Только когда боль и одиночество достигли апогея, она сдалась и разрешила; акушерке позвонить матери. Конечно, мама тут же приехала и оставалась с ней, пока Обри не появилась на свет. Они вместе поплакали и посмеялись, и все снова стало хорошо.
Отец не приехал. Ни тогда, ни после. Мама выдумывала всякие оправдания, пыталась сгладить неловкость, но Грейс прекрасно понимала, что не стоит ждать отцовского прощения. Приходили другие: Джулия и ее родители, друзья, соседи.
Этан и профессор Куин. Они принесли ей цветы - розовые и белые маргаритки. И по одному из этих цветов она засушила в детском альбоме Обри.
Грейс так увлеклась воспоминаниями, что, когда за ее спиной открылась дверь, обернулась с веселой улыбкой.
- Стив, если ты не поспешишь, твоя Молли…
Увидев вошедшего мужчину, Грейс почувствовала не страх, а только раздражение, и решительно сказала:
- Мы закрыты.
- Я знаю, детка. Я был уверен, что ты найдешь предлог задержаться и подождать меня.
- Я вас не ждала. - Господи, ну почему она не заперла за Стивом дверь? - Я ясно сказала: мы закрыты. Вам придется уйти.
Хочешь поиграть, киска? Прекрасно. - Он неторопливо подошел и облокотился о стойку бара. Он регулярно тренировался перед зеркалом и знал, что эта поза выгодно подчеркивает его мускулатуру. - Почему бы нам не выпить? И поговорить о размере чаевых?
Ее терпение лопнуло.
- Вы уже дали мне чаевые, теперь позвольте мне объяснить. Если через десять секунд вы не уберетесь отсюда, я вызову полицию и вы проведете эту ночь в участке, а не на той шикарной кровати в отеле, о которой говорили.
- У меня на уме кое-что другое. - Он схватил ее и, навалившись всем телом, прижал к стойке. - Не спорь детка, ты тоже об этом думала. Я видел, как ты пожирала меня глазами, и весь вечер ждал, когда мы перейдем к действиям.
Грейс даже не могла поднять колено, чтобы ударить как следует по предмету его гордости. Она не могла поднять руки, чтобы оттолкнуть его и расцарапать его мерзкую рожу. Панический ужас поднялся в ней и жарким потоком разлился по телу, когда его рука забралась под ее юбчонку.
Грейс уже раскрыла рот, чтобы кусаться, визжать, плеваться, но насильник вдруг оторвался и от нее, и от пола…
- Ты в порядке? - спросил Этан, и, не сводя с него широко распахнутых глаз, она дернула головой, как заводная кукла. Вверх-вниз.
Его голос прозвучал спокойно, но глаза потемнели от ярости, такой первобытной, что она содрогнулась.
- Выйди и подожди в машине.
- Я… он…
Грейс взвизгнула, поскольку парень, опустив голову и сжав кулаки, словно таран, бросился на Этана. Потом она со смущением будет вспоминать вырвавшийся из горла жалкий писк, но сейчас лишь изумленно смотрела, как Этан обернулся, пару раз воткнул в парня кулаки, и тот, отлетев, свалился на пол, словно подкошенный. Этан наклонился, схватил его за рубашку и поволок к дверям.
- Проваливай и не попадайся мне больше на глаза, - угрожающе процедил он. - Если я замечу тебя здесь через две минуты, то убью. Может, где-то у тебя есть семья и близкие друзья, но здесь никто и бровью не поведет, увидев твой труп.
Этан отшвырнул обмякшее тело, затем повернулся к Грейс, и ярость в его глазах не утихла ни на йоту.
- Я велел тебе подождать в машине.
- Я должна… мне надо… - Грейс прижала руку к груди, как будто выталкивая слова. Ни один из них не смотрел на мужчину, с трудом поднявшегося на ноги и потащившегося к двери. - Я должна запереть бар. Шайни…
- Плевать я хотел на Шайни! - Поскольку Грейс не двинулась с места, Этан схватил ее за руку и потянул за собой. - Он заслуживает хорошей порки за то, что оставил женщину одну ночью.
