспоминания, полные боли. Я положила свою ладонь поверх его стиснутого кулака и слегка сжала пальцы. Он быстро моргнул и повернулся ко мне. На смену ужасной гримасе, исказившей его лицо, пришла ослепительная улыбка.
- Итак, Кам, ты позвонила Блейну? - спросил он достаточно тихо, чтобы не услышали любопытные уши.
Я покачала головой.
- Я надеялась увидеть его здесь.
- Может быть, Си Джей что-то знает. Он только что вошел.
Я обернулась и увидела кузена Блейна, направляющегося к нам неспешной походкой, с нервной, задумчивой улыбкой на лице.
- Эй, гм, эм... - начал заикаться он. - Я просто хотел сказать, что...
Я подняла руку, останавливая его дальнейшие объяснения.
- Все хорошо, Си Джей. Тебе не о чем беспокоиться. Бери стул и присоединяйся к нам. А лучше занимай мое место. - Я подтолкнула Дома, чтобы он меня выпустил, заработав от него хмурый взгляд.
- И куда это ты собралась? - спросил он, выскальзывая вслед за мной из кабинки.
- Сделать то, что нужно было сделать уже давно.
Через несколько минут я ехала по шоссе в сторону дома Блейна в "Лексус Купе" Анжелы.
Я должна была поговорить с ним как можно быстрее, пока я не растеряла всю свою решимость. Мое время истекало, вместе с заходящим солнцем за моей спиной.
Постоянно прокручивая у себя в голове план действий, я пыталась подготовить себя к худшему сценарию развития событий. Но мои мысли забивали приглушенные звуки песни "Сивил Уорз", звучащие из стереосистемы.
Что, если он будет не один? Что, если одна из его поклонниц уже заняла мое место?
Что, если в настоящее время он погружается в нее, в попытке забыть меня?
Однако, одних моих предположений было недостаточно, чтобы заставить меня повернуть назад. Мне нужно было увидеть это воочию.
Я знала, что для того, чтобы причинить мне боль настолько, что я больше никогда не позволю себе чувствовать, хватит и одной подобной сцены. Мне было необходимо постоянно ощущать эти страдания, которые помогли бы мне вернуться к своему обычному равнодушному существованию.
На какое-то время я забыла о своей затаившейся боли, позволив Блейну занять ее место в своем сердце и разуме. Он одним своим присутствием постепенно начал залечивать мои повреждения.
Говорят, что разбитое сердце невозможно склеить по-настоящему. Тем не менее, его прикосновения запечатали мои зияющие раны и даже заполнили крошечные, не видимые глазу, трещины.
Может, мое сердце исцелилось и не полностью, но Блейн двигался в правильном направлении, окружая меня томными улыбками, сказанными шепотом словами и мягкими поцелуями.
Мое сердце находилось в плачевном состоянии очень долго, но за последние несколько недель начало медленно, но верно восстанавливаться.
Когда я подъехала к его дому, мои ладони вспотели, а дыхание стало поверхностным. Я смогу это сделать. Я должна. Я обязана, ради Анжелы и каждой одинокой ночи, которую она провела, тоскуя по ком-то, кто будет ее любить. Ради Дома и его страданий, которые он испытал от рук того, кто утверждал, что любит его.
И, конечно, ради себя и той любви, которую безумно боялась почувствовать.
Любовь. Вот то, что связало нас, точно так же, как и разделяло. Она была нашей болезнью и одновременно лекарством для наших разбитых сердец.
Она была сукой.
Я приближалась к двери его дома, ведя обратный отсчет от десяти.
Я не увидела его грузовик, но он мог быть в гараже.
Я не знала, как я смогу войти. Неизвестность сковала мои суставы, я буквально заставляла себя преодолевать каждый шаг навстречу своей судьбе. Мне казалось, что я иду по Зеленой миле[21], а не по вымощенной камнем дорожке к крыльцу Блейна.
Я нажала на дверной звонок, не дав возможности своему разуму меня отговорить.
Нет ответа. Я снова нажала на кнопку и прождала еще секунд тридцать. Дерьмо.
Я столько всего напридумывала, а его даже нет дома. Я покачала головой, ошеломленная абсурдностью ситуации, и стала рыться в своей сумке.
Я оставила на пороге фигурку оригами. По крайней мере, он будет в курсе, что я приезжала. И если он решил двинуться дальше без меня, то, может быть, это заставит его вспомнить обо мне. Возможно, этого послания будет достаточно, чтобы он раздумал забывать о времени, проведенном вместе со мной. Я же цеплялась за эти воспоминания как за спасательный круг.
