* * *
Ричард пересек остров и дошел до столицы Кипра Никозии. Поначалу греческая тактика ведения войны показалась ему странной, и он не сразу приноровился к ней. Враги не встречались с англичанами лицом к лицу, они заходили с флангов, стреляли в солдат из луков и бросались наутек. Поначалу Ричард даже не успевал разглядеть неприятелей, поэтому он переместился в конец своего войска и, завидев подкрадывающихся киприотов, предупреждал английских солдат об атаке.
Но трудности не пугали, а, наоборот, воодушевляли Ричарда, поскольку он мог перенять у врагов новые военные хитрости.
И вот в момент такой неожиданной атаки судьба вновь свела Ричарда с Исааком. Небольшой отряд островитян подкрался к англичанам с тыла, и не успел Ричард сообразить, что к чему, как Исаак пустил в него две стрелы. Слава Богу, они пролетели буквально в нескольких дюймах от английского короля, а если бы попали в цель, жизнь славного рыцаря наверняка бы оборвалась, поскольку стрелы были отравлены. Разгоряченный близостью врага, Ричард бросился в погоню, но легконогий конь унес Исаака прочь.
Поняв, что Комнина ему не догнать, Ричард язвительно сказал:
- У них тут, видно, особая порода лошадей выведена - чтобы давать стрекача.
Но в действительности его сильно задело, что врагу удалось подкрасться незамеченным, и Ричард потом долго корил себя за беспечность.
Он поспешил в Никозию. Жители сдали город без боя.
Ричард мог праздновать победу, ведь после падения столицы только глупец продолжал бы упорствовать, а любой мало-мальски умный человек понимал, что это полный и окончательный разгром.
Но радость Ричарда омрачало одно обстоятельство. Незадолго до взятия Никозии он почувствовал первые признаки лихорадки. Может, поэтому Исаак чуть было не погубил его своими отравленными стрелами: недомогание ослабило бдительность Ричарда, и Исааку удалось застать его врасплох.
Поначалу Ричард надеялся, что на сей раз он легко отделается и у него не будет таких страшных приступов, какими он страдал в юности. Но его иллюзии быстро рассеялись.
Болезнь грозила расстроить все планы Ричарда.
Тогда он призвал к себе Ги де Лузиньяна. Ричарду многое импонировало в этом молодом человеке. Они были вылеплены из одного теста - оба искренние, открытые, благородные.
Ги с нескрываемой озабоченностью смотрел на короля.
- Что за недуг мучает вас, сир?
- Боюсь, ко мне вернулась старая хворь.
- Как? Вы и раньше этим страдали? - изумился Ги.
Ричард мрачно усмехнулся.
- Я знаю, это кажется невероятным, но проклятая лихорадка не отпускала меня годами. Я подхватил ее в юности, когда спал на сырой земле. Так часто происходит: человек мнит себя неуязвимым и презирает телесные нужды, а потом вдруг выясняется, что он не властен над своим телом.
- Это надолго?
- Не знаю, но мне ясно одно: сначала мне станет совсем худо, и лишь потом дело пойдет на поправку. Поэтому я и послал за тобой, Ги де Лузиньян. Не сегодня-завтра я так ослабну, что уже не смогу подняться. И пока я буду прикован к постели, ты должен взять на себя командование армией.
Ги был потрясен. Он не верил своим глазам. Неужели бледный полумертвец с холодной испариной на лбу - это великий, славный воин, который совсем недавно женился на принцессе Беренгарии?!
- Может быть, следует известить королеву? - растерянно предложил Ги. - Она будет преданно ухаживать за вами.
- Нет! Ни моя сестра, ни жена не должны об этом знать. Я не желаю, чтобы со мной нянчились, словно с женщиной. Все само пройдет, главное - не вставать с постели. Но мы не можем ждать, нам нужно покорить весь остров. Так что, мой друг, принимай командование на себя. Нельзя довольствоваться Никозией. Мы должны показать Исааку, что он потерял все.
- Я сделаю все, как вы велите, - ответил Ги.
- Запомни: мы должны быть снисходительны к нашим врагам. Я приказываю только одно: все мужчины, поднявшие против нас оружие, должны сбрить бороды. Это будет для них достаточным унижением. Ежели кто посмеет ослушаться моего приказа, то потеряет не только бороду, но и голову. Позаботься о том, чтобы это было изложено доходчиво. Как только приказ будет обнародован, надо строго следить за его неукоснительным выполнением. Никаких поблажек! В этом и заключается секрет хорошего управления государством. Все должны знать, что слово короля - закон.
Ги внимательно выслушал Ричарда и пообещал, что огласит его указ в Никозии, а затем займется покорением оставшейся части острова.