- Стив…
- Я видел - Этот мерзавец вылетел с такой скоростью, словно спасался от тикающей бомбы. - "Со Стивом я тоже разберусь. И очень скоро", - мрачно пообещал себе Этан, заталкивая Грейс в кабину своего пикапа.
- Молли… позвонила Молли. У нее начались схватки. Я велела Стиву поспешить, - лепетала она, думая только о том, что Этан спас ее, как сказочный рыцарь.
- Ну конечно. Чего еще от тебя ждать! Идиотка!
Оскорбленная до глубины души, Грейс перестала дрожать. Романтический туман, окутавший ее мозг, мгновенно рассеялся, унеся с собой и слова благодарности.
- Я не идиотка.
- Еще какая идиотка.
Машина рванулась с места с такой скоростью, что из-под колес пулями полетел гравий, а Грейс отбросило на спинку сиденья. Этан редко терял контроль над собой, но знал, что никаким усилием воли не остановит переполнявший его гнев, пока он не утихнет сам собой.
- Идиот - тот парень, - огрызнулась Грейс. - Я просто выполняла свои обязанности.
- Довыполнялась! Он чуть не изнасиловал тебя. Он уже залез тебе под юбку.
Ей не нужны были напоминания. Она до сих пор отчетливо ощущала руку мерзавца на своем теле. Тошнота подступила к горлу.
- Я знаю, но у Шайни приличное заведение, и такого обычно не случается… - тихо сказала Грейс, сглотнув горькую желчь.
- Это только что случилось у Шайни.
- У нас обычно не бывает подобных посетителей, - возразила Грейс. - Он не местный. Он…
- Он был там. - Этан свернул на дорожку, ведущую к ее дому, нажал на тормоза и заглушил двигатель. - И там была ты. Убирала идиотский бар посреди ночи, совсем одна. Интересно, что ты собиралась делать потом?
- Отправилась бы домой. Кто-нибудь подвез бы меня, только…
- Только ты слишком упряма, чтобы попросить об этом, - закончил Этан. - Ты скорее ковыляла бы домой на этих идиотских каблуках, чем попросила бы об одолжении.
В ее сумке, оставшейся в баре, лежали кроссовки, но сейчас было бесполезно упоминать о них. Первым делом утром надо будет забрать свои вещи и запереть бар, пока Шайни не обнаружит, что на ночь его оставили открытым.
- Ну, спасибо, ты раскрыл мне глаза на мои недостатки. Я очень благодарна тебе за нотацию. И за то, что подвез меня до дома.
Грейс распахнула дверцу, но Этан схватил ее за руку и дернул обратно.
- Куда ты собралась, черт побери?
- Естественно, домой. Упрямая идиотка устала и хочет спать.
- Я еще не закончил.
- Я закончила.
Грейс резко выдернула руку и, выскочив из машины, гордо направилась к дому. Вернее, попыталась, но помешали все те же проклятые каблуки. Не успела она пройти и трех шагов, как Этан преградил ей дорогу.
- Мне больше нечего сказать тебе, - холодно заявила она, вскинув голову.
- Хорошо. Тогда просто послушай. Если ты не хочешь бросать работу в баре, а именно это следовало бы сделать, - ты должна предпринять хотя бы элементарные меры предосторожности. Первое - купить надежную машину.
- Не смей поучать меня.
- Заткнись.
Грейс заткнулась, но только потому, что потеряла дар речи. Никогда, ни разу за все те годы, что она знала Этана, она не видела его таким, что она знала Этана, она не видела его таким, никогда он не разговаривал с ней так грубо. В лунном свете его лицо казалось высеченным из камня, в глазах бушевала ярость.
- Первым делом мы найдем тебе подходящую машину, - начал перечислять Этан. - И ты больше не будешь закрывать бар одна. Я прослежу, чтобы после смены кто-нибудь провожал тебя до машины и ждал, пока ты не запрешь дверцы и не уедешь.
- Это просто смешно.
Этан шагнул к ней. Он не коснулся ее, не поднял руку, но она попятилась. Сердце забилось слишком часто, слишком громко.
- В этом нет ничего смешного. Смешно другое - то, что ты уверена, будто со всем можешь справиться сама. Мне это надоело.
