Само задержание произошло так быстро, что Тина ничего не успела понять. Она услышала громкие крики, трехэтажный мат, и через пару минут, не произведя ни одного выстрела, ОМОН упаковал всех четверых. Их уложили рядком на землю - лицом вниз, руки сзади в наручниках, ноги широко разведены в стороны. Когда Артем проходил мимо "живописной группы", отдыхающей на земле, один из задержанных повернул голову и громко крикнул ему:
- Сочтемся еще, важняк!
- Уже, - ответил Артем. - Мне с такой шелупонью, как ты, возиться некогда, с тобой другие разбираться будут.
К Тине, которая стояла возле "Волги", подошел врач с медицинским чемоданчиком в руке.
- Идемте в автобус, милая, - обратился он к ней тоном, которым обычно разговаривают с душевнобольными. - Вам надо руки перевязать и вообще осмотреть.
- А можно не в автобус? - спросила она. - Мне бы на воздухе.
- Конечно, конечно, - поспешил согласиться он. - Вы на подножку автобусную сядете, а я руки обработаю!
- Спасибо.
Он взял ее осторожно под локоток, подвел к автобусу и усадил на ступеньку. Внимательно осмотрев ее руки, раскрыл чемоданчик и стал обрабатывать раны.
Тина отвернула голову, чтобы не смотреть. Она держалась из последних сил, не разрешая себе расслабиться и заплакать.
"Еще чего! Надо дотерпеть до дома! Еще совсем чуть-чуть!" Но крутой отходняк, как метко это называется в народе, уже предательски накрывал ее с головой. Она прикрыла глаза и стала себя уговаривать, успокаивать и даже покрикивать мысленно, загоняя слезы назад.
Тина открыла глаза и обнаружила, что вокруг них с доктором собрались почти все участники задержания, кроме троих бойцов, стоящих возле арестованных. Впереди, прямо за спиной сидящего на корточках доктора, стояли Гриша, Артем и Андрей, командир отряда, за ними омоновцы в масках, с автоматами в руках и, вытягивая головы, пытались рассмотреть, что делает врач.
Уже стемнело, и место действия освещалось прожектором, установленным на одном из микроавтобусов, и фарами машин. Картина поражала нереальностью - темнота, ярко освещенная площадка, девушка, сидящая на подножке автобуса, перед которой присел доктор, стоящие полукольцом мужчины, ожидающие, что он скажет, лежащие на земле арестованные, о которых, казалось, все забыли.
Увидевшей все это одним взглядом, как бы со стороны, Тине показалось, что она присутствует на спектакле и видит хорошо поставленную кульминационную сцену.
- Почему они все на нас смотрят? - наклонившись к доктору, шепотом спросила она.
Он оглянулся и посмотрел на стоящих людей.
- А, это… Все уже знают, как вы с важняком выбрались из комнаты. Вас считают героиней.
- Вы шутите? - с надеждой спросила она.
- И не думал даже! - улыбнулся врач.
Тине стало неловко, и, чтобы разрядить обстановку, она быстро сменила тему и спросила:
- Скажите, доктор, у вас есть пустая пробирка или пузырек какой-нибудь?
- Есть, конечно, - удивился он.
- Я бы хотела вас попросить взять на анализ воду, которая стекает в той комнате, где нас держали, по стене. Видите ли, мне пришлось этой водой поить Артема Константиновича. В ней могут быть какие угодно микробы, мы же не хотим, чтобы он заболел? - пояснила, как учительница, Тина.
На секунду повисла полная тишина, которую нарушил Андрей:
- Конечно, не хотим! Будет очень обидно, если после столь героического спасения нашего важняка проберет понос!
Разбивая ночь, тишину и нереальную картину происходящего, раздался громкий всеобщий хохот. От дружного мужского ржания звенели стекла в машинах, они смеялись, хлопали друг друга по спинам, расслабляясь таким образом после проведенной операции и скидывая адреналин. Артем сел на землю, прикрыл глаза ладонью и хохотал так, что из-под пальцев текли слезы по щекам.
- Я что-то не так сказала? - спросила Тина смеющегося врача.