Ричард не сомневался в преданности Ги. И не только потому, что тот был по натуре честен и лишен коварства. Ги нуждался в поддержке Ричарда в борьбе против Конрада де Монферрата, ставленника короля Франции.
* * *
Ричард беспокойно метался в бреду. Ему чудилось, будто к нему пришел отец и обвинил в предательстве.
- Нет… вот уж кем я никогда не был, - невнятно пробормотал Ричард. - Я всегда говорил, что думаю… Да, я боролся с тобой, ведь ты хотел лишить меня законных прав… но я не обманывал тебя… никогда не обманывал!
На него накатились волны страха.
- Почему? - вопрошал Ричард. - Почему отец так меня ненавидел? И услышал приглушенный шепот:
- Из-за Алисии… все из-за нее.
Алисия! В горячке бреда он почему-то вбил себе в голову, что женат на Алисии, образ которой наложился на образ Беренгарии. Вот она совсем еще ребенок… а вот подросла, и Генрих начал на нее заглядываться…
Призрачный голос зловеще нашептывал:
- А все потому, что в ваших жилах течет дьявольская кровь. Ваша прапрабабка была ведьмой. Она угодила в лапы сатане, но перед этим успела наплодить сыновей. Вы все отпрыски дьявольского рода… все твои братья: и Генрих, и Джеффри, и Джон… все до единого. Потому вы всегда в раздоре…
Ричарду показалось, что он узнал насмешливый голос Филиппа.
Черт бы побрал эту проклятую лихорадку! Помнится, Филипп спросил его незадолго до начала похода:
- Да, но каково тебе будет в жарких краях? Как ты вынесешь палящее солнце?
- Не хуже, чем ты, - уверенно ответил тогда он.
А Филипп сказал:
- Насколько я знаю, ты давно страдаешь приступами лихорадки. А все потому, что любишь походную жизнь.
Но если полежать несколько дней в постели, приступы пройдут. А вместе с ними и бред. И в голове прояснится… Да-да, он непременно выздоровеет, время - лучший лекарь.
От Ги поступили хорошие известия. Он взял приступом замок святого Иллариона и Буффавенто. А в Кирении захватил в плен дочь Исаака. Ги спрашивал, что с ней делать. Не отпускать же на свободу единственную наследницу Исаака!
Ричард обрадовался. Значит, он правильно поступил, доверившись Ги!
Жар начал потихоньку спадать, но Ричард не торопился вставать с постели. Он давно убедился на собственном горьком опыте, насколько это опасно.
Ричард строго-настрого приказал не трезвонить о его болезни. Не дай Бог враги начнут распускать слухи, что он в тяжелом состоянии!
Скоро, очень скоро он встанет на ноги! Кипр к тому времени уже будет покорен, и войско сможет отплыть в Аккру.
Внезапно к Ричарду прибежал рыцарь с известием, что Исаак Комнин молит об аудиенции.
Ричард с трудом поднялся и сел в кресло. Стоя он принимать Комнина не рискнул, боясь, что тот догадается о его слабости.
Исаак припал к ногам Ричарда и в течение всего разговора не поднимался с колен.
- Что привело тебя ко мне? - сухо поинтересовался Ричард.
- Я пришел молить о прощении.
- По-твоему, ты его заслуживаешь?
- Нет, сир, не заслуживаю. Я совершил великую ошибку.
- И предательство, - сурово добавил Ричард.
- Но теперь я ваш душой и телом. Я поеду с вами в святую землю, - поспешил заверить Ричарда Комнин.
- Нет, - покачал головой король. - Я не беру с собой слуг, которым не доверяю.
- Но я клянусь…
- Клянешься? Ты уже поклялся и тут же доказал, что твои слова ничего не значат.
- Если вы простите меня…
- Это время прошло, - отрезал Ричард. - Я был бы круглым дураком, если бы позабыл, как ты пообещал мне золотые горы, а потом пустил в меня отравленные стрелы. Я больше тебе не верю, Исаак Комнин.
Исаак затрепетал от страха. Он-то надеялся снова обвести Ричарда вокруг пальца, но просчитался.
Он поник, съежился и еле слышно проговорил:
- Молю вас только об одном, сир: не забудьте про мой высокий ранг…
- Ну да! Ты же у нас самозваный император! Мне ли не помнить, с каким превосходством ваше императорское величество взирали на простого короля!
- Никто не может быть выше короля Англии.
- Увы, ты слишком поздно усвоил этот урок, Исаак.
- Молю вас, не заковывайте меня в железо… Это чересчур унизительно. Что угодно, только не это. Лучше убейте… убейте прямо сейчас, но не обращайтесь со мной, как со злодеем из простонародья.
- Не тревожься. Я не забуду о твоем былом положении.