- Надоело? Тебе?
- Да, мне. И я с этим покончу. Я не могу помешать тебе изводить себя работой, но, я могу сделать кое-что другое. Если ты не хочешь обеспечить свою безопасность в баре, это сделаю я. Ты больше не будешь напрашиваться на неприятности.
- Напрашиваться? - Ее охватила такая ярость, что она удивилась, как устояла на ногах. - Я ни на что не напрашивалась. Тот ублюдок просто не хотел верить, что ему отказывают, хотя я сто раз сказала "нет".
- Именно об этом я и говорю.
- Ты говоришь глупости, - зашипела Грейс. - Я с ним справилась… то есть я бы с ним справилась, если бы…
- Как? - Перед его глазами поплыли красные круги. Слишком ясно он помнил, как она стояла, прижатая к стойке бара, помнил ее распахнутые, полные ужаса глаза, мертвенно-бледное лицо… Если бы он не вошел…
Гнев вскипел в нем с новой силой, лишая остатков самообладания, за которое он боролся последние минуты.
- Каким образом? - Этан рывком притянул ее к себе. - Ну, давай покажи мне.
Грейс стала извиваться, отталкивать его.
- Прекрати.
- Ты считаешь, что достаточно один раз сказать "прекрати", когда мужчина уже вдохнул твой аромат? - "Аромат лимонов и страха", - подумал он. - Когда почувствовал, как твое тело прижимается к его телу? Ублюдок знал: некому остановить его и он может делать все, что хочет.
Грейс уже ничего не соображала, сердце бешено билось в груди, кровь кипела в жилах.
- Я не… я бы его остановила.
- Останови меня.
Этан не шутил и где-то в глубине души отчаянно надеялся, что она остановит его: скажет или сделает что-то, что обуздает его, но проснувшийся в нём зверь уже не слышал голоса рассудка. Его жадный рот впился в ее губы, поглощая срывающиеся с них вздохи, с наслаждением впитывая их дрожь. Когда Грейс застонала, когда ее губы поддались, раскрылись, ответили ему, он совсем обезумел.
Этан повалил ее на траву, перекатился и оказался на ней. Крепкий засов, на который он запирал свои желания, сорвался, выпустив из клетки безрассудную, первобытную похоть. Он терзал ее губы, не думая о том, что может причинить ей боль.
Охваченная так долго сдерживаемой и, как ей казалось, глубоко похороненной страстью, Грейс, изогнулась и прижалась к нему всем телом, содрогаясь от вспыхнувшего, до этого момента неведомого ей наслаждения. Оно вспыхнуло в ней пульсирующим жаром, придушенными стонами, восторженным трепетом.
Это был не тот Этан, которого она знала, о котором мечтала. В нем не было нежности, но это не пугало ее, и она стремилась ему навстречу, потрясенная новыми ощущениями.
Она обхватила его ногами, словно привязывая к себе, ее пальцы утонули в его волосах, вцепились в них. Осознание его превосходящей силы лишь усиливало ее наслаждение.
Ему уже было мало вкуса ее губ, ее шеи, и он торопливо расстегнул на ней блузку, коснулся ее крепких маленьких грудей, нежных, как шелк, под его мозолистой ладонью, почувствовал быстрое биение ее сердца.
Грейс застонала, потрясенная бушующей в нем бурей, ее тело с готовностью отозвалось на его страсть, и она выдохнула его имя.
Ее срывающийся голос, ее прерывающееся дыхание подействовали на него как ледяной душ, безжалостный и отрезвляющий.
Этан оторвался от нее и перекатился на траву, пытаясь восстановить дыхание, вернуть себе рассудок… вспомнить о порядочности.
Господи! Как он мог! Ее ребенок спит в этом доме, совсем рядом. Еще немного, совсем чуть-чуть, и он поступил бы хуже, чем тот негодяй в баре. Он едва не предал ее доверие, едва не воспользовался ее беззащитностью.
Дикий зверь, таившийся в нем, вырвался на свободу. Этан прекрасно знал себя и именно поэтому поклялся никогда не касаться ее. И нарушил клятву. Дай бог, он не успел погубить их дружбу.
