- Да. - Доминик неохотно поднялся с кресла и занял то, на котором сидел его дед, рядом с Клео. - Ты дочь Роберта. От этого не убежать. Джейкоб не позволит тебе.
Посмотрев на Клео, Доминик увидел, что она дрожит. Ее плечи, гладкая кожа шеи и изогнутая линия груди покрылись мурашками.
И ему пришлось прикоснуться к ней. Всего лишь чтобы утешить. Но в ту же минуту, когда он положил руку на ее худенькие плечи, ему захотелось большего.
Поэтому, когда Доминик заговорил, его голос звучал сипло:
- Ты считаешь перспективу остаться здесь такой уж ужасной?
- Не ужасной, нет, - натянуто ответила она. - Но, пожалуйста, отпусти меня. От этого никому не легче.
"От этого легче мне", - взволнованно подумал Доминик, чувствуя, как его тело бросает в жар от возбуждения.
Но она права. Он ведет себя как идиот. И все же…
- Тебе не нравятся мои прикосновения? - хрипло спросил он. - Раньше ты реагировала по-другому.
- Негодяй!
Клео произнесла это слово едва слышно, но то, как она вскочила с места, едва не опрокинув стул, показывало, в какую ярость она пришла. Бросив на Доминика полный презрения взгляд, она пересекла палубу и направилась к поручням. На какую-то долю секунды ему показалось, что она собирается прыгнуть в море.
Но Клео лишь схватилась за перила и посмотрела на плещущиеся волны. Доминик подумал, что ее пальцы наверняка побелели, судя по тому, как напряглись мускулы ее рук. Она стояла натянутая как струна от переполнявшего ее негодования. Доминик провел глазами по ее великолепным бедрам и соблазнительному изгибу ягодиц и испытал непреодолимое желание сжать их в своих руках.
Проклятье!
Она и так о нем невысокого мнения, а он только усугубляет ситуацию. Но что-то в ней зацепило его. В ее присутствии он просто не в состоянии думать о чем-то или о ком-то другом.
Здравый смысл подсказывал ему пойти переодеться во что-то более легкое и отвезти ее в город. Он дал слово деду, что присмотрит за Клео, а это не означало, что он будет прикасаться к ней при малейшей возможности.
Доминик поднялся и на секунду задержал свой взгляд на ней, а потом почти против своей воли направился в ее сторону.
Он остановился прямо позади нее, но она не обернулась. Доминик подумал, что она не могла не слышать его приближения. Он повернулся и махнул официанту, показывая, что тот может идти.
- Поговори со мной. - Ее шелковистые локоны затрепетали от его горячего дыхания. - Черт побери, Клео, это касается не меня одного. Ты хотела меня вчера утром. Ты не можешь отрицать этого. Если бы я не остановился…
Клео нахмурилась. Ей нечего было сказать. Ведь он прав. Она горячо убеждала себя, что во всем виноват только он, но не могла забыть, как таяла от его поцелуев, наслаждаясь каждым прикосновением чувственных губ.
Ее молчание разозлило Доминика. Придя к неправильному выводу, он сделал то, на что никогда бы не решился, признай Клео, что они оба были виноваты.
Он приблизился к ней вплотную и положил руки на поручни, прижав Клео к борту яхты. Она попыталась повернуться, но не смогла. Аромат, исходивший от ее жаркого тела, и ее настойчивые попытки высвободиться только сильнее раззадорили его.
Доминик прижался к ней еще сильнее, чтобы она почувствовала, насколько он возбужден. Затем слегка укусил ее за шею, отчего она издала слабый стон.
Желание было настолько мучительным и болезненным, что он не устоял и попытался повернуть ее к себе, чтобы ощутить прикосновение ее груди.
- Доминик… - прошептала она.
Ее протест лишил его остатков самообладания, и он произнес хриплым от волнения голосом:
- Я хочу тебя. Мне нет дела до всего остального. Только держать тебя обнаженную в своих руках.
- И что потом? - дрожа, спросила Клео, в то время как ее тело предательски льнуло к Доминику.