- Нет-нет! Вы сказали именно так и именно то, что надо! - продолжая смеяться, ответил он. - Сейчас я сделаю вам укол сыворотки, и мы отвезем вас домой. Руки ни в коем случае не мочить. Через день сделаете перевязку. Что-нибудь еще беспокоит? Есть синяки, порезы, шишки?
- Наверное, есть, я пока не чувствую. Потом чем-нибудь намажу.
- Я дам вам мазь. - Он все еще улыбался.
Мужчины разошлись, поняв, что с ней все в порядке, и занявшись более насущными делами. Возле них с врачом остались только Григорий и так и сидящий на земле Артем.
- Артем Константинович, давайте я вас осмотрю, - предложил доктор.
- Со мной все в порядке, я просто мокрый и грязный.
- Мне надо обязательно узнать, что вам вкололи. - Он усмехнулся и добавил: - Ну и конечно, сделать анализ воды, девушка совершенно права.
- А который час? - спросила Тина.
Ей казалось, что прошли по меньшей мере сутки.
- Около девяти, - ответил Бывалый.
- Господи! Ритка там с ума сходит, я же отключила телефон!
Тина быстро достала из сумки телефон, неуклюжими, судорожными движениями рук покопавшись в сумке, и позвонила Рите.
- Тинка! Ты моей смерти хочешь?! - заорала Рита.
- Риточка, все в порядке! Я тебе все дома объясню. Ты где?
- Мы с Денисом давно у тебя дома, чуть с ума не сошли! На работе говорят, ты ушла на какую-то встречу и не вернулась, телефон у тебя отключен! - Рита сильно переволновалась и теперь орала, не обращая внимания на слова Тины.
- Рита, я скоро буду. - Она обратилась к Бывалому: - Сколько мне отсюда домой ехать?
- Мы вас отвезем, - ответил он. - Где-то минут сорок.
- Ритуль, через сорок минут.
У Тины в горле стояли слезы, ей все тяжелее было держаться, особенно услышав родной голос Ритки, как из другой, мирной жизни, - такой родной, любимый, оберегающий голос, даже когда она орет!
Тина торопилась закончить разговор, понимая, что еще совсем немного, какие-то миллиметры отделяют ее от истерики и бурных слез. Она почему-то очень стеснялась рыдать при этих мужчинах, но все-таки не отключала телефон, продолжая слушать Ритку, как будто держалась за нить, соединяющую ее через расстояние с любовью близких, заботой, уютной кухней, где ее ждут.
Сделав глубокий вдох и несколько глотательных движений, она загнала тугой комок слез внутрь и сказала:
- Рита, набери мне, пожалуйста, ванну. У нас есть что-нибудь из еды?
- Да полно у нас еды, ненормальная! Ты же целую гору наготовила, и я продукты привезла! - Тут Рита замолчала, почувствовав, что все гораздо серьезней, чем она себе представляла. - Тиночка, ты в порядке?
- Не совсем. Я не могу сейчас говорить. Скоро буду! - И она быстро отключила телефон.
Артем встал с земли, подошел к ней, внимательно слушая ее разговор и вглядываясь в лицо. Он видел, что она держится из последних сил, видел, как заострились ее скулы и проступили темные круги под глазами. Как чуткий приемник, настроенный на нее всем телом и умом, он улавливал ее напряжение, состояние, близкое к истерике.
- Все, Тина, поехали. Серега нас быстро довезет, - сказал он, беря ее за руку.
- Да, пожалуйста, мне действительно надо быстро.
Артем помог ей подняться со ступеньки, обнял одной рукой за талию и повел к "Волге", но Тина остановилась и обратилась к Бывалому:
- Григорий…
- Павлович, - подсказал он. - Можно просто Гриша. Вам теперь все можно!
- Спасибо! Поехали с нами. Я думаю, нам всем срочно надо выпить!
- Тиночка, вам цены нет! - похвалил Бывалый.
Ритка открыла сразу. Тина не успела убрать палец от кнопки звонка, а дверь уже открылась.
- О господи! - воскликнула Ритка и отступила назад.
- Тина! - закричал Денис, выскакивая в прихожую.
