Как провести целый год в подобном захолустье? Можно умереть от скуки. Хотя прошло лишь несколько часов после приезда в Хоумстэд, Майкл уже облюбовал место для отеля. Завтра он отправится к банкиру, узнает имя владельца земли и договорится о ее покупке. На следующей неделе закажет лес и начнет строительство. И вскоре гостиница откроется для посетителей.
А что потом?
"Вы все сумасшедшие!" - Рафферти явственно послышался голос мачехи, словно она находилась рядом в комнате.
"Джон Томас, неужели ты потерял рассудок? Собрался развязать войну между сыновьями? Найди другой выход!"
Кэтлин никогда со словами не церемонилась.
"А ты, Майкл? Давно пора простить брату, что он незаконнорожденный! Ты что, забыл, каким он был для тебя другом?!"
Ирландский темперамент мачехи давал о себе знать.
"А ты, Диллон? Когда прекратишь доказывать всему свету превосходство над Майклом? Лучше оставайся самим собой!"
Кэтлин зло смотрела на семейство блестящими от гнева зелеными глазами, уперев руки в бока.
"Все вы тупоголовые упрямцы!"
Конечно, она была права. Во всем. Но Майкл ничего не мог изменить. Придется играть в отцовские игры и непременно победить. Джон Томас перекрыл все пути для отступления.
ГЛАВА 3
Вирджиния с порога сообщила дочери важную новость:
- У нас появился жилец.
Роза подняла глаза на лестницу.
- Мистер Рафферти из Сан-Франциско. Приехал сегодня верхом. Я поселила его в зеленой комнате.
Незнакомец из ресторана. Значит, так предназначено судьбой.
Внезапно в памяти всплыл вопрос, заданный Ларк: "А тебя кто-нибудь целовал?"
Девушка вспомнила красавца с золотистыми волосами и небесно-голубыми глазами, что, если он…
Разозлившись на собственные мысли, Роза махнула головой. Уж она-то не верит в греческих богов и средневековых рыцарей, бросающихся на спасение прекрасных дам, а тем более - в поцелуи тех, кто реально существует рядом.
Вирджиния направилась в глубь дома.
- У меня в духовке свиная лопатка. Нужно отварить немного картошки и открыть банку зеленого горошка, который законсервирован в прошлом году. Ты соберешь на стол? - она обернулась через плечо. - Накрой на четверых. Я жду к ужину Марка.
Роза последовала за матерью на кухню, но при упоминании о брате настроение мгновенно испортилось.
- Конечно, ему пора отметиться, - язвительно заметила девушка, прекрасно зная своего ближайшего родственника. Скоро ему расскажут, что на постоялом дворе появился жилец, и, как только это произойдет, братец тут же забежит, чтобы отобрать все деньги, уплаченные вперед. Так случается всегда.
Вирджиния остановилась на пороге.
- Постарайся не затевать с ним ссоры. Мы и так в последнее время редко видимся. Если бы к нему относились подобрее…
- Мама! - Роза судорожно сжала руки в кулаки. - Ты сама-то себя слышишь?
- Он мой сын, - прошептала Вирджиния, отворачиваясь к плите. - Я не могу от него отвернуться.
Задыхаясь от злости, Роза все же не стала спорить с матерью. Все уже говорено-переговорено.
Каждый раз, когда Марк являлся раздобыть денег, чтобы оплатить долги за выпитое в салуне, Роза возражала, но безуспешно. Вирджиния никогда не принимала во внимание разумные доводы дочери: брат сам давно бросил их на произвол судьбы. Марк жил в двух шагах от постоялого двора в комнате над салуном, но никогда не навещал ни мать, ни сестру просто так и заглядывал лишь в том случае, если появлялась нужда бесплатно перекусить, да запустить руку в чужой кошелек. Он вечно сидел без гроша в кармане. Заработков бармена едва хватало, чтобы платить за квартиру и беспрерывную выпивку.
Вздохнув с раздражением, Роза попыталась умерить свой гнев. Спор старый, нет смысла пререкаться с матерью.
- Поставлю картошку вариться, а потом накрою на стол, - девушка взялась за передник.