Она была близка к тому, чтобы сдаться. Но заставила себя вспомнить, кто он есть на самом деле: мужчина, которого волнует только он сам.
Клео тяжело вздохнула:
- Наверное, ты думаешь, что яблоко от яблони недалеко падает. Что я ничем не лучше Селесты. Только потому, что на нее обратил внимание белый человек, к тому же женатый, она была счастлива позволить ему свести себя с ума.
- Нет!
Доминик выругался. Его тошнило от отвращения к самому себе. Повернув Клео к себе, он грубо взял ее за подбородок и спросил, стараясь не смотреть на ее дрожащие губы и полные слез глаза:
- Ты и вправду считаешь, что я так думаю? Что я следую примеру отца? Клео, ради бога, я думал, ты знаешь меня лучше.
- Но я совсем тебя не знаю! - дрожа, воскликнула она. - Я ничего о тебе не знаю.
Напрасно пыталась она высвободиться. Он превосходил ее по силе и был полон решимости настоять на своем.
- Ты знаешь меня, - разгневанно возразил он и жестко провел пальцем по ее нижней губе. - Черт побери, ты знаешь, что я чувствую по отношению к тебе.
- Разве?
Она была такой беззащитной, что его дикое желание заставить ее страдать, как страдал он сам, исчезло, и ему захотелось утешить ее:
- Клео…
- Мистер Доминик, мне убрать со стола?
Доминик не мог поверить своим ушам. Он повернулся и посмотрел на младшего стюарда, неопытного юношу, который стоял на лестнице и вопросительно смотрел на него. Доминик чуть было не выругался, если бы не Клео, которая с укоризной потянула его за рукав.
- Ладно, - пробормотал он. - Почему нет? - Он кивнул юноше: - Думаю, мы закончили.
Затем Доминик направился к трапу и, посмотрев на Клео, грубо приказал:
- Жди меня. Я скоро.
Глава 11
Телефон зазвонил, когда Доминик готовился выйти на утреннюю пробежку.
Он поборол искушение избежать неприятного разговора. Это мог звонить его дед, с которым они сейчас не очень ладили.
Позвав Эмброуза, своего помощника, он вернулся в переднюю и снял трубку:
- Да.
Услышав голос Сары, Доминик едва сдержался, чтобы не чертыхнуться. За последние несколько дней он умудрялся избегать встреч с ней. Ханна получила распоряжение говорить Саре, что он уехал по делам, когда она звонила ему в офис. А его помощник Эмброуз не должен был говорить никому, кроме Джейкоба, что его хозяин дома.
Он знал, что это не могла быть Клео. С того вечера на яхте он не видел ее и не говорил с ней. Главным образом потому, что Джейкоб приказал ему держаться подальше от "Магнолии".
В тот день, когда он, переодевшись, вернулся на палубу, Клео уже не было. Младший стюард сказал, что юная леди отправилась в город.
Доминик прекрасно понимал, что у него нет шансов найти ее в оживленной толпе. К порту прилегал рынок, и ей ничего не стоило затеряться среди огромного множества торговых палаток.
Кроме того, он допускал, что Клео найдет дорогу домой, что она и сделала. Судя по всему, она не хотела беспокоить Джейкоба, но в то же время не могла ждать, пока он отдохнет.
Ее уход и послужил причиной размолвки Доминика с дедом. У Джейкоба не возникло ни малейших сомнений, кого винить в том, что Клео покинула яхту так неожиданно.
- В будущем держи свои руки подальше от нее, - предупредил его старик, ни на йоту не веря заверениям Доминика, что Клео ушла по собственному желанию. - Если что-то случается с этой девочкой, я знаю, кто виноват.
Доминику пришлось признать, что его дед прав. Но они оба не находили себе места, пока не позвонила Серена и не сказала, что Клео вернулась домой.
Ей было интересно узнать, что случилось, и Доминик представил, какой у них с Лили последовал разговор. Но ему было все равно, главное, что Клео дома - целая и невредимая.
