- Пожалуй. - Ее рот печально скривился. - Добрый - не то слово, которое приходило мне в голову с тех пор, как вы постучались в мои ворота.
- Мои ворота. - Поправил девушку Иво. - Это странно, что мужчина может быть добр к своей жене?
- Нет, милорд. Но многие мужчины вовсе не добры, особенно к женам, которые их не желают. - Алейда сама почувствовала себя мелочной, но продолжила. - А ведь я не хотела этого брака.
- И ясно дала это понять. Тысячи раз. - Мужчина поднялся, и скрип кровати заставил девушку взглянуть вверх. Ее супруг уже избавился от чулок, теперь в сторону полетел его шенс так, что на нем остались только брэ. Он решительно расправился, как воин перед началом сражения. - Но все - таки теперь ты замужем. Так что придется решать, что ты будешь с этим делать. Что тебе делать со мной.
- Я не буду с вами бороться, милорд, если вы это имеете в виду.
- Мудро. Но я хочу от тебя большего, чем просто отсутствие сопротивления. - Девушка смотрела, не отрываясь, как Иво отбросил меха и приоткрыл чистые простыни. - Гораздо большего.
Рот девушки пересох, как старый пергамент. На ощупь она схватила первый попавшийся под руку кубок. И сделала несколько глубоких глотков, прежде чем почувствовала вкус напитка Беаты.
Иво подступил к последнему подсвечнику и медленно погасил оставшиеся свечи, оставляя девушку стоять в маленьком островке света, отбрасываемого очагом и лампой. За границами этого светлого пятна ее господин и супруг был призрачной фигурой во мраке. Его глаза сверкнули, как осколки стекла, когда он направился к девушке.
Алейда ненадолго отвела взгляд, а когда опять посмотрела - мужчина был в одном шаге от нее и перед ее взором оказалась стена его груди - сплошные мускулы и бледно - золотая кожа.
- Ты дрожишь, - сказал он, высвобождая кубок с поссетом из ее рук и ставя его обратно на стол.
- Я просто замерзла.
- Ты согреешься в моих объятиях. - Иво шагнул ближе, и когда его руки обхватили талию девушки, волна жара, исходящая от сильного тела, подтвердила правоту его слов. - Господь праведный, Алейда, я бы предпочел провести эту ночь, доставляя тебе удовольствие, а не пререкаясь. Скажи, что меня ждет. Ты станешь моей?
Он говорил то же, что и ранее в зале, но сейчас это прозвучало скорее как приглашение, а не как вызов. Напряжение, камнем сдавившее ее живот, внезапно смягчилось и перешло в туманную дымку, окутавшую ее.
- Вы потребовали от меня клятвы, милорд, и я поклялась. Этот обет я буду чтить. - Голос девушки охрип, когда его большие пальцы лениво очерчивали круги чуть ниже ее ребер, но, увидев торжество, загоревшееся в глазах мужа, Алейда вернулась, насколько могла, к боевым действиям. - Хотя не понимаю, какое удовольствие найду в этом я?
- Правда? - шепнул мужчина, наклоняя голову. - Тогда я должен помочь тебе в поисках.
Его рот накрыл ее, сначала нежно, затем более решительно, пока губы девушки не приоткрылись для исследующего языка. Я смогу. Говорила она про себя. У нее получится позволить ему взять то, что он хочет, и остаться спокойной.
- Нет. - Иво прекратил поцелуй и обхватил ладонью подбородок девушки. - Тем поцелуем ты показала себя, Алейда. Я точно знаю, что ты можешь целоваться лучше. Я знаю, что ты хочешь большего. Он слегка наклонил ее голову, чтобы девушке было удобнее, затем приблизил свои губы и остановился на волоске от ее уст. - Теперь жена, поцелуй меня. Как следует.
Алейде не оставалось ничего другого, как выполнить приказание и поцеловать мужа тем способом, который она так по - дурацки испробовала в зале. Однако на этот раз он ответил иначе. Его язык сплетался с ее, и, к немалому удивлению, девушки, Иво был хорош на вкус, как пряности Беаты, даже лучше. И такой ошеломляюще мужественный.