- Спасибо, дорогая.
Женщины молча принялись за работу, не мешая друг другу на просторной кухне. Привычные домашние хлопоты позволили Розе задуматься о своем.
Поначалу она не могла отделаться от мыслей о брате и опять начала злиться. Потом вспомнила о возвращении отца в Хоумстэд, но это еще больше расстроило девушку, и она заставила себя помечтать о Сан-Франциско.
Роза слышала, как кузнец Чэд Тэрнер рассказывал о поездке к сестре в этот город, и представляла, что там сплошное веселье и полно народу. Значит, это земля безграничных возможностей для любого, даже для одинокой женщины. Вероятно, через некоторое время она сможет открыть там собственное дело. Например, управлять постоялым двором или руководить рестораном. Ведь у Розы накопился приличный опыт. Ей нужно лишь достаточно денег, чтобы продержаться первое время, пока голубая мечта не станет реальностью.
Девушка рассеянно смотрела на кипящую воду. После отъезда отца бывали времена, когда она считала удачей, если имелась картофелина на обед. Трудностей встречалось предостаточно, но они проходили, не оставляя следа. Роза считала, что способна справиться с любыми препятствиями, лишь бы не пришлось остаться в Хоумстэде с папенькой.
Отвернувшись от плиты, она направилась в столовую, постелила свежую скатерть на видавший виды стол, вытащила тарелки из буфета, но тяжелые мысли вновь не давали покоя.
Сколько потребуется времени, чтобы до браться до Сан-Франциско на поезде? Два или три дня? Роза плохо представляла, на каком расстоянии расположен этот город. Наверное, мистер Тэрнер знает точно. Нужно спросить его. А вдруг появится возможность остановиться в доме его сестры на некоторое время, пока она не встанет на ноги.
"Мистер Рафферти из Сан-Франциско".
Девушка выпрямилась, и взгляд устремился на зеленую комнату. Их жилец родом из Сан-Франциско. Во всяком случае он так представился матери. Если сказанное - правда, то мистер Рафферти способен помочь ей, рассказать, сколько времени займет дорога до города, чего ожидать там, и, возможно, порекомендовать дешевую гостиницу, где Роза могла бы остановиться.
Настроение поднялось, появилась уверенность в себе. Девушка направилась к комоду, чтобы достать серебряные приборы.
- Значит, вы все-таки живете здесь.
Она повернулась к двери.
На пороге стоял улыбающийся жилец.
- Когда я увидел вас идущей к постоялому двору, то засомневался, - он вошел в столовую. - Разрешите представиться, меня зовут Майкл Рафферти.
Такого красавца Роза еще никогда не видела. Даже дядя Ларк не шел с ним ни в какое сравнение. Все в этом мужчине выглядело идеальным, от кончиков модных модельных ботинок до макушки золотистой головы.
"Тебя кто-нибудь целовал?"
Нет. Роза никогда не хотела этого и не раз предупреждала мальчиков не трогать ее.
"Все изменится, когда тебя поцелуют".
Девушке нравились губы жильца. В уголках рта затаилась усмешка, готовая превратиться в улыбку. Роза невольно представила, что будет, если его губы прижмутся к ее. Неужели поцелуй мужчины может заставить девушку дрожать, как прикосновение Янси к Ларк?
Роза заставила себя отвести взгляд от губ Майкла, но выражение лица приезжего красноречиво говорило, что он догадался о ее мыслях.
- Меня зовут Роза Таунсенд, - она подошла к столу и принялась раскладывать приборы рядом с тарелками. - Для ужина еще рано.
- Может, помочь вам?
- Нет, нет, - быстро ответила девушка, но Майкл уже очутился рядом.
В груди Розы появилось странное щемящее чувство.
Он усмехался, но смотрел тепло и дружелюбно.
- Вы думаете, я не умею накрывать на стол? - Рафферти потянулся за прибором.
Когда их пальцы встретились, у Розы по спине пробежали мурашки, которые остались на руках даже тогда, когда мужчина отошел.
