Натаниэль шагал по воздуху, и ни под ним, ни над ним, ни вокруг него не было ничего. Серые сумерки растянулась на вечность. Его первой реакцией было почти облегчение. Здесь не было ни позора, ни бесчестья. Ему не нужно было игнорировать презрение или склоняться перед осуждением. Здесь от него не отрекались, его не презирали.
В первый раз за долгое время он чувствовал, что он может глубоко дышать, не ощущая веса своей ноши.
Затем пустота рядом с ним стала практически ощутимой. В пустоте не было Виллы. Здесь не было холодного презрения, но не было так же и теплого приема. Не было ярко горящей женщины, чтобы осветить его бесконечный сумрак. Не было нежно отдающейся возлюбленной, чтобы принять его в успокаивающие объятия.
Он не может иметь только что-то одно, осознал он. Он должен принять свою темную сторону, если хочет увидеть светлую. Он сделал свой выбор; он добился того, чтобы принять на себя обязанности. Он хотел нести эту ношу, потому что они привели его к Вилле.
Вилла! Он хотел радостно позвать ее, ожидая, что она с готовностью придет в его объятия.
Но его голос не был бы слышен, и он не мог позвать ее. Он думал, что он придет сюда, чтобы сделать выбор, но здесь не было выбора.
Здесь не было ничего.
Снова и снова, только бесконечная пустота.
Ничего, кроме тепла рук Виллы, обнимающих его, и ее нежного голоса в его ушах. С каждым дрожащим вздохом он вдыхал ее женственный аромат, позволяя ему очистить голову от головокружительного чувства вечной потери.
- Ш-ш-ш. Ш-ш-ш.
Ее маленькие руки распластались на его спине и нежно погладили. Он притянул ее ближе, зарывшись своим покрытым потом лицом в ее шелковистую шею. Он был в безопасности.
Он не был одинок.
- Хочешь рассказать мне? - ее шепот был мягким, не настойчивым. - Иногда это помогает.
- Это был только сон, - ответил он. - Ничего больше.
Он мог ощущать ее разочарование по тому, как ее пальцы замедлили свое движение в его волосах, и плечи ее слегка поникли. Он так чертовски устал разочаровывать Виллу.
- Существуют вещи, о которых я не могу говорить, - медленно добавил он.
- Я знаю.
В ее голосе не прозвучало горечи, но Натаниэль знал о том, как жизнь с человеком, полным секретов, воздвигает барьеры сомнений и горечи. Он никогда не хотел, чтобы она испытала то, что он ощущал мальчишкой - когда его отчим - его отец - считал свою работу важнее своего сына.
Когда Натаниэль был маленьким, он пытался принять это, но когда он вырос и ему все больше и больше требовался отец, становилось все труднее бороться с негодованием. Вилла может возненавидеть его со временем, он уверен.
Так же, как Виктория возненавидела Рэндольфа.
В первый раз Натаниэль уловил отблеск той жизни, которую вела его мать.
Наконец Натаниэль ослабил объятия, чтобы заглянуть Вилле в глаза. Нежно пробежав рукой по его щеке, она поцеловала его в подбородок.
- Я знаю, что в последнее время твоя жизнь была трудной. Это пройдет, любовь моя. Время сделает все это не таким острым.
Натаниэль притянул ее ближе и зарылся подбородком ей в волосы. Он прискорбно недооценил ее. Его Вилла не была простой деревенской мисс. Она была очень мудрой и щедрой женщиной.
- Тебя вовсе не прятали от жизни, просто ты недостаточно много путешествовала.
Она вздохнула и прижалась еще ближе, поглаживая его рукой вниз по спине.
- Ну а теперь я уже напутешествовалась, не так ли? - она поцеловала его грудь, затем нежно укусила его.
- Ты действительно забралась очень далеко, - Натаниэль улыбнулся ей. Он только надеялся, что сможет держаться с ней наравне.
И когда он почти уже заснул, она вскочила.
