- Вот-вот! Он как раз такого и играет. Правда, не все так лихо, как в кино, а гораздо прозаичнее и страшнее.
- На Домогарова он не похож, - улыбнулась Тина.
- А на кого похож? - живо заинтересовалась Ритка.
- На Терминатора, - ответила Тина, рассмеявшись.
- А он такой и есть! Этот Беркутов один из самых лучших, если не самый лучший. Взяток не берет, зато брал очень многих серьезных "клиентов". Он раскрывал безнадежные дела и вычислял такие комбинации, в которых путались сами преступники. Несколько раз вел дела, которые выводили на о-о-очень высоких "мальчиков"! - откровенно радовалась чему-то Ритка.
- И что? - Тине было ужасно интересно узнать о нем как можно больше.
- Ничего. Дела пытались прикрыть, но он доводил до конца, приходил к генеральному, выкладывал на стол доказательства и объяснял, что уже сообщил подробности в средства массовой информации.
- Попадало ему?
- А что это ты так заинтересовалась? - отступила от делового тона Ритка. - Ты что, на него запала?!
- Не знаю. Он мне понравился, я как-то с ним рядом успокоилась сразу. А как только он ушел, испугалась чего-то, тишины этой в доме, и кинулась тебе звонить.
- Тина, ты меня пугаешь! Он, конечно, мужчина-орел, точнее, беркут, но ты себе представляешь, какая у него жизнь?
- Ты о чем? - пришла в себя Тина. - Я же ни любиться, ни жениться с ним не собираюсь!
- Тина, ау! "Алё, гараж!" Это я, твоя подруга Рита! Я тебя как себя знаю и еще ни разу, за всю жизнь, не слышала, чтобы ты так о мужике говорила!
- Ритка, не дави! И вообще, о чем ты? Я его один раз в жизни видела, и то он меня допрашивал!
- Поверь мне, этого бывает вполне достаточно!
- Не о чем говорить, Рита! - недовольно поморщившись, попыталась закрыть тему Тина.
- Есть о чем! - Ритка разволновалась не на шутку, закурила торопливо. - Тина, когда ты о Беркутове говорила, у тебя даже глаза загорелись! Ты с этим Лешкой дурацким жила, потому что цены себе не знаешь, вбила в голову, что ты неинтересная женщина, и носишься со своим комплексом. Я тебя со сколькими мужиками знакомила холостыми, богатыми, а ты ни на кого не реагировала, все Леше долги отдавала за "великую честь", что он тебе, дурнушке, оказал! Ты даже не видела, как они все на тебя стойку делали! Идиотка! Ты же умница, красавица! Да! И не спорь со мной! Красавица! И нечего рожу кривить! Детство давно за горой, а ты все не очнешься! Слава богу, от козла твоего отделались!
Ритка раскраснелась, махала рукой с зажатой между пальцев сигаретой, злилась.
- Ритуль, ты чего разошлась? - удивилась Тина.
- Я все время, что ты с ним жила, молчала, теперь могу и сказать! Небось в больницу к нему побежишь?
- Нет, ему шарф предъявили для опознания, он, наверное, думает, что это я в него стреляла, от большой любви. Вдруг, увидев меня, перепугается и концы отдаст?
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, уходя от щекотливой темы и снимая напряжение, предательски и незаметно возникшее.
Их веселье прервал телефонный звонок. Тина, продолжая улыбаться, не вставая со стула, дотянулась и сняла трубку с аппарата, который висел на стене, возле стола.
- Да, слушаю вас!
Она услышала приглушенное ругательство на том конце, не разобрав, что говорят, повторила:
- Да, говорите!
В трубке было слышно только чье-то дыхание.
У Тины побежали мурашки по коже - она всем телом почувствовала, как через ухо, прижатое к трубке, в нее переливается чья-то ненависть!
Это чувство было таким явным и такой силы, что Тина, прикрыв глаза, ощутила, как нечто черное, липкое проникает в ее сознание, вызывая безудержный холодный страх… и понимание: ничего не кончилось, и объектом этой жалящей, мерзкой ненависти является именно она!