- Благодарю вас, милорд! Отныне весь Кипр ваш. Я знаю, вы милосердны… Вы даете слово, что не закуете меня в железо?
- Даю, даю, - поморщился Ричард.
- Всем известно, что английский король всегда держит данное обещание, - не унимался Исаак.
- Я же сказал: в железо тебя заковывать не будут, - раздраженно бросил Ричард и приказал слугам: - Уберите его отсюда. Он меня утомил.
Исаака увели.
Какое-то время Ричард сидел в задумчивости, потом усмехнулся, вспомнив лживость своего врага, и призвал к себе двух рыцарей.
- Я хочу, чтобы Исаак Комнин оставался пленником до конца своих дней, - сказал Ричард. - Если его выпустить на волю, он способен натворить Бог знает что. Я ему более не доверяю. Так что за ним нужен глаз да глаз. И вот еще что! Я обещал не заковывать его в железо. И, разумеется, сдержу свое обещание. Но на цепь его посадить все равно нужно. Поэтому… пусть она будет из серебра! Да-да! Так я и слова не нарушу, и пленник никуда не убежит. Как говорится, и волки будут сыты, и овцы целы.
И Ричард довольно засмеялся, предвкушая, как он расскажет историю о посрамлении Исаака Комнина Филиппу Французскому.
* * *
От Ричарда давно не было ни весточки. Куда он пропал? Почему не подает о себе знать? Неужели не догадывается, как они волнуются? Десятки тревожных вопросов роились в голове Беренгарии.
Джоанна старалась утешить молодую королеву.
- Ричард поглощен опасной борьбой, - объясняла она. - Ты думаешь, легко покорить целый остров? Он уверен, что мы в безопасности, и не утруждает себя сочинением писем. Ему сейчас не до описания битв. Надо сражаться, а не скрипеть пером!
Женщины сидели в зеленом саду, под сенью раскидистых деревьев.
- Посмотри, - Джоанна пыталась отвлечь невестку от невеселых мыслей, - посмотри, как здесь прелестно! Мы должны быть благодарны Ричарду за то, что он поселил нас в таком удобном, красивом месте.
- Да, конечно, - кивнула Беренгария, - но я не могу не думать о нем. А он… он думает обо мне, Джоанна?
Джоанна не стала говорить, что увлеченный битвами Ричард ни о чем другом, кроме войны, думать не в состоянии. Она всегда подозревала, что из Ричарда не получится преданного супруга, но ее печалило, что Беренгария убедилась в этом сразу же после свадьбы.
Любой новобрачной хочется насладиться безраздельным вниманием своего мужа, а уж если она боготворит его, и подавно. Поэтому неудивительно, что Беренгарии все сейчас было немило.
По серой каменной стене прошмыгнула зеленая ящерка. В следующий миг она уже скрылась в какой-то трещине. Джоанна проводила ее взглядом и тяжело вздохнула. Эти кусты, усыпанные яркими цветами, гранатовые деревья, росшие вперемежку с пальмами, - вообще весь этот сад олицетворял собой мир и покой. Даже не верится, что неподалеку отсюда ведутся кровавые, ожесточенные битвы. Исаак, наверное, упорно сопротивляется. Даже зная о превосходящих силах противника, он будет сражаться до последнего.
- Вчера до меня дошли тревожные слухи, - неожиданно сказала Беренгария.
- Какие? - насторожилась Джоанна.
- Говорят, у Исаака есть дочь, красивей которой на всем острове не найти. И будто бы это юное создание попало в плен к Ричарду.
- Что ж, этого следовало ожидать.
- Как ты думаешь, Ричард… воспользуется ее положением? - с замиранием сердца спросила Беренгария.
Джоанна опешила. Неужели Беренгария ревнует мужа к дочери Исаака?
- Я нисколько не сомневаюсь, что девочка попала в надежные руки, - уклончиво ответила Джоанна, которой не хотелось поддерживать этот разговор.
Однако Беренгария не успокаивалась.
- Мы так давно не получали от Ричарда известий! - выразительно произнесла она.
- Ну хорошо, - сдалась Джоанна, - скажи прямо, что тебе стало известно о Ричарде и дочери Исаака.
- Что она его приворожила… Джоанна, а вдруг поэтому Ричард и не присылает нам весточки?
Джоанна рассмеялась от души.
- Дорогая моя, неужели ты думаешь, Ричард способен тешиться с девицей, когда враг стоит у ворот?
- Но… между битвами бывают передышки.
- Ты совсем еще не знаешь жизни, Беренгария, - снисходительно улыбнулась Джоанна. - Поверь, как бы очаровательна ни была дочь Исаака, Ричарду нет до этого никакого дела.
- Но ведь все мужчины падки на женскую красоту.
- Только не Ричард.
- Ты просто меня утешаешь.