- Доминик, дорогой, - к его великому изумлению, спокойно поприветствовала его Сара, тогда как он ждал упреков и обвинений. - Чем занимался? Я уже несколько дней пытаюсь до тебя дозвониться.
- Извини, - невозмутимо ответил он. - Что-то стряслось?
- Да нет, любимый. - Теперь тон Сары был не таким приветливым. - Так где ты пропадаешь? Я спрашивала у Джейкоба, но он сказал, что тоже тебя не видел.
- Неужели?
Доминик сжал челюсти. От старика можно было вполне ожидать, что он бросит на его счет что-нибудь провокационное и порадуется их ссоре.
Было понятно, что Джейкоб готов позволить внуку жить собственной жизнью, если только она не будет касаться Клео.
- Я был очень занят, - ответил он наконец, презирая себя за ложь. Он ведь собирался поговорить с ней начистоту, так почему не сделать этого сейчас?
Но как он мог сказать ей, что он без ума от другой женщины? Что с тех пор, как встретил Клео, не может думать ни о ком другом?
Кроме того, его страстное увлечение скоро пройдет. Должно пройти. Когда Клео вернется в Англию, он излечится от безумия, полностью поглотившего его.
Если только она не останется.
Доминик нахмурился. Если старику удастся настоять на своем, Клео уедет, только чтобы уладить свои дела, а затем обоснуется в Сан-Клементе.
- Так в чем же дело? - почти ледяным тоном поинтересовалась Сара. - У меня сложилось впечатление, что для управления компанией у тебя существует целый штат сотрудников. Или ты хотел сказать, что у тебя не нашлось для меня времени, потому что ты был занят гостьей своего деда?
Доминик подавил стон. Ну что он мог ей ответить?
Сара действительно права, но он не будет обсуждать это по телефону.
- Ладно, - произнес он наконец. - В последнее время я действительно уделял тебе мало времени. Но… - Он прикрыл глаза, пытаясь сообразить, что сказать дальше. - Я знал, что тебе не понравилась Клео…
- Я этого не говорила, - перебила его Сара.
- В этом не было нужды. В тот вечер в "Магнолии" ты открыто игнорировала ее.
- Хорошо. - Казалось, Сара поняла, что отпираться бесполезно. - Мне она не нравится. Признаю. Но твоя мать тоже не любит ее. А вся эта шумиха по поводу одного званого ужина!
- Званый ужин устраивался в честь приезда Клео, - резко ответил Доминик, чувствуя, что теряет над собой контроль. - Не для того, чтобы вы с моей матерью имели возможность отточить свои коготки.
- Доминик! - возмутилась Сара, и Доминик понял, что немного перегнул палку.
- Ладно, - устало произнес он. - Это было немного грубо.
- Немного?
- Хорошо. Это было очень грубо. Извини. Думаю, я сейчас не в лучшем настроении.
- Причина в ней? - Сара поколебалась. - Я говорю о Клео. Тебе, наверное, очень непросто, что она остановилась в "Магнолии", и вообще. Вы с твоим дедушкой были близки, и если он думает о том, чтобы сделать ее своей наследницей…
- Откуда, черт возьми, такие мысли? - разозлился Доминик.
Хотя ответ был очевиден. Его мать. Это ее слова, а не Сары.
- Я просто хотела сказать…
- Я знаю, что ты хотела сказать.
Его голос звучал очень грубо, но он сумел взять себя в руки. В конце концов, она ведь не виновата.
- Послушай, - тут же пожалев об этом, сказал Доминик, - ты сегодня вечером свободна?
- Я… думаю, да, - выдохнула Сара.
- Чудесно. - Он подавил разочарование. - Как насчет ужина? Я слышал, на Бэй-стрит открылся новый ресторан…
- Я бы предпочла поужинать у тебя, - с вызовом бросила она. - Мне кажется, прошла вечность с тех пор, как мы ужинали вместе. Только ты и я. Наедине.
Доминик прикусил язык, затем выдавил:
- Почему нет? Скажем, часов в восемь? Или в половине девятого?
- Так поздно, - захныкала Сара. Но потом, вздохнув, согласилась. - В восемь. Буду с нетерпением ждать встречи.
