– Я знаю тебя, Элли, и плевать мне на то, что ты думаешь по-другому! На какой-то короткий миг мне даже показалось, что… А, ладно, забудем… Скажу только одно: тебе придется немало потрудиться и изменить свое отношение к окружающим, если хочешь, чтобы я снова сделал попытку сблизиться с тобой.
– Снова? – немедленно взорвалась Элли. – И первого раза не было, а тут вдруг "снова"!
Она вперила в Дэниела скептический взгляд, на который тот ответил кривой усмешкой.
– О нет, Элли, опять ты ошибаешься: первая попытка все-таки была, да еще какая! – Дэниел снова поднял руку и медленным, чувственным движением обвел контуры ее нежного лица. – Не надо притворяться, ты все прекрасно поняла. С самого начала между нами сложились непростые, но весьма интригующие отношения, и я жду ответа с твоей стороны. – Голова его склонилась, и он легонько потерся губами о ее губы. – И еще – разреши повторить уже высказанное пожелание: перестань замыкаться в себе, раскройся, веселее смотри на жизнь, и тогда ты наконец узнаешь, что такое настоящее счастье.
С этими словами Дэниел быстро вышел из комнаты. Только что стоял совсем близко, как всегда изводя Элли, мучая ее, и вдруг на тебе – в одно мгновение исчез и из офиса, и из ее жизни. Так же внезапно, как появился.
"Ты наконец узнаешь, что такое настоящее счастье"… Интересно, что он хотел этим сказать? Элли давно привыкла ко всему относиться серьезно и считала, что иначе быть не может: бизнес – это не хихоньки да хаханьки. Вот только интуиция подсказывала, что Дэниел имел в виду не бизнес, а совсем другое…
И тут вдруг до Элли дошло самое главное: она все-таки попалась на удочку. Искусно переведя разговор в интимное русло, Дэниел тонко уклонился от ответа и так и не сообщил, где находится сейчас Джеймс. У, хитрая бестия, черт бы его побрал! Как ловко обвел ее вокруг пальца! Не сказал о Джеймсе ничего, чего бы она уже не знала. Видимо, ее зять сообщил, что не желает встречаться с женой, пока сам не будет к этому готов.
Элли издала негромкий стон. Какая же она идиотка! Твердо вознамерилась выведать у Тэкери подробности – и, как последняя дура, развесила уши!
А он, между прочим, уехал, так и не заплатив по счету.
Даже такая элементарная вещь выпала из ее памяти, стоило только поддаться удивительной магии этого несносного человека!
– Мда… – с досадой протянул Питер. – Я с неимоверным трудом добился наконец вашего согласия провести со мной вечер, а вам, как вижу, совсем невесело. Я, наверное, скучный собеседник.
Очнувшись, Элли с виноватым видом посмотрела на него.
– Бога ради, Питер, простите!
Элли понимала, что ведет себя неприлично: последние пять минут мысли ее витали Бог весть где. Если бы в это время Питер сообщил ей, что рядом приземлилась летающая тарелка и высадила десант из маленьких зеленых марсиан, она бы без малейшего сомнения согласилась с ним.
Питер вовсе не заслуживал такого пренебрежения с ее стороны. Тем более, как он сам только что заметил, уговорить ее стоило ему немалого труда. А от нее всего-то и требуется, что уделить ему чуточку внимания и поддержать беседу.
В таком рассеянном состоянии Элли пребывала вот уже несколько дней – с тех самых пор, как уехал Дэниел. Она понимала это, но изо всех сил старалась сохранять присутствие духа, ни за что не желая признать, что Дэниел Тэкери сумел-таки вывести ее из привычного душевного равновесия и заставил постоянно думать о нем и его словах. Она чувствовала неодолимую потребность задать ему множество важных вопросов и получить на них исчерпывающие ответы. Но как это сделать, если его нет и никогда больше не будет?
– Мне действительно неловко, Питер. Извините меня. – Элли перегнулась через стол и дотронулась до его руки. – Вынуждена признать, я немного задумалась. Так о чем вы говорили? – с виноватой улыбкой спросила она.
Питер весело рассмеялся.
