Мисс Катлер открыла рот и взяла высокую чистую ноту.
- Попробуй повторить.
"Знаете, леди, - подумала я, - вот честное слово - зря вы это затеяли. Лучше поверили бы мне на слово".
Конечно, вслух я ничего не сказала. Постеснялась. Из всех взрослых запросто я могу говорить только с дядей Кори, и то мать Лилы его так обработала, что теперь особо не побеседуешь.
- Попробую, - вздохнула я.
"Но ты об этом пожалеешь", - пригрозила я мысленно.
- Ты тоже, - предупредил меня внутренний голос, на секунду перестав вопить от ужаса.
Именно этим он занимался весь сегодняшний день.
Я пропустила угрозу мимо ушей и открыла рот...
- Ну что ж... - неуверенно сказала мисс Катлер. Она помолчала, пытаясь подобрать слова, потом решительно хлопнула в ладоши. - Думаю, у тебя альт.
"Ага, - скептически согласилась я. - Думаешь, как же".
Аура мисс Катлер дергалась нервными дискотечными огнями, а сама она безуспешно пыталась вернуть беспечную улыбку.
- Почему бы тебе не встать рядом с Лилой. - Учительница махнула рукой. - Вон той девочкой в симпатичной белой маечке.
- Я знаю Лилу, - с такой же наигранной бодростью ответила я.
Мне вообще трудно общаться с человеком и не перенять его манеру разговора. В последние дни у меня начал появляться очень забавный оклахомский акцент - того и гляди, кто-нибудь обидится, только мне сейчас не до того, чтобы думать о чужих чувствах.
- Неудивительно, что ты знакома с Лилой, ты ведь племянница Кори Ноули, - воскликнула мисс Катлер. - Как же я могла забыть!
Похоже, весь город знает о Кори и Эмили. Мать Фуксии вела себя так, будто об этом уже пишут в новостях, а в школе каждый усердно подчеркивает, что Лила терпит меня только потому, что ее мама встречается с моим дядей. На мой взгляд, в этом городе вообще слишком много знают, пока дело не касается зловещих математиков. Тогда все, напротив, начинают знать слишком мало.
Тени и свет.
На подгибающихся ногах я двинулась в тот угол, где стояли Трейси и Лила. Как, ну как у меня оказалось столько общих уроков со старшими? Ладно, пусть в чем-то я ушла вперед еще в Калифорнии, но при чем здесь хор? За что на меня взъелся бог школьного расписания?
- Можно подумать, у нее есть хоть какие-то шансы заполучить Колина! - сказала Трейси, краем глаза презрительно поглядывая в мою сторону.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она, в кои-то веки, говорит не обо мне.
- Да он просто считает ее легкой добычей, - хихикнула Фуксия.
Я подавила смех. Фуксия сама нацелилась на Колина, вот и выдумывает, что застенчивая, скромно одетая Сара привлекает его своей доступностью. Больше-то сказать нечего. Версия с соблазнительной тошнотой вдруг показалась мне не такой уж дурацкой.
- Не переживай, Фуксия, - наконец-то подала голос Лила. - У них все равно ничего не выйдет.
Ну конечно. Если королева сказала - не выйдет, значит, не выйдет. И плевать на оранжевый с бирюзовым.
- А, это ты, - без всякого воодушевления продолжала она.
Удивительно, что вообще ради меня рот раскрыла.
- А ты что думаешь, Лисси? - склонив голову к плечу спросила Трейси.
Голос звучал совершенно невинно, но аура вскипала неровными выростами, как тогда, в столовой, когда звезды увидели Колина и Сару.
- О чем? - невинно спросила я, стараясь потянуть время и как-нибудь избежать скользкой темы.
- Ни о чем, - быстро ответила за Трейси Лила.
Но ту не так-то легко было сбить с толку, тем более, что неподалеку, на мужской половине хора, стояли Тейт и Брок вместе с Колином и еще одним, незнакомым мне парнем - по гордой осанке и самодовольному взгляду в нем угадывалась еще одна звезда. Нет, в присутствии Тейта Трейси меня так просто из когтей не выпустит.