Как только она раньше этого не заметила?
Вопреки намерениям новобрачной, ее кровь начала закипать, и, пока девушка пыталась вновь взять себя в руки, ее муж изменил свою наступательную тактику, покинув ее губы, чтобы оставить дорожку поцелуев вниз к шее и затем подняться к ее ушку, где он продолжил вытворять своими зубами и языком все эти штучки, от которых у Алейды дрожь шла по спине. Волны трепета, все продолжали захлестывать ее, когда мужчина, наконец, вернулся к ее устам. И то, что он потом делал с ней, было даже еще хуже.
Или лучше. Алейда внезапно потеряла уверенность. Она пыталась освободиться, но так и не смогла определить, где кончались ее губы и начинались его.
Наверное, все дело в поссете, думала девушка. Это все приправы Беаты. Вот почему тело так вероломно поступило с ней, почему оно стало таким горячим и размякшим, когда она того не желала.
А может, причина в поцелуях. Ей нравилось целоваться, насколько она знала, а этот мужчина был настоящим мастером - покусывая и посасывая ее нижнюю губку, он затем исцелял причиненную боль множеством поцелуев. Ее майский рыцарь такого не вытворял, и не заставлял ее колени слабеть. Если бы ее муж и дальше просто целовался…
Но конечно, он на этом не остановился. Он начал исследовать ее тело, руки его касались девушки уверенно, но в то же время нежно, чего она не ожидала. Постепенно Алейда поняла, что сказала Беате правду. Она и впрямь не боялась своего супруга. Нервничала из - за того, что должно произойти между ними в постели, но самого мужчину не боялась. Так что когда он немного отступил, и начал освобождать девушку от шенса, говоря: "Пора избавиться от этого", она покраснела, но кивнула:
- Да, милорд.
- Иво, - напомнил он. Осторожно мужчина продолжал приоткрывать тело Алейды. Обнажился соблазнительный уголок шеи и плеч, но не более. Он поцеловал каждое плечо.
- Тебе все же придется произнести мое имя не только в брачных обетах. Я услышу, как оно слетит с твоих губ.
- Ворот слишком узкий, милорд, - мягко прервала она, дерзя даже тогда, когда советовала мужу, как раздеть ее. - Так ничего не получится.
- Неужели? - Он проник пальцами под шенс и погладил грудь девушки, с улыбкой наблюдая, как затрепетали ее ресницы, затем зажал ткань в обеих руках и рванул, разрывая рубашку до пупка. - Думаю, все будет как надо.
Она еще больше покраснела, но сохраняла спокойствие.
- Возможно, вы правы, милорд.
- Иво. - Он опустил руку в этот разрыв и погладил девушку по животу. В ней просыпалось понимание, по мере того как он скользил ладонью ниже. Она напрягалась, ожидая прикосновения там, но мужчина изменил направление, медленно прослеживая линию ее живота кончиками пальцев, словно огнем обжигая ее грудь и нежную кожу горла. Бережно он спустил шенс с плеч Алейды. Ткань скользнула к ее бедрам и едва держалась на них. Оставляя это без внимания, Иво любовался своей женой, а потом медленно поднял руки, чтобы обхватить ее груди. Дыхание Алейды замерло, когда большие пальцы ее мужа массировали круговыми движениями ее соски и глаза его потемнели от вожделения.
Он наклонился попробовать ее на вкус, и в этот момент она обнаружила, что целоваться - не всегда означает губы к губам, это нечто большее, что язык мог вытворять с ее телом такое, чего она никогда и представить не могла в своих самых греховных мечтаниях. То, как он сосал ее грудь, соединяясь со специями в поссете - все это заставляло голову девушки кружиться от желания. Такого неодолимого. С резким, почти неохотным вздохом она погрузила пальцы в его волосы.