- О! Я почти забыла спросить тебя…
- Что?
- Я буду завтра представлена Принцу-Регенту?
Господи Боже, неужели он забыл сказать ей?
- Мне так жаль Вилла. Это не должно было стать таким сюрпризом. Это традиция: юная леди из общества должна быть представлена для своего дебюта. У тебя не было дебюта как такового, но я думаю, что ты должна сделать это до того, как ты выйдешь за меня замуж.
- Я должна? - она сглотнула. - Быть представленной Принцу-Регенту?
Он начал целовать ее шею. Затем остановился, чтобы ответить.
- Да, мне жаль, что ты должна пройти через это одна. Если пойду я, то это будет еще хуже для тебя. Если ты пойдешь с Миртл, которая согласилась сопровождать тебя, тогда, возможно, ты будешь просто казаться одной из многих дебютанток с компаньонками, и никто ничего не заметит. Если бы у тебя были родственники здесь, в Лондоне, они, конечно же, могли бы сопровождать тебя.
- Ну, я была не полностью честна по одному вопросу, - медленно проговорила она.
Он вернулся к своему прерванному занятию.
- О чем ты? - Его голос был восхитительно приглушен.
- Люди в Дерритоне заставили тебя предположить, что у меня совсем не осталось родственников… но это не так.
Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее.
- У тебя есть родственники?
Она кивнула.
- У меня есть кто-то вроде дяди - скорее, наполовину дядя, я полагаю - здесь, в Лондоне. Конечно же, существует еще больше родственников с его стороны семейного дерева, но никто из них никогда не обращал не меня внимания. Только один этот дядя и только когда я была очень маленькой, хотя он очень любил мою мать. Когда мои родители умерли от лихорадки, он прислал мне письмо с соболезнованиями и спрашивал, не хочу ли я жить с ним в Лондоне.
Натаниэль подпер голову кулаком.
- Это было именно то, чего ты всегда хотела, или нет?
Она покачала головой.
- Нет, тогда нет. Я потеряла так много… - Она пожала плечами. - Я не могла перенести мысль о том, чтобы расстаться еще и с Мойрой. Так что я написала ему и спросила, могу ли я остаться там, где я находилась. Я рассказала ему, что Джон хотел бы иметь гостиницу и что он и Мойра будут ответственными родителями для меня. Мой дядя прислал человека, чтобы купить гостиницу и передать дело Джону, - она легла на спину. - Он писал мне. Некоторое время мы весьма оживленно переписывались. Затем письма начали приходить все реже и, наконец, перестали приходить совсем. Хотя я уверена, что это не его вина. Он очень занятой человек.
- Ты думаешь, что он будет возражать против меня? - медленно проговорил Натаниэль. - Я не могу просить тебя пойти против желания твоей семьи.
Вилла схватила его за распахнутый воротник рубашки.
- Не смей делать этого, Натаниэль Стоунвелл. Ты не отделаешься от меня так легко. Слишком поздно, чтобы возражать - для кого угодно. Кроме того, я уверена, что мой дядя не станет возражать. Я могла бы выйти замуж за Уэсли Мосса, и ему было на это наплевать, а ведь Уэсли Мосс всего лишь сын фермера.
- Я забыл о бедном Уэсли Моссе, - с негромким смешком Натаниэль покачал головой. - Тогда все улажено. Если твой дядя был слишком занят, чтобы должным образом заботиться о тебе, тогда я о нем вовсе не слишком высокого мнения.
Она удивленно посмотрела на него.
- Не слишком высокого мнения?
- Нет. Так что если ты не пожелаешь навестить его теперь, когда ты в Лондоне, я полностью пойму тебя.
Она улыбнулась.
- Спасибо. Я думаю, что это только еще больше усложнит ситуацию.
Она свернулась клубочком в его руках. Он прижал ее к себе, и они дарили друг другу тепло. Внезапно Вилла снова вскочила.
- О! Я забыла спросить тебя…
Натаниэль беспомощно усмехнулся.