Тина бросила трубку, не выдержав напора этой черноты!
- Тина! Что случилось? - закричала Ритка и вскочила, уронив стул. - Очнись! Что-то страшное? Ты вся побелела!
Рита бросилась к ней, встала на колени и принялась трясти Тину за плечи.
- Рита, это звонил тот, кто стрелял, я точно знаю, - безжизненным голосом ответила Тина.
- Что он сказал?
- Ничего, сначала выругался, тихо так, еле слышно, и замолчал, только дышал.
- Мужчина, женщина?
- Непонятно, - находясь еще там, в булькающей зловонной чужой ненависти, растерянно ответила Тина.
- Так почему ты решила, что это он? Может, номером ошиблись? - Рита успокаивающе гладила ее по спине, и в глазах у нее плескался такой испуг, что Тина, посмотрев на подругу, немедленно пришла в себя.
- Он меня так сильно ненавидит, что я это почувствовала!
Рита в этот момент смотрела ей в глаза и поняла, что Тина не ошиблась. Рита почувствовала, как подруга дрожит, и тоже ощутила всплеск этой ненависти. И она испугалась!
- Тинка, звони Беркутову!
- Нет, - приходя в себя и изгоняя из тела чужую черноту, ответила Тина. - Что я ему скажу? Мне звонили и дышали в трубку?
Рита поднялась с колен, прижала к своему боку голову Тины и, неосознанно сильными, короткими движениями поглаживая ее по голове, пыталась обдумать ситуацию.
- Может, тебе уехать к родителям?
- Нет, Рита, это не выход. - Тина уцепилась двумя руками за Ритину руку. - Если это все направлено на меня, а не на Лешку или того дядьку чиновного, то мой отъезд ничего не решит. Когда я вернусь, все продолжится. А вот вам с Денисом надо уехать. Вы самое дорогое, что у меня есть, эта ненависть может зацепить и вас.
- Нет, мы никуда не уедем, - категорически отказалась Ритка. - Ты тогда совсем одна останешься! Мы что-нибудь придумаем!
Она поцеловала Тину в макушку и вернулась на свое место.
- Давай выпьем! Игнатова, достань нормальные рюмки, из этого же пить невозможно! Это не питье получается, а какое-то смачивание десен!
Тина поставила на стол другие стопки, побольше, Ритка разлили в них водку, и они выпили.
- Тебе надо быть среди людей! Завтра же выходи на работу!
- Точно! Завтра и пойду! - согласилась Тина, порадовавшись хоть какому-то продуктивному решению.
- Наверное, нам с Денисом надо переехать к тебе, на время.
- Нет! - решительно отвергла предложение Тина. - Вы можете попасть под раздачу, у нас ребенок, его надо держать от всего этого подальше. Я справлюсь сама!
- Не лучше ли тебе тогда у кого-нибудь пожить? У Сергея или у кого-нибудь из коллег?
- Нет, нельзя никого в это втягивать, они могут пострадать из-за меня!
- Тина, этот человек стреляет! Он пытался убить Лешку! - заорала Ритка.
- Тем более нельзя, чтобы кто-то еще пострадал! - спокойно возразила Тина.
- Может, тебе у твоего Беркутова пожить?
- Как ты себе это представляешь? - рассмеялась Тина. - "Я к вам пришел навеки поселиться!" Вернее, пришла?
- Да, некрасиво получается, - поддержала ее Рита, тоже рассмеявшись. - И все-таки… - Перестав смеяться, она задала самый главный вопрос: - Кто может и, главное, за что тебя так ненавидеть?
- Не знаю! Даже не могу предположить. До этого звонка я думала, что кто-то уводит следствие в сторону, пытаясь все свалить на меня. А теперь точно знаю: этот человек преследует меня! Конкретно и весьма персонифицированно, меня!
- Не паникуй! - Ритка все-таки была профессионалом и пыталась искать выходы из ситуации. - Давай подумаем, кто это может быть!