- В моей семье пять братьев и только одна сестра. Мачеха никогда не разрешала мальчикам отлынивать от работы только потому, что они родились мужчинами, - разговаривая, он продолжал аккуратно раскладывать приборы.
Его семья… Сан-Франциско…
Роза пыталась сконцентрировать свои мысли на чём-то более важном, нежели красота Майкла Рафферти, ибо собиралась задать ему множество вопросов о городе и попросить совета.
- Мама говорит, что вы из Сан-Франциско. Ваши родственники еще живут там?
- Да.
- И всегда жили?
- Так точно, - ответил Майкл, остановившись рядом со стулом с высокой спинкой и глядя ей прямо в глаза. - А вы, видимо, никогда не уезжали из Хоумстэда?
- Так точно, - Роза машинально повторила его слова.
Что-то во взгляде Рафферти, который не выпускал ее из своих тисков, заставило девушку ощутить внутреннюю дрожь. Но она оказалась приятной и не могла не понравиться.
Рассказы Ларк о поцелуях и сладостных ощущениях преследовали Розу. Ее взгляд опять скользнул на губы Майкла. В голове все перепуталось. Вопросы о Сан-Франциско мгновенно испарились, как туман.
- У вас есть родственники, кроме матери, мисс Таунсенд?
- Брат, - при упоминании о Марке на лбу пролегла складка. - Он с нами не живет, работает барменом в салуне "У Пони".
Роза замолкла, и Майкл решил продолжить разговор:
- А отец?
- Его здесь тоже нет, - быстро ответила она, ибо воспоминания о брате и папеньке испортили приятные ощущения, которые еще совсем недавно пронизывали все ее существо.
- Мне нужно помочь маме с ужином. Подождите в гостиной, если хотите, - и Роза поспешно вышла из столовой.
Когда та исчезла на кухне, Майкл подумал, что новая знакомая - человек настроения. В одно мгновение на ее лице цветет дружеская улыбка, а в следующее - появляется выражение загнанной в капкан жертвы, мечтающей сбежать куда глаза глядят. Интересно, почему?
Рафферти отправился в гостиную и взглядом оценил комнату. Она показалась простой, чистой и привлекательной. Все здесь не было похоже на его собственный дом и шикарные люксы, где Майкл останавливался, когда ездил по делам, но, тем не менее, обстановка ему приглянулась.
Рафферти подошел к большому окну, отодвинул кружевную занавеску и посмотрел на главную улицу.
Мимо постоялого двора проскакала пара всадников, их лица были скрыты широкополыми шляпами, позы расслаблены, даже ленивы.
Шериф, встреча с которым произошла утром, стоял на противоположной стороне улицы. Он кивнул наездникам, когда те проезжали.
До слуха Майкла донеслась тихая фортепьянная мелодия. Ее наигрывали в салуне, расположенном на расстоянии нескольких домов.
Обычный тихий день в Хоумстэде. Рафферти подумал, что большая часть времени проходит здесь именно так, неприметно. Господи, этот год будет слишком длинным.
А как справляется Диллон в городе Ньютон штата Орегон? Майкл откровенно радовался, что брат чувствует себя таким же несчастным, как и он.
Может, им следовало прийти к компромиссу? Диллон ведь абсолютно не стремился завладеть компанией отца. Она не сидела у него в крови так, как у Майкла. Но брат всегда хотел того, что имел старший.
Что, если послать телеграмму Диллону…
Рафферти покачал головой. Младший не в состоянии что-то изменить и прекратить соревнование. Он должен доказать отцу свою правоту и выиграть так же, как и Майкл.
Нравится это или нет, а придется торчать в Хоумстэде двенадцать месяцев.
Рафферти уже собирался отойти от окна, когда увидел мужчину, шагающего вдоль улицы по направлению к постоялому двору. Неприятный парень, примерно одного возраста с ним, может, на год или два моложе.
Через мгновение он появился на пороге гостиной, остановился и недружелюбно уставился на Рафферти. Багровый нос и налитые кровью глаза производили удручающее впечатление.
- Вы, должно быть, жилец матери?
"Неужели сей господин - брат Розы?"