- О чем?
- Китти сказала, что лорд Этеридж достал тебе приглашение на этот вечер. Она упомянула, что он не слишком плохо обходится с тобой, но при этом он не испытывает к тебе симпатии. Я не понимаю почему.
- Далтон? Ему немного трудно простить мне кое-что, что я сделал раньше.
- А что ты сделал?
Он пожал плечами, слегка толкнув ее.
- Я стрелял в его жену.
Она подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, ее глаза расширились от изумления.
- Стрелял?
- Я не хотел этого. Я пытался подстрелить его.
- О, - еле выговорила она. - Теперь, конечно же, мне все совершенно ясно.
- Я имел в виду, что я пытался не попасть в него.
- Точно. Потому что ты не целился в него.
- Нет, я целился. Я имею в виду… Слушай, я на самом деле не могу объяснить это.
- Нет, я не могу представить, что ты можешь это объяснить.
- Теперь ты считаешь меня негодяем?
Она заколебалась. Затем сделала вдох и улыбнулась ему.
- Нет, - уверенно произнесла она. - Если ты стрелял в Клару, тогда я уверена, что у тебя была для этого очень хорошая причина.
- У меня она на самом деле была.
Она снова положила голову на его плечо.
- Я в этом уверена.
Они некоторое время лежали молча, обнимая друг друга. Вокруг них ночь уже заканчивалась, и звуки утреннего Лондона начали доноситься в комнату. Она почти засыпала, когда он слегка толкнул ее.
- Вилла?
- Да, любимый? - прошептала она.
- Это была превосходная причина.
- Да, любимый.
- Я просто хотел, чтобы ты это знала.
- Я знаю, дорогой.
- Доброй ночи, Вилла.
- Доброй ночи, Нейт.
Глава 22
Когда Вилла проснулась следующим утром, Натаниэль уже ушел. В ее комнате не было не только его, но и никаких следов того, что он вообще был здесь. Когда она оделась и отправилась на поиски завтрака, она прошла мимо его комнаты. Дверь была открыта - во всяком случае, не заперта - так что она заглянула внутрь. Его комната была просторной, гораздо больше, чем даже ее комната, и, как она могла видеть, состояла из двух смежных помещений. Позади гостиной она увидела краешек его богато украшенной резьбой кровати с балдахином.
На ней определенно спали. Так что он не только покинул ее перед тем, как она проснулась, а он также провел остаток ночи в своей собственной комнате.
Он просто соблюдал осторожность, сказала она себе. Ничего больше.
Когда она добралась до вершины лестницы, к ней примчалась Лили.
- О, миледи! Ваши новые вещи! Они все здесь!
Вилла задохнулась. Новая одежда!
- Отнесите их все в мою комнату. Ты добудешь для меня чай и тост, не так ли, Лили? И спроси Миртл, не хочет ли она присоединиться ко мне!
Какое развлечение! Она собирается примерить каждую деталь одежды!
Миртл явилась немедленно, ее также сопровождала Дафна. Вилла достаточно бодро поприветствовала женщин, по крайней мере, хотя бы это у них с Дафной получалось одинаково хорошо.
Это был девический водоворот, в котором подбирали, сравнивали и примеряли детали одежды. Миртл одела на себя каждую шляпку, хотя все они были слишком большими и соскальзывали ей на глаза. Даже отстраненная Дафна прониклась этим духом, посоветовав Вилле, какие шали и шляпки хорошо сочетаются с другой одеждой.
Были принесены чай и тост, но они успели остыть, пока Вилла вспомнила о том, что она голодна. Наконец она сняла салфетку с подноса, чтобы немного поклевать еду в то время как Лили раскладывала шляпки обратно по надлежащим коробкам, потому что Миртл все их перепутала, а Дафна решала, какое платье, по ее мнению, Вилла должна надеть на бал этой ночью. Сложенная газета сопровождала чайник и тарелку с тостом.
- Ух, гляньте, что написал Голос Общества, - пропела Миртл. - Он такой язвительный. Мне это нравится.