Она моя. Иво провозгласил бы победный клич, да только его рот был полон летней сладкой плоти и у него не было никакого желания отвлекаться от нее. Он снова погладил ее языком и обратился к другой груди, лаская обе, пока дыхание Алейды не стало хриплым и прерывистым.
Во имя Фрейи, но сдерживаться становилось все труднее, ведь его тело изнывало от желания погрузиться в нее. Такого голода он не ожидал - острого, как край его меча, и с каждым дыханием желание затачивало его все сильнее. Утолить эту жажду было достаточно легко: швырнуть девушку на кровать и просто взять ее, но Иво хотел большего, чем просто удовлетворение плотской потребности. Воспоминания о женщинах прошлых лет, таких как Ингигерд, которые спали с ним не за деньги или по обязанности, а ради наслаждения, заводили даже больше, чем пари с Брандом.
- Давай ложиться, Алейда, - шепнул он. Девушка кивнула, тогда он поднял ее на руки и пронес несколько шагов до кровати. Становясь на колени над ней, Иво любовался женщиной, которая скоро будет полностью принадлежать ему, ее губами и грудью, пылающими и набухшими от прикосновений его рта, и ее светлой кожей, чей румянец показывал, что женщина готова его принять. Он потянулся к завязкам брэ, но передумал. Если бы он разделся теперь, то сразу бы соединился с ней, несмотря на ее девственность.
- Я не сделаю тебе больно, - поклялся мужчина и девушке и самому себе, выпрямляясь и освобождая ее бедра от порванной ткани.
Её ноги немного раздвинулись, пока он высвобождал белье так, что увидел затемнённые ворота в её женственность. Их окружали рыжеватые кудряшки, того же насыщенного медного цвета, что и её волосы, молящие о его прикосновении, и только сила воли удерживала его от того, чтобы напасть на неё, как захватчик, каким он когда - то был. Как орёл, которым он был сейчас.
Чтобы заставить себя действовать неторопливо, он начал с её губ и целовал Алейду сверху вниз, отчего она ещё раз резко выдохнула, когда воин снова коснулся губами её груди. Она потянулась к нему, и он позволил ей притянуть себя вниз, по пути передвинувшись так, чтобы лечь рядом с ней, а не на неё, так чтобы сохранить рассудок и свободный доступ к её телу. Его руки ласкали её кожу, пока он снова посасывал её, отчего она впивалась пальцами в его спину и волосы. Мужчина передвинулся и поцелуями достиг её живота.
- Милорд, - задыхаясь, выговорила она, потянув его за волосы и стараясь вернуть его назад к своей груди.
- Иво, - выдохнул он в мягкий холмик её живота. Он погрузил язык в её пупок в форме миндаля, и почувствовал, как она вздрогнула. - Назови меня по имени.
Он повернул голову, чтобы наблюдать за её лицом, пока скользил рукой вниз, и наполнил её всей этой медью. Она застыла. Её глаза сильно расширились, а рот открылся в форме круглого "О". Она сжала ноги вместе.
Как будто это могло его остановить.
Улыбнувшись её невинности, он согнул пальцы и нашел ту нежную почку, которая, как он знал, являлась источником наслаждения у женщин, завладел ею, и начал играть с ней, как прежде с её грудями. Он набухла под его прикосновением, а затем её ноги задрожали, постепенно расходясь. Её запах поднялся по спирали и овладел им. Мускусный. Женственный.
Со стоном капитуляции, он силой раздвинул её ноги, и накрыл своим ртом. Она выгнулась и выкрикнула в шоке, отталкивая его голову. - Что вы делаете?
Усмехнувшись, он поймал её за бедра, держа их расставленными, когда она попыталась убежать. - Это - самая сладкая часть любовной игры, Алейда. Сладостная часть погони за удовольствием. Позволь мне показать тебе, - своим дыханием он согрел место, которое целовал. - Отдайся этому. Ты увидишь.