Майкл почувствовал отвратительный запах дешевого виски, который распространился по всей комнате. Похоже, родственник девушки не только работает барменом, но и поглощает большую часть продаваемого им же спиртного. В этом сомнения нет.
- Моя фамилия Рафферти, - Майкл продолжал молча разглядывать пришельца, сомневаясь, что хорошенькая миниатюрная Роза может оказаться сестрой столь отвратительного типа.
- Меня зовут Марк Таунсенд, - глазки сузились. - Вы собираетесь надолго задержаться в нашем городе?
- Пока не закончу дела.
- А чем вы занимаетесь?
- Отелями.
- Отелями? - хмыкнул Марк. - Здесь?!
Майкл просто пожал плечами.
- Надеюсь, вы заплатили вперед, - Марк, в свою очередь, оценивал жильца, размышляя, сколько можно выудить денег до его отъезда. - Мама не умеет брать деньги, некоторые уезжают, не оплатив по счету.
Майкл недружелюбно улыбнулся.
- Могу заверить вас, сэр, что всегда оплачиваю свои долги.
В этот момент из кухни появилась Вирджиния, увидела сына и поспешила к нему.
- Марк, я рада, что ты поужинаешь с нами.
Прежде чем мать успела обнять его, тот оттолкнул ее.
- Ужин готов? Я голоден, - и Марк направился в столовую.
Плечи Вирджинии сгорбились, на лице появилось тоскливое выражение.
Не глядя на Рафферти, она произнесла:
- Проходите к столу, пожалуйста. Ужин сейчас подадут.
Майкл вспомнил о мачехе, которую любили все дети Рафферти, и ее собственные, и приемные. Нельзя было не почувствовать жалость к поникшей женщине, и жилец молча отправился в столовую.
ГЛАВА 4
- Ларк, в чем дело? - Ада Райдер удивленно наблюдала за приемной дочерью. - Ты уже четвертый раз проверяешь, не приехал ли отец, хотя прекрасно знаешь, что он либо вообще не явится, либо доберется до дому очень поздно, ибо отправился по делу.
Девушка опять вошла в гостиную, но не села у камина. Вместо этого она подошла к окну, продолжая вглядываться в сгущавшиеся сумерки.
Ада отложила шитье.
- Ларк, расскажи мне, что тебя беспокоит, - ласково предложила она.
Даже не обернувшись, девушка спросила:
- Как ты влюбилась в папу?
"Влюбилась?"
Ада почувствовала зарождающуюся тревогу. Ларк не могла влюбиться. Она еще дитя.
Но глядя на дочь, матери пришлось признаться, что ее мысли не соответствуют истине. Ларк исполнилось семнадцать. Молодая женщина стояла на пороге новой жизни.
Она не напоминала ребенка даже два года назад, когда уезжала заканчивать школу. Да и сейчас меньше всего походила на девочку.
Аду внезапно захватили воспоминания о том, как она впервые увидела Ларк, испуганную сиротку с огромными печальными глазами, трагически выброшенную в неизвестный и жестокий мир. Тогда она взяла Ларк за руку, и они доверились друг другу - одинокий ребенок и одинокая школьная учительница. Им обеим был нужен друг, необходима любовь.
А несколько месяцев спустя Ларк в хорошеньком платьице светилась счастьем, когда Вилли с Адой венчались в церкви.
Последняя считала себя настоящей матерью Ларк с того момента, как стала женой Райдера. Ей не нужно было дожидаться юридического подтверждения, чтобы любить и холить ставшее родным дитя. Позже Ада испытала особую гордость, когда девочка перестала называть ее тетей и назвала мамой.
Сколько воспоминаний о Ларк…
- Как ты узнала, что влюбилась? - громче повторила дочь.
Ада замигала, возвращаясь в настоящее.
- Трудный вопрос… - уклончиво ответила она, избегая взгляда Ларк и опять принимаясь за шитье.
- Это произошло, когда он тебя поцеловал?
"Поцеловал?!"
Ощущая странное беспокойство, Ада отбросила шитье во второй раз и опять взглянула на дочь.
Ларк кивнула. Ее улыбка озарила комнату, как солнечный луч, и она открыла матери сокровенный секрет.