- Ага. - Доминик чуть было не положил трубку, не ответив ей. - Я тоже.
Клео вышла из дома через задний вход, которым часто пользовалась, если хотела избежать нежелательных встреч. Она уже привыкла к жизни в поместье. Возможно, этому способствовало то, что ей осталось не так уж долго наслаждаться этим райским местечком.
Когда все утряслось, она дала понять Джейкобу, что не считает этот дом своим. Это дом Серены, не ее. И кажется, он принял ее точку зрения.
В результате ее отношения с Сереной и Лили значительно улучшились. Со времени их стычки за обедом Лили, казалось, поменяла свое мнение о ней. Настолько, что пару раз спросила Клео о ее жизни в Англии.
Даже если Клео полагала, что мать Доминика таким образом пытается напомнить ей о ее корнях, она ничего не говорила в ответ. И в конце концов обе женщины перестали видеть в ней угрозу своему положению. Клео верила в то, что они больше не считают ее охотницей за золотом. И дедушка так радовался ее присутствию в доме, что никто не хотел лишать его последнего счастья в жизни.
Единственное, что омрачало идиллию, был Доминик.
Прошло несколько дней с тех пор, как они виделись, когда он приезжал в "Магнолию". Ей не хотелось считать себя виноватой в том, что между Джейкобом и Домиником произошел разлад. Но глубоко в душе она признавала, что это так.
Поблизости никого не было, и Клео перебралась через дюны и спустилась на пляж. Она сбросила шлепанцы и почувствовала под ногами влажный песок.
Какое блаженство! Ей будет не хватать этого, когда она вернется в Англию. Она уже начала привыкать к дедушке. Клео беспокоилась, что если уедет, то больше не увидит его.
Комок подступил к горлу. Она никогда не считала себя эмоциональной, но с тех пор, как приехала в Сан-Клементе, готова была расплакаться в самый неподходящий момент.
Как в тот раз, когда Доминик поцеловал ее и она пришла домой вся мокрая и взлохмаченная. И после той стычки на яхте.
Нет, конечно, они не занимались любовью, хотя одному Богу известно, как она этого желала.
Да, она хотела его. Доминик был прав. Но она отвергала это. Хотя и не на словах. Она просто сбежала. А разве такой поступок можно считать убедительным?
Клео шла какое-то время, погрузившись в раздумья, пока вдруг не увидела, что давно вышла за пределы пляжа и приблизилась к каменистому волнорезу, служившему естественным барьером между бухточками. Возвращаться назад не хотелось, и, надев шлепанцы, она начала взбираться наверх.
Лезть пришлось довольно высоко, и Клео порадовалась, что переоделась перед прогулкой. Хлопковые шорты и майка больше подходили для такого путешествия, чем свободное платье, которое она надевала к обеду с дедушкой.
Полоска пустынного пляжа по другую сторону волнореза выглядела заманчиво, и ее охватило непреодолимое желание исследовать новую территорию.
Клео знала, что никто не бросится искать ее, если она придет поздно. Лили уехала в город, а Серена уже отправилась спать. Она тоже должна была лечь пораньше. Но не терзаться же угрызениями совести только из-за прогулки.
Спускаясь, она чуть не свалилась. Это было бы в ее духе: упасть, вывихнуть лодыжку и провести всю ночь здесь на скалах.
Но, к счастью, ничего ужасного не случилось. Клео добралась до пляжа и снова сбросила шлепанцы. Она прогнала прочь мысль о том, что, возможно, вторглась в чьи-то частные владения. Если ее обнаружат, она найдет что сказать в свое оправдание.
Клео прошла еще немного вперед. Она как раз размышляла, каково ей будет после возвращения в Англию, когда увидела на горизонте кирпичный одноэтажный дом. Он был не таким громадным, как "Магнолия", но тем не менее выглядел потрясающе.
Сердце Клео тревожно забилось. Значит, она все-таки зашла на чужую территорию.
В доме кто-то жил. Из десятка окон потоком лился свет, освещая лужайку и бледные от лунного света растения, покрывавшие стены террасы.