– То, что вы задумались под мой рассказ, не делает мне чести, – сказал он, – но я отдаю должное вашей искренности.
Элли с раскаянием покачала головой.
– Я перед вами виновата, но, уверяю, ужин мне очень понравился.
Бывать в ресторане, который Питер выбрал для сегодняшней встречи, Элли еще не доводилось. Находился он в часе езды от их отеля; кухня была отменная, обслуживание – на высшем уровне, а спутник Элли проявлял к ней максимум внимания. В общем, вечер удался во всех отношениях… Вот только последний разговор с Дэниелом никак не выходил у нее из головы. Почему он намекнул, будто Элли виновата в проблемах, возникших у Бет и ее супруга?..
Питер изогнул бровь и тоскливо произнес:
– По-моему, вы не закончили фразу. Ведь в конце подразумевалось "но", не так ли?
У него было такое унылое выражение лица, что Элли от души расхохоталась:
– Нет-нет, никаких "но"! Я очень довольна сегодняшним вечером. Честное слово!
Питер недоверчиво посмотрел на нее.
– Куда бы вас ни занесли ваши мысли, местечко там явно не из веселых, – сказал он и, заметив ее непонимающий взгляд, пояснил: – Вы все время хмурились.
– О Господи! Неужели? – с досадой поморщилась Элли.
Питер кивнул.
– Вы беспокоитесь о сестре?
– Да, очень! – подхватила она.
– Вообще-то, – вздохнул Питер, – выглядит она не лучшим образом.
Явное преуменьшение! Недавно у Бет начался естественный для ее положения утренний токсикоз, хотя, глядя на нее, можно подумать, что она проводит в ванной комнате дни напролет. Сегодня Бет с измученным видом почти все время провалялась в постели. К вечеру, как ни странно, тошнота отступала, и, благодаря этому, сестра превратилась в настоящего лунатика: бродила ночами по отелю, совершала набеги на холодильники и опустошала их содержимое, а наутро наступала расплата, и Бет в изнеможении металась на своем ложе. Элли от всей души сочувствовала бедняжке, но ничем не могла помочь: та предпочитала оставаться в одиночестве и не подпускала к себе старшую сестру.
Элли ее понимала: Бет сейчас нуждалась только в одном человеке – в своем муже. Глядя на нее, старшая сестра ощущала всю степень своей вины: если бы она держала себя в руках, то вытянула бы из Дэниела необходимые сведения, которыми он, вне всякого сомнения, располагал.
– Бет неважно себя чувствует, – сказала Элли Питеру. – А я все время гадаю, как помочь им обоим восстановить семью, но ровным счетом ничего не могу придумать.
Мысли о Бет мучили ее так долго, что у нее в конце концов начались головные боли… Так или иначе, зря она затронула эту тему: Питера в их семейные проблемы вовлекать не обязательно.
– Гордыня – страшная вещь и великий грех, – заметил тем временем Питер.
– Я ею не страдаю, – сама не зная почему, поспешила оправдаться Элли. – Я просто хочу…
– Нет, Элли, – мягко прервал ее Питер, – я не вас имел в виду. Я говорю о Джеймсе и Бет.
Господи! Опять она выставила себя полной идиоткой. Черт бы побрал Дэниела Тэкери! Из-за него она окончательно утратила способность соображать.
– Извините. – Элли смущенно улыбнулась и, справившись с собой, заинтересованно взглянула на собеседника. – Вы сказали о гордыне так, будто знаете о последствиях на собственном опыте.
Заметно помрачнев, Питер кивнул.
– Так оно и есть, Элли. В свое время у меня было все, о чем только может мечтать человек: блистательная карьера, чудесная жена и очаровательная маленькая дочка… – Он удрученно покачал головой. – И все это я в одночасье потерял.
Вот это открытие! Элли и не знала, что у Питера была семья, хотя вполне могла бы догадаться, если принять во внимание его возраст – как-никак под сорок! И тут же закралась непрошеная мысль: а вот Дэниел не женат. Господи, да что это она? Дэниел пока что холост, но через несколько дней станет женатым человеком. И вообще – при чем тут Дэниел? Пора перестать к месту и не к месту вспоминать о нем!