Он остановился перед ней на полном скаку, широко распахнутыми глазами оглядывая ее всю - с головы до ног.
- Тина, что случилось?! Почему вы с Ритой мне ничего не рассказали, мы же, кажется, договаривались, никаких секретов друг от друга! - перепуганно рассматривая ее, отчитывал Денис.
Взрослые молчали. Григорий с Артемом поразились: перед ними стоял не двенадцатилетний мальчик, а маленький мужчина.
Этот маленький мужчина, не по годам много понимавший и видевший, любил этих двух женщин глубоко и преданно, боялся за них и готов был защищать от любых трудностей, посылая всерьез и подальше своей внутренней силой и мужской мерой ответственности всех психологов, рассуждающих о воспитании детей.
И тут Тина не выдержала, наконец отпустив все свои внутренние тормоза и перестав бороться с собой, точно лопнуло что-то в ней, какая-то сдерживающая пружина. Она протянула к Денису руки и заплакала:
- Деничка, я не могу тебе рассказать, у меня просто нет сил это рассказывать! Пусть кто-нибудь другой все объяснит!
Денис кинулся к ней, обнял и крепко прижался, став опять маленьким мальчиком, напуганным бедами, свалившимися на них.
- Тиночка! Не плачь, пожалуйста! - Он повернул голову к маме и сказал: - Рита, дай ей водки скорее, ей же больно! Тиночка, тебе очень больно? Потерпи!
- Да, очень! У меня как-то все сразу заболело! - плакала, уткнувшись ему в макушку, Тина.
Мужики переглянулись, не понимая, что происходит, и почему ребенок такое предлагает, и что вообще у них тут в семье творится!
Рита очнулась от первого испуга, кинулась к Тине, обняла их с Денисом, двоих сразу, начав плакать в унисон с подругой. Она посмотрела через плечо Тины на Артема и Гришку и, увидев их недоумение, пояснила:
- На Тину не действуют никакие обезболивающие средства, только водкой или коньяком, крепким алкоголем, можно ненадолго притупить боль, и она не пьянеет. Там на кухне есть бутылка. Кто-нибудь, налейте ей скорее!
Артем отодвинул обнимающуюся и рыдающую троицу и быстро прошел в кухню. Схватив первый попавшийся стакан и доставая водку, прокричал:
- Гришка, тащи их всех сюда! Надо остановить эти реки слез!
Конечно, он понимал, что, пусть Денис сильный человечек и проявил себя как заботливый мужичок, он все-таки ребенок, а женщинам сейчас необходимо почувствовать мужскую защиту и силу и чтобы кто-то руководил, пока они рыдают, и дал возможность побыть слабыми, и слезы утер, и пошумел спокойствия ради.
Гришка зашел в кухню, одной рукой обнимая за плечи Тину, другой - таща за собой Риту, Денис шел впереди всей процессии.
Артем протянул Тине стакан, до половины наполненный водкой:
- Выпей!
- Налей всем, кроме Дениса, конечно. Давайте вместе выпьем, - предложила она.
Они не сели за стол, а выпили стоя, ничего не говоря, понимая, что эта рюмка боевая, не требующая закуски, а ставящая точку в сегодняшнем испытании. Все остальное - застолье, питье - это уже расслабляющее, снимающее стресс и смывающее с души остатки страха, запоздалых переживаний и осмысления случившегося.
- Рита, тебе придется меня помыть, мне нельзя мочить руки.
- Идем, моя хорошая, сейчас будешь чистая и красивая!
- Артем, вы втроем сможете на стол накрыть? - боялась уйти от них, оттягивала момент Тина.
- Конечно! Иди купайся, мы разберемся. Денис, покажешь, что здесь и как?
- Покажу. А вы кто?
- Меня зовут Артем Константинович, - ответил он, провожая взглядом Тину с Ритой, заходящих в ванную. - А это Григорий Павлович. Мы оба следователи, я из прокуратуры, а он с Петровки.
- Ух ты! - восхитился Денис. - А вы расскажете про задержания всякие?
Денис внутренним, обостренным детским чутьем принял этих двоих мужчин сразу, влет и без подозрений, почувствовав, что им можно доверять, и расслабился, отдавая ответственность за женщин взрослым.