Они просидели до утра, обсуждая варианты и пытаясь понять, кого могло попутать такой в прямом смысле убийственной ненавистью. Они вспоминали всю свою жизнь, людей, прошедших через нее, поступки Тины, события, чьи-то антипатии, отвергнутых ухажеров, обиженных коллег, партнеров…
В двенадцать на кухню пришел Денис и спросил, где ему ложиться спать. Отправив его в ванную, Ритка перестелила белье на кровати в спальне, понимая, что Тина не хочет туда лишний раз заходить. Они уложили Дениску, поцеловали его на ночь и вернулись в кухню продолжить разговор.
Уже под утро, так ни к чему и не придя, совершенно разбитые от бессилия перед чужой волей, они отправились спать.
Тина устроилась на диване, укрылась с головой одеялом. На самой грани, отделяющей сон от реальности, она увидела перед собой следователя Беркутова, и что-то теплое, спокойное разлилось у нее в груди. Она улыбнулась да так и заснула - с улыбкой на губах.
Человек бросил трубку на аппарат и громко выматерился.
"Как она смогла выкрутиться? Она должна сейчас сидеть в КПЗ, а не у себя на кухне! Все так хорошо продумано, в чем прокол?"
Человек схватил тарелку, со всей силы кинул ее в стену и стукнул кулаком по столу, не зная, куда выплеснуть кипевшую в нем бессильную, душащую злобу.
- Спокойно! Я что-нибудь придумаю, обязательно! Это только начало! Ты у меня легким испугом не отделаешься!
Он стал быстро ходить из угла в угол, пытаясь успокоиться.
"Надо гнуть эту линию. Если ее не посадили, значит, у нее есть алиби. Но как? Она же целыми днями дома одна сидит! Не важно как! Значит, менты думают, что ее специально подставляют. Надо разыграть все так, чтобы они убедились, что это она заказала мужа, а все улики и свое алиби состряпала для отвода глаз от нее же! Правильно! Перевернуть все наоборот!"
Человек расслабился, улыбнулся и щелкнул пальцами от удовольствия.
"Это даже интересно! Я обязательно придумаю, как все устроить. Так даже лучше!"
Артем, уставший от целого дня беготни, пробок, разговоров, голодный как волк и не менее злой, чем этот хищник, держа в руках коробку с бутербродами и банку кофе, ввалился в кабинет к Гришке.
Команда Григория Павловича, с ним во главе, присутствовала в полном сборе.
- И как старому дяде Артему прокормить такую ораву ищущих истину людей? - ворчал он. - Лидуся, прими пищу телесную!
Лидия забрала у него коробку и банку кофе. Артем плюхнулся на небольшой диванчик, стоявший в углу, и вытянул ноги.
- Ну что, господа сыщики, приступим к совещанию? - предложил Гришка.
В кабинете находились его "орелики", как он их называл, всем боевым составом. Старшей по званию после Гришки была Лидия Горева - капитан, затем шел старлей Алексей Скрябин и самый младший - лейтенант Саша Конев, прозванный среди своих Горбунок.
Когда он только пришел работать в команду, Лидия взвалила на него кучу работы, и он возмутился не по-детски:
- Что я, верблюд, столько сделать?
- До верблюда ты еще не дорос, - ответила Лидия. - Даже до коня не дотянул. Пока ты просто конек-горбунок!
Так и привязалось к нему это имя, хотя он уже давно показал себя замечательным оперативником и обижался первое время на Горбунка. Гришка его успокаивал:
- Ну ладно, вот станешь старлеем, мы тебя "конем" будем звать!
Алеша Скрябин был тихим и спокойным, лишних слов не говорил, но, если чувствовал, что идет по правильному следу, вцеплялся намертво и с упорством бульдога раскручивал дело.
- Давай, Лидуся, начнем с тебя, - предложил Гриша.
Лида уже успела выложить бутерброды, выставить на письменный стол начальника чашки, сахар, включить электрический чайник. Дальше по принятой традиции начиналось самообслуживание.