Даже Вилла к этому времени прослышала о колонке сплетен и быстро пролистала газету.
- Вот оно! - она начала читать первую строчку вслух. - "Мы все знаем, кто сеял панику среди нашего стада в начале этого года, и прошлой ночью он наконец-то вновь предстал перед глазами общественности - и та, что следовала за ним, должна быть кудрявым ягненочком, с готовностью направляющимся на бойню, - Вилла сделала паузу, затем продолжила более медленно. - Но такой прелестный ягненочек не сможет протянуть долго. Должны ли мы предупредить ее о том, что ее сторожевая собака на самом деле является волком, который, несомненно, съест ее живьем?"
- О Господи, - прошептала Миртл.
Дафна печально покачала головой.
- Я полагаю, этого следовало ожидать.
Вилла, засопев, бросила газету на пол.
- Ужасно. Это совсем неточно. Какое им до этого дело?
Миртл потрепала ее по руке.
- Не принимай это так…
- Они так ошибаются! Во-первых, волки перемещаются стаями. И они едят не так много овец, как полагают люди. Овцы обычно слишком хорошо охраняются. А вот козы, например - это любимая пища… - она продолжала в этом ключе некоторое время, подробно остановившись на коллективных методах охоты волчьей стаи. Она как раз дошла до момента вырывания внутренностей, когда ей пришлось остановиться, так как она осознала, что Миртл и Дафна по-совиному уставились на нее. Она замолчала, покраснев. - Я просто хочу сказать… - ее голос прервался.
- Ну, ты вовсе не похожа на овцу, - уверенно заявила Миртл.
- Ярка, - уточнила Вилла.
- Что такое? - Миртл посмотрела вниз и провела рукой по переду платья. - У меня яркое пятно?
- Ярка, - Вилла пожала плечами, - это взрослая овца женского рода.
- Хватит об этом, - резко ответила Миртл. - Я знаю, что ты пытаешься не думать об этом ужасной куче лжи, так что не пытайся отвлечь меня, мисси!
Вилла медленно присела среди кучи коробок.
- Я знаю, - печально проговорила она. - Я не думала, что это случится за одну ночь, но в этом сообщении нет ни одного слова о том, как прекрасно он выглядел, или о моем платье, или о том, над чем мы так долго работали.
- О чем ты говоришь? - Дафна нахмурила свои красивые брови. - Ты же не можешь верить, что сумеешь убедить Общество снова принять Натаниэля? - она прижала руку к горлу. - Ты даже думаешь о том, что это могло быть возможным!
- Ха! - прокаркала Миртл. - Да, мы можем. - Она бросила газетный листок в едва горящий огонь в камине комнаты Виллы. - Получай, нечестное издание!
Вилла медленно улыбнулась двум женщинам.
- Так я могу рассчитывать на вас?
Белоснежное шелковое придворное платье было отглажено и надето - оно отлично подошло, от широких, вышитых золотом лент на подоле до весьма низко вырезанного и украшенного тесьмой лифа. К счастью, Китти предпочла тиару украшенному перьями тюрбану. Вилла не была уверена, что сможет носить тюрбан. Она и так уже ковыляла в туфельках на высоких каблуках, которые ей пришлось надеть, так как не могла себе представить, что ей придется подшивать дорогостоящее платье Китти ради одного позаимствованного выхода в нем.
Оказавшись в Палате Аудиенций дворца Сент-Джеймс, Вилла приободрилась, увидев других бледных, нервничающих до недомогания дебютанток. У одной девушки начали заплетаться ноги. Ее компаньонка выхватила флакон с нюхательной солью и мастерски применила его.
Вилле стало легче дышаться. Она могла покачиваться на ходу и быть не совсем уверенной в том, как себя вести, но она не была настолько нервной.