– Что же случилось? – участливо спросила она.
Питер нахмурился.
– Ну… как вы наверняка заметили, первым в перечне того, что имел, я поставил карьеру – и сделал это не случайно: тогда я свято верил, что и моя жена считает, будто успешная карьера – ось, вокруг которой вертится вся жизнь. – Он нервно передернул плечами. – Только потом я понял, как жестоко ошибался, предоставив жене лишь вторую роль. Довольно скоро это ей надоело, и она ушла от меня. Навсегда.
– Но…
– …но я не виню ее, – остановил Элли Питер и твердым голосом продолжал: – В браке нет места самонадеянности и гордыне, особенно если появляется ребенок. Моя жена до смерти устала днями и ночами сидеть дома в обществе одной лишь нашей дочурки, пока я расчищал себе путь наверх…
– Да ведь вы заботились о благе семьи…
– Мне тоже так казалось, но что, если вдуматься, получила моя жена Кейт? Преуспевающего супруга и уютный, обустроенный дом? Однако меня она почти не видела, а дом теряет свой уют, если чувствуешь себя в нем одиноко… Это не мои умозаключения, Элли, так не раз аргументировала свои жалобы Кейт. Повторяю: не раз, поскольку я долгое время закрывал глаза на ее замечания. И еще она говорила, что настанет день, и я пойму, что она права. И день настал – я понял. Все элементарно просто, Элли: самое главное – это человеческие взаимоотношения, потому что, если, рядом с тобой нет верного друга, у тебя нет ничего!
Питер говорил с такой горячностью и болью, что не оставалось сомнения в том, что он действительно это выстрадал, и познание истины далось ему нелегко. Элли впитывала каждое его слово. Теперь многое встало на свои места. Например, Элли поняла, почему Питер не принял предложение Дэниела: он и без того достиг всего, чего только можно, а в результате потерял жену и дочку.
– Но вы все-таки видитесь со своей семьей?
Губы Питера дрогнули в невеселой улыбке.
– А почему же я до сих пор живу здесь? Кейт вторично вышла замуж, так что в этом плане у меня нет никаких надежд на восстановление семьи… – Он уныло вздохнул и, чуть помолчав, добавил: – Зато по выходным у меня есть возможность общаться с Лорой. У нас прекрасные отношения с дочкой, и я хочу, чтобы они таковыми остались.
Итак, с Питером все ясно, подумала Элли. Надо решать собственные проблемы. Питер сказал, что гордыня – страшная вещь. И его утверждение касается не только Бет, но и ее, Элли, вернее, ее отношений с Дэниелом. Ведь она понимала, что Дэниел в каком-то смысле стремился помочь ей обрести счастье и наверняка знал, где искать Джеймса, но ее дурацкая гордость мешала поговорить с ним по-человечески.
Что же получается? А получается довольно неприглядная картина: вместо того чтобы помочь сестре уладить семейные дела, она так ничего и не добилась… А ведь искренне верит, что Джеймс и Бет любят друг друга. Но если встать на позиции Питера…
А тот с интересом наблюдал за ней.
– Я дал вам пищу для размышлений? – спросил он.
Элли скорчила гримаску и кивнула:
– Да. И я вам благодарна за откровенность. Что же до вашего распавшегося супружества, Питер, мне очень жаль…
– Жалеть не о чем, – спокойно произнес Питер. – Мы с Кейт остались хорошими друзьями, и я счастлив, что могу видеться с Лорой. Пожалуй, я заслуживаю гораздо меньшего, если учесть, какой эгоистичной свиньей был раньше.
Еще не все потеряно, еще есть время вернуть Джеймса в семью, и только одна она может помочь своей сестре. А для этого непременно нужно еще раз встретиться с Дэниелом…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Ну и ну! Я, конечно, подозревал, что дела в вашем отеле далеки от идеальных, но не настолько же они плохи, что ты сама являешься к клиенту с требованием оплатить счет?
Услыхав в голосе Дэниела ничем не прикрытую издевку, Элли захотелось немедленно повернуться и покинуть общество этого несносного человека. Однако, с трудом взяв себя в руки, она сдержалась: ведь заранее знала, на что шла, когда отважилась встретиться с ним.
