Комната освещалась только неровным прямоугольником света, падавшего из холла-прихожей. Он лежал на полу перекрывающимися слоями: от ламп где-то в других комнатах, двери которых также выходили в прихожую, догадалась Лида.
"Зачем такая иллюминация в пустой квартире?" – опять засомневалась девушка, на мгновение обратилась в слух и вновь немного успокоилась: хозяина нет, движение мужского тела, его дыхание она бы услышала сквозь стену.
Вошла, тихо прикрыла створки, огляделась.
Она стояла в гостиной или столовой: большой овальный стол в окружении точеных стульев, горка с посудой, диван с кофейным столиком, проем на кухню.
Лида сделала шаг, отдернула ногу: кроссовка задела мягкие кисти ковра.
Почему-то ей не хотелось оставлять после себя грязь: не из-за следов, нет, просто одно дело – взять деньги на операцию и совсем другое – злорадно, с ненавистью к чужому достатку, истоптать сияющий паркет и теплые ковры.
Не похоже, чтобы деньги лежали в этой комнате. Не в конфетнице же, как было принято у Лиды дома, в Устюжне, хранят богачи валюту на повседневные расходы? Вряд ли доллары спрятаны и в банку с крупой. Поэтому на кухню идти без толку.
Девушка осторожно обошла ковер и выглянула в освещенный холл.
Судя по всему, здесь был домашний кинотеатр: перед плазменным экраном двумя полукругами стояли самые разнообразные кресла: кремовое в стиле ар-деко, алое а-ля Людовик, бело-золотое рококо, кожаное сталинское, в стиле шестидесятых годов двадцатого века, поп-арт – почти царский трон, обтянутый тканью с портретами Микки-Мауса.
Лида удивленно улыбнулась: а у хозяина неплохое чувство юмора! Не похоже, чтобы он был таким злобным барыгой, как заверил Иван. Впрочем, не надо расслабляться: Гитлер тоже белочек с руки кормил! Лида нахмурилась: где же деньги?
Из холла в глубь квартиры уходил освещенный крошечными лампочками коридор, скорее всего к входным дверям? Или к ванной? Сомнительно, чтобы олигарх держал деньги в сливном бачке.
Лида обвела взглядом кресла, экран, подошла к глухой двери темного дерева.
Дрожащей пятерней в нелепой белой перчатке повернула ручку, осторожно заглянула внутрь.
Книжные шкафы, большой письменный стол с раскрытым гудящим ноутбуком, диван, рослый фикус, зажженная лампа на столике в углу.
Похоже, кабинет!
Лиду смутил легкий гул компьютера: казалось, хозяин отошел на минутку, налить чаю или кофе.
Но если в этом доме хранились деньги, то наверняка в этой комнате: где-то здесь стоит маленький металлический сейф!
Девушка оглянулась и аккуратно прикрыла за собой дверь.
Подошла к столу.
Из угла за диваном донесся скользящий шорох: короткое, едва уловимое движение.
Лида замерла.
Сердце застучало, словно изнутри, по ребрам, пинали сапогом.
"Похоже, журнал упал на пол и шелестит от сквозняка страницей", – наконец определила девушка и выдвинула ящик стола.
На бумагах, отпечатанных на компьютере, сквозь прозрачный пакет из грубого мутного полиэтилена просвечивала пачка долларов, перетянутая крест-накрест бумажной лентой.
Девушка взяла тугой слиток дрожащей рукой и посмотрела на банковскую упаковку: пакет был надрезан, но пачка цела.
"100 листов по 100 долларов США", – прочитала Лида на бумажной ленте.
"Сто умножить на сто… Сколько же это? – принялась считать девушка, от волнения путаясь в нулях. – Ровно десять тысяч долларов!"
Иван был прав, с горечью подумала Лида: лежат вот так, запросто, в ящике стола десять тысяч в валюте, как у обычных граждан хранятся три тысячи рублей на осенние ботинки.
Она расстегнула куртку, задрала джемпер, засунула пачку в нагрудный карман на шнурке и вновь быстро застегнулась.
"И все? Так просто?!" – засомневалась Лида.
Сделала шаг в сторону – разглядеть фотографию хозяина в рамке на полке книжного шкафа, бросила взгляд за угол дивана, из которого доносился шорох, и увидела ребенка.
Малыш прислонился спиной к стене и, загородившись согнутыми коленками, трогал пальчиком колесо маленькой машинки.
От неожиданности Лида тихо вскрикнула и вцепилась в куртку на животе.
Мальчик, белоголовый, с припухшими серыми глазами, глядел на игрушку и делал вид, что не замечает девушку.
"Сейчас ты молча, тихо уйдешь и прикроешь за собой дверь", – приказала себе Лида.
"А ребенок потом от страха спать не будет! Или заикаться станет! Забыла, на кого ты похожа? Губы зеленые, кикимора болотная!" – укоризненно сказала Алина.
Лида оглянулась, словно ища поддержки: ну должна же где-то быть мама, няня?!
Мальчик упорно крутил колесико машинки.