- О том, как Сара Каммингс вешается на Колина, - объяснила Трейси.
Я порадовалась, что Сара не ходит на хор. Ой, что же я натворила!
- Ни шагу назад, - скомандовал внутренний голос. - Бирюзовый и оранжевый страшно подходят друг другу. Если звездам это не нравится - тем хуже для них. Ты ведь никого не заставляла - просто завязала узел и чуть-чуть подтолкнула ребят. И надо сказать - очень удачно.
Что ж, теперь могу носить гордое звание вязальщицы узлов. Лучше бы придумала, что делать с Кисслером.
Сообразив, что все звездные, девицы в ожидании смотрят на меня, я пробормотала:
- Понятия не имею, о чем речь. Кто такой Колин? Сара, по-моему, со мной в одном классе по химии, хотя тоже не уверена.
Фуксия хрюкнула.
- Как это можно - знать Сару и не знать Колина? С ума сойти.
- Лисси всего, два дня в нашей школе, - заступилась за меня Лила.
Надо же - и что это с ней?
- Да и к чему ей разглядывать звездных мальчиков? У нее с ними ничего общего, даже и думать нечего.
Все, как обычно - чем сильнее Лила старается быть вежливой, тем больней задевает. А может, эта вежливость фальшивая, специально, чтобы, обидеть посильней? И не узнаешь.... От этих мыслей голова у меня разболелась не меньше, чем от зеленой ауры миссис Катлер.
Мне весело помахала Одра, которая стояла двумя рядами ниже. Смешно ей, что меня дразнят! Ну ладно, пусть только урок кончится, я выскажу все, что об этом думаю! Я попыталась ответить ей улыбкой, но выдавила только кривую гримасу - фиолетовая аура, стоявшей рядом Трейси по-прежнему злобно кидалась на меня.
Мисс Катлер начала распевку (я только молча открывала рот), и разговор утих сам собой. Скамьи, на которых размещались хористы, стояли в виде половины шестиугольника - никак не запомню, как он называется, гексагон или гептагон - и я очень легко отслеживала связи между людьми. Притворялась, что пою, и пыталась хоть немного разобраться в своих новых способностях.
Лиду и Брока связывал хороший, крепкий узел, но сами нити показались мне неожиданно тонкими. Интересно, почему? Непонятно. А вот узел между Тейтом и Трейси с самого начала урока медленно, но верно ослабевал. Наконец-то. Золотисто-желтому не место рядом с фиолетовой, особенно такому золотистому с такой фиолетовой. Он слишком хорош для нее.
Я рассеянно размышляла, какого цвета девушка подошла бы Тейту. Он ведь неплохой парень. Если не считать романа с Трейси. Может быть, оранжевая? Или слишком похоже на его собственный, золотистый?
- Хорошо, - сказала мисс Катлер, которая, без сомнения, заметила мою рассеянность, но простила мне ее за то, что я не пела вслух. - Трейси, начнем с твоего соло "Выше".
Я никогда не слышала о такой песне. Трейси кивнула. Кстати, странно, что соло поет она, а не Лила. У Лилы такие струящиеся черные волосы, что мне почему-то казалось - она должна прекрасно петь.
Трейси открыла рот, и, глядя Тейту прямо в глаза, запела:
"Я была одинока, страдала жестоко, опускалась все ниже и ниже...".
У нее оказался звучный, певучий голос, и пела она с душой, чем немало меня поразила. Аура словно бы стекла вниз, к груди, и сконцентрировалась у сердца, а когда Трейси смотрела на Тейта, фиолетовые языки трепетали и тянулись к нему.
И вдруг они собрались в густой поток и заструились к Тейту, обвивая его тело. Он заулыбался Трейси, а она все пела:
"Но сбылись мечты, явился ты, и поднимаешь меня - все выше!"
Наконец прозвучала последняя нота. Трейси, не моргая, смотрела на Тейта, а отзвук ее голоса все звенел в воздухе.
Когда хор подхватил припев, аура Трейси чуть-чуть ослабила хватку, а сама она отвела глаза, на губах заиграла довольная улыбка. Я зачарованно глядела, как фиолетовые струи тянутся обратно к телу, только та нить, что привязывала Трейси к Тейту осталась на месте, еще и обернулась вокруг него несколько раз, затягивая узел.