Так получилось, что сейчас клиентов в отеле было не очень много. Элли решила воспользоваться временной передышкой и заявила Бет, что хочет повидаться со своей школьной подругой. Бет ужасно расстроилась, да и сама Элли, надо сказать, понимала, что оставляет сестру в неподходящий момент: Бет, как никогда, нуждалась в ее чуткой поддержке. Ну, ничего, когда-нибудь сестра простит ее, ведь только ради нее Элли добровольно явилась в квартиру Дэниела Тэкери.
То, что он сам открыл Элли дверь, несколько обескуражило ее: почему-то ей казалось, что она увидит перед собой суровую экономку и та чопорным тоном предложит ей подождать, пока она сообщит хозяину о визите. И вот Дэниел стоит перед ней собственной персоной, скривив губы и с той же усмешкой, что и четыре дня назад.
– Я приехала не требовать оплаты по счету, – заявила Элли, дерзко глядя ему в глаза.
Дэниел поднял брови.
– Вот как? – протянул он. – Разве у нас остались еще какие-то темы для разговора?
Элли с шумом втянула воздух и ровным тоном подтвердила:
– Надеюсь. Видите ли, я…
– Это займет много времени, Элли? – Он нетерпеливо посмотрел на часы. – Через тридцать минут у меня важная деловая встреча, а туда еще надо доехать.
Элли тоже взглянула на свои часики. Ничего себе! Что за деловые встречи в половине седьмого вечера? Она намеренно явилась в шесть, убивая при этом двух зайцев: во-первых, он уже успеет вернуться с работы, а во-вторых, не сможет предположить, будто она собирается просидеть с ним целый вечер.
– Понятно, – нахмурилась Элли. – В таком случае у вас, должно быть, найдется свободное время завтра? Пожалуйста, назначьте любой удобный для вас час.
Приехав в Лондон, Элли намеревалась провести тут всего лишь день-другой, необходимые, чтобы встретиться с Тэкери, разузнать, где можно найти Джеймса, и сразу же отправиться к своему зятю. Если прямо сейчас задать Дэниелу интересующий ее вопрос, он вряд ли ответит. Ей нужно поговорить с ним обстоятельно, рассказать ему о Бет и о том, что сестра ждет ребенка, убедить его помочь разобраться в создавшейся ситуации…
– Хорошо. Давай встретимся сегодня, только позже, – с рассеянным видом предложил Дэниел. – А сейчас заходи. Я уже собрался, но у меня есть еще несколько минут, потому что шофер пока что не приехал.
Дэниел сделал приглашающий жест, и Элли наконец вошла в квартиру. Сейчас она увидит роскошные апартаменты, подумала Элли. Разве может быть иначе, если тут проживает сам Дэниел Тэкери? Припомнив его более чем скромный номер в отеле, Элли удивилась, обнаружив разбросанные по всей гостиной вещи. Совершенно не смущаясь ее присутствием, Дэниел надел на белоснежную рубашку черный смокинг и подошел к зеркалу повязать галстук.
– По-моему, вы только что говорили о деловой встрече, – заметила Элли, наблюдая за ним.
– Всегда надо выглядеть достойно, – сухо отозвался Дэниел. – Кроме того, дела не займут у меня больше часа, после чего я намереваюсь пойти куда-нибудь поужинать. Можешь присоединиться.
На своем веку Элли случалось выслушивать и более любезные приглашения. Но, если вспомнить, как они расстались четыре дня назад, она не могла рассчитывать на большее. Да и разве у нее был другой выход?
Элли закусила губу, нахмурилась, потом лицо ее снова разгладилось. Дэниел с явным интересом наблюдал за ней.
– Знаешь, Элли, нам непременно нужно поужинать вместе. Должен признаться, твое поведение меня интригует. Я не слепой и вижу, что в тебе борются два чувства: с одной стороны, ты готова послать меня ко всем чертям, а с другой – покорно глотаешь все, что бы я ни сказал. – Он подошел к Элли и, взяв за плечи, посмотрел ей прямо в глаза. – Итак, я сделал тебе предложение и настоятельно советую его принять. По крайней мере обещаю, что ты получишь настоящее удовольствие от еды.