Широкие двери на другом конце зала начали открываться, и толпа засуетилась. Вилла попыталась разглядеть что-то за лесом страусиных перьев, внезапно обрадовавшись, что у нее высокие каблуки. Тучная, грандиозно одетая фигура вошла в зал и все склонились в глубоких поклонах и реверансах. Принц-Регент небрежно взмахнул рукой аудитории и с ворчанием уселся на трон.
- Он совсем не выглядит так, как я представляла себе все эти годы, - прошептала Вилла Миртл, когда они выпрямились.
Миртл кивнула, ее пурпурные перья подпрыгнули.
- О, но он был хорошеньким мальчиком когда-то. Я помню, как наблюдала за тем, как он взрослел, при этом он часть времени выглядел как ангел, а другую половину - как дьявол.
Очаровательно.
- В самом деле? Которую же часть вы видите сейчас?
Миртл посмотрела на Принца, ее взгляд был немного печальным.
- Я думаю, что сейчас я вижу одинокого мужчину. Скучающего и одинокого.
Одна за другой, крайне возбужденные девушки сопровождались для реверанса перед Принцем-Регентом. Их имена и происхождение официально зачитывались вслух служителем в парике, но Георг, казалось, совершенно его не слушал.
Когда настала ее очередь, Вилла сделала глубокий вдох и двинулась вперед, слегка покачиваясь на своих каблуках. Она сделала такой низкий реверанс, что ее нос почти коснулся пола, и она испугалась за безопасность своей диадемы.
- Мисс Вилла Трент, - нараспев произнес служитель, - из… - он сделал маленькую паузу. - Мисс Вилла Трент! - громко закончил он, словно пытаясь громкостью возместить недостаток информации.
Вилла сохраняла позу, ожидая реакции Принца на ее имя. Когда никакого ответа не последовало, она изменила положение своего тела, чтобы взглянуть на Его Королевское Высочество.
Скучающий королевский взгляд был прочно прикован к ее груди. Вилла грациозно выпрямилась, но Георг продолжал праздно разглядывать вырез ее платья. Решив, что это выходит за пределы допустимой королевской грубости, Вилла резко откашлялась.
Принц заморгал и поднял взгляд к ее лицу. Вилла быстро подмигнула ему и послала ему улыбку, означавшую "вы попались". Он заворчал от неожиданности и удивления, но затем начал более пристально изучать ее лицо.
Толпа зашепталась, когда Принц отмахнулся от церемониймейстера, который собирался отвести Виллу обратно на ее место. Вместо этого, Принц сделал знак служителю, который зачитывал вслух представления. Между ними состоялся короткий разговор на пониженных тонах, но Вилла четко расслышала, как человек в парике произнес "Рирдон".
Принц слегка засмеялся в ответ на это и широко улыбнулся Вилле. Ободренная этим, Вилла еще раз нарушила протокол, когда церемониймейстер уводил ее на место - она подняла руку, чтобы помахать пальцами Принцу-Регенту как это делают дети. Шепот толпы усилился, когда Принц Георг помахал своими пухлыми пальцами ей в ответ.
Миртл покачала головой, когда Вилла вернулась на место рядом с ней.
- Будет лучше, если ты будешь приглядывать за собой, дорогая. Я не думаю, что Таниэль будет смотреть сквозь пальцы на королевское вмешательство.
- О, это ерунда, Миртл. Георг просто был дружелюбен.
Брови Миртл поднялись практически до линии волос.
- Георг, вот как? Когда я сказала тебе, что считаю его одиноким, я не имела в виду, что тебе нужно сделать что-то, чтобы скрасить его одиночество!
Вилла улыбаясь покачала головой.
- Миртл, ты ведешь себя глупо. Принц-регент достаточно стар - достаточно для того, чтобы быть моим дядей!
Глаза Миртл оставались прищуренными.
- Если бы я не знала, что ты совершенно без ума от Натаниэля, я бы подумала, что ты флиртовала с Его Королевским Высочеством.
Вилла громко рассмеялась.
- О, Миртл, что за идея, - она улыбнулась в сторону Принца. - Я просто поздоровалась с ним.