- Это правда. Я влюбилась, - она бегом пересекла гостиную, опустилась на колени перед Адой. наклонилась и взяла ее прохладные руки, чтобы согреть. - Я люблю, какое это прекрасное чувство! И не могу дождаться, чтобы открыться папе.
Аду эта перспектива не слишком обрадовала.
- Кто же молодой человек, завоевавший твое сердце?
Глаза девушки заволокла мечтательная дымка, и она уставилась в пространство.
- Янси Джоунз, - прошептала Ларк с таким благоговением, будто произносила слова молитвы.
- Янси Джоунз?! - Ада высвободила руку и взяла дочь за подбородок, так, чтобы та глядела ей прямо в глаза. Мать всеми силами старалась, чтобы в ее голосе не прозвучало обвинение. - Что сделал этот мужчина, чтобы покорить тебя?
- Абсолютно ничего, - ответила Ларк, будто злясь и чувствуя разочарование из-за нерешительности Янси. - Он вел себя так, словно я и не существовала, и притворялся неприступным. Но меня так просто не проведешь… Ведь я-то знала, что влюблена, - девушка довольно ухмыльнулась. - И сегодня открылась ему сама!
- О, Ларк… - Ада на мгновение закрыла глаза и покачала головой. - И что же произошло?
Улыбка погасла, и дочь драматично вздохнула.
- Он меня поцеловал, - выражение глаз опять стало мечтательным. - Более прекрасного со мной никогда не случалось. Я даже не представляла, что это так здорово! Не удивительно, что вы с папой часто целуетесь.
- Мы женаты.
- Но вы ведь целовались до свадьбы? - отшутилась Ларк. - Я это видела.
Девушка сказала правду. Если говорить честно, Вилли с Адой делали значительно более серьезные вещи прежде, чем пойти под венец.
Щеки Ады непроизвольно вспыхнули при воспоминании о ночах, полных страсти, которые они провели в маленькой хижине много лет назад.
Но женщина заставила себя думать только о дочери. Ларк еще слишком молода для подобного. Обязанность матери - оградить ее от неприятностей до свадьбы.
Ада распрямилась и заговорила сухим учительским тоном:
- Тебе только семнадцать, Ларк Райдер. А мистеру Джоунзу значительно больше тридцати…
- Ему двадцать девять, - прервала дочь.
- Пусть так. Это не имеет значения. Он достаточно зрелый человек, чтобы целоваться с невинной, ничего не подозревающей девушкой. Я дрожу при мысли о том, что случится, когда отец узнает… Боюсь, мистеру Джоунзу придется подыскивать другую работу.
Ларк вскочила.
- Это несправедливо! Я люблю его! И собираюсь выйти за него замуж! Кроме того, вся вина за поцелуй лежит на мне.
- Я в этом ни на мгновение не сомневаюсь, - вздохнула Ада и продолжила: - Но он должен был контролировать себя, а не использовать твое увлечение.
Глаза дочери наполнились слезами.
- Это не увлечение. Я люблю его! Неужели не ясно? Уже много месяцев. Если вы его отошлете, я умру. Помоги мне, иначе я погибну, - сказав эти слова, она выбежала из гостиной и помчалась вверх по лестнице.
Ада услышала, как хлопнула дверь в спальне Ларк, потом дом погрузился в тишину.
Господи, помоги. Что ей делать?
Роза отнесла грязную посуду на кухню и внимательно посмотрела на Марка, склонившегося у стола. Руки Вирджинии уже были в мыле.
- Убирайся, Роза. Мне нужно поговорить с матерью.
Девушка сделала вид, что ничего не понимает.
- Почему бы тебе не помочь ей вымыть посуду?
Брат выпрямился и бросил угрожающий взгляд.
- Я сказал, проваливай.
- Этому не бывать. Я знаю, зачем ты явился. За деньгами, которые заплатил мистер Рафферти. Ты их не получишь, они нужны маме.
- Не твое дело, дрянь!
Роза ненавидела оскорбления и непроизвольно сжала кулаки.
- Оставь маму в покое!