Глядя в его такое красивое лицо, Элли мучительно раздумывала, как поступить. Сейчас в его голосе не было и намека на насмешку. Наоборот, в нем сквозила неподдельная теплота… В это время раздался звонок в дверь.
– Это наверняка мой шофер. Ну же, Элли, – нетерпеливо сказал Дэниел, – у меня не осталось ни секунды на уговоры. Отвечай, ты согласна?
– Я… – Элли все еще колебалась, но тут в дверь снова позвонили, на сей раз гораздо настойчивее.
Дэниел с раздражением оглянулся и проговорил:
– Сделай это для меня. Пойди открой. Я только захвачу портфель.
Повернувшись, он вышел из гостиной, не удосужившись проверить, пошла ли она открывать. Что ж, это вполне в характере человека, привыкшего отдавать приказания, решила Элли и направилась в просторную прихожую.
Открыв дверь, Элли замерла на месте. Меньше всего она была готова нос к носу столкнуться с белокурой "крошкой". Ведь Дэниел предупредил ее о деловой встрече и о том, что сейчас должен появиться его шофер. Неужели эта хрупкая прелестница работает у него личным водителем? Верится с трудом…
– Привет! – Блондинка одарила Элли дружеской улыбкой. В своем небесно-голубом костюме из плотного шелка она выглядела достаточно элегантно. – Дэниел уже готов?
На какое-то время Элли потеряла дар речи. Вопрос "крошки" прозвучал совершенно естественно, словно ее ничуть не удивило то обстоятельство, что ей открыла абсолютно незнакомая женщина. Окажись Элли на ее месте, она едва ли стала бы разговаривать таким дружелюбным тоном…
– Кажется, да, – выдавила она наконец осипшим голосом. – Он пошел… за своим портфелем… в спальню.
Как только последнее слово сорвалось с губ Элли, она мучительно покраснела. Господи! Ну почему именно в спальню? Она ведь понятия не имеет, где находится его портфель! Одним словом, полная и непроходимая дура.
– Чудненько, – кивнула блондинка и, склонив голову к плечу, внимательно посмотрела на Элли. – Послушайте, мы с вами не встречались где-нибудь раньше? – с интересом спросила она. – По-моему, мне знакомо ваше лицо.
Если "крошка" и обратила на нее внимание в отеле, вряд ли это можно назвать знакомством, решила Элли. К тому же она не испытывала ни малейшего желания вступать с ней в какие бы то ни было разговоры. Чем меньше она станет вмешиваться в запутанную личную жизнь Дэниела, тем лучше для ее душевного равновесия.
– Не думаю, – твердо ответила Элли. – Но что же вы стоите на пороге? Заходите, пожалуйста. Дэниел сейчас вернется.
По крайней мере Элли очень надеялась, что он не заставит себя ждать. В конце концов, сколько времени требуется человеку, чтобы взять портфель? Наедине с "крошкой" она чувствовала себя неуютно, да и о чем, собственно, им беседовать? Единственным связующим звеном был Дэниел, а обсуждать его персону Элли хотелось меньше всего.
– Между прочим, меня зовут Джоанна, – приветливо сообщила блондинка и протянула Элли руку, когда обе прошли в гостиную.
– Очень приятно. Элли, – коротко ответила девушка, с нетерпением глядя на распахнутую дверь, откуда, как она полагала, должен появиться Дэниел.
– Элли… А как полностью? – поинтересовалась Джоанна, усаживаясь в одно из кресел.
Элли недовольно нахмурилась: уже многие годы никто не задавал ей этот вопрос. Элли не знала, чем руководствовалась ее мать, когда нарекла ее подобным именем, но в тот момент мама явно не предполагала, что крохотная малышка так вымахает!
– Полностью – Жизель, – нехотя сказала она. Миниатюрная блондинка ласково улыбнулась:
– Какое прелестное имя!
Но никак не подходящее для женщины ее комплекции, тем более обладающей огненно-рыжими волосами! Поэтому мама сама предложила называть дочку Элли, чему та была несказанно рада.