Она открыла свои записи, просмотрела их и приступила к изложению:
- Ну что, господа, "не все спокойно в Датском королевстве"! Девять месяцев назад Алексей Иванович Потапов, наш пострадавший, передал часть своей доли, точнее, двадцать процентов от нее, что приблизительно составляет четыре миллиона долларов в активах, то есть не в наличных деньгах, своему партнеру Юрию Львовичу Ревину. Соглашение сие было заверено нотариусом и до сведения третьего партнера, а также бухгалтера и коллектива не было доведено!
- Уже интересно! - сказал Гриша.
- Это только начало! - успокоила его Лида. - В течение этих девяти месяцев были переданы проценты и, соответственно, доля участия в предприятии еще дважды, каждый раз по двадцать процентов от его оставшихся денег. Причем последний договор об этом был подписан за день до того, как его выгнала жена.
- Лидуся, - нежно попросил Гришка, - поясни для нас, дураков, что мы имеем в конечных цифрах.
- А в цифрах мы имеем, что Юрий Львович Ревин на данный момент является хозяином предприятия и имеет основной, решающий голос, так как у него чуть больше пятидесяти процентов участия, что составляет около тридцати одного миллиона зеленых. А его "друг" и соратник Алексей Иванович Потапов, соответственно, шестнадцать с половиной процентов, что составляет чуть больше девяти миллионов.
- Здорово! И на чем он его поймал? - спросил Артем. - Я в тебе не сомневаюсь - ты, конечно, узнала.
- Я Юрия Львовича, легонечко так, приперла к стенке и объяснила, что если он не расскажет, чистосердечно естественно, то я его арестую как основного подозреваемого. Он немного потрепыхался, потребовал своих юристов, но все-таки сдался и со слезами на глазах поведал банальную до изжоги историю.
- Лида! - вмешался Григорий. - Опять незаконные действия!
- Так на благое ж дело, Григорий Павлович, - покаянно, тоном провинившейся школьницы ответила Лида.
- Я вам дам на "благое дело"! - так, для порядку, шумнул Гриша, погрозив пальчиком. - Давай излагай дальше!
- Как он говорит, произошло все случайно. Врет! Он хорошо и давно все рассчитал. И намешано в этих расчетах много всего: и ревность, и жадность. А началась повесть сия с того, что он влюбился в жену Алексея Потапова, Игнатову Валентину Игоревну, откровенно не понимая, что она нашла в Потапове. Несколько раз он к ней подъезжал, но она все переводила в шутку и старалась общаться с ним как можно меньше. Однажды на даче у Батурлина, их третьего партнера, мужики все сильно напились, и жены уложили их спать, всех, кроме Ревина. Господин Ревин застукал мадам Игнатову в одиночестве, убирающую посуду в беседке, где происходило застолье, и стал страстно признаваться ей в любви. Когда признания не возымели результата, он попытался ее там же завалить. На сей раз госпожа Игнатова не стала переводить все в шутку, а просто саданула пылкого кавалера коленом в весьма чувствительное место и оставила "отдыхать" там же, где его настигло "большое чувство". Данный инцидент не охладил его чувств, а только укрепил в мысли ее добиться, а заодно развестись с нелюбимой женой. И он решил подмять под себя все предприятие. Батурлин был ему не по зубам, и он взялся за Потапова, которого считал единственным препятствием к руке Валентины Игоревны. Ревин знал все его слабости еще с института. Когда он все просчитал и понял, что это просто, тут уж подключились жадность и азарт. Девять месяцев назад он затащил Потапова в казино, якобы отметить удачную сделку. Проследив, чтобы тот нагрузился под завязку, подбил его играть в рулетку. Потапов вошел в раж и не мог остановиться. Он проиграл деньги, которые у него имелись с собой, а за ними и все, что были на карточке, занял у Ревина и тоже проиграл, стал требовать еще. Тогда Ревин, как он говорит, чтобы его остановить, предложил подписать договор на двадцать процентов. На самом деле он знал, что Потапова это не остановит. Как вы знаете, в крупных казино всегда есть нотариус. Они подписали и заверили документ. Юрий Львович выдал Потапову пятьдесят тысяч зеленых и пустил играть дальше, а сам отбыл домой. На следующий день господин Потапов не помнил ничего и тяжело болел еще два дня, после такого разгула страстей. Ревину это было на руку, он даже напоминать не стал о долге.