Лида осторожно подошла поближе, присела на корточки и ласково спросила:
– Тебя как зовут?
– Захар.
– Захарка! Какое замечательное имя! Что у тебя за машинка, Захарушка?
– "Феррари", – ответил малыш, не выговаривая "р", и свел светлые брови. – Ты с папиной работы?
– Да, маленький! С папиной…
Лида рванула "молнию" на вороте куртки.
По спине тек пот.
– А где твой папа?
– В фитнесе. Он ненадолго, сказал, на полчаса. А Валентиновна за молоком для "Несквика" побежала. Она быстро.
– Валентиновна – это кто?
– Нянечка.
– Понятно, – выдохнула девушка и тут же встрепенулась: – А мама где?
– В Снегирях, – картавя "р", ответил мальчик. – Дела президента там.
Лида выкатила глаза: мама по делам у президента?! Понятно, откуда у семейки денежки: административный ресурс! Мы вашей партии деньги, а вы нам – скважину. Ребенок, конечно, не виноват, но взять десять тысяч долларов с этого семейства на операцию Лизочке – святое дело! Не о чем даже переживать!
Девушка улыбнулась малышу:
– Сколько тебе годиков?
Мальчик поднял руку, пригнул большой палец к ладошке и пояснил:
– Четыре.
– Ты не боишься один дома сидеть?
– Нет, не боюсь, там у нас охрана, они даже бадяя могут застрелить! А у меня меч джидая есть. Знаешь такой?
Услышав про охрану, Лида вздрогнула, поднялась и прошептала:
– Ну ладно, пока-пока, маленький! Не скучай!
– Ты папу не будешь ждать?
– Не буду, малыш.
Девушка подошла к дверям, еще раз оглянулась на мальчика, вышла в холл и пошла к балкону.
Как можно плотнее, чтобы ребенка не продуло, прикрыла за собой створки, вскарабкалась на леса и, уже не глядя на окна, спустилась по мосткам во двор.
Выбралась на Мясницкую, дошла до метро, отвернувшись к стене павильона, стерла влажной салфеткой тени и блеск, сдернула и вывернула берет и бросила его в мусорницу.
Через полчаса Лида вошла в свою квартиру, сняла с шеи деньги, скинула куртку, брюки, джемпер, кроссовки, проверила карманы, завязала одежду в два тугих уколотня, снова вышла во двор, теперь уже в пуховике и сапогах на каблуках, и швырнула пакеты в контейнер.
Надо дождаться Ивана. Они договорились: он придет за деньгами в этот же вечер. На случай, если Лиду все-таки вычислят…
– Прекрати, все будет нормально! – уверял Иван. И шутил: – В Москве был объявлен план "Перехват", но результатов он не принес.
– И все-таки, ты приезжай в субботу вечером, – попросила Лида. – Не хочу держать эти деньги у себя. Вдруг обыск…
* * *
Девушка долго, ничего не соображая, сидела на диванчике на кухне.
Наконец до сознания начала доходить болтовня ведущего на радио: маленький приемник так и работал с тех пор, как Лида ушла совершать преступление.
Девушка переключила каналы в поисках музыки, наконец, через три рекламных выкрика, нашла "Радио Джаз" с пронзительной мелодией. И стала вспоминать все, что с ней произошло.
Но странное дело: она не могла восстановить в памяти ни одного звука, кроме грохота стройки на улице. Так случается, когда человек в здравом уме и твердой памяти попадает в операционную, но после не может вспомнить: вроде бы там было окно, нет, точно было, но что за ним виднелось? Дерево? Небо? Крыша соседнего здания? В сознании не задержалось ничего, кроме крутящихся перед глазами операционных ламп.
Девушка включила чайник, надорвала пакет c печеньем, но не притронулась к еде, передвинула хлебницу, смахнула со стола невидимые крошки, села, снова встала, стала заваривать пакетик с чаем, плеснула кипятка на руку и разрыдалась.
Когда лицо опухло от слез, в квартиру позвонили.
– Иван! – прошептала Лида и бросилась к дверям.
Глава 10
БУДНИ РОБИН ГУДА
На площадке стоял парень со смутно знакомым лицом.
– Вам кого? – напряженно спросила девушка.
И, прислушиваясь, поглядела через плечо визитера на лестницу: не притаились ли милиционеры с понятыми?
– Я от Чилийца, – ответил пришедший.
Лида наконец-то вспомнила, где видела гостя: в звукозаписывающей студии, в подвале, где работал Иван.
– Здравствуйте, – сказала девушка.
И с удивлением отметила: впервые прозвище Ивана не резануло холодным ножом по сердцу. А ведь еще совсем недавно она сердилась и злилась на всех, кто называл Ивана Чилийцем. Кличка – это неуважительно! Лида была уверена: окружающие должны благоговеть перед талантами, умом и красотой Ивана Гонсалеса.
– С Иваном что-то случилось? – спросила Лида. И уже знала, что услышит в ответ.
– Да нет, все пучком.
– Понятно, – севшим голосом произнесла девушка. – Заходите, а то сквозняк.