Они сидели за столом вчетвером. Денис стоял возле Тины, не отходя от нее ни на шаг, и поглаживал ее по спине ладошкой.
Пока Тина мылась, она выплакала в ванну и Ритке на плечо все свои слезы, страхи, воображаемые ужасы возможных вариантов развития событий - что могло быть, если бы!.. Она почти успокоилась, когда отправила купаться Артема, и они с Риткой перерыли весь дом, подбирая ему хоть какую-нибудь одежду. Торопясь поставить точку в отношениях с Алексеем, она собрала все, до единой его вещи, впрочем, ни одна из них Артему не подошла бы по размеру.
Тина достала свою любимую футболку огромного размера, которую привезла с Кипра. Футболка была мягкой, уютной и доходила ей до колен, а Артему была слегка маловата. В углу шкафа она обнаружила джинсы, подаренные Лешке его мамой, которые были на несколько размеров ему велики. Посмеявшись, что мама купила ему штанишки на вырост, Тина засунула их в дальний угол и забыла. Сейчас они оказались очень кстати, правда, были коротковаты героическому следователю прокуратуры.
Экипировав Артема таким образом, Тина затолкала в стиральную машину все его вещи и остатки своего костюма, окончательно сбрасывая с себя истерию этими нехитрыми бытовыми заботами.
- Все, все! Хватит суеты! - торопил всех Гриша. - Девочки, за стол!
Пока все мылись, переодевались, замазывали раны, он сгонял в ближайший магазин и купил еще водки, поясняя Рите, вопросительно вскинувшей брови:
- Все равно одной нам не хватило бы, чтобы потом не бегать. Если останется, уберем в холодильник.
- Вы очень предусмотрительный человек! - усмехнулась Ритка.
- А то!
Когда все наконец расселись, он поднял полную рюмку и предложил тост:
- Ну что, с боевым крещением вас, Тина!
- Это точно! - согласилась она.
Они выпили и стали быстро закусывать. Оказалось, что все очень голодные, и стол, уставленный яствами, располагал к этому, да и отпускающий понемногу нервный перенапряг вызывал аппетит.
- А вот скажите мне, Тина… - начал Гришка, с аппетитом наворачивая плов, приготовленный Тиной накануне. - Как я понял, вам тоже всадили укол?
- Да.
- Тогда почему вы не отключились, как Артем?
Он оставался следаком всегда, наверное, даже во сне.
- Все дело в том, что у меня с рождения неправильный обмен веществ, какой-то необыкновенный. В медицинских терминах это звучит очень заумно, а если просто, то я не воспринимаю никаких психотропных, снотворных, обезболивающих средств, организм их сразу нейтрализует. Мама все время боялась, чтобы я, не дай бог, что-нибудь не сломала или не пришлось бы делать операцию. Правда, мне не проводили анализ на уж очень крутые препараты, но все более или менее известные лекарства, действующие на нервную систему, на мне испытывали.
- То есть тебе невозможно снять боль? - спросил Артем.
- Может, сейчас и есть какие-нибудь новые препараты, которые на меня подействуют, но я таких не знаю.
- А спиртное, наркотики? - спросил Гриша.
- Нет, - засмеялась Тина. - Меня врач сразу обрадовал, что ни наркоманкой, ни алкоголичкой я никогда не стану. Единственное, что ненадолго притупляет боль и от чего я могу также ненадолго опьянеть, - это водка. Наверное, потому, что она натуральный продукт, но я ее не очень люблю.
- Я думаю, что как раз ваш обмен веществ самый правильный, - сказал Гриша и предложил: - Выпьем!
Предложение было поддержано и реализовано.
- Тиночка, - задушевным голосом попросил Бывалый, - я вас очень прошу, расскажите, как все произошло, если, конечно, это не вызовет новый поток слез.
- Не вызовет, я уже в порядке. Только у меня большая просьба: не заставляйте меня излагать это на бумаге. Вы лучше сами все напишите, а я подпишу.
- Конечно! - быстро согласился Григорий.