- Как я понимаю, он проделал этот трюк еще дважды? - спросил Артем.
Он удивлялся своей реакции на рассказ о том, как этот Ревин приставал к Тине.
"Да что такое?! Чего я завелся? И сейчас, и там, у нее на квартире! Совсем ты "поехал", Беркутов!" Он с трудом подавлял в себе желание хорошенько въехать в морду этому Ревину.
"Ладно, потом разберемся, что тебя так завело, а сейчас займись делом!"
- Совершенно верно! - продолжила Лида. - Но на этот раз он пошел дальше, нанял заранее проститутку, чтобы она увезла Потапова к себе на ночь, с оплатой скрытой съемки на видео всего происходящего. В этот раз Алексей Иванович помнил события прошлой ночи и потребовал аннулирования документа. Ревин обещал, но только после того, как Потапов расплатится с долгом, и предъявил ему расписки, которые всегда с него брал в казино. Мало того, цифры там были обозначены со-о-овсем другие и составляли около полумиллиона зеленых. Они договорились "по дружбе", что Потапов будет отдавать частями, и это растянулось на несколько месяцев. В ответ на очередное требование аннулировать документ Ревин пригрозил, что расскажет все Батурлину. Потапов очень испугался - он понимал, что Александр попросту турнет его из фирмы, мужик он грамотный, найдет способ. Ревин потребовал еще двадцать процентов и закрепил свое требование демонстрацией фильма с Потаповым в главной роли, пригрозив показать это "произведение искусства" Игнатовой. Расставаться с женой Потапов категорически не хотел, невзирая на то, что последнее время у них были разногласия. И, как утверждает Ревин, напившись, Потапов жаловался ему, что они уже давно не спят вместе, пролив тем самым бальзам на "израненную" душу господина Ревина. Он подписал документ на очередной транш, а на следующий день жена выгнала его из дома. Кстати, она совершенно не в курсе этих дел.
- Значит, мы имеем подозреваемого, как я понял? - спросил Гриша.
- Сомневаюсь, - ответила Лида. - Судя по тому, как Ревин о ней говорил, он действительно влюблен и откровенно повернут на Игнатовой и подставлять ее не стал бы. У меня все.
- Умница ты моя! - похвалил Гриша.
Бутерброды под отчет Лиды благополучно исчезли, но кофе в банке еще оставался. Она встала, чтобы сделать себе чашку кофе, и подошла к чайнику.
- Лидуся, не откажи, сделай и мне, - попросил Артем.
Лида взяла у него пустую кружку и, наливая кипяток, спросила:
- А что экспертиза, Горбунок?
- Окурки, изъятые из квартиры Игнатовой, что передал Артем Константинович, идентичны тем, что нашли на месте преступления. Судя по гильзам, пистолет "чистый" и у нас в картотеке не числится. Участковый Кучеря подписал показания о своем пребывании у Игнатовой в момент совершения покушения. Очень за нее переживал, долго охал и ахал. Грозился, цитирую: "Навалять тому гаду, що на таку женщину гадит!"
- Что у тебя, Алексей? - спросил Бывалый.
- Имел беседу с пострадавшим. Он перепуган страшно, до пердежу!.. Врачи говорят, что в принципе он может идти домой, но пациент категорически отказывается до полного выздоровления покинуть больницу. В то, что это могла сделать жена, не верит. По-моему, ему даже обидно, что это не она. Говорит мне: "Вот вас бы жена застукала, наверное, кричала бы, плакала, тарелки била! А эта спокойная, холодная, никаких эмоций. Просто бери вещи и пошел вон! А мы пять лет прожили, трудных, голодных. А она даже не подумала прощать, хотя бы выслушала!" - и так далее по тексту. Намекнул на финансовые разногласия с партнером, но утверждает, что это все временно. Но видно, что испуган сильно.
- Мог Юрик, поняв, что они разводятся и она, вполне вероятно, подаст на раздел имущества, испугаться, что все всплывет, и выстрелить? - спросил Артем у Лидуси.