Гость вошел и оглядел прихожую и кухню.
– Может, чаю? – истолковала его взгляд девушка.
– Не, спасибо, тороплюсь. Гонсалес попросил деньги забрать.
– Да, конечно, – стараясь говорить бодро, ответила Лида. Повернулась к комоду и как можно более небрежно, словно между делом, спросила: – А где он сейчас?
– В студии сидит, – равнодушно произнес парень.
У Лиды задрожали руки.
– А почему сам не приехал? Ведь сегодня выходной.
– Не знаю, – пожал плечами гость. – Ни в какую не захотел. Типа, мне по пути, а ему специально пришлось бы сюда шкандыбать.
– А вы сейчас куда поедете?
– В подвал.
– Значит, Ивана увидите?
– Ага. Работы – завал. Там и переночую, – неизвестно зачем сообщил гость.
Девушка встала к нему спиной и принялась медленно оплетать болоньевый кошелек шнурком. Наконец, когда пальцы перестали дрожать, повернулась и подала сверток:
– Пожалуйста, здесь вся сумма, о которой мы с Иваном договаривались.
– Так вот вы какие, десять тыщ баксов, – ухмыльнулся гость, взвесив тугую пачку в руке.
Лида вздрогнула, горло перехватил комок.
Осведомленность постороннего человека ранила в самое сердце. А она-то была уверена: эта тайна принадлежала им двоим…
– Эх, щас гульну! – весело прищурился гость.
Лида тревожно поглядела на него.
– Да шучу, девушка, шучу, – со смехом заверил парень.
Приподнял завязанный петлей пестрый шарф и засунул деньги во внутренний карман куртки.
– Значит, вы сегодня Ивану деньги передадите?
– Через час все у него будет, в целости и сохранности. Прощевайте!
– До свидания, – сказала Лида, хотела прибавить "Передавайте привет Ивану", но осеклась, молча открыла дверь и движением головы указала на лестницу.
Потом заперла замок, прошла на кухню, бессильно опустилась на диванчик и прижалась затылком к холодной стене.
"Он даже не пришел… Не счел нужным хотя бы спасибо сказать. Его не волнует, что меня могли схватить, убить. Ему нужны были только деньги, и не важно, какой ценой. Может, я с лесов свалилась и лежу в темноте, на морозе, без сознания? Требовался кто-то, кто согласится на эту авантюру, и я оказалась единственной желающей, да и лучшей кандидатурой: влюбленная дура, готовая идти под пули, на нары, в кандалы. Что, если в квартире уже работают следователи? И милый, смышленый мальчик Захар описывает тетю "с папиной работы"?"
Лида вскочила, побежала в комнату, включила телевизор, принялась щелкать пультом.
Концерт, старый боевик, еще концерт, слабоумные лица новых русских бабок. Должны же где-то быть "Вести – Дежурная часть", "Петровка, 38", "Экстренный выпуск"? Когда не надо, эти "ЧП" на каждом канале!
Лида раздраженно вдавливала крошечную мягкую клавишу.
Древняя комедия, мультфильм.
Неужели миллионы москвичей лежат сейчас на диванах и как ни в чем не бывало, будто ничего не случилось – предательства, последних часов на свободе, – смотрят дешевый сериал и позапрошлогоднюю Юрмалу?
"…Совершено несколько часов назад в центре Москвы", – внезапно услышала Лида обрывок фразы на канале "ТВ-Центр".
"Наверняка сказали "дерзкое преступление", – цепенея, подумала девушка. – "Дерзкое преступление совершено несколько часов назад в центре Москвы". Все уже известно. Я в сводках".
На экране мелькнула милицейская машина.
– В городе объявлен план "Вулкан", – сообщил мужской голос за кадром.
У Лиды потемнело в глазах. В воздухе перед телевизором мерцали черные пятна.
– К сожалению, по горячим следам преступление раскрыть не удалось. Но специалисты уверены: это дело нескольких ближайших часов, максимум – дней. Уж слишком дерзко и открыто вел себя преступник. Составляется фоторобот.
У Лиды застучали зубы.
Перед камерой появилась пожилая полная женщина в меховой шапке.
– Да я ничего не поняла, – неохотно сказала она, поправляя шапку и пытаясь уйти по своим делам. – Только – раз, и в подворотню! И все!
На экране появился корреспондент, молодой мужчина в очках, невзирая на морозец, без головного убора.
– Пострадавшего увезли в Институт скорой помощи имени Склифосовского.
"Пострадавшего? – с ужасом подумала Лида и вспомнила личико маленького Захара. – Но я же ничего… Он живой был! Даже не испугался!"
– Это вторая дерзкая вылазка националистов за сегодняшний день. Напомним, около восьми утра нападению подверглись два гражданина Таджикистана, которые с множественными проникающими ножевыми ранениями также отправлены в Склиф.
Передача окончилась пронзительными воплями заставки.
Девушка сделала шаг к темной стене – положить пульт – и с отвращением отпрянула: лицо облепила паутина тревожных шорохов.