- Прости меня. - "Жалкие слова", - подумал он, но не нашел других. - Господи, прости меня, Грейс, мне так жаль.
Ее кровь еще не остыла и обжигающим потоком неслась по жилам, готовая опалить тело. Она повернулась, протянула руку, коснулась его лица.
- Этан…
- Мне нет оправданий. - Он резко сел, чтобы она не могла дотянуться до него, не продолжала бы искушать его. - Я сорвался, потерял рассудок… Сорвался.
Она оцепенела, распростертая на траве, казавшейся теперь слишком холодной, уставившись на луну, сиявшую теперь слишком ярко, и тупо повторила:
- Сорвался. Просто потерял рассудок.
- Я обезумел, но это меня не извиняет. Я обидел тебя.
- Ты меня не обидел. - Грейс еще чувствовала его руки на своем теле, их жадное прикосновение. Но ей не было больно. Ни тогда, ни теперь.
Этану показалось, что он уже может владеть собой… может посмотреть на нее, коснуться ее. Он не переживет, если оставит в ней страх.
- Я не хотел причинить тебе боль, обидеть тебя. - Ласково, как любящий отец, он оправил ее блузку, пригладил ее спутанные волосы. Грейс не отпрянула, не съежилась. - Я хочу для тебя самого лучшего.
Она не вздрогнула от его прикосновения, но его слова хлестнули ее, как пощечина, и Грейс резко отбросила его руку.
- Не смей обращаться со мной как с ребенком. Всего минуту назад ты легко обращался со мной как с женщиной.
- И я был не прав.
- Тогда мы оба были не правы. - Грейс села, одернула юбку. - Этан, ты не один участвовал в этом. Мы оба этого хотели, и ты это знаешь. Я не попыталась остановить тебя, потому что не хотела, чтобы ты остановился. Это ты отказался от меня.
Он пришел в замешательство, занервничал.
- Боже мой, Грейс, мы катались, как безумные, по твоему двору.
- Не это тебя остановило.
С тихим вздохом она подтянула колени, обвила их руками. От ее жеста, такого невинного, так резко контрастирующего с короткой юбчонкой и сетчатыми чулками, желание вспыхнуло в нем снова, жаркими скользкими узлами скручивая все внутренности.
- Ты бы все равно остановился, где бы это ни случилось. Может, потому, что ты вспомнил бы, что это я, но сейчас мне гораздо больнее думать, что ты меня не хочешь. И если ты действительно меня не хочешь, тебе придется сказать это прямо, чтобы мы вернулись к нашим прежним отношениям.
- Между нами ничего не изменилось.
- Этан, это не ответ. Мне не хотелось бы давить на тебя, но думаю, что заслуживаю честного ответа. - Как унизительно просить, но после этой вспышки страсти, потрясшей ее, она должна была знать. - Если ты не думаешь обо мне как о женщине, если тобой двигали лишь ярость и желание преподать мне урок, тогда так и скажи.
- Я был взбешен и хотел преподать тебе урок. Она кивнула, пытаясь справиться с новым ударом.
- Ну, что же. Ты добился своей цели.
- И это не оправдывает меня. Я чуть не сделал то, что пытался сделать тот ублюдок в баре.
- Я не хотела, чтобы он касался меня.
Грейс сделала глубокий вдох, задержала дыхание и медленно выдохнула. Этан не отреагировал на ее слова, не заговорил, как она надеялась. Он словно отдалился от нее на тысячу миль, хотя даже не шевельнулся. И ее сердце чуть не разорвалось от мучительной боли.
- Ты оказался рядом в трудную минуту, и я тебе благодарна. - Грейс начала подниматься, но Этан вскочил на ноги, опередив ее, и протянул руку, Она приняла его помощь, решив не усугублять взаимную неловкость. - Я была в панике. Я не знаю, смогла ли бы справиться сама. Ты - хороший друг, Этан, и я очень признательна тебе.
Этан отступил и для собственного спокойствия сунул руки в карманы.
- Я поговорил с Дэйвом. У него есть на примете пара приличных подержанных автомобилей.
Грейс хотелось наброситься на него, заорать, но поскольку она понимала, что криком ничего не добьется, то даже заставила себя рассмеяться.