Стеклянная дверь была открыта. В то время когда Клео стояла, застыв от изумления, на террасе появились мужчина и женщина.
Клео не могла поверить своим глазам. Она знала этого мужчину слишком хорошо, а с женщиной была едва знакома.
Сара.
Судя по всему, этот дом и пляж принадлежат Доминику. Это отсюда он начал свою утреннюю пробежку, когда они встретились тогда на пляже.
Клео понимала, что нужно уйти. Если она отойдет в тень, ее присутствие останется незамеченным. Но ее ноги словно приросли к земле.
Доминик и Сара ругались.
Точнее сказать, ругалась Сара. Доминик оставался спокоен, а Сара размахивала руками и сердито притопывала ногой. Судя по тому, как она тыкала в него пальцем, она его в чем-то обвиняла. Хотя Клео не могла утверждать этого.
Потом Сара подошла к нему ближе и залепила пощечину.
Звук прозвучал очень отчетливо, и Клео зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от испуга. Ради всего святого, что там происходит?
Она была почти уверена, что Доминик ответит Саре. В ее мире женщины не набрасывались на своих партнеров, зная, что могут за это поплатиться.
Но Доминик не двинулся с места. Он просто стоял и смотрел на Сару. А она разрыдалась, заставив Клео почувствовать себя еще хуже из-за того, что стала свидетельницей ее душевных страданий.
Нужно уходить. Сейчас же. Сию минуту.
Но ведь все влюбленные ссорятся. Хотя это не извиняет ее поведения. Так почему бы не вернуться в "Магнолию"?
- Разве тебе больше нечего сказать? - донеслись до Клео слова Сары.
Вместо того чтобы уйти, Клео подошла ближе, и теперь от террасы ее отделял только ряд кустов, растущих по периметру.
Вдруг Доминик посмотрел в сторону, где она пряталась, и Клео похолодела от ужаса.
Но тут Сара опять заговорила, и его внимание переключилось снова на нее.
- Я ухожу, - бросила Сара, утирая платком слезы. - Больше не вижу смысла оставаться, а ты?
- Скорее всего, нет.
Ответ Доминика прозвучал отвлеченно, и Сара издала крик отчаяния:
- Доминик Монтоя, ты подлец! Я ненавижу тебя!
Доминик ничего не сказал, и лицо Сары исказилось от гнева.
- Когда ты в таком настроении, с тобой невозможно разговаривать. Я еду домой.
С этими словами она бросилась в дом. Несколько минут спустя послышался шум заводящегося мотора и визг шин, и машина уехала.
И только тогда Клео поняла, что стояла все это время затаив дыхание. Она потихоньку выдохнула, чувствуя легкое головокружение.
- Можешь выходить.
Она чуть не упала от неожиданности. Подняв голову, Клео увидела Доминика, облокотившегося на поручни и рассматривающего ее. В его взгляде читалось любопытство, смешанное с иронией. Значит, он все-таки заметил ее тогда.
Глава 12
Клео попыталась собраться с мыслями.
- Может, мне не хочется выходить, - ответила она, нервно поправляя волосы. Но ее распирало от любопытства. - А как ты узнал, что я здесь?
- О, пожалуйста, - протянул Доминик. - Если собралась шпионить за кем-то, не надевай белую майку.
Клео посмотрела на свою одежду.
- Она не белая. Она бежевая, - педантично заметила она.
- Ох, прости. - Теперь его голос звучал насмешливо. - В таком случае не надевай бежевую майку.
- Между прочим, я не шпионила. Я не знала, что это твой дом.
- Не знала?
- Пока не увидела тебя. Ты ведь обычно приезжаешь в "Магнолию" на машине.
Ее довод показался ему убедительным.
- Да, - согласился Доминик. - На машине мне приходится проделывать пару километров, а если пляжем - чуть больше километра.
Клео вздохнула и сделала шаг назад:
- Думаю, мне пора возвращаться…
- Значит, ты не хочешь посмотреть, где я живу?
Конечно же она хотела, но, собравшись с духом, выпалила: