- Вот именно! И машины у них часто стоят рядом, правда, чиновника ждет шофер, но это не важно. Первой возникла версия, что ждали этого господина. Вот там как раз есть за что стрелять - он отвечает за большие финансовые потоки, вы, наверное, знаете. А где бюджетные деньги, там всегда что-то кому-то надо. Есть предположение, что в последний момент стрелок понял, что обознался, но все равно стрелял - не убить, так лишний раз напугать. Поэтому дело передали нам, в Генеральную прокуратуру.
Пока Артем рассказывал, Тина, внимательно слушая, разогрела щи и, разлив по тарелкам, поставила на стол. Выложила в вазочку маленькие соленые огурчики, поставила сметану, хлеб, две рюмки, достала из холодильника бутылку дорогой, редкой марки водки и передала Артему в руки.
- Ого! - удивился он.
- Папа меня всегда учил, что в доме обязательно должны быть три вещи: бутылка очень хорошего коньяка, бутылка самой лучшей водки и пачка самых лучших, настоящих сигарет.
- У вас очень мудрый папа!
- Да, мне повезло!
Артем разлил водочку по рюмкам и предупредил:
- Я за рулем, поэтому не больше двух рюмок.
Рюмочки, поставленные Тиной на стол, были маленькие, граммов по двадцать пять. Она кивнула, соглашаясь.
- Вы закусывайте водку щами, они разогреты так, чтобы быть закуской.
Они выпили, закусили, и Артем восхитился:
- Это что-то невероятное! Я теперь понимаю профессора Преображенского. За такую водку и закуску можно душу продать!
- Спасибо! Это не обязательно, лучше рассказывайте.
- Ну что ж, не хотите душу, продолжу излагать. С самого начала было много непонятного. Во-первых, стрелок долго стоял возле подъезда и ждал. На него обратили внимание несколько человек, но это центр - "Китай-город", там полно офисов, рядом нотариальная контора, поэтому никто не придал этому значения - ну, стоит человек в тенечке, кого-то ждет. Во-вторых, он был очень странно одет - не то женщина, не то мужчина, не поймешь. В-третьих, он оставляет шарфик в руках охраны и окурки на том месте, где стоял. Сигареты женские, которые мало кто курит, без следов губной помады.
Он посмотрел на ее ненакрашенные губы, и его как окатило, вот враз и без предупреждения! И нахлынули совсем нерабочие мысли. Сидеть стало неудобно.
"Ты что?! Опупел?" - прикрикнул он на себя, поражаясь своей реакции.
Быстро отвел от нее взгляд, ругнул себя еще разочек и, отвлекаясь действием от дури, стрельнувшей в голову и, пардоньте-с, в причинное место, Артем взял бутылку и налил им еще по одной, поднял свою рюмку, предлагая ей присоединиться. Они чокнулись, выпили. Он доел щи, утихомиривая "ретивое" под вкушение горячего, и поблагодарил:
- Большое спасибо! Очень вкусно!
Тина убрала его пустую тарелку. Артем с удовольствием закурил, расслабляясь и чувствуя приятную сытость.
- Шарф ваш сразу опознали сотрудники фирмы, и я уверен, что анализ окурков покажет, что они идентичны тем, что лежат сейчас в вашей пепельнице. Вы ведь курите именно эти сигареты?
- Да.
- Тогда ответьте мне, Тина, кто может хотеть вас подставить?
- Никто! - сразу ответила она.
Артем внимательно посмотрел на нее и, добавив большей вкрадчивости в голос, спросил:
- Вы хотя бы понимаете, как вам невероятно, сказочно повезло, что именно сегодня и именно в час дня у вас был участковый?
- Артем Константинович, я, конечно, обескуражена, но у меня нет врагов, в прямом понимании этого слова. У каждого есть кто-то, кто его недолюбливает или кому он не нравится, и завистники всенепременно найдутся, конечно, есть такие и в моем окружении. Но чтобы так! Нет, таких нет, да и зачем? - откровенно недоумевала Тина.
- Тина, этот человек вас хорошо знает, знает ваши привычки, знает, что вы разошлись с мужем и теперь целыми днями сидите дома одна, и никакого алиби или свидетеля захудалого у вас быть не может. Или он специально долго следил за вами и наводил справки, что маловероятно. Он вхож в ваш дом - ведь где-то он взял этот шарф и окурки. И кстати, когда в последний раз вы надевали этот шарф?
- Давно, весной, может, в начале июня, лето ведь, жара. Вы меня пугаете. Я не могу понять, кому это надо и зачем. Деньги? Да какие у меня деньги? Зарплата, ну хорошая, но не тысячи же долларов?! Квартира родителей, джип Лешкин. К Лешкиной фирме я не имею никакого отношения, к его деньгам тоже. Любовников у меня отродясь не бывало, я это не практикую, мужиков в жизни ни у кого не отбивала. Может, какая дама имеет виды на Лешку? Так логичнее было подставлять, пока он со мной жил, а сейчас все знают, что мы расстались, он теперь совершенно свободен для новых отношений, как птица для полета. Нет, что-то здесь не то, Артем Константинович!
- Вы не волнуйтесь. Тина, мы разберемся, но сегодня вы были главной и единственной подозреваемой, и спасло вас от стопудового ареста и отправки в наручниках в КПЗ только сказочное появление участкового. К тому же стрелок ну о-о-очень был похож на вас телосложением. Вот так! У вас есть пистолет?
- Нет! Зачем?
- Ладно, Валентина Игоревна, на сегодня все. Мы с вами еще встретимся и запротоколируем некоторые вопросы. Если вам не трудно, вы подъедете к нам?
- Хорошо, мне не трудно, тем более что, как выяснилось, мне очень полезно бывать в обществе представителей власти, - усмехнулась Тина.
- Я рад, что вы сохраняете чувство юмора. Как мне связаться с вашей подругой Ритой? Мне надо с ней побеседовать.
- Ее полное имя Маргарита Юрьевна Корзун.
Тина продиктовала Риткины телефоны. Дала координаты Людмилы, своих и Лешкиных родителей.
Артем, записав все данные, протянул ей визитку:
- Если хоть что-то покажется вам подозрительным или вы вспомните какие-нибудь факты, детали, даже незначительные, звоните в любое время, тут указаны все телефоны.
- Хорошо, спасибо.
Артем встал из-за стола, убрал в борсетку блокнот, ручку и направился к выходу. Он поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется уходить. Ему было уютно, приятно, сытно и не хотелось думать о том, что дома его ждет друг и соратник, майор с Петровки Григорий Павлович Бывалый, до кончиков волос соответствующий своей фамилии. Гришка был следаком от Бога и имел в послужном списке до хрена ранений, раскрытых дел и задержаний. Он чувствовал интригу преступления печенкой и часто, вопреки сложившейся версии, именно это его чутье и помогало раскрыть дело.
Гришке было немного за сорок, и он всю свою жизнь был холостяком, потому что весь, с потрохами, принадлежал одной-единственной "женщине" - своей работе. Он со своей бригадой занимался этим делом вместе с прокуратурой в лице Артема. Сейчас они сядут за стол, выложат друг другу, что накопали за день, и попробуют выработать хоть какое-то направление поисков.
Ну хоть какое-то!
- До свидания, Тина, - попрощался Артем, великосветским тоном пытаясь унять непонятную досаду.
- До свидания, Артем Константинович, - Сказала Тина.
Тина позвонила Рите, как только закрыла за гражданином следователем - господи ты боже мой! - Генеральной прокуратуры дверь.
Ну а кому еще она могла позвонить?
- Ритуля, здравствуй!
- Здравствуй, солнышко! Как ты там?
- Ритка, бери Дениску, и приезжайте ко мне с ночевкой.
- Что опять случилось?! - заорала Ритка.
- Рит, ты приезжай, я все расскажу, только не гони, бога ради!
- Мы сейчас приедем, жди! - проорала Ритка и бросила трубку.
После ухода этого большого, сурового Артема Константиновича Тине вдруг стало так тоскливо в этой большой квартире. Такого приступа одиночества она не испытывала, пожалуй, никогда в жизни.
И еще ей стало страшно!
Кому могло понадобиться представлять ее преступницей? И зачем? Так! Она не будет паниковать! Сейчас приедет Ритка, они все обсудят и обязательно что-нибудь придумают! Они найдут выход, как случалось уже не раз.
Они дружили всю жизнь.
С самого рождения. Их родители были соседями по дому, и так получилось, что они с Риткой родились в один день, в одном роддоме, а их мамы лежали в одной палате.
Они ходили в одни ясли, в один садик, а вот в школы пошли разные - Ритка в английскую, а Тина в обыкновенную.
Ритка была единственной ее ровесницей, которая не понимала, почему Тинина полнота может служить причиной шуток или нежелания с ней дружить. У нее совсем иначе были устроены мозги, чем у всех детей.
Они были полными противоположностями: Тина - высокая, крупная, а Ритка - маленькая, миниатюрная. У Тины были темно-рыжие волосы, а у Ритки совершенно белые. Тина была спокойной и размышляла над любой проблемой, прежде чем что-то решить, кроме драк, конечно, - на оскорбления она всегда давала сдачи, причем сразу, без размышлений, а Ритка была непоседой и сначала что-то вытворяла, а потом думала. У Тины проявились явные способности к точным наукам, а у Ритки - к гуманитарным. Тина спокойно выслушивала ее рассказы о сто первом поклоннике, а Ритка замазывала йодом ее раны после очередной драки, успокаивая подругу и искренне не понимая, как они не видят, какая Тинка классная. Тина делала за нее уроки по алгебре, геометрии и физике, а Ритка переводила для нее с английского и писала сочинения.
В выходные они обязательно ночевали вместе, рассказывая на ночь секреты друг другу, то у Тины дома, то у Ритки. Когда их родители поняли, что с этим бесполезно бороться, просто договорились, что в одни выходные отдыхают от детей одни родители, а в следующие - другие.
У Ритки очень рано умер папа, когда им было по десять лет. Семья у Ритки была самая обыкновенная, доходов особых не имелось, перед смертью папа тяжело болел, и все деньги, которые были в доме, ушли на лечение. Тинина мама собрала деньги на похороны со всех соседей, сходила в месткомы Риткиных родителей и настояла на материальной помощи семье.
Тина подолгу и часто лежала в больницах, ее пытались лечить от неправильного обмена веществ, вызывающего полноту, и единственным человеком, кто ходил к ней в больницу два раза в день, была, разумеется, Ритка.
После школы Ритка поступила в университет, на юридический, а Тина в институт. И у Ритки случилась большая любовь. Небывалая всепоглощающая страсть к старшекурснику. Они стали жить с ним у Ритки дома. Он объяснил ее маме, что, как только его родители смогут взять отпуск, они приедут и состоится свадьба. Ритка забеременела, он излучал счастье, говорил, что с нетерпением ждет рождения ребенка. Когда Ритка была на шестом месяце, будущий папаша скрылся в неизвестном направлении, тайно переведясь в другой институт и оставив записку, в которой сообщал, что не готов стать отцом и взять на себя ответственность за семью.
Врачи предложили преждевременные роды, Ритке еще не было восемнадцати. Тогда на кухне у Ритки состоялся семейный совет, в который входили Тина, ее родители и Ритка с мамой.
Ритка открыла "заседание" категоричным заявлением:
- Ребенок ни в чем не виноват! Я не согласна ни на какие преждевременные роды! Он замечательный и только мой!
- Ну, слава богу! - выразила общее мнение мама Тины. - А мы все собрались уговаривать тебя рожать!
- Правда? - спросила Ритка и расплакалась.
- Конечно правда! - сказала Ритина мама и прижала ее к себе.
- Риточка, - вступил папа Тины, - мы посовещались и решили, что тебе ни в коем случае нельзя бросать учебу! Мы с ребеночком справимся, все вместе, а ты учись!
После папиного выступления открылись "шлюзы" и все присутствующие долго, старательно и от души рыдали от счастья.
Ритка родила замечательного, здорового - четыре двести! - сына.
Дениска рос сыном полка.
Его передавали из семьи в семью. Отводили и забирали из яслей по очереди - кто был свободен в данный момент. Родители работали, девчонки учились. Тина с Ритой бегали в детскую кухню и по врачам, которые так и не могли понять, кто же из них мама. Таскали его с собой на экзамены, когда некому было с ним сидеть, перекидывая его из рук в руки, как мячик.
Когда Дениска стал говорить, он никогда не называл Риту мамой, а Тину тетей, для него они были Тина и Рита, и остались такими навсегда. Да и как он мог называть их по-другому, если, читая ему сказки, они сами умирали со смеху, а играя в мяч, заводились и устраивали соревнования друг с другом под его веселый хохот, и так далее, и так далее.
Ритка с отличием закончила университет. На последнем курсе она участвовала в каких-то конкурсах, один из которых проходил в Москве, и она завоевала там первое место. Призом в этом конкурсе была работа стажером по окончании учебы в крупной и довольно известной московской фирме.
Джекпот! Выигрышный лотерейный билет! Путевка в новую, успешную жизнь!
А Ритка решила не ехать. Мама сильно болела, получила инвалидность, ходила с трудом, да и Дениске всего четыре года, о чем она и сообщила на очередном семейном совете, собранном по такому экстренному случаю. Но Вероника Андреевна, Риткина мама, категорически отвергла ее решение:
- Маргарита! Ты обязана ехать! Если ты останешься со мной, упустишь свой шанс чего-то добиться в жизни и для себя, и для сына. Ты не имеешь права потратить лучшие годы жизни на уход за больным человеком. Да мне это и не надо, ну не при смерти же я! И с Дениской мы все справляемся. Езжай, а когда начнешь зарабатывать, нам всем станет полегче. Здесь ты никакой карьеры не сделаешь. Такой шанс дается один раз.
И Ритка поехала.
Прорыдав все время до отъезда и зацеловывая Дениску, как будто расставалась с ним на всю жизнь! Дениска ее успокаивал:
- Рита, не плачь, я же с Тиной останусь. Чего ты?
Тина, проводив Ритку, устроилась работать в фирму, занимающуюся компьютерами, и забрала Дениску к себе с родителями, а с ним и Веронику Андреевну, чтобы присматривать за обоими скопом.
Через полгода она поехала навестить подругу в Москве, а заодно в командировку, договариваться о закупках деталей и программного продукта.
Ритка снимала комнату в самой дешевой коммуналке, у какого-то черта на куличках, которую Тина с трудом отыскала в дебрях московских окраин. Когда она пришла к ней и увидела, как Ритка живет, у нее волосы встали дыбом! Вечно пьяные соседи-алкоголики, которые два дня из трех пили до утра и устраивали разборки с элементами тяжелого рукоприкладства. Тараканы, непролазная грязь, копеек, которые получала Ритка на своей работе стажера, хватало только на это жилье и самые дешевые макароны с маргарином.
Тина подписала необходимые договора, нашла более приличную комнату с замечательной соседкой, интеллигентной бабулькой, перевезла туда Ритку и уехала. А через неделю вернулась вместе с Дениской и стала работать сразу на трех работах: курьером в той фирме, с которой заключала договор, уборщицей там же и ночной уборщицей в садике, куда они устроили Дениску, - иначе его не брали.
И началась их жизнь втроем.
На выживание!
Они вгрызались в эту жизнь, не позволяя себе опускаться и расслабляться, не позволяя нытья и малодушных попыток сбежать назад домой, от холода, голода и безвылазной, отупляющей нищеты под крыло родителей.
Как-то раз, придя в одну из фирм в качестве курьера, Тина посмотрела на людей, работающих там, уловила атмосферу, запах нового дела, интересной работы и прямиком зашла в кабинет к директору, с порога сообщив:
- Я хочу у вас работать. У меня есть красный диплом и желание чего-то достичь в этой жизни. И мне очень понравился ваш коллектив.
Сергей Владимирович Коротов, оторвавшись от бумаг, которые изучал, и оторопев от такой наглости, присмотрелся к ней и сказал:
- Хорошо! Но мне нужен еще и бухгалтер. Сможете совместить?
- Да!
- Приступаете завтра в качестве младшего менеджера и завтра же поступите на курсы бухгалтеров.
Так она стала менеджером… и еще немного курьером и уборщицей.
Они отметили это дело с Риткой, позволив себе купить чекушку дешевой водки.
- Девчонки! Вы такие умницы, - сказал им Дениска, застав за праздничным распитием, по возвращении после просмотра мультика у соседки.
- А это откуда, Денис? - спросила Ритка.
- Так говорит баба Люда!
Бабой Людой он называл их чудесную соседку по коммуналке, которая в мальчике души не чаяла и часто помогала им - то из садика Дениса забрать, то отвезти, накормить или просто присмотреть, когда они были на работе. Помощь неоценимая, божественного уровня, не иначе, без нее девчонки вряд ли управились бы, за что благодарны Людмиле Васильевне по сей день и до гроба. Не забывают, навещают, помогают деньгами, и проблемы, возникающие у нее, решают по мере надобности.
Ритка приходила со своей сверхурочной работы часов в десять вечера и заставала Тину с Денисом сидящими на кровати, укрывшись с головой одеялом и рассказывающими друг другу страшилки. Она скидывала обувь и залезала к ним третьей. Тина приходила со своих курсов так же поздно и заставала Ритку с Денисом раскрашивающими масляными красками апельсины, подаренные Ритке клиентом для ребенка. "А для красоты", - объяснял Денис. Она снимала обувь, закидывала портфель, брала кисточку и присоединялась к ним.
Закончив курсы и немного разобравшись в бухгалтерии, Тина попросила у начальника разрешения подрабатывать - делать балансы для маленькой фирмы. Это было большое подспорье, при их с Риткой непролазном нищенстве. Он разрешил, но предупредил:
- Если увижу, что это вредит основной работе, выгоню к чертовой матери!
- Конечно! - обрадовалась Тина.
- Игнатова! Ты что, двужильная? Ты же загнешься!
- Я точно знаю, что наша фирма скоро будет очень солидной, и надеюсь к тому времени занимать хорошую должность и получать такую же хорошую зарплату. А пока я и бухгалтерию лучше выучу, и деньги заработаю.
- Твои бы слова, да Богу в уши, - проворчал он.
Она уже выходила из кабинета, когда он добавил:
- Тина, не надорвись. Лучше давай я тебе денег займу, потом отдашь.
- Нет, так не лучше. Мы сможем, мы с Риткой сильные, пока у нас получается без долгов.
И у них получалось!
Ритку повысили, она работала как каторжная. Тина от нее не отставала, и постепенно они стали вылезать из мрачной нищеты, позволив себе наконец снять однокомнатную хрущевку.
Однажды, придя вечером домой, после того как сдала в двух налоговых три баланса, отстояв безумные очереди, Тина накормила ужином Дениску и спросила:
- Слушай, у тебя есть чем сейчас заняться?
- Конечно, Тина! У меня книжка новая. А что?
- Мне надо поспать, а то я умру!
- Иди спи, я тебе мешать не буду, - очень серьезно ответил Денис.
- Ты не можешь мне мешать, даже если будешь орать в ухо, - рассмеялась Тина его серьезности.
- Почему?
- Во-первых, потому, что я тебя люблю, а во-вторых, потому, что безумно устала.
Она заснула мгновенно, еще до того, как коснулась головой подушки, и проснулась от непонятных звуков. Выйдя в кухню, Тина застала следующую картину: Ритка сидела за столом перед тарелкой с пережаренной яичницей и плакала навзрыд, Дениска стоял рядом и успокаивающе гладил ее по плечу маленькой ладошкой.
- Так! У нас трагедия? - громко спросила Тина.
- Не-е-ет, - рыдала Ритка. - У нас большая радость!