Тина усадила Дениску рядом и строго велела ему есть. У него горели глаза от любопытства - еще бы, происходят такие захватывающие события, как в кино, с его Тиной в главной роли! Это было интересно, необыкновенно, и все его переживания, слезы с чисто детской непосредственностью были мгновенно забыты.
Артем слушал рассказ Тины и не мог оторвать от нее взгляда. Он видел, что она совсем успокоилась, справилась со своей истерикой, пережив ее как быструю грозу, и восхищался ею. Рита с Денисом бросались гладить и успокаивать ее в особо напряженных местах повествования, вызывая в Артеме радость оттого, что у нее есть такие родные и близкие люди рядом, и легкую, совсем уж непонятную ревность.
Вот просто - какого черта!..
Это он хотел успокаивать ее, держать на коленях, вытирать слезы. Поймав себя на этих мыслях, Артем усмехнулся. Он старался смотреть в окно, по сторонам, себе в тарелку - куда угодно, только не на нее.
Но взгляд, помимо его воли, возвращался к ней, как стрелка компаса, всегда направленная в одну сторону света, он весь был направлен на нее.
"Кого я пытаюсь обмануть? Я же все уже понял, почувствовал! Так какого черта? Да! Пора на пенсию, хреновый из тебя следователь, Беркутов, если пытаешься убежать от очевидных фактов!"
Из чего следует уже удивившее его не раз - странно это! Для него странно и удивительно так одномоментно проникнуться такими чувствами к женщине! Странно не странно, поражает, удивляет, а чего бояться-то! Уже столько всего в своей жизни набоялся! Чего уж теперь, коль сложилось именно так! Да и оно, наверное, всегда хотелось, мечталось, - без долгих заходцев, приглядов, анализа, чтобы сразу встретить и понять, почувствовать женщину и потянуться к ней всеми потрохами!
Тина закончила рассказывать, но Гриша продолжал задавать ей вопросы, оставаясь на работе в любой ситуации. Он рассказал Рите про Фоню, так сказать, предысторию похищения.
Дениска только не пищал от восторга, уже безоговорочно обожая этих мужчин и предвкушая, как все расскажет друзьям. Григорий, уловив его настроение, спустил мальчика на землю.
- Дениска, ты же умный парень и понимаешь, что всего, о чем здесь услышал, никому нельзя рассказывать, тайна следствия! - напустив строгости, сказал он.
- Да?.. - разочарованно протянул Денис.
- Да! Или с тебя взять подписку о неразглашении?
- Не надо! Я все понимаю, не маленький! - возмутился Денис, тут же вспомнив про мальчишеские понты.
- Вот и хорошо!
- Тина заснула, - шепотом сказала Рита, показав на подругу, которая спала, положив голову на сложенные на столе руки.
- Не буди, - прошептал, поднимаясь со стула, Артем. - Я ее отнесу, покажи куда.
Артем поднял Тину на руки, прижал к себе. "Давно бы так!" - подумал он, успокаиваясь.
Артем положил ее на кровать, Тина сразу перевернулась на живот, устраиваясь поудобней. Он погладил ее по голове, потрогал длинные тонкие прядки волос на шее, которые так нравились ему и придавали ей некую беззащитность, наклонился и поцеловал ее в щеку.
Они перешли с ней на "ты" не раздумывая, в той ситуации на "вы" было никак нельзя. А в "ситуацию" они, между прочим, попали по его вине! Он подставил свою, оказавшуюся единственной, женщину и себя, а все потому, что ему, видите ли, ударили гормоны в голову, он расслабился и не контролировал происходящее вокруг!
Как можно было не заметить эти пассы вокруг машины!
Ему хотелось улечься рядом с ней, прижать к себе, чтобы почувствовать, что она в порядке, здесь, с ним, но, пересиливая себя, все свои желания, погладив ее еще раз по голове, он тихо вышел из спальни и притворил за собой дверь.
Тина проснулась посреди ночи, как от толчка, сразу выйдя из состояния сна.
Болело все: запястья, ладони, ссадины на коленях и локтях, длинная царапина на бедре, даже кончики пальцев, пораненные в борьбе с решеткой. Ныли все мышцы, запоздало реагируя на стресс и непривычные нагрузки.