Он снова опустил свой рот на неё. Сначала она застыла, но вскоре расслабилась и медленно открылась ему, а он поудобнее устроился, наслаждаясь тем, что помогал ей в погоне за удовольствием. Она начала возбуждаться, дёргаться и изгибаться под движениями его языка и нежным исследованием его пальцев. Иво снова посмотрел ей в лицо, чтобы понять удовольствие или нежелание заставило её задвигаться. Она плотно закрыла глаза, как частенько делали женщины в страсти, и закусила губу. Это определённо было удовольствие, и если у него и были какие - то сомнения, они сгорели, когда она внезапно поднялась чтобы принять его пальцы в себя. Её влага потекла на его ладонь, тёплая, как летний мед.
Ради богов, при её мнимом нежелании, она была настолько влажна и горяча, как никакая другая познанная им женщина. И да, она была девственницей. С улыбкой, он закружил языком в её складках, чтобы попробовать её ещё глубже.
И вот тогда он услышал это, отдалённый вскрик, который исчез так же быстро, как и появился. Он застыл, не уверенный в том, было ли это на самом деле, и исходил ли он от неё. Вкусив, он провёл языком по той же точке. Снова раздался этот звук, неясно и тихо, но он был настоящим. С растущим возбуждением, он провёл губами по этому месту и втянул его в рот.
А потом произошло что - то изумительное.
Она застонала.
Звук исходил из горла, исторгаясь с её губ, чуть ли не резкий от потребности, и желание сделать её по - настоящему своей билось в его венах, как сама жизнь, разрушая то немногое, что оставалось от его терпения. Он желал тот жар, который содержался в ней Он нуждался в нём. Внезапно стало невозможно ждать. Дышать. Думать.
Одним движением, Иво снял свои брэ и оказался на ней, прижимая её вниз, устраиваясь на ней, почти скользнув в неё.
Она застыла, потом начала извиваться, пытаясь уйти от него.
- Не двигайся, Алейда. Я не могу… - он скользнул немного глубже. Иво понимал, что причинил ей боль, но когда она так двигалась, он не мог взять себя в руки. Он попытался отпрянуть.
- Нет, - её ногти впились в его плечи, и она снова дёрнулась.
- Чччч, сладкий листочек, - успокаивал он её. Воин старался двигаться медленно, сделать всё так, как планировал, но она была настолько тёплой, настолько живой, настолько молодой и сладкой. Она двигалась под ним, как пламя, хватаясь и извиваясь, втягивая его глубже даже когда пыталась сбросить его. Он развёл и прижал к кровати её руки, целуя её, готовый снова потребовать, чтобы она лежала неподвижно, чтобы он смог сделать всё, как надо, но девушка снова выгнулась и слишком быстро, в мгновение ока, он погрузился в неё. Она выкрикнула, но всё не могла перестать двигаться, и желание охватило его - воин ничего не мог поделать.
Он внезапно и сильно кончил, входя в неё, беря её, овладевая ею.
Его. Его женой.
Столько, сколько боги позволят ему владеть ею.
Его.
КОЛЕНИ СВЯТОГО ПИТЕРА, что только что произошло?
Алейда смотрела на занавески, слезинки увлажнили уголки её глаз. Ради всех высокопарных слов, она была не в состоянии остановить эти две слезинки.
Так же, как она не могла заставить себя не двигаться, показывая ему, что она всё - таки была шлюхой, ничем. Она не нашла того, что он отправил её искать. Это было здесь, почти, а потом ушло, когда он кончил в неё, растворилось в растягивающей полноте, затем последовал её разочарованный крик.
И теперь ей нужно было лежать под ним, когда его страсть отступила, а его дыхание замедлилось. Он вскоре скатится с неё и заснет, если то немногое, что она слышала про подобное, было истинным, и она сможет отойти от него и найти какой - то способ вернуться обратно. Она закрыла глаза и ждала.
Он пошевелился на ней, и она почувствовала стремительный поток тепла там, где их тела были соединены. - Алейда?
Не желая, она снова открыла глаза, на сей раз увидела, как он смотрел на неё. Тёмное мерцание лампы заставило его лицо танцевать в тенях. Он коснулся пальцем уголка глаза и поднял его так, что капля заблестела. - Слёзы?
- У вас есть мои извинения, монсиньор.
- Мы вернулись уже обратно? - спросил он со вздохом. - Это мне следует извиниться. Я сказал, что я не причиню тебе боли, а причинил.
Она ничего не ответила.
- Прошло много времени с тех пор, как у меня была женщина. Всё шло слишком быстро. И ты, мой сладкий листик, - он поцеловал кончик её носа, потом рот. - Ты мне не облегчила дело.
Она нахмурилась. - Что вы имеете в виду?
- Иногда мужчине нужно, чтобы женщина лежала неподвижно, пока он… соберётся. А ты этого не сделала.
- Я не могла, - призналась она, внезапно желая, чтобы он понял.
- Потому что я причинил тебе боль, - сказал он.
- Нет, милорд.
Он поднялся на локтях и посмотрел на неё. - Но ты вскрикнула.
- Не от боли.
Он подумал об этом. - Тогда почему?
- Это было… я была… Разве нет слов, чтобы такое назвать?
Улыбка появилась на его лице. - Много, и я научу тебя всем. Но пока используй те, что знаешь.
Потребность объяснить внезапно отошла. Она хотела забраться под одеяла и забыть всю эту тему, но он нависал тут, над ней, в ней, ожидая.
- Это было хорошо по ощущениям, - наконец сумела сказать она, и как только начала, поняла, что сможет закончить.
- Но затем вы, - она поискала слово, - забрались на меня, и хорошее чувство ушло, и вот почему я вскрикнула, но не потому, что вы причинили мне боль, и мне казалось, что я могу вернуться к этому, но…
- Я кончил слишком быстро.
- Кончил? Этим словом называют то, как вы пролили свое семя?
Он улыбнулся ей. - Да. И этого ты также искала.
- Женщины проливают семя? - она подняла бровь при этом.
- Нет, но они кончают, когда их мужчина всё делает правильно. Ты увидишь, обещаю, в следующий раз я сделаю всё, как надо.
- А я постараюсь не двигаться, - пообещала она, испытав лёгкое разочарование.
Усмехнувшись, он покачал головой. - Этого я также не хочу.
- Но вы сказали, что то, что я двигалась, слишком ускорило всё.
- Только в то мгновение. Если бы ты дала мне немного успокоиться, ты могла бы двигаться столько, сколько хотела. Вообще - то твои движения также приносят удовольствия мне.
- Разве? - на неё нахлынуло сильное чувство облегчения, за которым последовало любопытство, которое заставило её снова заговорить. - А сейчас вы спокойны?
Он странно хмыкнул, а на неё нахлынула волна. - Не так уж спокоен, как думал, что буду, - загадочно ответил он. Снова пошевелившись, он решительнее устроился между её ногами, потом нежно поцеловал её, почти целомудренно, по её мнению, за исключением того, что их тела соединены вместе.
Встретившись с ней взглядом, он начал медленно качаться из стороны в сторону. Сначала она была неуверенна в том, что делает, но спустя некоторое время, она начала возвращаться туда, где была раньше. Она чувствовала себя также полнее, - он снова затвердел, так и не покинув её. Она не знала, что такое возможно, но ощущение было замечательным. Его поцелуи углубились, перешли с её рта к горлу, к уху и обратно. Она начала двигаться. Ей нужно было двигаться.
- Расскажи мне, чего ты хочешь, - приказал он хриплым голосом. - Скажи мне, Алейда. Словами.
- Я хочу… - она выдохнула, когда он прижался к ней. - Я хочу кончить.
Со стоном, он обхватил её руками и упал, быстро перекатился так, что она оказалась сверху, всё ещё соединённая с ним.
- Двигайся, - поощрял он. - Найди то, что доставляет тебе удовольствие.