Надо же, как интересно!
Забыв о Кисслере, я таращилась на золотистую ауру.
Как, ну как она это сделала? Я ведь даже не: пойму толком, что она сделала. Тейт тем временем взирал на Трейси с прежним обожанием. Смотреть противно. А я-то до сих пор считала, что самая неаппетитная вещь - это стертый!
Я выскочила из тела, чтобы рассмотреть их поближе. Пройдя по залу на призрачных ногах, которые почему-то двигались гораздо грациознее, чем настоящие, я склонилась над скрепившим двух звезд узлом. Фиолетовый луч так плотно затянулся вокруг золотистого, что тот даже вспух по обе стороны узла.
Я протянула прозрачные пальцы, чтобы потрогать узел, но на полпути почувствовала страшный жар и поспешно отдернула руку от раскаленной фиолетовой магмы. Движение отшвырнуло меня обратно в тело, с такой силой, что я свалилась со скамьи.
Раздался грохот, все обернулись.
Великолепно. Именно этого мне и не хватало в придачу к позорищу в столовой. Теперь все окончательно уверятся, что у меня с головой не в порядке. С другой стороны, я всего третий раз в жизни покинула собственный организм, но другим-то этого не объяснишь. Стараясь не встречаться ни с кем глазами, я по возможности тихо залезла на свое место.
Мисс Катлер смерила меня строгим взглядом и резко хлопнула в ладоши.
- Со второй цифры, - скомандовала, она.
Я обрадовалась, что не придется больше смотреть, как Трейси заарканивает Тейта. И все же - как ей это удалось? Не могу понять. Зато прекрасно понимаю, почему мне так хочется оказаться в своей старой, милой и привычной школе.
И все-таки одним глазом я присматривала за аурой Трейси, но она вела себя как обычно и больше не выкидывала никаких фокусов. Когда урок кончился, Трейси неторопливо направилась к Тейту. Тот обвил рукой ее талию, и она повела его в коридор, бросая на меня торжествующие взгляды.
В дверях мы столкнулись, но Тейт мало того, что не извинился - он даже меня не заметил!
- Не понимаю я - как она это делает? - вздохнула рядом со мной Одра. - Выходит, они никогда не поссорятся? Ну и ладно, Не нужен он мне, раз он такой идиот, - не очень-то искренне добавила она. - И все-таки - как?
- А что тут понимать? - вмешалась Фуксия, которая проходила мимо и подслушала обрывок нашего разговора, и одарила нас такой улыбкой, от которой мне немедленно захотелось вырасти сантиметров на десять. - Просто Трейси - звезда. А ты - нет.
С этими словами девушка, которая в момент убедила меня, что аура цвета фуксии переплюнет даже фиолетовую, проследовала мимо нас. За ней, изящно покачиваясь на каблучках, вышла Лила, за Лилой шагал Брок.
- Черт-те что у вас тут творится, - вздохнула и я.
И дело не только в стертых математиках и соблазнительно поющих девицах. Меня до сих пор бесит это разделение на звезд и нулей. В этой школе ты либо то, либо другое, и, будь спокоен, тебе объяснят, кто ты есть. О чем тут говорить, если они даже списки додумались печатать? Слова специальные сочинили. "Занулили" - ну что это за глагол такой? Что он значит?
Я заметила, что Одра до сих пор ждет от меня ответа.
- Не знаю я, как Трейси это делает, - честно призналась я.
Одра засмеялась и махнула рукой.
- Ну и ладно. Это же не бермудский треугольник, в самом деле. Просто одна из школьных тайн, на которую никто никогда не найдет ответа.
Слова Одры только убедили меня в том, что я хочу разгадать эту головоломку. Пока что я поняла одно: Дилан с его теорией о бюсте очень далек от истины, Трейси приманивает Тейта вовсе не грудью, а голосом. Ведь в прошлый раз, в столовой, Тейт снова потянулся к ней именно тогда, когда голос Трейси зазвенел, наполнился музыкой. В общем, к моему списку здешних загадок добавился еще один пункт.