- Так вот, стало быть, почему ты затосковала, милая Беренгария! В твое сердце закралась ревность. Ты наслушалась сплетен. Да мало ли что наговорят злые языки? Я готова поклясться, что для Ричарда дочь Исаака - просто заложница.
- Твоими бы устами да мед пить! Но почему тогда он так долго молчит?
- Беренгария, пора бы понять, что тебе еще не раз предстоит надолго разлучаться с Ричардом. Ты часто не будешь знать, где он и что с ним. Ричард - великий воин, он будет постоянно сражаться. Сейчас он покоряет Кипр, потом затеет что-нибудь еще более грандиозное. Ты должна это терпеть, милая. От тебя требуются понимание и любовь.
- Я постараюсь. Но… мне очень тяжко, Джоанна. Ричард так давно не подает о себе вестей… а тут еще пошли сплетни про эту девушку.
- Люди все время будут сплетничать. Не обращай внимания. Просто люби Ричарда и ни о чем его не спрашивай. Ему не понравится, если ты начнешь приставать к нему с расспросами. Он не должен чувствовать себя связанным. Если ты станешь для него обузой, ты его быстро потеряешь. Он поместил тебя… нас… в надежное место. Будь ему благодарна за то, что он о нас побеспокоился, Беренгария. Это свидетельство его любви. Не забивай себе голову досужими домыслами. Право, в них нет ни капли истины. Я слишком хорошо знаю своего брата…
Джоанна запнулась и с грустью взглянула на Беренгарию. А что, если объяснить ей истинную причину холодности Ричарда? Сказать: "Ричард не такой, как другие мужчины. Он не считает женщин военной добычей. Ричард вообще не очень интересуется женщинами…"
Но язык словно присох к гортани.
Нет, она не смеет сказать Беренгарии такое!
- О королевских семьях всегда ходят разные слухи, - утешающе произнесла Джоанна. - Стоит нам на кого-нибудь посмотреть, и люди уже судачат, что мы любовники. Не унывай, Беренгария. Как только у Ричарда будет на войне передышка, он о нас вспомнит.
- Да, но я надеялась, что он будет помнить обо мне всегда… как я о нем.
- Дорогая моя, он воюет, а ты сидишь у окошка и вышиваешь. Неужели ты не чувствуешь разницы?
- Чувствую! Конечно, чувствую! - Беренгария покраснела от стыда. - Ах, какая я глупая!
- Нет, ты просто не знаешь мира и мужчин, - ободряюще улыбнулась Джоанна.
- Я так рада, что ты поехала со мной! Ты меня многому научила.
- Это немудрено. У меня больше опыта - я уже успела и побывать замужем, и овдоветь.
Внезапно они услышали топот копыт.
Беренгария вскочила, глаза ее радостно вспыхнули.
- Это от Ричарда! Наконец-то!
Они выбежали во двор и увидели девочку, совсем ребенка. Она сидела верхом на лошади. Темные, густые, роскошные волосы струились по ее хрупким плечикам, а в черных глазах притаился страх.
С девочкой приехали двое рыцарей. Они привезли послание от Ричарда.
Он велел им приютить киприотскую принцессу, дочь Исаака Комнина. Обращайтесь с ней ласково, писал Ричард, она не повинна в том, что ее отец обманул короля.
Беренгария даже засмеялась от удовольствия, убедившись, что дочь Исаака - еще совсем невинное дитя.
- Помогите принцессе слезть с коня! - радостно крикнула она.
А Джоанна сказала:
- Мы сами о ней позаботимся.
Девочка предстала перед ними, и обеим королевам стало жаль бедняжку, чья родина оказалась под пятой завоевателей. Они привели принцессу в дом, стараясь ее ободрить и уверить в своем дружелюбии.
Девочка понемногу перестала дичиться.
- Ты видела короля Ричарда? - спросила ее Беренгария.
- Только мельком. Меня привели к нему, и мой отец умолял короля не причинять мне вреда. Тогда король приказал привезти меня к вам.
Беренгария погладила девочку по голове.
- Не бойся. Мы позаботимся о тебе. Ни один волос не упадет с твоей головы.
- Да, но мой отец остался там… - прошептала девочка, и в ее глазах блеснули слезы.
- Твой отец сам виноват: он бросил вызов королю. Но ты тут ни при чем. Не горюй! Тебе будет у нас хорошо. Я рада, что мой муж прислал тебя к нам, - принялась успокаивать малышку Беренгария.
И она действительно радовалась, ведь ей стало ясно, что слухи о связи Ричарда с дочерью Исаака не имеют под собой никаких оснований.
Чуть позже, выглянув в сад, Джоанна услышала, как Беренгария тихонько напевает песню, которую сочинил Ричард.