- Ками? - Выдохнув, я медленно развернулась на звук его голоса.
Блейн стоял всего в шаге от меня, без рубашки и весь покрытый капельками пота. На его великолепном теле были лишь спортивные шорты и кроссовки, его загорелая кожа блестела под лучами заходящего солнца, а песочно-каштановые волосы прилипли ко лбу.
На одной более длинной пряди повисла одинокая капля. Он удивленно смотрел на меня своими шоколадно-коричневыми глазами.
Внезапно меня одолела невероятная жажда, и я подумала, что только эта капелька смогла бы увлажнить мое пересохшее горло.
- Ками? - повторил он, вынимая наушники iPod-а из ушей.
Я поняла, что до сих пор не проронила ни слова, всецело поглощенная созерцанием его практически обнаженного тела, находящемся от меня на столь близком расстоянии.
Блейн был великолепен. Он выглядел словно мечта, воплощенная в реальность.
- О, гм, извини, что не позвонила...
- Все нормально, - прервал он меня.
Он сделал шаг навстречу, и я невольно залюбовалась чернильными рисунками, украшающими его тело.
Замысловатые узоры и надписи целовали его пальцы, руки, плечи, торс. В тот день, у озера я обнаружила еще несколько татуировок на его ногах, но так и не получила шанса изучить их более пристально. Сейчас же я находилась достаточно близко, чтобы мельком увидеть красные, желтые, зеленые и голубые фрагменты, поднимающиеся вверх по его левой икре. Каждая часть смотрелась потрясающе-замысловато.
- Это для меня? - спросил он, указывая на забытый кусочек бумаги, подсунутый за дверную раму.
- Гм, ага. Я предположила, что лучше оставлю это, чем записку. - Я пожала плечами.
Он присел на корточки, чтобы извлечь маленькую лягушку-оригами, и я почувствовала запах, исходящий от его блестящей от пота кожи. Этот аромат, смешанный с нотками мяты и специй, который манил меня все сильнее, был до безумия мужским и эротичным. Именно так я себе и представляла запах его пота, и я хотела окунуться в каждую мельчайшую его капельку.
Блейн вертел в руках клочок бумаги, глядя на меня с полуулыбкой. Меня окутало тепло, исходящее от его тела, разжигая в моем животе пожар.
- Или ты могла мне позвонить.
Я старалась не улыбнуться.
- Некоторые вещи должны быть сказаны лично.
Он кивнул, вылавливая ключ из повязки для iPod-а, которая обхватывала его литой бицепс.
- Входи.
Дом Блейна был таким же безупречным, как я его и запомнила.
Оказавшись внутри, на меня вновь нахлынули воспоминания о его, ласкающих меня, губах, об обнимающих меня сильных руках, и о нежных словах, произнесенных им после того, как я проснулась в темноте.
Я помнила все: выражение его лица, когда он поделился со мной своим прошлым, сильное желание забрать его боль. Все это обрушилось на меня с новой силой.
Пусть мы и не знали друг друга хорошо, но мы все больше сближались в наиболее важных для нас аспектах.
Он лицезрел моих демонов и показал мне своих собственных.
Наша связь не была похожа на взаимовыручку, которая установилась у меня с Домом и Анжелой. Но что-то нас определенно связывало, и я очень нуждалась в его присутствии в своей жизни.
- Мне нужно принять душ, - сказал он позади меня.
Я разглядывала стеллаж, где хранилась его коллекция рюмок, зацепившись взглядом за две из них, те, которые, по его утверждению, были для него самыми важными.
- Прекрасно. - Я сделала вдох, кайфуя от его запаха.
- Если хочешь, можешь остаться здесь и посмотреть телевизор. - Он прошел на кухню и, взяв бутылку воды из холодильника, опустошил ее в несколько глотков. - Хочешь вина?
- Конечно. - Сейчас я как никогда нуждалась в небольшом количестве жидкой храбрости.
Блейн подал мне бокал белого охлажденного вина и включил телевизор.
Он до сих пор сжимал в своих пальцах маленького бумажного лягушонка и делал это так трепетно, будто это был драгоценный камень. Я улыбнулась про себя.
Даже и не думала, что крутой парень с татуировками и пирсингом может быть настолько сентиментальным. В моих глазах он сделался еще более привлекательным.
Оставшись одна, я осмотрелась. Потягивая свое вино, я рассматривала фотографии в рамках, на которых были запечатлены Блейн с Си Джеем или с Миком.