Я глянула на часы. До алгебры всего час. Повернувшись к Одре, я с притворной беспечностью спросила:
- А Дилан идет на математику?
Страшно даже подумать, как я проведу целый урок запертой в одном кабинете со стертым, если где-нибудь рядом не станет сиять жемчужно-белая аура. Хотя я не уверена до конца, что она меня поддерживает. Может быть, это всего лишь фантазия, но я не собираюсь от нее отказываться, раз уж так сложилось - пусть помогает.
- Я его за ручку не вожу, - ответила Одра. - Но если хорошенько подумать, то да, идет. Старина Дилан не в ладах с английским, зато здорово сечет в математике. - Она помолчала, наморщив лоб. - А ты что, запала на него, что ли? - вдруг спросила она.
Я так бешено замотала головой, что прядь волос забилась мне прямо в рот. Я закашлялась и выплюнула противные намокшие волоски, стараясь соблюдать хладнокровие. Если оно вообще у меня когда-нибудь было - хладнокровие.
- Нет, - ледяным тоном ответила я. - Нет - большое, как олимпийский бассейн.
Как океан. Как вселенная.
- Точно запала, - ухмыльнулась Одра.
- Да нет же, - рассердилась я. - Мне не нравятся ворчливые, заросшие чудики. Вот суровая, чуть грубоватая красота - это мое.
- Твое? Странно, - сказала Одра, приглаживая мне волосы. - Никогда бы не назвала тебя суровой и грубоватой.
- Да не меня, - пробурчала я, понимая, что она шутит. - А парней, которые мне нравятся.
- И кого же ты предпочитаешь?
Мне показалось, Одра ждет, что я назову Тейта. На самом деле после того, как на хоре его захлестнуло фиолетовое лассо, мне даже думать о нем расхотелось. Бестолковый щенок на строгом поводке. Ни малейшего интереса.
- Здесь - никого, - призналась я. - Есть один парень, дома. Дома - в Калифорнии.
Что еще сказать ей о Поле? Что он так и не ответил ни на один телефонный звонок? Что я пишу ему сообщения и стираю их, не отослав? Хорек - сам поцеловал, меня, а теперь и знать не хочет.
Я снова посмотрела на часы.
- Пойдем, а то опоздаем, - сказала я, чтобы прекратить дальнейшие расспросы и зашагала к кабинету английского.
У меня от собственных-то вопросов голова раскалывается. Только английского они не касаются, и про символизм я тоже ничего не выучила. Даже книгу, которую задали прочитать, не прочитала. Я терпеть не могу кокеток, а по обложке сразу видно, что там как минимум три героини кокетничают напропалую.
И снова я бросила взгляд на часы. Еще пятьдесят восемь минут.
11
Розовый
Я постояла, глядя на дверь с табличкой "106".. Взялась за ручку - и тут же отпустила. Как же мне не хочется заходить в класс! С другой стороны, мой "гениальный" план прогулять урок, спрятавшись в душевой, еще хуже - во-первых, читать, что звезды пишут на стенах про оранжевую Сару, едва ли не хуже, чем смотреть на Кисслера, во-вторых, что скажут родители, если меня там застукают - и это на второй день учебы в новой школе? Тем более, что мама почему-то не верит в стертых, а отец не терпит никаких упоминаний о Взгляде.
- И что ты тут топчешься? - безо всякого интереса спросил подошедший Дилан.
Я обернулась и нахмурилась. Впрочем, по сравнению с хмуростью самого Дилана, мою можно было назвать весельем.
- Не люблю математику, - не очень-то дружелюбно ответила я.
Врала, конечно, но ведь не скажешь же ему правду? Я еще не совсем свихнулась. Взгляд - это тайна, ее никому нельзя открывать.
- И все-таки... - Дилан поклонился и открыл передо мной дверь.
На мрачном лице появилась знакомая ухмылка.
И я почему-то тоже заулыбалась. Движение вышло таким смешным, что если бы не страх, я бы, наверное, расхохоталась в голос.
- Только после вас, - отшутилась я, пытаясь не думать, что ждет впереди.