- Ты не теряешь времени зря. Хорошо, я завтра поговорю с Дэйвом. - Она оглянулась на дом, на крохотную веранду, освещенную фонарем. - Не хочешь зайти? Я могла бы приложить лед к твоим пальцам.
- Не стоит. С моей рукой все в порядке, я даже не ободрал суставы. У него челюсть мягкая, как подушка. Тебе пора в постель.
- Да, - согласилась она и мысленно добавила: "В одиночестве. Беспокойно метаться полночи, разрываясь от несбыточных желаний". - Я приду к вам в субботу на пару часов. Навести порядок перед приездом Кэма и Анны.
- Чудесно. Мы будем тебе благодарны.
- Ну, спокойной ночи.
Грейс отвернулась и пошла к дому.
Этан ждал. Говорил себе, что просто хочет увидеть, как она окажется в безопасности за запертой дверью. Только он знал, что лжет самому себе, что это просто трусость. Он не ответил честно на ее вопрос и не сможет ответить на него, пока она не окажется на приличном расстоянии.
- Грейс, - тихо позвал он.
Она на мгновение закрыла глаза. У нее больше не было сил. Единственное, чего она сейчас хотела, - это поскорее забраться в постель и хорошенько выплакаться. Она так давно не позволяла себе от души поплакать. Взяв себя в руки, она медленно повернулась, выдавила улыбку.
- Да?
- Я думаю о тебе как о женщине. - Даже на таком расстоянии Этан увидел, как расширились и потемнели ее глаза, как соскользнула с губ вымученная улыбка. - Я не хочу, я запрещаю себе так думать, но все равно думаю. А теперь уходи.
- Этан…
- Уходи. Уже поздно.
Она медленно повернула дверную ручку, вошла, закрыла за собой дверь и тут же, словно очнувшись, бросилась к окну и еще долго смотрела ему вслед, после того как он сел в свой грузовик и уехал.
"Поздно, - думала она, чувствуя, как в ней зарождается надежда. - Но, может, еще есть какой-то шанс".
7
- Мама, спасибо, что забираешь Обри. Я так тебе благодарна за помощь.
- Помощь? - Кэрол Монро опустилась на колени, чтобы завязать шнурки на розовых кроссовках Обри. - День в обществе этой конфетки - чистое удовольствие. - Она легко ущипнула Обри за подбородок. - Мы чудесно проведем время. Правда, моя прелесть?
Обри, прекрасно сознающая свою власть, улыбнулась во весь рот:
- Игрушки! У бабушки игрушки! Куколки.
- Конечно, мы поиграем в куклы. Я приготовила тебе сюрприз.
Глаза Обри стали огромными и засверкали. Она затаила дыхание, затем с восторженным визгом спрыгнула со стула и закружилась по комнате в собственной версии победного танца.
- О, мама! Неужели еще одна кукла? Ты ее избалуешь.
- Это невозможно, - решительно заявила Кэрол, поднимаясь с колен. - В любом случае, как бабушка, я имею на это право.
Поскольку Обри продолжала с восторженным визгом бегать по комнате, Кэрол получила возможность повнимательнее рассмотреть дочь. Девочка мало спит, решила она, замечая синяки под глазами Грейс. И ест как птичка. Чтобы как-то исправить ситуацию, Кэрол принесла дочке домашние булочки с ореховым маслом.
Совсем молодая женщина, которой еще не исполнилось двадцати трех лет, должна хоть немного уделять внимание своей внешности: пользоваться косметикой, завивать волосы и в выходные веселиться с друзьями. Танцевать до упаду, а не преждевременно вгонять себя в могилу непосильным трудом.
Кэрол вздохнула. Она повторяла это десятки раз, и столько же раз Грейс отмахивалась от ее слов. Может, изменить тактику?
- Грейси, ты должна бросить ночную работу.
- Нормальная работа.
- Нет ничего зазорного в том, чтобы зарабатывать на жизнь честным трудом, но человек не должен лишать себя удовольствий.
"Старая песня, правда, иногда в ней появляются новые нотки", - подумала Грейс, отвернувшись и начиная яростно тереть уже безупречно чистый рабочий стол.