Дилан непонимающе поглядел на меня.
- А вдруг там опасность? - объяснила я.
Дилан озадаченно поморгал, а потом улыбнулся:
- А-а-а!
Я решила, что для него это равнозначно дикому смеху.
Мистер Кисслер стоял у доски и что-то писал. Я прикусила губу, едва взгляд коснулся жуткой пустоты его ауры. Со спины она смотрелась не так тошнотворно, но я все-таки подталкивала Дилана впереди себя, загораживаясь им, как щитом, и ни на секунду не выпуская из виду его жемчужный свет.
- Ты чего? - удивился Дилан.
- Молчи и топай, - прошипела я.
Как ни странно, он послушно двинулся по проходу между рядами, провожаемый взглядами столпившихся посреди класса звезд.
- Вот придурок, - пробормотал один из парней, и я обернулась на голос.
До сих пор я не страдала от мальчишек-звезд, если не считать того, что дразнил меня, притворяясь, что его рвет. Даже начала думать, что редкой стервозностью отличаются только девицы, однако голос был явно мужской. Покрутив головой в поисках обидчика, я с удивлением обнаружила, что гляжу прямо на Брока - его синяя аура плотно прижималась к телу. До сих пор мне казалось, что он вполне приличный парень, но теперь пришлось задуматься: может быть, они с Лилой вполне подходят друг другу?
Я осторожно села за парту, стараясь не смотреть на учителя. Кивнула Дилану на соседнее место, а про себя заметила, что скоро привыкну им командовать. Куда легче переносить чью-то угрюмость, если знаешь, что она идет тебе на пользу.
Зазвенел звонок.
- Проверим домашнее задание, - объявил мистер Кисслер.
Класс хором застонал, но всерьез никто протестовать не решился. Я полезла в сумку и вытащила тетрадь с готовыми примерами. Мистер Кисслер пошел по классу, а я так пристально уставилась в открытую тетрадь, что цифры расплылись, а в глазах защипало. Пока я гляжу на бумагу, я не гляжу на него, а чем реже я на него гляжу, тем лучше.
- Добрый день, незнакомка, - раздался надо мной глубокий, чарующий голос. - Великолепно развитая интуиция подсказала мне, что тебя зовут Лисси Джеймс. Спросил бы, как ты себя чувствуешь, но могу спорить, что этим вопросом ты и так сыта по горло.
Голос мне даже понравился, однако я помнила, что стоит только повернуть голову, и я уткнусь глазами в ауру Кисслера, при одной только мысли о которой меня снова начинало тошнить.
Что же он такое сотворил? И творит до сих пор?
- Итак, Лис, - продолжал математик. - Позволь мне взглянуть на твое задание.
Я даже не возразила, когда он ни с того ни с сего сократил мое имя. От прикушенной губы во рту расходился привкус крови, я старалась не глядеть на Кисслера, а он, как будто нарочно, склонился к моей парте. Перед глазами замаячила его аура, и бежать было некуда - разве что глаза закрыть. Сердце колотилось, как сумасшедшее, я сообразила, что Кисслер встал как раз между мной и Диланом, лишив меня последней защиты.
- Что ж, неплохо, - кивнул математик. - Добро пожаловать в мой класс, Фелисити Шэннон Джеймс.
На втором имени он чуть споткнулся. Или мне показалось?
Я задержала дыхание, и если мистер Кисслер и заметил что-то странное, он ничего не сказал. Просто перешел к соседней парте. Я рванулась к Дилану как утопающий в поисках глотка воздуха. Он как раз повернул голову, скрыв от меня свою жемчужную ауру. Недолго думая, я потянулась через проход и отвесила ему подзатыльник. С большим удовольствием.
Дилан повернулся и уставился на меня. Он, похоже, никакого удовольствия не испытал. Ну и пусть, зато я почувствовала, как у меня перестало крутить в животе.
- Уже лучше, Трейс, - говорил тем временем мистер Кисслер. - И все-таки неплохо было бы позаниматься дополнительно.
Его голос прозвучал так интимно, что Дилан слегка повращал зрачками - видимо, выражал свое величайшее омерзение.